Где живёт Никита Михалков: московская квартира и барская усадьба. Родовое гнездо андрея кончаловского: дом его жены юлии высоцкой и их детей. фото Современность перекликается со стариной

Обычное, ничем не примечательное село Никольское, с 20-х годов прошлого столетия стало активно застраиваться. В этом месте посреди соснового бора представители советской культурной элиты принялись возводить себе дачи.

Поселился тут и клан Михалковых. Здесь прошли детские годы знаменитого режиссера Никиты Сергеевича. Живёт в этих местах он и по сей день, уже более полувека. Посмотрим, как сейчас выглядит дом Никиты Михалкова на Николиной Горе (фото).

“Родовое гнездо” Михалкова

Особняки в посёлке Николина Гора стоят от $262 тысяч. Место считается очень престижным, находится на Рублёво-Успенском шоссе в 20 км от столицы. Здесь прекрасная экология и развитая инфраструктура.

Неудивительно, что эту подмосковную деревню знаменитый режиссёр Никита Михалков предпочёл шумной столице и обосновался именно здесь. Живописные места Николиной горы он даже запечатлел в своём оскароносном фильме “Утомленные солнцем”.

Михалкову хотелось по максимуму сохранить в своём доме атмосферу детства, которую он так хорошо запомнил. Никита Сергеевич часто любит рассказывать, как его дед-помещик усаживал его перед собой и при свете керосиновой лампы читал ему Пушкина, играл Баха и Моцарта.

От старой постройки, где рос Никита Михалков, к сожалению, ничего не осталось. На её месте он построил новое здание, которое стало настоящим родовым поместьем режиссёра. Возведено оно на территории в несколько гектаров. По соседству с домом Никиты Михалкова на Николиной Горе (фото) — родовое поместье его брата Андрея Кончаловского.

Современность перекликается со стариной

Современные элементы в оформлении дизайна особняка Михалков решил сочетать с советскими. По этой причине единого стиля в доме нет. Старина здесь перекликается с современностью. Восточные мотивы — со средиземноморскими. Каждое помещение имеет свой неповторимый стиль.

Фасад двухэтажного особняка из мрамора и камня выполнен в светло-жёлтом цвете. Рядом — небольшой искусственный пруд. У Михалкова в особняке отделка преимущественно из дерева (орех), а кухня, выполненная в послевоенном стиле со старинными шкафчиками, совмещена с уютной обеденной зоной.

В доме Никиты Михалкова на Николиной Горе (фото) есть камин, рядом с которым особое место занимает белый рояль. В особняке также есть рабочий кабинет, спортзал, сауна с купелью, зимний сад, 6 санузлов.

Любимое место Михалкова в доме — большая гостиная. Здесь время от времени собирается вся семья, знатные гости, которые часто наведываются к именитому режиссёру. Михалков по максимуму постарался оставить больше свободного места в зале.

В доме на Патриарших прудах, где сейчас живёт Никита Сергеевич Михалков, раньше было Дамское попечительство о бедных. Сейчас же там расположился театр «Киноспектакль».

Михалков уже давно проживает в этом доме по адресу: Малый Козихинский переулок, 4. Несмотря на то, что жильё считается одним из самых престижных, капитальный ремонт не делался достаточно давно.

Кинорежиссёр любит свободное пространство, поэтому в квартире нет лишней мебели. Украшением жилья является старинный камин. Чтобы его установить, хозяевам пришлось получить разрешение в множестве инстанций, а также соорудить дополнительный воздуховод.

Рядом с домом Никиты Сергеевича находится и студия кинорежиссёра «ТриТэ». Для её строительства пришлось снести несколько ветхих исторических зданий, что вызвало негодование у общественности.

Кроме московской квартиры у Михалкова есть загородный дом в посёлке Николина Гора, который принадлежит семейству с 1949 года. Впоследствии на месте старого обветшалого дома был построен особняк, в котором знаменитый режиссёр воссоздал интерьеры своего детства.

На территории особняка есть несколько нежилых строений, домики для гостей, а также искусственный пруд.

Внутренняя отделка дома выполнена из массива дерева ореха. На первом этаже расположены кухня, гостиная и зимний сад, в котором любит проводить время супруга кинорежиссёра - Татьяна Михалкова.

Второй этаж занимает рабочий кабинет Никиты Сергеевича, а также несколько спален, оформленных в классическом стиле.

Ему от рождения было дано больше многих - усилиями большего количества именитых предков. Ему удается жить, ничего не растратив и ни разу не проиграв. По поводу и без повода, по прихоти и безо всякого желания с его стороны - ажиотаж неизбежен, как и небрежный триумф, после которого - уединение на Николиной Горе, на даче, где вид из окон начала века, где быть помещиком так же естественно, как в Москве - чиновником.

У Никиты Михалкова на Николиной Горе - дом, не заметивший перемены века.

Понимаете, Николина Гора, как и другие старые поселки, как Красная Пахра или Переделкино, - некий поселок, в котором жили люди, рожденные и воспитанные до 17-го года, то есть существовал определенный класс людей, который ехал жить не в Горки, не в Барвиху, а именно туда. Хотя и Барвиха, и Николина Гора возникли в одно и то же время, в 20-е годы. Это был кусок, достаточно далеко отстоящий от Москвы, с понтонной переправой, без моста, зимой по льду, с проселочной дорогой между дачами, и никакого престижного места он собой не представлял ни в 20-е, ни в 30-е годы. Река разливалась до самого низа, до горы, строил там дачу Отто Шмидт, строил там дачу Вересаев, жили там Никулин, Месищев, Прокофьев, Капица. Даже если посмотреть строения - это было не напоказ. Сейчас на Рублевку рвутся нувориши, для которых это знаковое место, просто потому что там жило всегда правительство - и дача Сталина, и дача Хрущева. Думают, что они выбирали самые лучшие места. А это не так. Я взял землю под городом Горбатовом на Оке, где снимался финал картины "Сибирский цирюльник", и земля эта намного более освящена тишиной, чего уже не найти на Николиной Горе сегодня.

А Ваше первое впечатление, когда Вы туда приехали?

Сугробы, огромное количество снега. Я живу там лет 50 уже и последние 10 лет постоянно, в московской квартире удается ночевать раз 5 или 6 в месяц.

Я хорошо помню это ощущение оторванности. Я жил там круглый год с 5 лет с нянькой - испанкой, которая жила в нашей семье, она из тех детей, которых в 37-м году привезли в Россию. Ее звали Хуанита, и рабочие, которые достраивали нам дом, как только ее не называли. И вот это одиночество, пустота вокруг, совершенно зимняя, потому что никто там зимой не жил. И все детство - это бесконечное ожидание приезда родителей, потому что они могли приехать только в субботу и воскресенье, и то лишь зимой по льду, а весной, в разлив, мы были вообще отрезаны от большой земли. Сельский магазин, поселок РАНИС - работников науки и искусства.

А друзья?

Те, кто там жил. Паша Фрумкин, Саша Васильев, Кравченко. Мы вместе учились, пятеро детей в маленькой домашней школе, на такой же даче, потому что в школу в деревне было ходить довольно далеко, 8 километров. Один педагог вел несколько предметов. Начальную школу, 1-й класс, мы вообще в Москву не выезжали.

У Вас деревенское помещичье воспитание получилось?

Ну, не настолько помещичье, но деревенское точно.

А Ваш маленький Обломов из этих воспоминаний? - Не столько из воспоминаний, сколько из ощущений. Есть еще такие врезавшиеся в память ощущения от дома деда, который жил в Буграх, вот он действительно жил жизнью совершенно помещичьей. Не было электричества, и до сих пор там нет электричества, керосиновые лампы, охота, свой мир, куры, свиньи, корова, запах копченых окороков и яблок антоновских, скрип половиц, постоянный запах краски, дед - живописец. И практически все мои фильмы, в которых так или иначе действие происходит в усадьбе, даже географически навеяны этими впечатлениями из детства.

Странно, что у других режиссеров нет такой усадьбы, как у Вас, а у Вас эта тема из фильма в фильм.

Вечернее сидение за фортепьяно с керосиновой лампой, когда дед играл Моцарта, читал наизусть Пушкина целыми страницами, пел арии из любых опер. Он был, я бы сказал, возрожденческого дарования и интересов человек. Эти сапоги болотные охотничьи кожаные, не резиновые, а засыпанные овсом, потому что овес вбирает в себя влагу. Когда они возвращались с моим дядькой с охоты на зайцев, на уток, эти сапоги тут же ставились туда, где яблоки хранились и окорока висели, засыпались ячменем кожаные ботфорты, еще до революции, я так думаю.

А на Николиной Горе Вы хозяйство не заводите?

Нет, я там гуляю, там нет такого удаления от цивилизованного центра, дача "Бугры" под Обнинском. Там же не поселок, а просто стоял дом. Дом и огромный сад, где нужно было иметь все свое, чтобы жить. И самое-то главное, что совершенно сто- процентно на сегодняшний день мои впечатления, когда я читаю, допустим, Чехова "Именины", Обломова - всего, что касается усадьбы, - мгновенно география от дедовского дома.

А почему, как Вы считаете, в фильмах Ваших коллег нет усадебной жизни? И только у Вас эта атмосфера - Ваша, родная, абсолютная, воспроизведена от фильма к фильму: "Неоконченная пьеса...", "Обломов", "Утомленные солнцем"...

Я не могу сейчас на полном серьезе рассуждать о том, почему этого нет у других режиссеров. У других есть что-то другое, чего нет у меня. Другое дело, что я не могу начать снимать до тех пор, пока то, о чем говорю, не становится для меня родным, настоящим и близким.

Вам удавалось? даже в революционном фильме "Раба любви" протащить аристократическую ностальгию. Это потому, что Вы просто по мироощущению дворянин?

Нет, приятно это слышать, но я не могу рассуждать об этом всерьез, я не могу этого объяснить. Так же, как в школе, я не мог понять, почему меня наказывали даже не за то, что я опоздал, а за то, что я говорил правду чистую, что я проспал, потому что были гости и Рихтер играл на рояле так громко, что я не мог уснуть, и для большинства людей в классе это было вызовом, хотя я говорил правду не для того, чтобы именем Рихтера себя защитить, а просто потому, что я говорил правду.

Вы и теперь всю жизнь ловите себя на этом. То, что для Вас естественная жизнь, для других - вызов?

Может быть, раньше я этого не понимал, когда понял, перестал говорить, чем начал себя разрушать, наверное. Когда ты имеешь одну правду для себя, другую правду для других, это разрушительная вещь.

Никита Сергеевич, тем не менее Вы не меняетесь, как бы ни менялось время, какие бы новые требования оно ни предъявляло.

Наверняка же это не всегда удобно?

Мне намного более было бы неудобно, если бы я менял свое существо ради какой-то достаточно эфемерной цели. Я же русский человек, я вывел формулу: русским может быть только человек, у которого чего-нибудь нет, но не так нет, чтобы обязательно было, а нет - и черт с ним. "Хочешь, Коля, бутылку? - Хочу. - Ну, для этого надо помочь соседям вещи разгрузить. - Ну, и пошли они... не хочу".

Русский человек - ленивый человек?

Не в этом дело. Русский человек никогда не будет работать только за деньги без какого-то еще смысла. Он не только хочет, чтобы ему хорошо платили, он еще и хочет любить тех, кто ему платит, а если он не любит, то скажет: "Вы что, хотите, чтобы я еще и вкалывал за ваши вонючие деньги?" Русский человек может вкалывать как никто, вот только ему нужна еще идея. Помните, у Достоевского каторжников заставляли переносить бревна в одну сторону, потом в другую. Когда они узнали, что это просто для того, чтобы носить бревна, отказались. Вот если бы это делалось, чтобы построить гильотину для них же, тюрьму для них же или дыбу - если бы это имело смысл, они бы это делали. Русскому человеку мало предложить деньги, ему надо иметь идею, иначе он потеряет силу, рабочую силу и жизненную.

Поэтому мы выигрывали войны? Мы будем ходить в валенках и есть лебеду, мы не имеем никакой нижней грани.

Да никакой грани нет, ни нижней, ни верхней. Мы даже географически так устроены, что вбираем в себя безо всякого принуждения и цивилизацию Запада, и культуру Востока. Единственное образование на земном шаре, которое реально соединяет Восток и Запад собой, ибо только благодаря России, скажем, Микеланджело возник и не говорил по-татарски. Мы такие, какие мы есть, и никогда мы не будем жить, как в Голландии, мы можем когда угодно поехать в Голландию, но жить так не захотим. Запад изнемог с нами, ну изнемог: все происходит ну не так, как полагается. Вы просыпаетесь в отеле Шератон в любой стране мира - и везде будет континентал брекфест, кофе с молоком, яичница с беконом, йогурт, джем. Вы что, не понимаете, что это удобно, если у нас будут одинаковые штепсели и розетки? Невозможно превратить такую страну, как Россия, в интеллектуальный Макдоналдс. У нас фольклорное мышление, мы воспитаны на ковре-самолете, у нас из трех братьев двое умных работали, один на печи лежал, а ему все досталось. Все время предвкушение, ощущение чуда: МММ, "Властилина" и доказательство - не механизм получения денег, не процесс зарабатывания денег, а то, что кому-то повезло. И эта вера в чудо у русского человека и держит его на земле, и спасает. В пещерах Киево-Печерской лавры рассказывают о святых, о чудесах, о том, как в IХ веке во время засухи люди молили Бога о манне небесной, и она посыпалась с неба, и все насытились... Я смотрел на лица слушателей и вдруг понял одну ясную вещь: до тех пор, пока мы не начали искушать Господа (докажи, и тогда я поверю), пока вера была наивной и не требующей доказательств, эти чудеса являлись. У русского человека, для которого вера имеет гигантское значение, даже если он не верит в Господа Бога, остается генетическая вера в могущество. Ни в одной стране мира нет такого количества колдунов, хиромантов, целителей. Потому, что потребность в вере есть, а культуры веры нет.

А Вы никогда не гадали, не раскидывали карты?

Нет. Я верю Толстому, сказавшему: "Делай, что должен, и пусть будет, что будет".

Вы не хотите знать свое будущее?

А кто мне может о нем сказать?

Вы верите только в себя?

Нет, я верю в Бога.

Но Вы же знаете, что Вы - человек, которому всегда все удается?

Просто у меня никогда не было желаний, которые бы не совпадали с моими возможностями. Трагедии человеческие случаются тогда, когда человек думает, что он может только потому, что он хочет. Меня в этом смысле спасали две вещи: от матери с отцом данные способности и энергетика, направленная на созидание. Интересно - созидать и неинтересно - пользоваться победами. Неинтересно снять картину, сесть на нее и ждать славы. Может быть, за это Господь и послал мне возможность испытать эту славу. Огромное количество моих коллег с наступлением перемен изрекли: "А вот теперь мы вам скажем правду". А это и не правда, и ничего нет, они отступились от себя самих, и о них забыли. Моя студия, которой 10 лет, на сегодняшний день единственная в стране студия, которой не стыдно. Есть повод горевать о других погрешностях в моей жизни, но за то, что мы сделали, нам не стыдно.

Мы не бежали, не догоняли, не прыгали с одной колеи на другую, не бегали на демонстрации, не декларировали ничего, мы просто следовали тем традициям, которые в нас были заложены.

Чего только со мной не пытались сделать в прессе за "Сибирского цирюльника", стащить с седла и втянуть в общую потасовку. Я живу-то по принципу казачьему, мои предки были яицкие казаки. Они говорили: пока на меня собаки лают, значит, я еще в седле. Я никогда не делал того, что не вызывало во мне отзвука, - без единой фальшивой ноты. Я снимал не для денег, не для славы, потому что мне плевать на это все. Это и раздражает - здесь. За кольцевой дорогой, я уверен, меня в любом доме, в любом, примут, чаем напоят и спать уложат.

Мила ГЛАДУШ

Фото - Павел ШЕЛКОВ

2011 -3-16 21:55

Степан и Елизавета Михалковы в саду своего подмосковного дома.

Участок Степан Михалков приобрел довольно давно и за это время успел рассмотреть немало проектов в самом разном стиле. Нарочито модернистские архитектурные идеи заказчику не приглянулись (“Я не очень люблю, когда дом больше похож на детский садик семидесятых годов”), экспериментов на тему европейского замка или, напротив, посконной избушки тоже хотелось избежать. Хозяева склонялись скорее к западноевропейской сельской архитектуре и остановились в конце концов именно на фламандском ее изводе.

С одной стороны, это неудивительно: Степан признается, что и помимо собственных строительных планов очень любит Бельгию. Кроме того, он один из основателей московского concept store, представляющего в России бельгийскую же мебельную марку Flamant. Вот и проект дома делал бельгийский архитектор Стефан Боенс, а -подспорьем для того, чтобы принимать те или иные интерьерные решения, стали для заказчиков многочисленные книги и альбомы, посвященные и традиционным фламандским домам, и современному бельгийскому country minimal. Между которыми, кстати, никакой стилевой пропасти нет: современные дизайнеры все так же любят натуральные, “теплые” материалы и простые извечные формы и их минимализм все-таки выглядит порядком патриархально.

В результате получилось, что дом как бы рассказывает историю нескольких поколений. Перпендикулярно к основному объему с нарядными кирпичными фасадами пристроен еще один - с деревянной облицовкой: то есть здание на самом деле, конечно, одно, на одном фундаменте стоящее, но выглядит именно как пристроенный к зажиточному деревенскому дому большой амбар. Который с течением времени чуть перестроили и приспособили для жилья - так и в самом деле бывает сплошь и рядом. С -улицы эта квазипристройка не заметна, виден только строгий и элегантный парадный фасад с разбитым перед ним газоном. А вот за домом - менее формальный сад с яблонями и теплицами, уютный уже не столько на фламандский, сколько на вполне подмосковнодачный манер. Только, в отличие от обычных дач, где хозяевам часто приходится выбирать - или светлый дом, или тенистый сад, в этом доме дневного света всегда в достатке.

Первая гостиная. Полы из французского дуба fumé, потолок отделан оте-чественным дубом. Камин изготовлен на заказ.

Вторая гостиная (она же библиотека). На заднем плане видна лестница, ведущая на второй этаж, где расположены спальни.

Тем более что стены выкрашены в белый цвет, потолки облицованы светлым дубом, а в комнатах просторно. “Изначально в моем характере, наверно, все заставить мебелью, - смеется Степан. - Так было и с предыдущим домом, и тут поначалу тоже было желание расставить побольше вещей. Мебели купили, наверно, на два таких дома”. Но Елизавета настояла на самоограничении - в итоге мебель Flamant расставлена не скупо, а очень ладно: каждый предмет стоит на том единственно возможном месте, которое для него отыскали поколения предыдущих хозяев.

Ощущение идеально обжитого старого дома, кото-рый как будто помнит десятилетия и века -мирной -размеренной жизни, - наверно, самое приятное в этом интерьере. Понятно, что по щелчку пальцев та-кое ощущение не создается, но здесь на него аккуратно работает все. И планировка со старательно найденными пропорциями, и цветовое решение с натуральными светлыми тонами (самые темные оттенки в этой гамме - французский “копченый” дуб на полу и кожа кресел), и “негромкий” декор.

Кажется, что все просто и не приукрашено, как аутентичный фольклорный мотив, но это затратная простота с изысканность ю выделки даже в не самых броских по виду деталях. Стеллаж во второй гостиной-библиотеке сделан из бывалой, старинной -древесины, дверные и оконные ручки сделаны французскими ремесленниками, которые изготовляют подобные вещи по прадедовским лекалам, а камин в духе непринужденного рустикального барокко так мастерски вытесан и так деликатно состарен, что современное изделие в нем опознать непросто.