Актер всеволод санаев биография личная жизнь. Всеволод санаев. У отца было много недоброжелателей
Санаев Всеволод Васильевич
Народный артист СССР (1969)
Лауреат Государственной премии РСФСР им. братьев Васильевых (1967, за роль Ермолая Воеводина в фильме «Ваш сын и брат»)
Дипломант Всеболгарского фестиваля в Варне (1972, за фильм «Украденный поезд»)
Лауреат Всесоюзного XVII кинофестиваля в Киеве в номинации «Призы за лучшие актерские работы« за 1984 год (фильм «Белые росы»)
Кавалер ордена Трудового Красного Знамени
Детские годы Всеволода прошли на рабочей окраине Тулы, рядом с оружейным заводом. Многодетная семья Санаевых была очень дружной, но в школе Всеволод учился неважно и часто стоял за дверью класса за всякие проделки, получая позже от матери крепкие подзатыльники. Из-за плохой успеваемости отец Всеволода Василий Санаев послал сына работать, и мальчик стал работником гармонной фабрики. Он быстро освоил профессию половинщика, и к 16 годам у него самого было два ученика. В обязанности Санаева входило собрать гармонь и настроить инструмент. В то же время начали проявляться и актерские способности Всеволода. Когда по праздникам к Санаевым приходили гости, Всеволод, чтобы развеселить гостей, легко пародировал любого из присутствующих.
Когда в Тулу с гастролями приехал МХАТ, Санаев увидел спектакль «Дядя Ваня» Чехова, который произвел на него глубокое впечатление. Чтобы попробовать себя в качестве актера, он вместе со своим знакомым, рабочим Гурием Карнеевым, пришел на репетицию местного любительского театра в клуб «Серп и молот», где на Санаева снова произвело впечатление умение директора гармонной фабрики Синявина мастерски перевоплощаться. Заинтересовавшись профессией актера, Санаев стал часто посещать клубные репетиции, а когда в Туле открылась театральная студия, попытался туда поступить, но получил отказ из-за недостаточной образованности. Однако Всеволод продолжил попытки попасть в студию и попросил: «Буду делать все, что нужно, только возьмите!» Благодаря такой настойчивости его все же взяли в студию. Днем он трудился на гармонной фабрике, а вечером шел в театр, где был рабочим сцены, шумовиком, осветителем и даже сыграл две небольшие роли. Но чтобы играть в настоящих спектаклях, надо было учиться, и наставником Санаева стал актер тульского театра Кудашев, который помог Санаеву подготовиться к экзаменам в Москве на театральный рабфак.
Для родителей желание Всеволода пойти в актеры было неожиданностью, и они решили, что он просто не хочет работать. «Умрешь, пропадешь под каким-нибудь московским забором», - говорили они. Чтобы сын быстрее вернулся, мать и отец спрятали его зимнее пальто и не дали денег на дорогу. Но Санаев не вернулся. Два года он проучился на рабфаке, после чего еще год - в театральном техникуме, на курсе Николая Плотникова. Жил в общежитии на Собачьей площадке, по ночам подрабатывал на вокзале, разгружая вагоны, и вскоре стал студентом ГИТИСа.
Одним из первых спектаклей, увиденных в Москве, был мхатовский «У врат царства» с участием Качалова. Санаев был потрясен, и позже рассказывал: «Только в этом театре я хочу служить, только таким должен быть настоящий актер. Или вернусь собирать гармони, или научусь играть, как они». В ГИТИСе молодому актеру повезло. Кроме Плотникова актерское мастерство студентам на курсе также преподавал Михаил Тарханов, о котором Санаев позже рассказывал: «Он для нас был школой жизненной правды в искусстве. Знал много секретов актерского мастерства, учил студентов, как обращаться со своим телом и окружающими предметами, как произносить слова на сцене таким образом, что, даже если говорить шепотом, тебя услышат и поймут на галерке». Иногда Всеволод провожал Тарханова домой, и педагог щедро делился со студентом мыслями об искусстве.
Когда Санаев оканчивал ГИТИС, МХАТ объявил конкурс для молодых актеров, на котором Всеволод прочел комиссии отрывок из повести Гоголя «Как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем». Из семисот претендентов Станиславский и Немирович-Данченко выбрали троих выпускников ГИТИСа, среди которых оказался Санаев. Таким образом, он попал в театр, о котором мечтал. Сразу молодых актеров в штат не брали - они считались «кандидатами» и входили лишь во вспомогательные составы труппы, а из-за большого количества известных актеров пробиться новичку в подобном коллективе было непросто. Тем не менее Санаев вскоре перешел в основной состав. В МХАТе была традиция: на первом этаже одевались и гримировались «старики» - «золотой фонд» театра, а молодежи отводился четвертый этаж. Санаевский «спуск к славе» был стремительным: сыграв роль Пикалова в «Любови Яровой» и Чепурина в пьесе Островского «Трудовой хлеб», он в течение года спустился с четвертого этажа на первый. Вскоре на гастролях театра в Киеве он познакомился со студенткой филологического факультета Лидой. Труппа МХАТа выступала в Киеве всего месяц, но этого времени Санаеву хватило, чтобы уговорить девушку выйти за него замуж и уехать в Москву. В дальнейшем вместе они прожили всю жизнь.
Одновременно с началом работы в театре Санаев начал сниматься в кино, фильм «Любимая девушка» режиссера Ивана Пырьева стал одним из первых. Санаев рассказывал, что работать с Пырьевым было непросто. Однажды в павильоне долго выставлялся свет, молодые актеры, сидевшие за декорациями, рассказывали друг другу анекдоты и их смех не понравился режиссеру. Пырьев вскочил со своего кресла, закричал и погнался за актерами, размахивая палкой. Догнав их, Пырьев сказал, глядя на Санаева: «Ты еще сниматься будешь, а ты - никогда!» Больше своего коллегу Санаев на «Мосфильме» не видел.
Помимо «Девушки с характером» Всеволод тогда снялся в «Волге-Волге» и «Сердцах четырех». Но начало успешной творческой карьеры Санаева прервала война. И он, простившись с женой и родившимся к тому времени сыном, отправился на сборный пункт, но призывникам было приказано явиться в свои военкоматы и ждать дальнейших указаний. В это же время началась работа над агитационными киносборниками для фронта, и Санаев уехал со съемочной группой в Борисоглебск, в авиационную школу имени Чкалова. Но когда закончились съемки, вернуться в Москву ему не удалось - немецкие войска были на подступах к столице, въезд в город был закрыт. МХАТ был эвакуирован, и жена Санаева уехала в Алма-Ату, но Всеволод об этом не знал. Ему предложили поработать в Борисоглебском театре имени Чернышевского, который дважды в день показывал спектакли для солдат. Актеры театра играли на вокзалах для тех, кто отправлялся на войну, и в госпиталях для раненых, а также на передовой. Санаев считал, что его место - в бою, но после каждого выступления актеров обступали бойцы, благодарили за выступление и обещали драться с врагом насмерть. Однажды играли для снайперов, которые пришли со своих постов в белых маскировочных халатах, и один из бойцов подарил актерам небольшой букет подснежников. Для артистов это была очень дорогая награда.
Тем временем в Алма-Ате в переполненном беженцами холодном спортивном зале заболел корью и дифтеритом первенец Санаевых Алеша. У двухлетнего малыша была высокая температура, он задыхался и утешал плачущую мать: «Мамочка, дорогая, не плачь, я поправлюсь». Но мальчик умер, и, похоронив сына, Лида Санаева через несколько месяцев чудом нашла мужа. Вскоре во время войны у них родилась дочь, которую они назвали Елена. Девочка была совсем слабой, с тонкими ручками и ножками. Всеволод очень любил свою дочь, когда приходил домой, всегда приносил маленькой Лене сахар, но она росла очень болезненным ребенком, и Санаев в шутку называл дочку «подгнилком». Позже Елена Санаева рассказывала: «Наверное, поэтому родители воспитывали меня с удвоенной строгостью и любовью. То есть если я падала, мама могла мне еще за это и поддать. А на вопрос «почему?» обычно отвечала: «Проклятие воодушевляет, а благословение расслабляет!»
После войны семья Санаевых вернулась в Москву и стала жить в Банковском переулке, в коммунальной квартире, в комнате площадью девять метров. Всеволод много работал, чтобы поменять ее на большую квартиру, но все семейные накопления исчезли из-за денежных реформ. Однажды на коммунальной кухне Лида Санаева неосторожно рассказала анекдот, и появившиеся после доноса сотрудники НКВД стали расспрашивать соседей о молодой женщине. Лидия тяжело это переживала и на несколько месяцев с диагнозом «мания преследования» попала в психиатрическую лечебницу. Всеволод Санаев, который очень хотел оградить свою семью от подобных ситуаций, в середине 1950-х годов купил отдельную квартиру в кооперативном доме, но сам к тому времени пережил обширный инфаркт во время съемок в картине «Алмазы». В этой квартире Всеволод Санаев и его жена Лида прожили до конца дней.
О послевоенной карьере Всеволода Санаева рассказывала его дочь Елена: «Без ролей отец не сидел, но и выдвинуться не удавалось, а сниматься в кино тогда почти не получалось - из театра очень неохотно отпускали. Однажды, возвращаясь домой после спектакля вместе с директором МХАТа Аллой Константиновной Тарасовой, Всеволод Санаев сказал ей, что решил уйти из театра в кино. Помолчав немного, она ответила: «Наверное, Вы поступаете правильно, Севочка. Пока живы ОНИ (она имела в виду корифеев МХАТа), они вам играть не дадут». Отец не пожалел о своем выборе. Об уходе из театра он говорил: «Оставить МХАТ, друзей, сцену - дело, конечно, нелегкое. Но манило кино, и думалось, что в кинематографе удастся сделать больше. Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом». А тут как раз подоспело очень хорошее предложение от Михаила Калатозова - роль директора совхоза в первом целинном фильме. Калатозов собрал замечательных молодых актеров: Олега Ефремова, Изольду Извицкую, Нину Дорошину, Татьяну Доронину. Роль прозвучала, о Санаеве заговорили. К этому времени отец снялся у Пырьева, Герасимова, Пудовкина. С последним они подружились. «Вы прирожденный комедийный актер», - не раз говорил он. Действительно, немного жаль, что Всеволоду Санаеву почти не довелось сыграть комедийные роли. Он совершенно изумительно шутил, рассказывал анекдоты: сам никогда не смеялся, только бесенята в уголках глаз поигрывали, а смешил ужасно».
Санаеву также довелось сыграть у Сергея Юткевича в фильме «Рассказы о Ленине» и у Лео Арнштама в картине «Пять дней, пять ночей», о спасении советскими солдатами Дрезденской галереи. Из МХАТа он перешел в Театр киноактера. При постановке в этом театре спектакля «Софья Ковалевская» в нем был задействован Санаев, и у режиссера Самсона Самсонова появилась идея снять «Оптимистическую трагедию» с участием Бориса Андреева, Вячеслава Тихонова, Эраста Гарина и братьев Стриженовых. Санаеву Самсонов доверил сыграть роль Сиплого. Фильм в результате ждал большой успех. Мальчишки, увидев Санаева, повторяли фразу его героя: «По два раза сифилисом болели». На Каннском кинофестивале картина получила премию за лучшее воплощение революционной эпопеи. У советских актеров всегда была проблема с одеждой на случай торжественных церемоний, и Всеволод Васильевич с трудом разыскал модный костюм, чтобы выглядеть достойно во время вручения награды. Елена Санаева рассказывала: «Отец мне часто говорил: «Мы, Санаевы, - народ талантливый, ты только верь в себя, а случай придет, будь к нему готова!» Я эти слова запомнила на всю жизнь. А ведь, по сути, роли, которые сделали Санаева Санаевым, пришли довольно поздно и, несомненно, благодаря его верности профессии, терпению, мужеству, основательности, присущей мастерам своего дела».
В 1963 году Вилен Азаров пригласил Санаева сыграть главную роль в фильме «Это случилось в милиции». Поначалу режиссер считал, что роль Сухаря должен играть другой актер, но подходящей кандидатуры не было, и стали пробовать Санаева. Его утвердили, но он ответил: «Да вы не расстраивайтесь. Я так устал после «Оптимистической», что сейчас возьму бюллетень, а вы пока ищите замену». Но руководство настаивало на начале съемок, и работа началась. Майор милиции Сазонов получился у Санаева совсем не таким, как его задумывал автор. Актер создал свой образ героя - внешне неприметного, сдержанного и скромного.
В 1960-е годы Всеволод Санаев стал народным артистом РСФСР, а затем и СССР, и критики заговорили о нем, как о серьезном художнике. Об этом периоде творчества отца рассказывала Елена Санаева: «Однажды ему позвонил молодой режиссер и попросил сняться в своей первой работе. Это был Василий Шукшин, а фильм назывался «Живет такой парень». «А сценарий чей?» - поинтересовался отец. - «Тоже мой». «Сам снимает, сам сценарий пишет…» - доверия это не вызывало, и Санаев вежливо отказался. «Жаль, - сказал молодой режиссер. - Буду ждать другого раза». Потом отец увидел блестящий дебют Шукшина, сам разыскал его на студии и сказал: «Вась, замечательная картина! И я жалею, что отказался сниматься у тебя. Если будет что-то, даже эпизод - с радостью пойду!» Так Всеволод Санаев стал актером Шукшина и снялся в трех его фильмах: «Ваш сын и брат», «Странные люди», «Печки-лавочки». За картину «Ваш сын и брат» они получили Государственную премию братьев Васильевых. Роль Ермолая Воеводина была у Санаева любимейшей. Шукшин собирался снять фильм про Степана Разина. Засел за сценарий. Встретив Санаева, сказал: «Васильич, поработаем. Пишу для вас хорошую роль». Смерть Шукшина - не просто режиссера, а друга и единомышленника - стала для отца огромной потерей. Большего горя со смерти сына Алеши он не испытывал».
Сыграв полковника Зорина в картине режиссеров Бобровского и Ладынина, Санаев стал заслуженным работником МВД. Его приглашали на все торжества, в порядочность, надежность и профессионализм его героя верили люди. Елена Санаева рассказывала: «А ведь отец никогда себя не хвалил, я от него ни разу не слышала, как от многих других представителей нашей профессии: «Ну я дал! Ну сыграл!» Бывало, спросишь его: «Пап, ну как ты?» - «Ничего, Лель. Нормально».
Всеволод Санаев пятнадцать лет был секретарем Союза кинематографистов и отвечал за бытовую секцию. В его ведении находилась выдача путевок, направлений в больницы, похороны и получение квартир. Елена Санаева рассказывала: «Телефонные звонки донимали его с 8 утра, какой-нибудь истерический голос вопил: «Вы дали путевку актрисе N, а вместо нее поехала сестра!» На что он спокойно отвечал: «А вы что хотите, чтобы я стоял на вокзале и проверял, кто едет по путевке?» Отец никогда никому не отказывал в помощи и сам при этом никогда не жаловался: «У меня все хорошо. Мне всего хватает». Жена все время ворчала: «Ну правильно, одни секретари едут в Лондон, Париж, а тобой все дыры затыкают». А он и не рвался туда. Другое дело - рыбалка. Леонид Дербенев, Николай Крючков, Вячеслав Тихонов были желанными товарищами в этом занятии. Как говорил ему Николай Афанасьевич: «Старичок, я теперь, когда мне роль предлагают, спрашиваю: рыбалка есть? Есть - я ваш, а нет - отказываюсь». Когда разваливался СССР, многие выкидывали партбилеты. Отец не выкинул: «Мне стыдиться нечего. Я наверху не был. А на своем месте кому мог - помогал. В последние годы жизни отца часто узнавали на улице, подходили к нему, пожимали руки или просто улыбались с неизменными словами: «Как мы Вас любим, как мы Вам верим! Вы только живите, живите подольше». А он потом говорил мне: «Лель, конечно, мы стреляные гильзы, но все же приятно, что люди так относятся». И улыбался в усы».
Критики на протяжении всей творческой карьеры Всеволода Васильевича отмечали отсутствие фальши и достоверность его игры. В свою очередь, зрителям особенно запомнилась работы Санаева последнего периода его жизни - в фильмах «Забытая мелодия для флейты», «Ширли-Мырли» и особенно в картине «Белые росы», в которой он создал неподражаемый актерский дуэт вместе с Борисом Новиковым. Елена Санаева рассказывала: «У отца на руке была татуировка, сделанная еще в молодости, - якорь. Перед спектаклем или съемками он густо замазывал ее гримом. Теперь мне думается, что она, несмотря на то, что отец потом пытался ее свести, была очень символична. Ведь Всеволод Санаев и есть человек-якорь - надежный, золотой человек».
Всеволод Санаев скончался 27 января 1996 года от рака легких и был похоронен на Новодевичьем кладбище.
Его дочь, Елена Санаева, стала актрисой и вышла замуж за актёра и кинорежиссёра Ролана Быкова. Внук Всеволода Санаева, Павел Санаев, стал сценаристом и кинорежиссёром.
Леонид Филатов подготовил о Всеволоде Санаеве передачу из цикла «Чтобы помнили».
Your browser does not support the video/audio tag.
Текст подготовил Андрей Гончаров
Использованные материалы:
Материалы сайта www.peoples.ru
Материалы сайта www.rusakters.ru
Воспоминания Елены Санаевой
Фильмография:
1938 «Волга-Волга», роль: бородатый лесоруб / безбородый «симфонический» музыкант
1938 «Если завтра война», роль: грамотный боец
1939 «Девушка с характером», роль: Сурков, лейтенант милиции
1940 «Любимая девушка», главная роль: Василий Добряков, токарь-многостаночник
1941 «Первопечатник Иван Фёдоров», роль: Пётр Тимофеев, помощник Ивана Фёдорова
1941 «Сердца четырех», роль: красноармеец Еремеев
1941 «Первая Конная», роль: Кулик, начальник артиллерии армии
1944 «Иван Никулин - русский матрос», роль: Алёха Лушников, Алексей Митрофанович, машинист
1946 «В горах Югославии», роль: Алексей Губанов
1947 «Алмазы», роль: геолог Сергей Нестеров
1948 «Молодая гвардия», роль: коммунист-подпольщик
1948 «Страницы жизни», роль: радиодиктор
1949 «Падение Берлина», роль: оратор
1949 «У них есть Родина», роль: Всеволод Сорокин, майор
1950 «Жуковский», эпизод
1951 «Сельский врач», роль: Николай Петрович Коротков
1951 «В степи» (короткометражный), роль: Тужиков, секретарь райкома
1951 «Тарас Шевченко», эпизод
1951 «Пржевальский», роль: протоиерей
1951 «Незабываемый 1919-й», роль: Борис Викторович Савенков
1953 «Возвращение Василия Бортникова», роль: Кантауров, директор МТС
1953 «Вихри враждебные», эпизод
1953 «Беззаконие» (короткометражный), роль: Ермолай, дворник
1954 «Верные друзья», роль: строитель на приеме у Неходы
1955 «Пути и судьбы», эпизод
1955 «Первый эшелон», роль: Алексей Егорович Донцов, директор совхоза
1956 «Разные судьбы», роль: Владимир Сергеевич Жуков, парторг ЦК
1956 «Полюшко-поле», роль: директор МТС Николай Холин
1957 «Рассказы о Ленине», роль: Николай Александрович Емельянов, рабочий из Разлива
1957 «Шторм»
1957 «Ласточка», роль: Мельгунов, полковник
1957 «Страницы былого», роль: Скворцов, агент полиции
1958 «Очередной рейс», эпизод
1958 «На дорогах войны», роль: Иван Фёдорович Уваров, сержант, парторг
1959 «Неоплаченный долг», роль: Алексей Окунчиков
1959 «Песнь о Кольцове», роль: отец Кольцова
1959 «Тоже люди» (короткометражный), роль: пожилой солдат
1959 «В степной тиши», роль: Фёдор Ветров
1959 «Баллада о солдате», эпизод
1960 «Трижды воскресший», роль: Иван Александрович Стародуб, начальник строительства ГЭС
1960 «Первой свидание», эпизод
1960 «Пять дней, пять ночей» | Five Days, Five Nights (СССР, ГДР), роль: старшина Ефим Козлов
1961 «В пути» (короткометражный), роль: старик, дядя Оли
1961 «Взрослые дети», роль: Василий Васильевич, друг семьи
1963 «Оптимистическая трагедия», главная роль: Сиплый
1963 «Это случилось в милиции», главная роль: майор милиции Сазонов Николай Васильевич
1963 «Встреча на переправе» (короткометражный), роль: председатель колхоза
1964 «Большая руда», роль: Мацуев
1964 «Зелёный огонек», роль: пенсионер
1964 «Жаворонок», роль: немецкий офицер
1965 «Первый день свободы» | First Day of Freedom, The | Pierwszy dzien wolnosci (Польша)
1965 «Ваш сын и брат», главная роль: Ермолай Воеводин, отец четверых сыновей
1965 «Перекличка», роль: Варенцов
1966 «В западне», роль: Ковач
1967 «За нами Москва», роль: генерал Панфилов
1967 «Ни дня без приключений», роль: Данилюк
1967 «Скуки ради», главная роль: Гомозов
1968 «Стреляные гильзы» (короткометражный), главная роль: отец
1968, 1970, 1971 «Освобождение», роль: подполковник Лукин
1969 «Главный свидетель», роль: Дюдя
1969 «Странные люди» (киноальманах), главная роль: Матвей Рязанцев, новелла «Думы»
1969 «Я его невеста», роль: Митрохин
1970 «Возвращение «Святого Луки», главная роль: Зорин Иван Сергеевич, полковник
1970 «Кремлевские куранты», роль: рабочий
1970 «Украденный поезд» | Откраднатият влак (Болгария, СССР), роль: генерал Иван Васильевич
1971 «Нюркина жизнь», главная роль: Борис Гаврилович, сосед Нюры по квартире
1972 «Ни дня без приключений», роль: дед Данилюк
1972 «Печки-лавочки», роль: Степанов Сергей Фёдорович, профессор-языковед из Москвы
1973 «Здесь наш дом», роль: Плужин Александр Евгеньевич, директор завода
1973 «Чёрный принц», главная роль: Иван Сергеевич Зорин, полковник
1975 «Там, за горизонтом», роль: Викентий Кириллович
1976 «... И другие официальные лица», роль: Олег Максимович Астахов
1976 «Время - московское», главная роль: Назар Лукич Григоренко
1976 «Ну, публика!» (телеспектакль)
1978 «Версия полковника Зорина», главная роль: Иван Сергеевич Зорин, полковник милиции
1978 «Любовь моя, печаль моя» (СССР, Турция), роль: отец Фархада
1978 «Близкая даль», роль: Андрей Захарович Погодин
1979 «Профессия - киноактёр» (документальный), роль: камео
1979 «Месяц длинных дней» (телеспектакль)
1980 «Тегеран-43», роль: Инкепер, хозяин кабачка
1980 «Незваный друг», роль: Владимир Абдуллаевич Шлепянов
1981 «От зимы до зимы», роль: Андрей Трофимович, министр
1981 «С вечера до полудня», главная роль: писатель Андрей Константинович Жарков
1982 «Надежда и опора», роль: Кирилл Львович Ротов
1982 «Частная жизнь», эпизод
1983 «Белые росы», главная роль: Федос Ходас, Фёдор Филимонович, почетный ветеран труда, фронтовик трёх войн
1983 «Тайна «Чёрных дроздов», роль: Джордж Фортескью
1984 «Мёртвые души», роль: Иван Григорьевич, председатель палаты
1986 «Первый парень», роль: директор совхоза
1986 «В распутицу», роль: Строгов
1987 «Апелляция», роль: Миронов Иван Степанович, председатель совхоза
1987 «Забытая мелодия для флейты», роль: Ярослав Степанович
1993 «Трагедия века», роль: Лукин
1995 «Ширли-Мырли», роль: меломан
Прах супруги Всеволода Санаева предали земле почти через год после её смерти
Прах супруги Всеволода Санаева предали земле почти через год после ее смерти
Всеволоду САНАЕВУ в нынешнем году исполнилось бы 100 лет. О непростой личной жизни замечательного актера его поклонники узнали из повести «Похороните меня за плинтусом», написанной его внуком Павлом. Но дочь, Елена САНАЕВА, актриса и вдова Ролана БЫКОВА, просит не смешивать художественное произведение и реальную жизнь. По этому поводу она высказывалась во многих интервью. Но только читателям «Экспресс газеты» Елена Всеволодовна раскрыла некоторые семейные тайны, о которых раньше молчала.
- Бытует мнение, что Всеволод Васильевич был несчастлив в личной жизни.
Счастлив любой человек, который родился. Из миллионов сперматозоидов какой-то один прорвался, и случилось чудо жизни. В возрасте 17 лет папа сильно заболел. Однажды он сказал своей маме: «Наверное, скоро умру». На что она, женщина, потерявшая половину из своих двенадцати детей, ответила: «Севка, не печалься. Там, наверху, есть старичок, а у него книжечка - в ней про каждого все написано». Эти слова вселили в папу веру, он выкарабкался из тяжелой болезни и решил стать артистом.
Конечно. Фаина Раневская, с которой я познакомилась в санатории, сказала мне, что в театре может работать человек либо с талантом Ермоловой, либо с характером Сталина. Такого характера у папы не было. Когда он служил во МХАТе, однажды заболел знаменитый актер Михаил Яншин, и отец сыграл его роль. А по закону если два раза исполнил героя, то уже имеешь право по очереди выходить на сцену с коллегой. Так вот на второй спектакль Яншин пришел с высокой температурой, лишь бы никому не уступать свое место. Со временем отец ушел из МХАТа, понимая, что, пока жив костяк актеров старого театра, ему не дадут толковой работы.
- У отца было много недоброжелателей?
Да. Особенно в кино. Но папа, как и великий Качалов, их не замечал.
Мания преследования
- Ваши родители прожили вместе более полувека. Что позволило им сохранить семью?
Мама - человек большой преданности, а папа вырос в такой семье, где жен не бросают. Когда в начеле 50-х мама заболела и попала в психиатрическую больницу с диагнозом «мания преследования», актер Сергей Лукьянов посоветовал папе: «Сева, оставь все Лидии и уходи от нее. Поверь, дальше будет хуже». Папа ответил, что жена родила ему двоих детей (старший сын Алеша скончался во время войны в возрасте двух лет от кори и дифтерита. - Я. Г. ), отдала молодость, красоту. Дескать, собаку больную на улицу не выбрасывают, как же он мог оставить супругу.
- Мама боялась потерять отца?
В актерской профессии есть соблазны, но все зависит от меры таланта. Можно сыграть любую страсть, не открывая свое сердце навстречу партнеру. Впрочем, отец никогда не считал себя красавцем, мама тоже так думала. Она же была умной, интересной и острой на язык женщиной. Эмоции никогда не сдерживала. Мы с ней часто в киноэкспедициях сопровождали отца.
Мама тряслась над нами обоими: когда я была маленькая, чуть не умерла от желтухи, а у папы в 35 лет случился инфаркт. Словом, родители оказались очень преданы друг другу. Правда, случались моменты, мама плакала и повторяла: «Я никто и ничто - домохозяйка! Ненавижу эти кастрюли!» Папа ее успокаивал: «Лида, как ты можешь такое говорить. Если бы не ты, я бы никогда не состоялся».- Он искренне так считал?
Разумеется. Мама читала больше, чем отец. Интересовалась многими вещами, будила внимание мужа к чему-то большему, чем его любимая рыбалка. Давала советы по работе. Правда, не всегда проявляла прозорливость. Например, была категорически против, чтобы отец соглашался на роль Сиплого в «Оптимистической трагедии»: «Ты такой положительный, играешь героев. Как ты будешь такую мразь играть?!» Я тогда училась в театральном институте и убедила его: «Папа, ты же актер, и отказаться от такой интересной роли нельзя». И оказалась права! До этого он сыграл череду проходных и безликих персонажей.
Одноразовые женщины
- Неужели у вашего отца никогда не было любовных увлечений?
Может быть, какие-то короткие встречи у него и случались, но семьи это не касалось. Никто не писал ему писем, не караулил под дверью. Однажды, я уже тогда была взрослой, папа со мной поделился: «Знаешь, в киноэкспедициях, когда вас с мамой не было рядом, я всегда говорил женщинам, что у меня есть жена и дочь и я их никогда не оставлю». Когда мужчина сразу об этом предупреждает, то женщины понимают: да, может получиться что-то одноразовое, но на большее рассчитывать не стоит.
- Вы не боялись, что мама, которая в свое время наблюдалась у психиатров, могла покончить с собой?
Депрессивные состояния, вызванные тем, что она не состоялась в жизни, у нее, конечно, случались. Но мама никогда не шантажировала нас с отцом. Бывало, что она выражала недовольство мной, но вполне оправданно. Молодость же безумно эгоистична.
- Ваш папа занимал высокую должность в Союзе кинематографистов. Наверное, коллеги постоянно мучили его просьбами?Он возглавлял в Союзе сначала актерскую секцию, а потом стал руководить бытовой. Квартиры, похороны, памятники, направления в санатории - всем этим занималась его комиссия. Помню, как-то рано утром нам домой позвонила Регина, супруга Михаила Козакова. И стала жаловаться, что им отказали в путевке в Пицунду, а Маргарита Гладунко, которой улыбнулась удача, вместо себя отправила туда сестру с дочкой. Ну что, отец должен был стоять на перроне и проверять, кто, с кем и куда поехал?! Кстати, ни папа, ни я, ни мой муж Ролан Быков в Пицунде ни разу не были. За право съездить туда шла настоящая война!
- А зачем Санаев взваливал на свои плечи чужие заботы?
Чувствовал, что нужен людям, что к нему хорошо относятся. Когда строился Дом ветеранов кино, огромную работу проводил именно папа: выбивал землю, искал строителей. К нему - человеку огромного обаяния - посторонние люди замечательно относились.
Последнее «прости»
- Ваши родители умерли практически друг за другом.
Да, папа скончался через десять месяцев после мамы. Еще при ее жизни у него обнаружили рак легких. В 75 лет он выкарабкался после обширного инфаркта только ради мамы, чтобы не оставить ее одну. Они проросли друг в друга, а все остальное, кто бы и что ни говорил, не имеет значения. Папа умер у нас с Роланом дома. Последние дни он провел, окруженный любовью, вниманием и состраданием. Отец чувствовал, что уходит, и незадолго до смерти произнес: «Не хочу больше жить». - «Папа, ты пожалей меня, нельзя же, чтобы вы с мамой ушли один за другим». - «Рад бы рад, да не получится», - ответил он.
- Он часто приходил на могилу жены?
Маму мы кремировали, и, понимая, что папа тяжело болен, я тянула время с погребением урны с прахом. Она хранилась у меня дома. Я прочла, что японцы всегда держат прах родных у себя. Словом, когда папы не стало, я похоронила их вместе. Они покоятся на Новодевичьем кладбище. Неподалеку могила Ролана. Кстати, места на кладбище для папы добился именно Быков, хотя отец говорил, что ему будет хорошо и на Ваганьковском.
Всеволод и Лидия прожили вместе долгую, счастливую и насыщенную жизнь. Познакомились молодые в Киеве. Тогда актер находился на гастролях МХАТа, там он встретил девушку и влюбился. За то время, что он находился в городе, ему удалось уговорить Лидию выйти за него замуж. Актер влюбился в нее с первого взгляда.
Лидия Санаева с дочкой Леной
Он часто вспоминал ее красивую, стройную фигуру и симпатичное лицо. В то время его возлюбленная училась в университете на филолога. Родители девушки сильно удивились решению покинуть родину, выйти замуж и уехать в Москву. Но Лидия не спрашивала их разрешения, ей было наплевать на их ответ. Она безумно любила юного артиста и уехала к нему.
Всеволод Санаев
Они поженились, и через пару лет в семье появился сын Алексей. Потом началась война. Отца семьи не сразу забрали на фронт, поначалу он успевал даже сниматься. Но как то раз их эвакуировали со всей съемочной командой.
Супруга Всеволода забрала ребенка и тоже покинула Москву. Мужу она ничего сказать не успела, ее отправили в Алма-Ату и поселили в школе.
Всеволод Санаев
В военных условиях жить было сложно, в школе постоянно стоял холод и сырость. Сын Лидии заболел, силы покидали его с каждым днем, шансов на выживание не осталось. Мать похоронила сына и начала искать мужа. Они встретились и долго не могли оправиться от смерти единственного сына. Примерно через год у Всеволода родилась дочь.
Всеволод Санаев в юности
После окончания войны семья с ребенком вернулась в Москву. Им приходилось на троих делить маленькую комнату. В то время каждый пытался на кого-то донести. И однажды Лидия во время беседы начала рассказывать анекдот. Видимо упомянула что-то неправильное и тут же попала под подозрение. К ним приезжали люди в форме и давили на бедную женщину. После такого она так и не смогла оправиться. Лидия начала страдать психической болезнью. Но Всеволод Санаев был с ней до последних дней и даже не задумывался об уходе.
Умение быть достоверным в любых обстоятельствах в актерской среде высоко ценят и называют органичностью. У Всеволода Санаева это качество было от природы, недаром критики отмечали в его игре «чистоту тона» и «тонкий слух». За это же его любили зрители, подходившие прямо на улице со словами благодарности. Сам актер самокритично называл себя «стреляной гильзой», но внимание публики ему было приятно. Не было фальши и в его внеэкранной жизни — народного артиста СССР не испортила не только всенародная любовь и популярность, но и опыт хождения во власть. О своем многолетнем пребывании на посту секретаря Союза кинематографистов он говорил так: «Чего мне стыдиться? Я наверху не был. А на своем месте кому мог помогал». Но если фильмы Санаева — от первого, «Волга-Волга», и до последнего, «Ширли-мырли» (а всего около 90 картин, среди которых были «Освобождение», «Странные люди», «Возвращение «Святого Луки», «Версия полковника Зорина», «Печки-лавочки», «Частная жизнь», «Забытая мелодия для флейты»), — известны всем, то о семейной драме актера мы узнали сравнительно недавно — из романа «Похороните меня за плинтусом», написанного его внуком Павлом Санаевым.«Дедушка с Лешей сидели на берегу водохранилища и ловили рыбу. Леша следил за колокольчиком заброшенного далеко в воду спиннинга и вполуха слушал сидевшего около него с удочкой дедушку.
- Тяжело, Леш, сил больше нет, - жаловался дедушка, поглядывая на тонкий гусиный поплавок. - Раза три уже думал в гараже запереться. Пустить мотор, и ну его все... Только и удерживало, что оставить ее не на кого. Она меня клянет, что я по концертам езжу, на рыбалку, а мне деваться некуда. В комиссию бытовую вперся, в профсоюз - только бы из дома уходить. Завтра вот путевки распределять буду - уже хорошо, пройдет день. На концерты эти и не ходит никто, а я езжу. То в Ростов, то в Могилев, то в Новый Оскол. Думаешь, большая радость? Но хоть гостиница, покой, прием иногда хороший устроят. А дома несколько дней проведу, чувствую - сердце останавливается. Заедает насмерть».
Павел Санаев,
«Похороните меня за плинтусом»
«ХОДИТЬ Я НЕ МОГЛА, И МАМА МЕНЯ, ПЯТИЛЕТНЮЮ, НОСИЛА НА РУКАХ»
Елена Всеволодовна, из книги вашего сына Павла Санаева «Похороните меня за плинтусом» мы знаем, что семейная жизнь вашего отца была не очень счастливой...
Это не совсем так. Папа ведь умирал у нас дома, мы с Роланом взяли его к себе. Мама ушла за 10 месяцев до этого, и отец горевал страшно. Все плакал: «Лель, пусть бы она вообще ничего не говорила, просто сидела в уголочке на кровати, только бы живая была». Да, их отношения были непростыми, в чем-то даже трагическими, но за 50 лет, которые они прожили вместе, у них уже образовалась общая кровеносная система.
- Правда, что ваши родители познакомились в Киеве?
Это случилось за несколько лет до войны, когда МХАТ был на гастролях в вашем городе. Стройная красавица-студентка филфака Лидочка Гончаренко не оставляла равнодушным ни одного мужчину, и папа не стал исключением - влюбился сразу и на всю жизнь. Целый месяц, когда театр работал в Киеве, папа уговаривал маму выйти за него замуж, и она, в конце концов, согласилась. Говорят, мамина родня чуть не за поездом бежала с криками: «Лида, одумайся!». Их смущала и скороспелость этого брака, и папина профессия, которую все считали несерьезной. Мамины киевские родственники были уверены, что у молодых ничего не получится и она вскоре вернется домой. Но они ошиблись...
Мама была человеком, бесконечно преданным семье. Характер у нее был сложный, но он обострялся ее заболеванием. Она не была шизофреничкой, просто страдала постоянными депрессиями - их причиной были те невидимые миру слезы, которые проливали в то время наши люди. Они любили свою страну, радовались ее успехам, но когда среди ночи кого-то забирали и человек пропадал, это было очень страшно.
- Ваша мама тоже, если не ошибаюсь, пострадала?
На кухне в коммунальной квартире, где родители тогда жили, она рассказала анекдот, а кто-то из осведомителей на нее донес. Стали приходить люди в штатском, расспрашивать соседей, кто она такая, почему молодая и не работает? Мама тогда так испугалась, что ее психика, и без того слабенькая, просто не выдержала - она на несколько месяцев попала в психиатрическую клинику с диагнозом «мания преследования».
- Вряд ли военное лихолетье способствовало укреплению душевного здоровья...
Тогда всем было нелегко, но маме тяжелее многих. Так получилось, что они с папой потеряли друг друга. Для съемок фронтового киносборника отец на несколько дней уехал в Борисоглебск, но вернуться оттуда уже не смог - Москва, ставшая прифронтовым городом, была закрыта.
Отец остался работать в Боригосглебском драматическом театре, где два раза в день давали спектакли для уходящих на фронт солдат. Он вспоминал, что ему в то время не давала покоя только одна мысль: почему он, здоровый мужчина, каждый день выходит на сцену, когда его место на фронте?! К тому же он ничего не знал о маме с моим братиком Алешей, которые эвакуировались в Алма-Ату, и очень из-за этого переживал.
В эвакуации мой брат заболел корью и дифтеритом. По рассказам родителей, которые вспоминали его до самой своей смерти, мальчик он был необыкновенный: с такими ясными глазками, такой умница! Умирая, Алеша утешал маму: «Мамочка, дорогая, не плачь, я поправлюсь!». Она одна его хоронила, без родных и друзей.
Мама тогда так обессилела, была в таком отчаянии, что не видела, куда идет, - то и дело натыкалась на столбы. Потом несколько месяцев в состоянии полного морального и физического истощения добиралась до отца в Борисоглебск.
- А вскоре на свет появились вы...
Это было в 43-м году. Я дитя войны: слабенькая, худенькая, откуда здоровье-то было взять? Папа, любя, называл меня подгнилком. В пять лет я заболела такой желтухой, что чуть не умерла. Если бы не моя мамочка, меня бы не было на свете. Думаю, я выжила еще и потому, что меня крестили. Мама, чтобы поставить меня на ноги, продала все свои нехитрые наряды и украшения, а папа работал день и ночь, чтобы купить на рынке лимоны и творог, которых в магазинах просто не было.
Мне нужен был свежий воздух, а двор у нас в смысле экологии был ужасный - ни одного деревца. А поскольку ходить я не могла, мама меня, большую пятилетнюю девочку, каждый день носила на руках через всю улицу Кирова (теперь ей вернули старое название - Мясницкая), мимо метро «Кировская», в переулок Стопани, где возле Дома пионеров был хороший сквер. Она брала с собой творог, кусочек хлеба, морс в бутылочке и все это тоже несла с собой. Помню, как одна женщина, проходя, сказала: «Надо же, такую здоровую кобылу на руках таскать!». Люди иногда походя осуждают других, а не знают, какое у людей может быть в семье горе.
- Что и говорить, настрадалась ваша мама!
Потеряв сына, она боялась потерять и нас с папой, и этот бесконечный страх вгонял ее в стресс, в котором она жила. Проявлялся он у нее порой своеобразно: в детстве, когда я падала, она могла еще и наподдать: «Как же ты упала?! Зачем ты туда полезла?!». Потом этот ее страх перенесся на внука - моего Пашу, который постоянно болел и которого она просто обожала.
Недавно я разговаривала с Ниночкой Гребешковой, вдовой Гайдая, с которой мы жили в одном актерском доме, где нашими соседями были Ларионова с Рыбниковым, и Бондарчук со Скобцевой, и Румянцева, и Наумов, и Леждей, и Козаков, и Булгакова, и Глузский. Так вот, Нина говорит, что все к маме очень хорошо относились, уважали ее и любили с ней беседовать. Она была человеком начитанным, умным, интересующимся искусством - с ней интересно было поговорить.
И с папой, несмотря на все ссоры, они очень любили друг друга. А сложности в семейной жизни есть у всех.
«КОГДА ОТЕЦ УЕЗЖАЛ, РОДИТЕЛИ НЕ ДАЛИ ЕМУ НЕ ТОЛЬКО ДЕНЕГ, НО И ЗИМНЕГО ПАЛЬТО»
- А что вы знаете о детстве своего отца? При жизни родителей мы так мало этим интересуемся...
Моя бабушка родила 12 детей, из которых выжили только шестеро. Семья Санаевых была очень дружной, патриархальной. Дедушка работал на фабрике, где делали знаменитые тульские гармони, - он обладал абсолютным слухом и был настройщиком. Туда же лет в 13-14 устроился на работу и папа. Учился он неважно, поэтому дедушка сказал ему: «Ломоносова из тебя все равно не выйдет, иди работать». К 17 годам у папы уже было четыре ученика.
Но страсть к актерству была у него уже тогда. По воскресеньям или праздникам, когда в дом приходили гости, дедушка, предвкушая сюрприз, часто спрашивал: «Угадаете ли, кто это?». Папа легко пародировал общих знакомых, от чего все присутствующие приходили в восторг.
- Пока это все как-то очень далеко от кино и театра...
Его жизнь перевернулась, когда в Тулу приехал МХАТ - еще тот, в котором играли все знаменитые корифеи этого театра, отобранные и воспитанные Станиславским и Немировичем-Данченко. Спектакль, на который попал отец, был чеховским «Дядей Ваней». Впоследствии отец рассказывал мне, как был потрясен, когда открылся занавес и потекла живая жизнь, совершенно ему неведомая: он почувствовал, что независимо от своего желания вовлекается в нее, начинает переживать за этих героев. Это было какое-то чудо! А потом, узнав, что в Туле есть драматический театр, юноша попросился туда на работу.
- Как к этому отнеслись его родители?
Он понимал: если скажет дома, что идет работать в театр, родители решат, что сын сошел с ума. Поэтому днем работал на фабрике, а вечером шел в театр, где делал абсолютно все - был и осветителем, и шумовиком (изображал грозу, стуча по листу железа), и даже вышел на сцену в «Ревизоре» в крошечном эпизоде из разряда «Кушать подано!». После чего один старый актер этого театра сказал ему: «Сев, у тебя есть способности - тебе учиться надо!». Папа задумался над этими словами и, несмотря на то что у него было всего четыре класса образования, решил ехать в Москву - поступать в театральный институт.
Вот тут его родители, конечно, взбунтовались. Они решили, что сын просто не хочет работать. Поэтому, когда он уезжал, ему не дали не только денег, но и зимнего пальто, сказали: «Ты там где-нибудь умрешь под забором в этой своей Москве!».
- Серьезно! Но его это, судя по всему, не остановило?
Нет. У него было немного денег, которые ему удалось скопить за время работы, еще он взял краюху хлеба и несколько помидоров - вот с этим «багажом» и рванул в Москву. Там поступил в театральный техникум, а по ночам работал на вокзале - разгружал вагоны, чтобы заработать какие-то деньги на пропитание. Жил он тогда в районе Арбата, на знаменитой Собачьей площадке, но письма просил писать ему на ближайшую почту до востребования - боялся: если домашние увидят такой адрес, решат, что он, как родители и предсказывали, живет в собачьей будке.
Окончив техникум, отец поступил в ГИТИС. Казалось бы, сбылась его мечта! Но он тут же загорелся другой - увидев спектакль с участием великого Качалова, папа понял, что хочет играть на сцене МХАТа.
- И эта мечта тоже сбылась?
Да, по результатам выпускных спектаклей он был самими Станиславским и Немировичем-Данченко по большому конкурсу принят во МХАТ. Правда, зачисляли тогда не в труппу, а во вспомогательный состав, но с учетом того, что из 700 (!) претендентов взяли только трех молодых актеров, это было большое счастье. В первые же два года отец сыграл две хорошие роли, поэтому его с четвертого этажа, где были гримерки молодежи, спустили на второй, где сидели «старики». Так началась его работа в театре, который папа очень любил.
«ТАРАСОВА СКАЗАЛА ОТЦУ: «СЕВОЧКА, ПОКА КОРИФЕИ ЖИВЫ, ОНИ ВАМ НИЧЕГО ИГРАТЬ НЕ ДАДУТ»
- Почему же спустя несколько лет он ушел из МХАТа?
Из-за творческой невостребованности и связанного с ней тяжелого материального положения: в кино тогда актеров сниматься не отпускали (немного подзаработать можно было только летом), зарплаты были небольшие, телевидения, благодаря которому можно поправить свое материальное положение, в помине не было. Отец подрабатывал на радио, выступал с концертными номерами со своей партнершей Елизаветой Ауэрбах (в актерских кругах ее называли Изюмкой) - вместе они много лет играли чеховскую «Бабу».
Отец и в театре мог бы играть гораздо больше, но не складывалось. Он вспоминал, какая история вышла со спектаклем «Горячее сердце» по Островскому, где у папы была роль приказчика Наркиса. Вдруг заболел Яншин, который блестяще играл Градобоева. Поскольку папа давно был занят в этом спектакле, он знал назубок все роли и буквально за две репетиции ввелся вместо Яншина. У папы получилась очень интересная работа, что было отмечено даже приказом по театру. Сыграй он этот спектакль еще хоть раз, его поставили бы на эту роль в очередь с Яншиным - такое тогда действовало правило. Но тот, узнав обо всем от «доброжелателей», пришел на следующий спектакль с температурой 38,5!
- Получается, готов был умереть на сцене, только бы не отдать свою роль?
С актерской точки зрения, все это понятно и оправданно. Но поскольку на сцене МХАТа, помимо Яншина, блистали Ливанов, Белокуров, Грибов, Станицын, то актеры, не входившие в эту когорту, могли ждать своих ролей до пенсии.
Директором театра в ту пору была знаменитая Алла Константиновна Тарасова, с которой мы жили в одном доме. Как-то они вместе возвращались домой, и отец решил с ней посоветоваться: «Алла Константиновна, я решил уйти из театра». - «Что случилось, Севочка? - поинтересовалась она. - К вам ведь все так хорошо относятся». - «Понимаете, - пожаловался он, - у меня болеет жена, я один работаю, живу в коммунальной квартире (у самой Тарасовой была четырехкомнатная), а ролей, ради которых стоило бы на все это закрыть глаза, у меня нет». И она, подумав, ответила: «К сожалению, Севочка, вы, наверное, правы: пока мхатовские корифеи живы, они вам ничего играть не дадут». Папа ушел, и в этом было его спасение, а такие блистательные актеры, как, например, Грибков и Муравьев, так и пропали в этом театре - кто о них теперь помнит?
- Кино было более благосклонно к Всеволоду Васильевичу...
Впервые он появился на экране в фильме «Волга-Волга», где сыграл два крошечных эпизода - юного музыканта и пожилого бородатого лесоруба на пароходе. Отец вспоминал, как его, тогда еще совсем юного, буквально приклеили к бороде - так он сыграл первую в своей жизни возрастную роль.
Но действительно популярным папа стал после небольшой роли в фильме Пырьева «Любимая девушка», он там невероятно красив - тонкое и одновременно мужественное лицо, копна черных волос.
- Как ему работалось с мэтром?
Пырьев был человеком сложным, жестким и непредсказуемым. Папа вспоминал, как однажды на съемках его так разозлил смех молодых актеров, рассказывавших анекдоты за декорацией, что он... погнался за ними с палкой. Догнав в коридоре, замахнулся на одного из актеров, но не ударил, а пригрозил: «Ты больше никогда не будешь сниматься в кино!». Потом повернулся к отцу и уже спокойнее сказал: «Ну а ты, возможно, и будешь». Слово Пырьева было на «Мосфильме» законом, поэтому больше никто того молодого актера не видел.
- После ухода из МХАТа кинорежиссеры наперебой начали звать Всеволода Санаева в свои картины?
Калатозов тут же предложил ему сняться в фильме по Погодину «Первый эшелон», посвященному подъему целины. В картине был занят актерский цвет того времени - Изольда Извицкая, Олег Ефремов, Эльза Леждей. Была там и Татьяна Доронина, у которой ни с актерами, ни со съемочной группой отношения не сложились, поэтому при монтаже режиссер ее очень сильно «порезал», да еще и худсовет с цензурными соображениями вмешался. В общем, из двух серий получилась одна. В результате пострадала и папина роль.
Кстати, об этой истории мне рассказал не он, а Ниночка Дорошина, которая тогда была еще совсем молоденькой и впервые снималась в кино. Именно на этой картине она насмерть влюбилась в Олега Ефремова, которого потом продолжала боготворить всю жизнь. Из-за своих чувств она очень сильно страдала, а папа как мог ее утешал.
- Всеволоду Васильевичу подвластны все жанры - от комедии до трагедии...
И режиссеры особенно это ценили. После экранизации «Оптимистической трагедии», где он сыграл Сиплого (после этого фильма даже дворовые мальчишки встречали папу словами из его роли: «По два раза сифилисом болели!»), и фильма «Это было в милиции» все заговорили о феномене Санаева, - стало очевидно, что он не просто хороший, а крупный актер. Правда, папе в ту пору было уже около 50 лет. Он часто говорил мне: «Мы, Санаевы, народ талантливый, надо только ждать случая, чтобы это продемонстрировать. Он обязательно придет, но к нему нужно быть готовым». Папа к своим «случаям» всегда был готов.
- А как сам Всеволод Васильевич относился к своим ролям?
Он был человеком очень скромным и взыскательным к себе. Когда я его спрашивала: «Пап, ну как ты думаешь, как ты сыграл?», он всегда отвечал: «Нормально, Лель!». Никакого любования собой и упоения своими творческими победами у него не было.
Но картину Артура Войтецкого «Скуки ради», которая, кстати, снималась на Киностудии имени Довженко, он среди остальных своих работ выделял особо. Там они снимались в паре с Майей Булгаковой. К сожалению, фильм прошел вторым экраном, мало кто его видел, а он был очень хорошим. Папа играл нелюдимого человека, который на спор связался с одинокой женщиной. А она, думая, что все между ними серьезно, такого предательства не пережила - повесилась. Потом началась милицейская серия, в которой отец сыграл знаменитого полковника Зорина. Ну а самый любимый фильм отца - «Белые росы». И тот монолог, который произносит его герой Федот на рассвете: «Спасибо тебе, солнышко!», больше всего соответствует моему отцу в жизни. Каждый раз, слушая его, я плачу именно на этих словах...
- А несбывшиеся роли у вашего отца были?
Он очень жалел, что ему почти не пришлось играть в комедиях, исключением является разве что картина Рязанова «Забытая мелодия для флейты». У отца было потрясающее чувство юмора. Когда он рассказывал что-нибудь смешное, все вокруг умирали, а в его слегка припухших глазах только искорки сверкали - он никогда не «раскалывался». К тому же почему-то чаще всего у актеров-комиков, уж извините, внешность идиотов. Отец же мог быть смешным, обладая нормальным лицом.
- Особая страница жизни Всеволода Санаева - фильмы Шукшина...
Отношения с Василием Макаровичем у отца сложились не сразу. Когда Шукшин позвонил и предложил ему сыграть Бобыля в картине «Живет такой парень», папа спросил: «А кто автор сценария?». Шукшин ответил: «Я». Но поскольку это была его первая картина, его имя тогда никому ни о чем не говорило, папа отказался. Его смутило то, что человек и сам сценарий написал, и сам снимает, - отцу показалось, что это как-то несерьезно. Но позже, посмотрев картину, он встретил на киностудии Василия Макаровича и сказал: «Знаете, я очень жалею, что отказался у вас сниматься, - фильм получился замечательный. Если впредь будет для меня роль, даже эпизодическая, я с удовольствием у вас сыграю».
И Шукшин действительно пригласил его в свои фильмы «Ваш сын и брат», «Странные люди», где я сыграла вместе с папой, и «Печки-лавочки». Когда Василий Макарович собирался снимать «Степана Разина», он говорил папе: «Васильевич, роль для тебя есть!». Но, к сожалению, все пошло наперекосяк. Сначала он сценарий долго не мог дописать, а когда, наконец, закончил и поехал по Волге выбирать натуру, началась эпидемия холеры. Заболел художник картины Пашкевич, все перепугались, и картину притормозили. И бедному Шукшину, который для роли Разина два раза отращивал бороду, так и не довелось ее сыграть. А вскоре, на фильме «Они сражались за Родину», Василия Макаровича не стало. Отец очень тяжело переживал уход Шукшина, для него он был, как сын.
«ОНИ МНЕ ПОМОГАЮТ ОТТУДА - И ПАПА, И МАМА, И РОЛАН»
15 лет Всеволод Санаев был секретарем Союза кинематографистов. Говорят, он никогда не пользовался своим служебным положением...
Для себя - никогда! Он никому не отказывал в помощи, а мы всю жизнь прожили в небольшой двушке, в которую переехали после коммуналки. И сколько мама его ни ругала, ничего с его принципиальностью поделать не могла.
Когда находиться дома было совсем уж невтерпеж, отец сбегал на очередные съемки или на рыбалку - он был заядлый рыбак-зимник. У него были все необходимые приспособления - и пальто на меху, и чуни (это такие валенки), и сундучок, на котором можно было сидеть на льду, и спиннинги. Часто с ним вместе ездили актеры Вячеслав Тихонов и Николай Крючков, поэт Леонид Дербенев - папа был с ними дружен.
- У вас ведь тоже отношения с родителями складывались непросто?
Я - счастливый человек, потому что я выросла в полной семье и у меня был любящий и горячо любимый мною отец. Хотя наши отношения действительно не всегда были ровными. Дети часто разочаровывают родителей, вот и моим родителям казалось, что я как-то не так живу, не так устраиваю свою личную жизнь. Но, по счастью, все-таки в конце концов они поняли мой выбор и приняли наши с Роланом отношения и нашу семью.
- У вас есть родственники в Киеве?
На Берковецком кладбище похоронена моя бабушка, Дарья Нестеровна Гончаренко, на могилу к которой я время от времени приезжаю, поддерживаю ее, ухаживаю. Кстати, она очень любила папу, такие хорошие отношения между зятем и тещей, как были у них, - большая редкость. А дедушкина могила потеряна. Он был похоронен на Лукьяновском кладбище, которое снесли. Захоронение можно было перенести, мама послала необходимые для этого деньги, но поскольку никто - ни она сама, ни ее сестра - поехать в Киев не смогли, а бабушка одна не справилась, могила пропала. И вина в моей душе остается: не по-божески получилось.
С Киевом у меня связаны самые лучшие воспоминания. Когда папа работал во МХАТе, у нас не было денег на то, чтобы отдыхать где-нибудь на море, поэтому мы каждое лето ездили в Киев. Дом на Трехсвятительской улице, в которой когда-то жила мамина семья, во время войны разбомбили, и бабушке с дедушкой дали комнату в коммуналке на Михайловской, видимо, там когда-то жила домработница, потому что находилась она между кухней и уборной. Мама шла ночевать к своим киевским подругам, бабушка ложилась на пол, дедушка, у которого была эмфизема легких и который не мог спать на полу, занимал кровать, я - диван. На широком подоконнике стояли бутыли с наливкой, банки с вареньем, которое бабушка варила в огромном количестве. Потом все это вместе с купленными на рынке яблоками сорта «Данешта» мы увозили в Москву.
- Уже 15 лет, как Всеволода Васильевича не стало...
Папа - моя огромная любовь, которая, несмотря на годы, не тает и никуда не уходит - она во мне, в моей душе, в моем сердце. И знаете, они ведь мне помогают оттуда - и папа, и мама, и Ролан. Когда бывают какие-то отчаянные моменты в жизни (а они бывают у каждого человека), вспоминается, что они говорили и делали в таких ситуациях. То фраза какая-то приходит на ум, то улыбка, то шутка. Мы связаны какой-то невидимой нитью, я ее не вижу, но знаю, что она существует между нами. Может быть, это моя любовь к ним, которая меня поддерживает? Не знаю... Но пока ты живешь, любимые люди не уходят.
Бывает, что утром просто нет сил подняться, и тут же перед глазами возникает Ролан: чем хуже он себя чувствовал, тем веселее был - и брился, и наряжался, и песни напевал, и на работу шел. И папа такой же был - терпеливый, терпимый, мужественный, милосердный. И очень надежный. Не зря же он еще в молодости вытатуировал себе на руке якорь, который всегда замазывал перед выходом на сцену. Когда мы хоронили папу, я его в этот якорь поцеловала...
Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter