Имя 3 головы змея горыныча. Чудо-юдо, змей горыныч, полоз и другие драконы русской земли. Характерные фразы, цитаты

Каждый, кто хоть раз слышал или читал русские народные сказки, обязательно знает о Змее Горыныче – огнедышащем драконе, падком на сокровища и красных девиц; направо и налево губящем добрых молодцев и храбрых богатырей. Зато мало кто догадывается, сколь таинственным кажется появление этого персонажа современным ученым, особенно филологам!

Змей Горыныч.

Существует несколько гипотез, пытающихся объяснить происхождение сказочного образа Змея Горыныча. Например, академик Борис Александрович Рыбаков считал, что это не что иное, как претерпевшее значительные трансформации воспоминание о мамонтах (!). Другие исследователи связывают легенды об огнедышащем змее с попытками древних понять сущность полярного сияния или проводят аналогию между Змеем Горынычем и смерчем.

Высказывалось и предположение другого порядка: образ Змея Горыныча могла породить борьба славян со степными кочевниками в конце 1-го – начале 2-го тысячелетия.

Традиционные представления о монгольском нашествии на Русь, основанные на школьном курсе истории и популярных кинофильмах, рисуют нашему воображению дикие полчища кочевников, заполонившие степь. Главными причинами военных успехов этой орды мы привыкли считать внезапность нападения, подавляющее численное превосходство завоевателей, их варварскую жестокость. Между тем серьезные исследователи единодушно утверждают, что войско Чингисхана и Батыя в ту историческую эпоху было одной из лучших армий в мире. Ее высокие боевые качества во многом объясняются заимствованием и усвоением чужого военного опыта. То же самое можно сказать и про вооружение монгольских воинов. В частности, не подлежит сомнению, что они располагали артиллерийским оружием, в основном китайского производства. Это были различные типы метательных установок, использовавших огневые снаряды, основным компонентом которых был пороховой заряд.

О том, что порох – китайское изобретение, знают все. Но вместе с тем бытует мнение, будто его первоначальным назначением было устройство фейерверков, и только значительно позже его стали применять в военном деле. Однако огневые средства издавна занимали важное место в военном искусстве китайцев. Ничего подобного Европа тогда не знала и не имела. Уже в то время китайцы располагали достаточно разнообразным арсеналом порохового оружия. Например, зажигательные снаряды – «огненные ястребы» – представляли собой деревянные сосуды с порохом или глиняные горшки, наполненные расплавленным легкоплавким металлом. Против живой силы противника использовались осколочные снаряды, начиненные порохом и разбрасывавшие при взрыве железные колючки, осколки железной или фарфоровой оболочки. Взрыв такого снаряда мог быть слышен на расстоянии около 50 километров, а его осколки легко пробивали доспехи.

Существовало у китайцев и своего рода химическое оружие: дымовые шары, испускавшие разноцветный дым, иногда с добавками удушающих веществ или, например, шары ядовитого дыма, заполненные порохом с примесью сильнодействующих растительных ядов (аконита, белены и других). Были также в арсенале китайцев снаряды, начинявшиеся негашеной известью. Кроме них, в китайских хрониках есть упоминания об огневых стрелах, которые метали из лука или арбалета, поджигая перед этим пороховой заряд, благодаря чему стрела получала дополнительный реактивный импульс. Существовали и ракеты (!) – полые бамбуковые трубки, начиненные порохом.

Благодаря военно-экономическому шпионажу и использованию знаний и опыта попавших в плен китайских специалистов новое оружие недолго оставалось исключительным достоянием китайской армии. Известно, что уже в конце XI века оно появилось у северных соседей Китая. Активно осваивали огневое оружие и монгольские завоеватели, вторгшиеся в Северный Китай в начале XIII века.

Армия Чингисхана успешно применяла гранаты с нефтью и огневые стрелы с зажигательным фитилем: примеру, в 1206 году монголами был сожжен флот одного из китайских полководцев. В 1225 году, осаждая Хорезм, монголы обстреливали город ракетами и пороховыми разрывными снарядами. Таким образом, монгольская армия располагала различными типами огневого оружия еще до вторжения на Русь. Было бы странно, если бы войска, отправленные на завоевание Европы, не были снабжены столь эффективным средством ведения войны.

А теперь вернемся к Змею Горынычу и сопоставим характерные признаки этого былинно-сказочного персонажа с некоторыми изложенными выше сведениями о китайской артиллерии. Змей Горыныч неизменно предстает как носитель огня («из ноздрей пламя пышет») и дыма («из ушей дым валит»). А китайские огневые снаряды представляли собой прежде всего гранаты фонтанирующего действия: в полете или после попадания в цель их подожженное перед запуском содержимое сгорало, выбрасывая через оставленное отверстие огонь и дым.

Змей Горыныч имеет несколько голов. А китайские огневые снаряды имели форму шара или бочонка и действительно могли напоминать головы какого-то чудища. К тому же вполне вероятно, что некоторые снаряды раскрашивались предприимчивыми завоевателями под головы драконов и могли восприниматься защитниками крепостей как отрубленные кем-то головы настоящих рептилий.

Змей Горыныч имеет «хоботы», которыми может удушить или ушибить. Согласно словарю Даля, древнерусское «хобот» означало «хвост», а также «изгиб» и «дуга». Вполне возможно, что этим словом первоначально описывались шлейфы дыма, тянувшиеся за снарядами и ракетами. Такой дым мог и задушить, и «ушибить», поскольку некоторые типы снарядов на это и были рассчитаны.

Змей Горыныч в русских сказках всегда нападает сверху и никогда не появляется из леса или из воды, что характерно для драконов из фольклора других народов. А китайские снаряды и ракеты действительно падали буквально с неба.

Полет Змея Горыныча в преданиях всегда сопровождается страшным свистом и грохотом. Это вполне объяснимо, так как пороховые снаряды в полете и при взрыве издавали и свист, и грохот.

Еще один интересный момент: у Змея Горыныча черная кровь, которая подолгу не впитывается в землю, потому что ее «не хочет принимать земля русская». Этой кровью вполне могла быть черная маслянистая жидкость, вытекавшая из неразорвавшихся снарядов и гранат с нефтью. Кстати, она на самом деле плохо впитывается в почву.

Змей Горыныч появляется всегда неожиданно, его появление в дыму и пламени контрастирует с подчеркнуто хорошей погодой. Разумеется, обстрел пороховым оружием в дождливую погоду был невозможен, поскольку вода гасила подожженные снаряды и ракеты.

Прозвище Змея – Горыныч. Традиционно принято связывать это прозвище с понятием «гора»: он либо сын большой тучи, подобной горе, либо сам огромен как гора. Но нужно иметь в виду, что легенды, былины и сказки о Змее Горыныче записаны в основном в великорусских областях, в то время как борьба Добрыни со Змеем, к которой они восходят, происходила в эпоху Киевской Руси южнее. Возможно, первоначальное прозвище Змея было связано со словом «гореть», и уже позднее и севернее оно подверглось переосмыслению.

Все эти размышления позволяют высказать следующую гипотезу. В древней мифологии широко использовалась тема борьбы героя с огнедышащим змеем-драконом. В такую форму могли облекаться, в частности, преломленные в народной фантазии представления о непонятных, пугающих природных явлениях, будь то гроза, комета или шаровая молния. В результате у многих народов возник традиционный образ дракона – охранителя вод и хозяина природных стихий. В мифологии же славян, столкнувшихся в период монгольского нашествия с загадочным и страшным огненным оружием, эта традиционная тема получила совершенно иной поворот. Змей Горыныч стал олицетворением такого оружия, превратился в метафорический образ артиллерийского обстрела.

РУССКАЯ МИФОЛОГИЯ

ЗМЕЙ ГОРЫНЫЧ

Змей Горыныч в русских былинах и сказках, представитель злого начала, дракон с 3, 6, 9 или 12 головами.

Связан с огнём и водой, летает по небу, но одновременно соотносится и с низом — с рекой, норой, пещерой, где у него спрятаны богатства, похищенная царевна (или три царевны), знатная невеста, «русские полоны»; там же находится и многочисленное потомство 3мея Горыныча — «змеёныши» (впрочем, они часто бывают и «во чистом поле», где их «потаптывает» своим конём эпический герой). 3мей Горыныч не всегда чётко отличим от других сходных образов — Змей Тугарин, Змиулан, Огненный Змей, просто Змей и т. п. В былинах 3мей Горыныч («люта змея» и т. п.) обычно появляется в сюжете «Добрыня и Змей», в двух его кульминационных точках: первый раз, когда Добрыня Никитич купается в Пучай-реке, и второй раз, когда тот же богатырь спускается в норы 3. Г. и освобождает племянницу князя Владимира Забаву Путятишну.

Хлестнул богатырь коня своего плеткой между ушей, взвился конь и помчал богатыря прямо на гору Сорочин-скую. А на горе у змеиного логова змееныши на солнышке греются — считать их, не пересчитать! Как пошел конь их топтать! Увидел Змей Горыныч, что змееныши гибнут, заскрежетал зубами:
— Не получишь Забаву Путятичну! Налетел на Добрыню, и стали они биться не на жизнь, а на смерть. Тяжело богатырю русскому: только отрубит он одну змеиную голову, а на месте ее три новых вырастают. Три дня боролся он со змеем. К вечеру третьего дня отчаялся Добрынюшка: «Видно не одолеть Змея поганого. Господи, помоги мне!» Только подумал так, как услышал голос с небес: — Добрыня, богатырь русский, не отчаивайся! Продержись еще только с полчасика — и поборешь Змея, силушку нечистую.
Так и вышло. С новой, невиданной силой ударил Добрыня Змея плеткой. Пал Змей — видно, Господь помог богатырю русскому. Кинулся Добрыня к пещере змеиной. Вошел — и глазам не верит: сколько же пленников — мо-лодцев русских тут! Все они одной цепью скованы. Размахнулся Добрыня, разрубил цепь и освободил пленников. А где же Забавушка? Не видно племянницы княжеской! Пошел в следующую пещеру и видит: сидит в темном углу Забавушка, золотой цепью к стене прикована. Освободил Добрыня Забаву Путятичну, посадил ее с собой на коня и в путь, в стольный град Киев, к Владимиру Красное Солнышко.

Появление 3мея Горыныча сопровождается грозным шумом, как «дождь дождит» и «гром гремит». Основное оружие — огонь. Добрыня ухитряется нанести ему сокрушительный удар «шапкой (шляпой) греческой земли». Змей Горыныч пал на сыру землю и взмолился к Добрыне о пощаде, предлагая написать «велики записи немалые» не съезжаться в чистом поле п не устраивать кровопролития. Добрыня соглашается и отпускает Змея Горыныча на свободу.

Возвращаясь к себе и пролетая над Киевом, 3мей Горыныч однако нарушает «записи» и похищает Забаву Путятишну, спрятав её в своих норах. Князь Владимир посылает Добрыню освободить свою племянницу. По пути, в чистом поле, Добрыня «притоптал» «много множество змеёнышев».

Иллюстрация Билибина. Добрыня и Забава Путятишна.

Откинув железные подпоры и отодвинув медные запоры, он спускается в змеиные норы и прежде всего освобождает «полоны»: князей и бояр, русских могучих богатырей. После этого он выводит из нор от 3мея Горыныча Забаву Путятишну. Змей Горыныч обвиняет Добрыню в нарушении «записей» И уничтожении «змеёнышев», вторжении в «норы змеиные» и не соглашается отдать Забаву Путятишну «без бою, без драки, кроволития». Но второй поединок не состоялся: Добрыня указал, что первое нарушение «записей» было делом Змея Горыныча.

В сказках со Змеем Горынычем связан ряд мотивов: он полюбился царевне; он учит её извести брата-царевича, но гибнет, будучи разорванным «охотой» Ивана-царевича; в другом сюжете Змей Горыныч служит поваром у Ивана — купеческого сына, обольщает его жену Елену Прекрасную, изводит с нею Ивана — купеческого сына, но погибает. В народной низшей мифологии Змей Горыныч также хорошо известен: особую опасность он представляет для женщин, вступая с ними в связь.

Имя его отсылает к образу Огненного Змея, известного как в славянской (ср. сербский Змей Огненный Волк), так и в иных традициях (ср. иранский Ажи Дахака, букв.— «Змей Горыныч»; Горыныч как Горыня, баба Горынинка и др.— от глагола «гореть» и лишь вторично от слова «гора»: иногда появляется мотив Змея Горыныча на горе).

Змей Горыныч - огнедышащий дракон, имеющий несколько голов, представитель злого начала в русских народных сказках и былинах. Горыныч от глагола “гореть” и лишь вторично от слова “гора”

Внешний вид

Змей Горыныч - это говорящее драконоподобное существо, с тремя головами, с хвостом и медными когтями, обладающее способностью дышать огнем, при этом выпуская из ушей дым. Голов у Змея может быть от 3 до 12, а хвостов от 1 до 7, в зависимости от источника. Перемещается Змей по воздуху, но о наличии крыльев сказки умалчивают. В представлении современного человека Змей идентичен крылатому дракону с тремя головами.

У него три огнедышащие головы и один хвост. Змей Горыныч передвигается на двух задних лапах, у него две маленькие передние лапы, как у тираннозавра. Медные когти распарывают доспехи богатырей, как будто это тонкая ткань, а не железо. Воздух вокруг Змея Горыныча пахнет серой, а это признак того, что он злобное существо. Кровь его настолько ядовита, что не впитывается в землю. К Змею Горынычу невозможно даже близко подойти - смельчака встречают три его ужасные рогатые головы и извергающие огонь пасти с ядовитыми клыками. Один бьющий по земле хвост делает дракона сзади таким же опасным, как и спереди. Острое обоняние позволяет ему издалека учуять приближение человека. Тело, покрытое чешуёй, дымится серой, и этот дым висит над Змеем Горынычем, как зловещее облако.

Горыныч - один из видов разумных драконов (рептилий). Змей много и хорошо летает, его легкие кости приспособлены для передвижения по воздуху. Для того чтобы изрыгать огонь, используется микрофлора, поэтому часть пищи переваривается, а часть служит для производства водорода. Возможно, водород получается не чистый, в сложной микробиоте Горыныча могут присутствовать разные бактерии, производящие и метан, например. Но только значительное содержание водорода позволит Змею легко воспламенять выдыхаемый газ с помощью платинового катализатора, а заодно запас водорода облегчает тело и упрощает полет.

С платиной в чистом виде на Земле есть проблемы, так что Горынычу приходится «наедаться» подходящими минералами, что объясняет его тягу к горам. А для накопления металлов тоже можно использовать бактерий-симбионтов (в частности, мы знаем, что есть бактерии, выделяющие золото из раствора в слитки).

Тонкий, подвижный язык (защищенный от огня роговыми выростами) и аналог голосовых связок позволяют Горынычу, несмотря на отсутствие подвижных губ, неплохо справляться с артикуляцией и вести нудные многословные переговоры с богатырями.

Модель 1 - Рептилия с безмозглыми головами

Огонь - Чтобы выдохнуть огонь и не взорваться, Горынычу пришлось обзавестись вторичным твердым нёбом и ороговелыми выростами в ротовой полости.

Зубы Часть зубов - обычные острые конусы. Но есть и особые зубы: к ним выходят богатые платиной протоки «каталитических» желез, насыщенных симбиотическими бактериями.

Головы Неожиданным приспособлением к опасной огненной жизни стала сверхактивная работа системы регенерации. Она и позволила Горынычу обзаводиться «лишними» головами (не слишком умными).

Лапы Четыре лапы Змея поддерживают крупное туловище, а давняя мутация нарушила нормальное строение тела, создав дополнительную пару конечностей - крылья.

Желудок Сложный многокамерный желудок (место обитания специальной микрофлоры), разросшийся из пищевода. В этом «газгольдере», защищенном мышечными сфинктерами, хранится вырабатываемый горючий газ.

Модель 2 Громогласные диморфы с детьми

Писатель Святослав Логинов выдвинул интересное предположение о природе Змея Горыныча. Обратим внимание на несоответствие двух типов европейских драконов: западноевропейский злодей - некрупный, нелетающий и не замечен в размножении; восточноевропейский же Змей иной - здоровенный, агрессивный, да еще и плодовитый. Причина, по теории Логинова, - обычный половой диморфизм: где-то в районе Карпат происходит весеннее роение драконов, после чего самки гнездятся в степях Северного Причерноморья, а самцы кочуют на запад. Но тогда наш отечественный Горыныч - это самка, добывающая пищу не только для себя, но и для потомства.

На широкой спине Горынихи, в уютных кожных складках и ямках, сидят ее детеныши: укрытия надежные, можно крепко держаться даже в полете. Ведь сами змееныши летать еще не умеют. С учетом того, что общение с Горынычами редко проходит в спокойной обстановке, то наблюдателям не до точности. Вот и обозвали они любопытных малышей, выглядывающих с материнской спины, головами да хвостами.

У предков Горынычей шестиногость могла возникнуть только после того, как тип передвижения стал отличаться от «рыбьего», изменились изгибы тела в движении, иначе лишняя пара конечностей причинила бы слишком много хлопот и могла помешать прегорынычам выжить. Теперь же они с легкостью управляют и полноценными четырьмя лапами, и парой крыльев.

Зубы Полые костные выросты над ядовитыми зубами могут дополнительно усиливать звук: недаром в сказках часто подчеркивается громкий голос Горыныча.

Туловище Оно вмещает сложный желудок, мощные легкие и пузырь с горючим газом.

Дети Переносить детский сад на спине способны многие животные (например, некоторые пауки, жабы-пипы).

Крылья У предков Горынычей, видимо, произошло удвоение плечевого пояса, что позволило и крылья в дополнение к ногам создать, и туловище удлинить.

Происхождение

Существует красивая гипотеза о связи данного имени с рекой Горынь, притоком Припяти, а несуществующих Сорочинских гор, в которых обитает Змей – с расположенной рядом деревней Сорочень.

Место обитания

Живёт в горах в пещере, от чего вполне вероятно, хотя точно это неизвестно, могло произойти его отчество «горыныч». В некоторых сказках он живёт в воде, спит на камне в море. В некоторых былинах и сказках он живет в горах, но когда герой к нему приближается, он выходит из воды.

Место его обитания обязательно безжизненное, где трава не растет, птица не поет, либо, наоборот, это палаты, сверкающие златом-серебром.

Змей Горыныч - страж. Он стережет границы колдовского "тридесятого царства за тридевятыми горами”. В названное тридесятое царство можно попасть через Калинов Мост, перекинутый над широкой, иногда огненной рекой. Но как раз этот-то мост и стережёт Змей Горыныч, никого не пропустит - ни птицу, ни зверя, ни пешего, ни конного, всех сжигает или пожирает.

В других версиях Змей стережет не границу, а саму сердцевину этой волшебной страны, "держит вахту” при том, что в "тридесятом царстве” самое ценное - сокровища, золотые яблоки, живая вода, а-то и красавица-царевна, местная или же похищенная.

Родственники

Чудо-Юдо, Тугарин Змей

Особенности характера и привычки

Похищать красивых девушек Частое использование огня. Злой, но бывает добрым, жадный, честолюбивый, подхалим, склонен к самолюбованию.

Интересы

Похищение красивых девушек. Готовка рыцарей на огне. Сжигание леса ради забавы.

Друзья

Кощей Бессмертный, Баба-Яга

Враги

Русские богатыри (в частности Добрыня Никитич), Иван Царевич, Феодор Тирон в «Сказании о подвигах Фёдора Тиринина»

Характерные фразы, цитаты

мультфильм "Иван Царевич и Серый волк"

Змей Горыныч: Ты пойми, вот у кого-то судьба: его все любят, поют о нём песни, подарки ему дарят, хотя бы на уровне цветов и открыток. Но ведь должен быть кто-то, кого все не любят? Иначе нарушится баланс между добром и злом. Вот это мы и есть. Яга, Кощей и я. Ось зла.

Ты зачем притворяешься?

Чего это я притворяюсь?

Ты притворяешься злым, а ты добрый.

Ты давай думай, чё говоришь. Я же сказал: «ось зла».

У тебя добрый взгляд.

Только ты всё время делаешь зло, а ты попробуй сделать хорошее. Знаешь, как это приятно?

Что хорошее?

Например, нас отпусти.

Ага, вы же уйдёте!

Конечно.

Ну и какая мне радость?

Мы тебя поблагодарим. А ты увидишь, как это приятно.

Да? Меня ещё никто не благодарил. Ну давай попробуем. Всё равно, если что, я тебя догоню и у... Идите.

мультфильм "Иван Царевич и Серый Волк"

мультфильм "Добрыня Никитич и Змей Горыныч"

Елисей: - На Горыныче полетим?

Змей Горыныч: - Ага! Щас, неси седло!

Добрыня: - В чем сила, брат?

Змей Горыныч: - Во сне сила. И у того ее больше, кто спит крепче.

мультфильм "Добрыня Никитич и Змей Горыныч"

Змей Горыныч: - Ой, а кто это?

Добрыня: - Да это со мною. Ученик мой.

Змей Горыныч: - Добрыня, чему его можно научить? Это самый уродливый конь, которого я когда-либо видел!

Добрыня: - А-а-а. Так это же верблюд. Ты что, Горыныч, верблюда никогда не видал? Быстр, вынослив и кормить совсем не надо. Ученик мой раздобыл!

мультфильм "Добрыня Никитич и Змей Горыныч"

Обложка книги Э. Успенского "Вниз по волшебной реке"

В это время в избушке у Бабы-Яги блюдечко вдруг помутнело и ничего не стало видно.

Это почему? - спросил Митя.

Змей Горыныч на охоту вылетел, - ответила Баба-Яга. - Он теперь весь воздух взбаламутит. До вечера ничего не увидишь. Чтоб ему провалиться, замечательному! Чтоб у него всё полопалось, у самого красивого!

А почему же вы его замечательным называете? И хорошеньким? - удивился Митя.

А потому, что его ругать нельзя, - объяснила Баба-Яга. - Кто его ругать станет, того он съест.

И тебя съест, бабушка?

Меня-то не съест, - ответила старуха. - Подавится. Но неприятностей не оберёшься!

Змей летел быстро и бесшумно. Вот он выставил вперёд лапы и приземлился, прочертив по полю две глубокие чёрные борозды.

Ура! - прокричал Кощей.

Но никто его не поддержал. Бояр не было. Исчезли.

Наконец из какой-то ямки выбрался боярин Афонин.

А он нас не съест?

Нет, - ответил Кощей. - Он добрый, верно, Горыныч?

Трёхголовый Змей зашевелился.

Верно, - сказала одна его голова.

Конечно, - поддержала другая.

А третья ничего не сказала, а только улыбнулась: мол, как же может быть иначе?

А можно его погладить? - попросил Чубаров.

Можно, - разрешил Кощей.

Бояре постепенно выбирались из канавы.

А он нас не покатает? - спросил боярин Демидов.

Сейчас узнаю. Покатаешь их, Горынушка?

Могу, - ответил Змей.

И бояре гурьбой стали взбираться ему на спину. Они рассаживались поудобнее, крепко держась друг за друга.

Змей разбежался, взмахнул крыльями и медленно полетел над дворцом.

Ура! - дружно кричали бояре. - Ура!

Но потом они быстро смолкли, потому что Змей залетел слишком высоко.

Вот он сделал два круга над царскими угодьями и снова приземлился. Притихшие бояре горохом посыпались на землю.

Спасибо, Горыныч, - сказал Кощей. - А теперь устраивайся. Видишь, коровник у пруда? Там будешь жить…

Эдуард Успенский "Вниз по волшебной реке"

В полдень на дороге к коровнику, где жил Змей Горыныч, показалась печальная процессия.

Впереди шёл Макар с опущенной головой и в шлёпанцах. По бокам ехали на лошадях два стрельца.царь Макар и его стрельцы

А сзади, тоже на коне, сам миллиардский, с обнажённым мечом в руке. У коровника на лавочке сидел прислужник Гаврила и отдыхал.

Открывай ворота! - приказал миллиардский. - Вот, привели на съедение!

Нельзя! - забеспокоился Гаврила. - Никак нельзя! Они только что пообедамши! Они трёх коров съели! Они лопнуть могут!

Ничего не знаю! - ответил миллиардский. - Пообедамши не пообедамши! Мне какое дело? У меня приказ на руках. Должен съесть, и всё тут!

Ну, если должен, - сказал Гаврила, - тогда другое дело! Вот кабы не должен был! - Он пошёл открывать ворота. - А кого есть-то будут?

Не твоё дело! Кого надо, того и будут! - ответил миллиардский.

Гаврила внимательно посмотрел на пленника.

Да, никак, это царь-батюшка! - вскрикнул он. - Что же это делается? Неужто тебя, милого, на съедение? Этому чучелу! Да чтоб он тобой подавился, наш раззолоченный!

Тем не менее он вынул крючок из гнезда и потянул створку ворот на себя.

Ну как дела? Как хоть здоровьичко, скажите?

Спасибо, не жалуюсь, - ответил Макар. - Одно мне обидно - прошляпил я царство! Столько людей подвёл! А мне верили!

Заходи. Нечего время терять! - приказал миллиардский. А здоровенный стрелец подтолкнул Макара мечом. И ворота за ним затворились.

Каких людей теряем! Каких людей! - сказал Гаврила и крепко запер на крючок ворота.

Куда теперь? - спросил миллиардский.

Как - куда?

Ну откуда ты со своим Змеем разговариваешь? Приказ ему надо передать.

Это сверху. С чердака. Окошко там есть особое.

Ну, веди!

Стрельцы привязали коней и по крутой приставной лестнице забрались на чердак.

Эй, ты! Взять его! - закричал миллиардский Змею. - Кощей приказал!

Змей заворочался, закряхтел, забормотал что-то, но так и не сдвинулся с места.

И тут к коровнику подбежал Домовой.

Ну чего у вас там? Не ест? - закричал он стрельцам и Гавриле.

Ни в какую!

А я вот воды принёс специальной. Для аппетиту. Давать ему?

Давай! - приказал стрелец.

Домовой вошёл в коровник и протянул Змею Горынычу кувшин.

Тот запрокинул одну из голов и одним махом выпил всю воду. И тут началось! Змей зашумел крыльями, зашуршал, как падающий шатёр, заходил волнами и стал уменьшаться.

Бежим! - крикнул Домовой Макару и бросился к воротам. Макар за ним.

Они вскочили на коней. Минута - заклубилась пыль по дороге.

С чердака кубарем скатился миллиардский. За ним - два стрельца. Самым последним выскочил Гаврила.

Бегом к Кощею! - кричал миллиардский. - Доложить немедленно!

Вместе со стрельцами он захватил телегу у какого-то мужика и погнал её в город. А Гаврила заметался в коровнике:

Что теперь будет? Что будет? Спасайся, кто может!

Он знал, что добра от Кощея ждать ему не приходится. И бросился в лес.

Послать за ними Горыныча! - скомандовал Кощей. - Послать немедленно!

Миллиардский побледнел и снял шапку.

Нет больше Горыныча!

Как - нет?

Они из него козлёночка сделали.

Ты что, с ума сошёл?

Лучше б я с ума сошёл, ваше величество. Они ему что-то выпить дали, он и стал козлёночком.

Эдуард Успенский "Вниз по волшебной реке"

Обложка книги В. Шукшина "До третьих петухов"

Это не надо, - сказал Горыныч. - Пропусти.

Как же? - не понял Иван.

Пропусти.

Горыныч, так нельзя, - заулыбался Иван, - из песни слова не выкинешь, Горыныч молча смотрел на Ивана; опять воцарилась эта нехорошая тишина.

Но ведь без этого же нет песни! - занервничал Иван. - Ну? Песни-то нету!

Есть песня, - сказал Горыныч.

Да как же есть? Как же есть-то?!

Есть песня. Даже лучше - лаконичнее.

Ну ты смотри, что они делают! - Иван даже хлопнул в изумлении себя по ляжкам. - Что хотят, то и делают! Нет песни без этого, нет песни без этого, нет песни!. Не буду петь лаконично. Все.

Ванюшка, - сказала Баба-Яга, - не супротивничай.

Сами пойте. А я не буду. В гробу я вас всех видел! Я вас сам всех сожру! С усами вместе. А эти три тыквы... я их тоже буду немножко жарить...

Господи, сколько надо терпения, - вздохнула первая голова Горыныча. - Сколько надо сил потратить, нервов... пока их научишь. Ни воспитания, ни образования...

Насчет "немножко жарить" - это он хорошо сказал, - молвила вторая голова. - А?

На какие усы ты все время намекаешь? - спросила Ивана третья голова. - Весь вечер сегодня слышу: усы, усы... У кого усы?

А па-арень улыбается в пшеничные усы, - шутливо спела первая голова. - Как там дальше про Хаз-бу-лата?

Василий Шукшин "До третьих петухов"

Обложка книги Е. Красницкого "Отрок. Бешеный лис"

Все! Все такими были! Дикими, необузданными, но преданными делу и ни себя, не других для дела не щадящими. Ты легенду о Змее Горыныче слыхал?

Да, а что? - Мишка не понял: причем тут сказка?

А то! Это волынский воевода, имя которого уже забылось, так киевлян извел, что его уже иначе, как змеем и не величали. Змей с реки Горыни. Киевский воевода Добрыня где-то в этих местах с ним и его дружинниками резался и убил-таки.

Евгений Красницкий "Отрок. Бешеный лис"

Образ в искусстве

Виктор Васнецов "Бой Добрыни Никитича с семиглавым Змеем Горынычем", 1913-1918

Иван Билибин:

Николай Рерих:

Памятники и скульптуры, посвященные Змею Горынычу

Памятник-фонтан Змею Горынычу и Кощею в Новосибирске



Скульптура Змея Горыныча недалеко от станицы Смоленской



Скульптура Змея Горыныча в Омске



Она же только с другой стороны



Змей Горыныч из песка



Скульптура в Харькове



Он же с другой стороны



Богатырь и Змей Горыныч (Славкурорт)



Памятник Змею Горынычу (Очаков)

Памятник Змею Горынычу в пос.Афипский, Краснодарский край

Памятник Змею Горынычу в Омске



Памятник Змею Горынычу в Перми



Памятник Змею Горынычу в пос. Соколиное, Крым



Памятник Змею Горынычу в Суздале



Памятник Змею Горынычу в Уфе, Башкирия



Памятник Змею Горынычу в Гомеле, Белоруссия

Памятник Змею Горынычу в Минске, Белоруссия



Памятник Змею Горынычу в Рудном, Кустанайская обл., Казахстан



Памятник Змею Горынычу в Макеевке, Донецкая обл., Украина



Ледяной Змей Горыныч в Томске

Снежный Змей Горыныч в Харбине, Китай



Садовый Змей Горыныч



Змей Горыныч в парке аттракционов "Диво-остров", Санкт-Петербург



Добрыня Никитич и Змей Горыныч ("Поляна сказок", Ялта)

Скульптура «Змей Горыныч» на «Поляне сказок» в парке Ленинского Комсомола Донецка

«Котигорошко и Змей Горыныч» на Оболонской набережной в Киеве

Фонтан «Добрыня Никитич и Змей Горыныч» в Гринвиче



Змей Горыныч



Печка «Змей Горыныч», Златоуст - Горный парк Бажова

Происхождение и связанное с ним смысловое наполнение имени «Горыныч» издавна волнует почитателей русского эпоса. Версий сложено множество; навскидку можно привести пять наиболее распространённых.

Лингвистически убедительно, но совершенно ничего не объясняет сведение слова «Горыныч» к отчеству от имени Горыня; вероятно, речь о том самом Горыне, который в одной группировке с Усыней и Дубыней.

Второе и третье объяснения пытаются выявить смысловые связи слова «Горыныч», возводя его к слову «гора» (якобы, житель пещер под горами) или «гореть» (факт огнеметания Змея общепринят). Однако данные версии лингвистически несостоятельны и, вероятно, являются «народной этимологией», ибо в случае горы возникло бы слово «Горич» (Змей-Горец – это звучит неожиданно актуально, да), а что же до пламенной сущности, то, согласно принципам русского языка притяжательные прилагательные, от каковых произошли отчества, от глаголов почему-то не образовывались; формирование могло идти только через существительное с субстантивирующим суффиксом «-ун-», и тогда Змей стал бы Горунычем. Более корректно поэтому связывать Горыныча с горением не напрямую, а через слово "горн" (др.-русск. "гърнъ"), тем более что в просторечии это слово принимает форму "горон" с нечётким вторым "о". Таким образом, "Горыныча" можно рассматривать как "сына горна", что, возможно, намекает на искусственное, "кузнечное" происхождение Змея и роднит его с големами.

Интересной версией является рассмотрение Змея как представителя «горнего», то есть высшего, небесного мира. Кроме лингвистической сомнительности против этой версии говорит принятая ныне историками схема языческого миропонимания дохристианской Руси: Змеи (ящеры) там однозначно присутствовали, но занимали диаметрально противоположное место, «цокольный этаж» Космоса, лишь изредка показываясь на поверхность.

Наконец, существует красивая гипотеза о связи данного имени с рекой Горынь, притоком Припяти, а несуществующих Сорочинских гор, в которых обитает Змей – с расположенной рядом деревней Сорочень.

Изучение быта древних народов позволяет нам высказать новую версию происхождения имени «Горыныч». В современной текинской (туркменской) кухне имеется блюдо, особенности приготовления которого позволяет предположить происхождение его в эпоху кочевых сармато-аланских племен – самую раннюю стадию этногенеза этой народности. Блюдо готовилось следующим образом: промытый желудок барана или козла натирался жгучим перцем и солью и набивался кусочками мяса и сала, натёртыми той же смесью, после чего попеременно сушился в горячем песке и вялился на воздухе; в результате получался продукт, напоминающий знакомую нам бастурму, но значительно богаче сдобренный острой приправой. Название данного блюда – «гарын», что на местном наречии значит «желудочное». Можно предположить, что наши далёкие предки, общаясь с кочевниками-сарматами, угостились этим лакомством – после чего ассоциация с огнедышащими чудовищами становится совершенно оправданной, а кочевые любители перчёного мясца, по аналогии с современными нам «лягушатниками» и «макаронниками», получили прозвище «горынычей».

Или что показывают очевидцы и о чём сказано в летописях

Сегодня наша печать полна сенсационных статей о всевозможных необычных явлениях и чудесах, которые зачастую, увы, базируются лишь на досужих домыслах их авторов. Порой в поисках сенсаций не брезгуют ничем, включая даже заведомый обман доверчивого читателя и грубую подтасовку реальных фактов.

А ведь чего проще, стоит лишь внимательно оглянуться по сторонам, заглянуть в, казалось бы, хорошо всем знакомые старые книги, и на вас обрушится настоящий вал столь невероятных фактов, от обилия которых самый дерзкий фантаст зашатается! Для этого надо лишь быть внимательным и усидчивым, только в этом случае пожелтевшие тома древних фолиантов явят вам свои откровения!

Кто из нас не слышал со школьных лет о знаменитом ПСРЛ (Полное собрание русских летописей). Слов нет, многочисленные тома трудночитаемых текстов — удел узкого круга специалистов-профессионалов. Однако среди десятков и десятков древних рукописей, многократно переизданных, есть и такие, что хорошо адаптированы к языку современного читателя. Изученные и переизученные вдоль и поперек многими поколениями отечественных и зарубежных историков, они, кажется, не таят в себе уже ничего нового, а тем более необычного, но так только кажется на первый взгляд. Стоит лишь оторваться от сегодняшней суеты и вдохнуть аромат былых эпох, прикоснуться к минувшему, как оно непременно вознаградит вас самыми невероятными открытиями!

Сколько споров идет сегодня о столь знаменитом персонаже многих русских сказок и былин — Змее Горыныче! Как только не объясняют историки и публицисты сущность этого весьма необычного существа. Одни при этом видят в нем порождение сил грозной стихии, в частности смерча, другие усматривают в нем даже гигантский монголо-китайский огнемет. Раздаются, правда, голоса о том, что, возможно, Змей Горыныч имел вполне реальный прообраз в качестве некого реликтового динозавра, но при этом все тут же оговариваются, что никакого фактического подтверждения данной гипотезе нет.

Полноте! Подтверждения версии о реальном существовании Змея есть, стоит лишь повнимательнее перечитать изначальные тексты тех же прекрасно известных былин, стоит лишь не торопясь пролистать древние летописи.

Начнем хотя бы с того, что помимо многочисленных сказочных и былинных образов Змея, древнерусская мифология донесла до нас удивительный и вполне конкретный образ некого священного Ящера — праотца, создавшего якобы все живущее на Земле. Именно из яйца, высиженного этим первоящером, и родился наш мир. Истоки этого мифа уходят к началам древнеарийской культуры и являются, видимо, одними из самых древнейших. А теперь зададимся весьма логичным вопросом: почему существовало столь давнее и невероятно стойкое поклонение какому-то выдуманному существу, тогда как все иные поклонения и тотемы (обожествляемое животное, считающееся предком рода) у древних русов и славян были всегда связаны с вполне реальными и конкретными представителями животного мира: леопардами и медведями, быками и лебедями?

Особенно почему-то культ звероящеров был силен в северозападных областях Руси, в Новгородских и Псковских землях. Может, потому и существовал этот культ, что некогда там обитали звероящеры? Так, широко известен миф о неком чудском двуглавом ящере, который одной головой заглатывал заходящее солнце а другой изрыгал в небо утреннее солнце. Еще Геродот рассказывал о неком народе невров, живущем «на земле, обращенной к северному ветру», и вынужденном бежать оттуда в страну будинов (племена юхновской культуры) только потому, что их землю наводнили некие страшные змии. События эти историки относят примерно к шестому веку до нашей эры. Разумеется, что ни один народ никогда не станет переселяться из-за мифических страшилищ, зато более чем вероятно бегство от вполне реальных чудовищ, тем более если они были весьма кровожадны.

Исследованием вопросов, связанных с «русскими ящерами», в свое время много и плодотворно занимался всемирно известный специалист по Древней Руси академик Б. А. Рыбаков. Особый интерес представляет для нас его анализ хорошо всем известной былины о новгородском купце Садко. Эта былина оказалась столь зашифрована, что понять ее суть и смысл оказалось под силу лишь такому большому ученому.

Прежде всего, оговоримся, что Б.А. Рыбаков, так же как и известный историк XIX века Н.И. Костомаров, считал былину о Садко одной из самых древних в новгородских землях, уходящей корнями во времена дохристианские. При этом в изначальном варианте Садко не путешествует, а просто-напросто приходит с гуслями на берег озера-реки и играет там свои песни некому водному царю. Образ царя в былине подразумевается антропоморфный, он никак не описан.

Однако в ряде случаев он упоминается как некий «дядя Ильмень» или «царица Белорыбица». Далее водный царь, которому понравилась игра Садко, выходит из воды и обещает ему за доставленное удовольствие постоянный богатый улов рыбы и поимку даже золотой рыбки («рыбы злата пера»). После чего Садко стремительно богатеет, становясь самым уважаемым человеком в Новгороде. Академик Б.А. Рыбаков в своем фундаментальном труде «Язычество древней Руси» пишет по этому поводу: «В связи с нашей темой (темой ящера. — Прим. В.Ш.) особый интерес представляют подлинные гусли первой половины XII века из раскопок в Новгороде. Гусли представляют собой плоское корытце с пазами для шести колков.

Левая (от гусляра) сторона инструмента оформлена скульптурно, как голова и часть туловища ящера. Под головой ящера нарисованы две маленькие головки „ящерят“. На оборотной стороне гусель изображены лев и птица. Таким образом в орнаментации гусель присутствует все три жизненных зоны: небо (птица), земля (конь, лев) и подводный мир (ящер). Ящер господствует не всем и благодаря своей трехмерной скульптурности объединяет обе плоскости инструмента. Такие украшенные гусли изображены у гусляра на браслете XII—XIII веков. Есть гусли с изображением двух конских голов (конь — обычная жертва водяному); есть гусли, на которых, подобно орнаменту на украинских бандурах, изображены волны (гусли XIV века)… Орнаментика новгородских гусель XI—XIV веков прямо указывает на связь этого подводного царства — ящером. Все это вполне соотносится с архаичным вариантом былины: гусляр угождает подводному божеству, и божество изменяет уровень жизни бедного, но хитроумного гусляра».

И сразу же вопрос: почему на гуслях среди реальных животных изображено вдруг одно мифическое — ящер? Так может, оно совсем и не мифическое, а такое же реальное, как и остальные, да еще и преобладающее над ними по силе и мощи, а потому и более почитаемое?

Встречающиеся при раскопках в новгородской и псковской областях многочисленные изображения ящера, прежде всего на конструкциях домов и ручках ковшей, представляют собой почти образ вполне реального существа с крупной, вытянутой мордой и огромной пастью с четко выделенными большими зубами. Эти изображения вполне могут соответствовать мозозаврам или кронозаврам, смущающим умы ученых новыми и новыми слухами о своем сегодняшнем существовании. Да и характер жертв, приносимых «подводному царю», тоже многое проясняет.

Это не какой-нибудь отвлеченный фетиш, а вполне реальное животное, при этом еще и довольно большое, чтобы насытить весьма прожорливое озерное божество. Приносится это животное в жертву подводному чудовищу не когда придется, а большей частью в зимнее, то есть в самое голодное время. Знаменитый историк и фольклорист А.Н. Афанасьев писал об этом так: «Крестьяне покупают миром лошадь, три дня откармливают ее хлебом, потом одевают два жернова, голову обмазывают медом, в гриву вплетают красные ленты и в полночь опускают в прорубь…»

Впрочем, видимо, требовательный «подводный царь» не всегда удовлетворялся жертвенной кониной, как гласят дошедшие до нас писания, и преобразовываясь «во образ лютого зверя коркодила», весьма нередко нападал на плывущих мимо него в лодках рыбаков и купцов, топя их челны-однодревки и поедая самих. Такого «царя» было за что бояться и почему приносить ему обильные жертвы.

Академик Рыбаков, анализируя изначальные варианты былины о Садко, нашел даже вполне реальное место «общения» гусляра с подводным царем. По его расчетам, оно происходило на озере Ильмень, близ истока Волхова, у западного (левого, так называемого «софийского») берега реки. Это место известно как Перынь. В 1952 году при раскопках археологами в Перыне было обнаружено капище, которое Рыбаков именует, как святилище «крокодила» в Перыни. Есть мнение, что именно оттуда и произошло более позднее появление бога Перуна…

Обратил внимание академик Рыбаков и на весьма устойчивый и четко очерченный ареал обитания «подводного царя»: «Культ владыки подводно-подземного мира был мало связан с земледельческим мировоззрением славянских племен лесостепного юга… Зато в озерном севере образ ящера част и устойчив… Но и в славянских древностях ящер встречается, особенно в северном регионе…»

Ну а что же говорят летописи? Наиболее старое упоминание о подводном змее относится еще к XI веку. Это так называемые «Беседы Григория Богослова об испытании града», направленные против язычества и включенные в летопись под 1068 годом. В разделе, посвященном рыболовству и связанном с ним языческими обрядами, написано: «…Ов (некто, который) пожьре новоду своему, имъшю мъного (благодарственная жертва за богатый улов)… бога створьшаго небо и землю раздрожаеть. Ов реку богыню нарицает, и зверь, живущь в ней, яко бога нарицая, требу творить».

А вот что пишет безвестный псковский летописец XVI века: «В лета 7090 (1582 год)… Того же лета изыдоша коркодили лютии звери из реки и путь затвориша; людей много поядоша. И ужасошася людие и молиша бога по всей земли. И паки спряташася, а иних избиша» (Псковские летописи. М., 1955, т. 2, с. 262).

Однако появление «коркодилов» было столь страшным не всегда. Сенсационные сообщения по этому поводу оставил нам немецкий путешественник-ученый Сигизмунд Герберштейн в своих «Записках о Московии», написанных в первой половине XVI века. Факты, приведенные Герберштейном (а в правдивости их историки сегодня не сомневаются), могут повергнуть в изумление любого скептика, ибо рассказывает немецкий ученый об одомашненных русскими людьми звероящерах!

Итак, Герберштейн пишет, говоря о северо-западных землях Руси: «Там и поныне очень много идолопоклонников, которые кормят у себя дома, как бы пенатов, каких-то змей с четырьмя короткими лапами наподобие ящериц с черным и жирным телом, имеющих не более 3 пядей (60—70 см) в длину и называемых гивоитами. В положенные дни люди очищают свой дом и с каким-то страхом, всем семейством благоговейно поклоняются им, выползающим к поставленной пище. Несчастья приписывают тому, чье божество-змея было плохо накормлено» (С. Герберштейн. Записки о Московитских делах. СПб., 1908, с. 178).

Итак, можно с уверенностью сказать, что реальные звероящеры, причем нескольких видов (как хищные подводные, так и одомашненные наземные), весьма неплохо чувствовали себя еще несколько столетий назад, дожив, таким образом, почти до наших исторических времен (ведь от описываемых событий нас отдаляет жизнь каких-то восьми поколений!)

Но что же случилось потом? Почему эти столь, казалось бы, почитаемые и священные животные все же не дожили до наших дней? Скорее всего, именно поэтому и не дожили, что были уж слишком почитаемыми! И вновь обратимся к летописям. Дело в том, что для насаждаемого в XI—XVI веках в северо-западных русских землях христианства языческий бог-ящер, безусловно, являлся наиболее опасным идейным противником, т.к. убедить людей отречься от хорошо знакомого им могучего и обожествленного животного было невозможно.

Выход в создавшейся ситуации мог скорее всего быть только один: беспощадное физическое истребление всех священных животных и одновременно полное искоренение всякой памяти о них. Именно поэтому ящеры именуются в христианских летописях не иначе как «богомерзкие и бесноватые речные чародеи», «исчадья ада» и «диавольские гады». Такие эпитеты означали для реликтовых животных однозначный смертельный приговор. Расправа с «подводными царями» была беспощадной. Первым делом, видимо, расправились с одомашненными маленькими тварями, а затем уж принялись и за хищных речных. Летописи весьма живописно повествуют о конкретных шагах в этом направлении.

Так, рукопись Большой Синодальной библиотеки XVII века, известная среди специалистов как «Цветник», повествует: «Наше же христианское истинное слово… О сем окоянном чародеи и волхве — яко зло разбиен бысть и удавлен от бесов в реце Волхове и мечтанми бесовскими окоянное тело несено бысть вверх по оной реце Волхову и извержено на бег против волховнога оного городка, иже нне зовется Перыня. И со многим плачем от невеглас ту погребен бысть окоянный с великою тризною поганскою. И могилу ссыпаша над ним вельми высоку, яко есть поганым».

В «Цветнике» весьма красноречиво говорится, что «коркодил» плыл не вниз, а вверх по течению реки, т.е. он был живой, затем каким-то образом был «удавлен» в реке, возможно, умер естественной смертью, но скорее всего был, видимо, все же убит христианами, после чего его прибитое к берегу тело было с величайшей торжественностью захоронено местными язычниками. Нещадное истребление речных ящеров шло одновременно с весьма активным переубеждением жителей, что «коркодил» — это никакой не бог, а всего лишь обычный, хотя и весьма «отвратный» зверь. Вспомним уже упоминавшийся нами выше отрывок об антиязыческих «Беседах Григория Богослова об испытании града», где недвусмысленно говорится, что некие люди приносят жертвы («требы творят») в честь живущего в реке и нарицаемого богом обыкновенного зверя.

Скорее всего, по мере христианизации северо-западных окраин России на ее реках и озерах были уничтожены и последние представители древнего рода речных ящеров. Возможно, что, с точки зрения господствующей идеологии той поры, все было сделано совершенно правильно. И все же мне откровенно жаль, что наши соседи по исторической эпохе — ящеры были полностью истреблены и не дожили до сегодняшних дней, оставшись лишь на страницах летописей, в былинах и сказаниях о временах минувших!

Впрочем, кто знает…

Жил да был Змей Горыныч

Этнограф и историк Иван Кириллов предполагает, что когда-то это было вполне реальное существо, обитавшее на территории России.
Кириллов с усмешкой называет себя «драконоведом». Уже много лет он занимается изучением мифов и легенд об этом существе. И однажды пришел к выводу, что у Змея Горыныча из русских сказок вполне мог быть живой прототип.

— Все началось с того, что я решил уточнить происхождение крылатого змея на гербе Москвы, — рассказывает Иван Игоревич. — Всадник-змееборец впервые появился на гербе Московского княжества при Иване III. Сохранилась печать великого князя Ивана (1479 год), на которой изображен воин, поражающий копьем маленького крылатого дракона. Вскоре изображение этой сценки стало известно любому жителю России. Копьеносца начали чеканить на самой мелкой монете. Потому, кстати, ее и прозвали в народе «копейка»…

Многие исследователи воспринимают изображение Георгия Победоносца, пронзающего Змея, как красивый художественный образ, символизирующий противоборство Добра и Зла. Он тоже когда-то так думал. Но однажды ему попалось изображение фрески XII века из церкви Святого Георгия в Старой Ладоге. И там есть всадник с копьем, но на той фреске крылатого змея не убивают, а тащат на веревочке, словно пленника или домашнее животное.

Это изображение, появившееся много раньше, чем официальный герб Московии, привносит, по мнению Кириллова, новые смысловые элементы в привычную картинку с копьеносцем. Терем с окнами, женщина, которая ведет странное существо, напоминающее крокодила или гигантскую ящерицу, все это выглядит очень жизненно и похоже, скорее, на зарисовку с натуры, чем на некий художественный образ-символ.

— Тогда я и подумал: а не происходило ли такое событие в действительности? — продолжает рассказ Иван Игоревич. — Вскоре мне попал в руки еще один документ, подтверждающий мою фантастическую версию. О странных ящерах, не характерных для нашей фауны, упомянул в своих воспоминаниях австрийский посол Сигизмунд Герберштейн, работавший в России в 1517 и в 1526 годах. Вот что он записал в своем дневнике: «Эта область изобилует рощами, лесами, в которых можно наблюдать страшные явления. Именно там и поныне очень много идолопоклонников, которые кормят у себя дома каких-то змей с четырьмя короткими ногами, наподобие ящериц, с черным и жирным телом…»

Неужели наши предки действительно воочию видели сказочных «змеев горынычей» и даже умели приручать их? Иван Кириллов собрал исторические документы, которые могут служить если не прямым, то косвенным свидетельством того, что «российские драконы» могли существовать в действительности. Вот некоторые из этих материалов.

В русской национальной библиотеке среди рукописей хранится старинный дневник какого-то священника. Титульный лист потерян, потому имя очевидца неизвестно. Но запись, сделанная им в 1816 году, весьма примечательна: «Плывя на лодке по реке Волга, мы видели огромного летящего змея, который нес во рту человека со всем одеянием. И слышно было от оного несчастного человека только: „Их! Их!“ И перелетел змей Волгу и упал с человеком в болота…»

Далее священник сообщает, что в тот день ему довелось увидеть Змея еще раз: «У Коломинского уезда села Уварова есть пустошь, которая называется Каширязива. Приехали мы туда ночевать числом более 20 человек. Два часа прошло или больше, внезапно осветилась местность, и лошади вдруг бросились в разные стороны. Я взглянул вверх и увидел огненного змея. Он извивался над нашим станом на высоте двух или трех колоколен. Длиною он был три аршина или более и стоял над нами четверть часа. И все это время мы молитву творили…»

Любопытное свидетельство обнаружено в архивах города Арзамаса. Вот краткая выдержка из этого документа: «Лета 1719 июня 4 дня была в уезде буря великая, и смерч и град, и многие скоты и всякая живность погибли. И упал с неба змий, Божьим гневом опаленный, и смердел отвратно. И помня Указ Божьей милостью Государя нашего Всероссийского Петра Алексеевича от лета 1718 о Куншткаморе и сбору для ея диковин разных, монструзов и уродов всяких, каменьев небесных и прочих чудес, змия сего бросили в бочку с крепким двойным вином…»

Подписана бумага земским комиссаром Василием Штыковым. К сожалению, бочка не дошла до Петербургского музея. То ли затерялась по дороге, то ли небрезгливые российские мужички оприходовали из бочонка «двойное вино» (так раньше называли водку). А жаль, может быть, хранился бы сегодня в Кунсткамере заспиртованный Змей Горыныч.

Еще среди воспоминаний можно выделить рассказ уральских казаков, ставших очевидцами невероятного происшествия в 1858 году. Вот запись их воспоминаний: «В киргизской букеевской орде случилось диво. В степи, неподалеку от ханской ставки, среди бела дня упал с неба на землю огромный змий, толщиной с самого большого верблюда, а длиной саженей двадцать. С минуту змий лежал неподвижно, а потом, свернувшись в кольцо, поднял голову сажени на две от земли и сильно, пронзительно, подобно буре, зашипел.

Люди, скот и все живое в страхе попадали ниц. Думали, что настало светопреставление. Вдруг с неба же спустилось облако, подошло к змию саженей на пять и остановилось над ним. Змий прыгнул на облако. Оно окутало его, заклубилось и ушло под небеса».
— Все это настолько невероятно, что я конечно же не отношусь к подобным рассказам слишком серьезно, — говорит драконовед Кириллов. — Но где-то в душе верю, что подобное не исключено… Согласно самой распространенной версии, мифологический Змей-Дракон обязан своим происхождением останкам динозавров, которых время от времени находили наши предки. На первый взгляд все просто и ясно.. Но внимательный анализ этой версии выявляет целый ряд ее недостатков.

Во-первых, мифы о Драконе распространены повсеместно, а легкодоступные останки динозавров находятся лишь в пустынных районах Центральной Азии (в других регионах ископаемые останки чаще всего обнаруживаются лишь под мощными слоями осадков — вряд ли древние люди так глубоко копали).

Во-вторых, кости динозавров весьма разнятся между собой, а Драконы у разных народов похожи, как братья близнецы. Может, сказки возникли все же не на древних костях, а после встреч с живыми динозаврами, дожившими до наших дней? Безумное предположение, но как не сделать его, читая свидетельские показания, причем не столь уж дремуче отдаленных дней?

Вот и биологи мне недавно подтвердили, что «огнедышащий Горыныч» из сказки вовсе не противоречит науке. Теоретически возможно, чтобы в теле животного были полости, где в результате разложения образуется метан (болотный газ). При выдохе этот газ может воспламеняться (вспомните болотные огоньки). Кстати, это предположение подтверждает показания очевидцев, которые неизменно указывают на зловоние или зловонное дыхание, исходящее от Змея…

А мог ли наш знакомец перелететь через Атлантику? Или, может, там есть свой Горыныч?

(Из книги Н. Непомнящего „Сто загадок природы”.)

Новости Партнеров