"Мадонна Термидора" Мадам Тальен. ("Грязные юбки Империи"). Тереза Тальен: биография Терезия тальен

План
Введение
1 Биография
1.1 Революция
1.2 Дальнейшая жизнь

2 Дети
3 В искусстве

Список литературы

Введение

Мадам Тереза Тальен, Терезия Кабаррюс , маркиза де Фонтене, принцесса де Шиме (1775-1835) - светская дама эпохи Французской Революции.

1. Биография

Дочь испанского банкира и министра финансов Франсиско Кабаррюса и дочери французского промышленника Марии Антонии Галабер. В 1778-1783 воспитывалась во французском монастыре. Позже была ученицей художника Жана-Батиста Изабе. Ненадолго вернувшись домой в 1785, она была снова отправлена во Францию, чтобы завершить образование и выйти замуж.

Первым ее возлюбленным стал Александр Лаборд, но из-за неприязни к ней его могущественного отца они были вынужденны растаться. Тем временем отец Терезы организовал её брак, который состоялся 21 февраля 1788 года. Мужем стал Жан Жак Деви Фонтене (1762-1817), последний маркиз де Фонтене, богатый, но невысокого роста, рыжий и безобразный. Невесте было 14 лет. Она была представлена ко двору Людовика XVI, также молодожены посетили испанский двор.

2 мая 1789 года она родила сына Девина Теодора де Фонтене (1789-1815), чьим отцом, возможно, был Феликс ле Пелетье де Сен-Фаржо, брат Луи-Мишеля.

1.1. Революция

Когда произошла Революция и после сентябрьских убийств её муж эмигрировал, она взяла девичью фамилию и получила развод в 1791 году. В это время она была уже горячей поклонницей революционных идей и хотела, подобно г-же Ролан, принимать личное участие в революции; обратилась к конвенту с замечательной петицией о политических правах женщин. Однако, когда террор усилился, она решила уехать в Мадрид, к своему отцу, но была задержана в Бордо. Терезу арестовали и заключили в тюрьму как бывшую жену эмигранта. Там она встретила Жана-Ламбера Тальена, комиссара Национального Конвента, присланного конвентом для расправы с жирондистами и стала его любовницей.

Вместо прежней жестокости Тальен стал отличаться умеренностью, почему навлек на себя со стороны Робеспьера обвинения в модератизме. Конвент вызвал его обратно в Париж; возлюбленная его была арестована. Тереза попала сначала в Ла Форс, затем в Карм, где познакомилась с Жозефиной Богарне.

Известна легенда о посещении в дальнейшем обеими подругами салона Марии Ленорман. Первой она предсказала титул княгини, а второй, гадая на картах Таро, предсказала скорое замужество и благодаря нему достижение высочайшего положения в обществе - станет императрицей.

Находясь в тюрьме и ожидая со дня на день приговора и казни, Тереза отправила Тальену знаменитую записку, повлиявшую на историю Франции:

«Je meurs d’appartenir à un lâche»
«Я умираю оттого, что принадлежу трусу».

Послание побудило Тальена принять активное участие в перевороте 9 термидора, в ходе которого Робеспьер был свергнут и погиб, а террор прекратился, Тереза вышла на свободу, вскоре после этого Тальен помог освободиться Жозефине Богарне. Благодаря своему влиянию она смогла освободить многих других заключенных.

1.2. Дальнейшая жизнь

26 декабря 1794 года она вышла замуж за Тальена. У них была дочь, получившая в честь переворота, организованного отцом и спасшего мать, имя Термидор (1795-1862) (в 1815 году она вышла замуж за графа Феликса де Нарбонн-Пеле). Благодаря своему влиянию на мужа и на революцию Тереза заслужила прозвище Notre-Dame de Thermidor, была душою термидорианской реакции и в ее салоне обыкновенно собирались термидорианцы.

Софи Ге, посетительница салона, так писала о его гостях: «В этом салоне…произошло возрождение всего того, что впоследствии сделало парижские салоны известными и привлекательными. Писатели, так долго молчавшие, смогли обсуждать все новое в литературе и ее сюжетах, художники вновь обретали здесь вдохновение, задушенное ужасами Террора, раненные с обоих фронтов Революции находили здесь гостеприимство и уют. Каждый чувствовал себя здесь под защитой от нападок представлявших противоположный лагерь в борьбе, ибо они (нападки) не допускались». Мадам де Гонкур писала в своей книге «Французское общество в период Диктатуры»: «Прелестная Тальен примиряла женщин с Революцией, мужчин с модой, буржуа с Республикой, Францию с велением сердца».

После освобождения Тереза стала одной из виднейших фигур парижской общественной жизни. Её салон стал знаменитым, и она была одним из зачинателей неогреческого стиля женской одежды. Возглавляла merveilleuses - причудниц и законодательниц моды. У нее были бархатистые черные волосы, коротко остриженные и завитые на концах. Она носила простое платье из индийского муслина, собранное в складки по античному образцу и застегнутое на плече камеей. Камеями был украшен и пояс, рукав над локтем заканчивался золотым браслетом. Другими известными «причудницами» были мадмуазель Ланж, мадам Рекамье и Жозефина Богарне.

Она была ярчайшей поклонницей и пропагандисткой новой моды, и считалась «красивее капитолийской Венеры» - столь идеальна у нее была фигура. Прелестями фигуры Терезы можно было любоваться всем, благодаря новой смелой моде: простое платье из абсолютно прозрачного индийского муслина, одетое на голое тело, «говорило» о многом. «Зеркало Парижа» писало: «Она имеет вид выходящей из ванны и нарочно показывает свои формы под прозрачными тканями». С легкой руки Терезии Тальен и ей подобных решительно выступило на передний план то, что раньше считалось неприличным. Парижские острословы смеялись, что парижанкам достаточно одной только рубашки, что бы быть одетыми по моде.

Не любя своего мужа, Тереза терпела его только, пока он был в силе. Когда во время Директории его значение стало сильно падать, а с переворотом 18 брюмера свелось к нулю, Тереза порвала с ним, в 1803 г. добилась развода. После короткого флирта с Наполеоном она обратилась сначала к Полю Баррасу, еще одному мужчине Жозефины Богарне, затем к миллионеру и банкиру императора Уврару, которому она родила 4 детей. Наконец, в поисках респектабельности, 22 августа 1805 она вышла замуж за Франсуа-Жозефа-Филиппа де Рике, графа Караман, 16-го принца Шиме. Остаток своей жизни она провела в Париже, затем во владениях Шиме.

Вскоре после смерти Терезы, трое детей Уврара, записанные Терезой под фамилией Кабаррюс, затеяли процесс, требуя предоставления им права на титул принцев Шиме. Дети принца Шиме, не желая упускать наследство, протестовали. Так как умерший в 1820 году Тальен не отрекся от детей Терезы, родившихся до формального ее развода с ним, то суд присвоил сыновьям Барраса и Уврара фамилию Тальен, отклонив их претензию стать принцами.

1. Antoine François Julien Théodore Denis Ignace de Fontenay (1789-1815)

2. Rose Thermidor Thérésa Tallien (1795-1862)

3. сын он Барраса (1797), умер во младенчестве

4. Clemence Isaure Thérésa (1800-1884), дочь Уврара. Её муж - Hyacinthe Devaux.

5. Jules Adolphe Edouard, Doctor Carabbus (1801-?), сын Уврара. Его жена - Harriet Kirkpatrick.

6. Clarisse Thérésa (1802-?), дочь Уврара. Её муж - Achille Ferdinand Brunetiere с 1826

7. Auguste Stéphane Coralie Thérésa (1803-?), дочь Уврара. Её муж - Amédée Ferdinand Moissan de Vaux, сын Baron of Vaux, с 1822

9. Michel Gabriel Alphonse Ferdinand (1810-1865) - его дочь Marie-Clotilde-Elisabeth Louise de Riquet, comtesse de Mercy-Argenteau

3. В искусстве

· Персонаж романа баронессы Орци «Триумф Алого Первоцвета»

· Упоминается в романе А. Дюма «Дочь маркиза»

· Появляется в серии Жюльетты Бенцони «Кречет» и упомянута на страницах серии «Игра в любовь и смерть».

Литература

· Houssaye A. Notre-Dame de Thermidor: Histoire de Madame Tallien. – Portraits – Gravures – Autographes. – Paris, 1867. – p. 443-444

· Г.Серебрякова. Женщины эпохи Французской революции

Список литературы:

1. Элегантная жизнь

2. Они определяли моду

Приключения Терезы Тальен (1770-1835)
Звезда Парижа

Стояли «золотые дни» в жизни Терезы. Вместе с новым замужеством она вернулась и в политику, став душою термидорианской реакции, за что получила прозвание «Нотр-Дам де Термидор». Галантные поклонники госпожи Тальен короновали ее царицей красоты, изящества, мод. Перед «избушкой», как называла Тереза свой нарядный особнячок в Шайо, до самых пустынных тогда Елисейских полей каждый вечер растягивались кареты, кабриолеты, шарабаны.
На одном из торжественных приемов в своем салоне Тереза появилась в спартанской тунике, по рисунку Давида. Легкая полупрозрачная ткань, схваченная двумя камеями по плечам, небрежно падала к ногам, обутым в золотые греческие сандалии. Сбоку от бедра до ступни туника разрезана.
– Прямо богиня! – Фатоватые юнцы во взлохмаченных париках, с пышными бантами на шеях, жадно разглядывали тонкую ногу Терезы, появляющуюся в вырезе. – Нет, прекрасная Елена!
Иногда мадам Тальен приезжала на балы, одетая вакханкой: платье было настолько прозрачное, что позволяло различить тело, одна грудь как бы случайно обнажена. Парижанки не поспевали подражать своей «королеве».
«Золотая молодежь», богатые легкомысленные женщины, жаждущие, как и Тереза, веселья после «тяжелого поста - революции», дельцы, политики, правители стремятся побывать в салоне Тальен. Одни, чтобы порисоваться туалетами, пофлиртовать и потанцевать, другие, чтобы устроить дела, повидать «нужных людей».
«А ведь опоздай Тальен хотя бы ну сутки, и моя голова лежала бы у палача в корзинке!» – думала женщина, вспоминая свою полную приключений жизнь. Казалось бы, ни что не предвещало, что из молоденькой Терезы выйдет знаменитая женщина времен французской революции. Конечно, девушка была излишне чувственна, за что была неоднократно порота родителями.
– Рукоблудие великий грех! – Говорил папа, поклонник спартанского воспитания, испанский финансист граф де Кабаррюс, воспитывал девушку, по тогдашнему обычаю, розгой.
Впрочем, отец, который впоследствии стал министром Иосифа Бонапарта, дал дочери прекрасное образование. Получив, перед самой революцией, новое назначение, он взял всю семью в Париж.
Разумеется, Тереза тут же окунулась с головой в мир столичных развлечений.
Благодаря красоте и уму, ее ждал успех в обществе, и ее салон сделался одним из самых популярных.
– На тебя никаких розог не хватит! – Ворчал отец, понимая, что еще немного и репутация все семьи безнадежно погибнет. – Отдам тебя замуж!
– Ну и отдавай, – ответила гордая красавица, – чем скорее, тем лучше!
В те времена замужние женщины вели весьма раскованный образ жизни и брачные узы не сковывали их легкомыслия. Принцип Терезы был любить, веселиться, «быть могущественной повелительницей, но не соперницей мужчин».

Любовь и революция

В 1790 г. двадцатилетняя красавица вышла замуж за советника парламента маркиза де Фонтенэ. Тереза любила наряды, танцы - все, что украшало и делало ее красоту неотразимой, а маркиз давал на все это деньги. В счастье молодой семьи вмешалась революция. «Конечно, – хорошо жить в Париже, – думал он, лежа в объятиях прекрасной Терезы, но тут слишком часто убивают, а мои рога слишком тяжелы, чтобы брать их с собой! Кроме того, эти революционеры изобрели адскую машинку под названием гильотина, на которую отправляют без разбора всех, и правых и виноватых!» Рассудив таким образом супруг вовремя эмигрировал, оставив жену дома.
Ветреная супруга ничуть не расстроилась. В это время она была уже горячей поклонницей революционных идей и хотела, принимать личное участие в революционных преобразованиях. Кончилось тем, что она обратилась к конвенту с замечательной петицией о политических правах женщин. Наиболее невинной и безопасной была ее педагогическая деятельность. Доклад Терезы «О воспитании», предлагавший ввести обязательное обучение в школах имел заслуженный успех. Недаром ее отец был спокоен, считая, что дочь не пропадет… даже «при господстве черни».
В те славные времена политических противников отправляли на гильотину, и женщина вдруг почувствовала реальный шанс положить голову под нож.
– Все, уеду в Мадрид, к папе! – решила она. – Любовники подождут!
К сожалению, Терезу задержали в Бордо. Местные патриоты хоть и чуждались бывшей аристократки, но отдавали дань ее величественной красоте. В дни революционных праздников именно гражданка Кабаррюс изображала аллегорическую Свободу.
– Хороша, плутовка! – Комиссар Конвента Тальен не отрывал глаз от бывшей маркизы, медленно шествовавшей в белой тунике, с распущенной черной косой, впереди праздничной революционной толпы с факелом в руке.
Тальен, по приказу конвента отправлял на плаху всех «подозрительных». Жанна, однако, избежала такой участи благодаря тому, что Тальен увлекся ею с первой же встречи. «Лучше спасть с палачом, чем отправляться на гильотину!» – решила она и для спасения жизни оказалась в постели Тальена.
Она не забыла науки страсти нежной и вскоре сумела захватить в семье лидерство, а за одно и умерила страсть нового мужа к кровопролитию. Вместо прежней жестокости Тальен стал отличаться умеренностью, за что навлек на себя недовольство со стороны Робеспьера. Конвент вызвал Тальена обратно в Париж, а Терезу препроводили в одиночную камеру в тюрьме Ла-Форс. Тюремный режим был очень строг, никакие уловки, попытки подкупа и притворства заключенной не действовали на тюремную администрацию.
На этот раз угроза казни была более чем реальной, в тюрьме Ла-Форс заключенные не засиживались. Седьмого термидора Тальен получил письмо от Терезы, правда, ей пришлось заплатить своим телом тюремщику за то, что он возьмет на себя роль почтальона.
«Только что от меня ушел полицейский комиссар. Он пришел известить меня, что завтра я должна буду предстать перед революционным трибуналом, то есть пойти на эшафот. Это мало походит на тот сон, который мне приснился сегодня ночью: Робеспьер будто бы перестал существовать, и двери тюрьмы открылись. Но благодаря исключительной трусости французов во Франции скоро не будет человека, способного осуществить мой сон».
Желание спасти любимую женщину побудило Тальена сыграть видную роль в перевороте 9 термидора.
– Ну, моя дорогая, – ради нашего счастья я отправил палачам Робеспьера и многих его друзей. – Кажется, это достаточно большая цена для того, чтобы стать моей законной женой.
– Я согласна, – Тереза не стала спорить.
Не любя мужа, Тальен терпела его только до тех пор, пока он был в силе. Когда во время директории его значение стало сильно падать, а с переворотом 18 брюмера свелось к нулю.
– Живи один, как знаешь, тряпка! – мадам Тальен ушла, забирав с собой маленькую дочку по имени Термидор.

Конец золотых дней

Осенью 1795 года. Тереза посетила салон гадалки. Им пришлось переодеться в платья своих горничных, чтобы попасть сюда незамеченными, любовница главнокомандующего Национальной гвардией Поля Барраса. Вторая - Жозефина Богарне, супруга революционного генерала, недавно овдовевшая, но не потерявшая вкуса к жизни.
Первой в кабинет к прорицательнице осмелилась войти Тальен. "Присядьте, ваша светлость! - проговорила гадалка. - "Не думайте, что я не разглядела за платьем горничной ее хозяйки!" Тереза улыбнулась: "Не стоит величать меня столь громко. Я не княгиня и даже не графиня". - "Вы станете и той, и другой!" - ответила предсказательница, раскидывая карты, но свет вас забудет!
Жизнь ее мчалась прежним темпом в увеселениях, флиртах, и новых украшений. Она жила в подаренном ей доме под покровительством Барраса, сподвижника бывшего мужа. В 1803 году она добилась официального развода.
– Эти мадам меня разорит! – Баррас был не склонен содержать чрезмерно расточительную любовницу. – Отдам ее Уврару, пусть мучается!
Баррас поступил с Терезой как с надоевшей игрушкой. Банкир Урвар был одним из спекулянтов и скупщиков, наживших капитал на голоде революционных лет.
Каждый год на протяжении пяти лет Тереза рожала Уврару детей, а сожитель отсылал их в деревню к надежной кормилице. Жозефина Богарне - будущая супруга Наполеона была частой гостьей в доме Терезы. Подруги проводили долгие часы, рассматривая себя в зеркала, вскрикивая при виде новой морщинки, доверяя, друг другу свои любовные тайны.
Лишь в 1805 году сбылось предсказание гадалки. Тереза оставила содержателя и вышла замуж за графа Карамана, впоследствии получившего от Наполеона титул принца де Шиме. К свадьбе Наполеон прислал Терезе поздравление, а Жозефина, недавно коронованная императрицей, даже удостоила ее посещением, но в Лувр ее не пригласили ни разу.
Общественная жизнь красавицы была закончена.

Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Тереза Тальен
Thérésa Tallien
267x400px
Имя при рождении:	Juana Maria Ignazia Teresa Cabarrús
Род деятельности:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дата рождения:
Мать:	Мария Антония Галабер
Супруг:	21 февраля 1788: Жан Жак Деви Фонтене (1762-1817) 26 декабря 1794: Тальен, Жан-Ламбер 22 августа 1805: Франсуа-Жозеф-Филипп де Рике, граф Караман, 16-й принц Шиме
Супруга:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дети:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Награды и премии:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Автограф:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Сайт:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Разное:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
[[Ошибка Lua в Модуль:Wikidata/Interproject на строке 17: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |Произведения]] в Викитеке

Тереза Тальен , (до замужества Хуана Мария Игнасия Тереза Кабаррюс ), маркиза де Фонтене, принцесса де Шиме (1775-1835) - светская дама эпохи Французской Революции .

Биография

Дочь испанского банкира и министра финансов Франсиско Кабаррюса и дочери французского промышленника Марии Антонии Галабер. В 1778-1783 воспитывалась во французском монастыре. Позже была ученицей художника Жана-Батиста Изабе. Ненадолго вернувшись домой в 1785, она была снова отправлена во Францию, чтобы завершить образование и выйти замуж.

Первым её возлюбленным стал Александр Лаборд , но из-за неприязни к ней его могущественного отца они были вынуждены расстаться. Тем временем отец Терезы организовал её брак, который состоялся 21 февраля 1788 года. Мужем стал Жан Жак Деви Фонтене (1762-1817), последний маркиз де Фонтене, богатый, но невысокого роста, рыжий и безобразный. Невесте было 14 лет. Она была представлена ко двору Людовика XVI, также молодожены посетили испанский двор.

2 мая 1789 года она родила сына Девина Теодора де Фонтене (1789-1815), чьим отцом, возможно, был Феликс ле Пелетье де Сен-Фаржо, брат Луи-Мишеля.

Революция

Когда произошла Революция и после сентябрьских убийств её муж эмигрировал, она взяла девичью фамилию и получила развод в 1791 году. В это время она была уже горячей поклонницей революционных идей и хотела, подобно г-же Ролан , принимать личное участие в революции; обратилась к конвенту с замечательной петицией о политических правах женщин. Однако, когда террор усилился, она решила уехать в Мадрид, к своему отцу, но была задержана в Бордо. Терезу арестовали и заключили в тюрьму как бывшую жену эмигранта. Там она встретила Жана-Ламбера Тальена , комиссара Национального Конвента, присланного конвентом для расправы с жирондистами и стала его любовницей.

Вместо прежней жестокости Тальен стал отличаться умеренностью, почему навлек на себя со стороны Робеспьера обвинения в модератизме. Конвент вызвал его обратно в Париж; возлюбленная его была арестована. Тереза попала сначала в Ла Форс, затем в Карм, где познакомилась с Жозефиной Богарне.

Известна легенда о посещении в дальнейшем обеими подругами салона Марии Ленорман . Первой она предсказала титул княгини, а второй, гадая на картах Таро, предсказала скорое замужество и благодаря нему достижение высочайшего положения в обществе - станет императрицей.

Находясь в тюрьме и ожидая со дня на день приговора и казни, Тереза отправила Тальену знаменитую записку, повлиявшую на историю Франции:

«Je meurs d’appartenir à un lâche»
«Я умираю оттого, что принадлежу трусу».

Послание побудило Тальена принять активное участие в перевороте 9 термидора , в ходе которого Робеспьер был свергнут и погиб, а террор прекратился, Тереза вышла на свободу, вскоре после этого Тальен помог освободиться Жозефине Богарне. Благодаря своему влиянию она смогла освободить многих других заключенных.

Дальнейшая жизнь

26 декабря 1794 года она вышла замуж за Тальена. У них была дочь, получившая в честь переворота, организованного отцом и спасшего мать, имя Термидор (1795-1862) (в 1815 году она вышла замуж за графа Феликса де Нарбонн-Пеле). Благодаря своему влиянию на мужа и на революцию Тереза заслужила прозвище Notre-Dame de Thermidor, была душою термидорианской реакции и в её салоне обыкновенно собирались термидорианцы.

Она была ярчайшей поклонницей и пропагандисткой новой моды, и считалась «красивее капитолийской Венеры» - столь идеальна у неё была фигура. Прелестями фигуры Терезы можно было любоваться всем, благодаря новой смелой моде: простое платье из абсолютно прозрачного индийского муслина, надетое на голое тело, «говорило» о многом. «Зеркало Парижа» писало: «Она имеет вид выходящей из ванны и нарочно показывает свои формы под прозрачными тканями». С легкой руки Терезии Тальен и ей подобных решительно выступило на передний план то, что раньше считалось неприличным. Парижские острословы смеялись, что парижанкам достаточно одной только рубашки, чтобы быть одетыми по моде .

Новый брак

Не любя своего мужа, Тереза терпела его только, пока он был в силе. Когда во время Директории его значение стало сильно падать, а с переворотом 18 брюмера свелось к нулю, Тереза порвала с ним, в 1803 г. добилась развода. После короткого флирта с Наполеоном она обратилась сначала к Полю Баррасу , еще одному мужчине Жозефины Богарне, затем к миллионеру и банкиру императора Уврару , которому она родила 4 детей. Наконец, в поисках респектабельности, 22 августа 1805 она вышла замуж за Франсуа-Жозефа-Филиппа де Рике , графа Караман, 16-го принца Шиме.

Остаток своей жизни она провела в Париже, затем во владениях Шиме.

Суд

Вскоре после смерти Терезы, дети Уврара, записанные Терезой под фамилией Кабаррюс, затеяли процесс, требуя предоставления им права на титул принцев Шиме. Дети Терезы и принца Шиме, не желая упускать наследство, протестовали. Так как умерший в 1820 году Тальен не отрекся от детей Терезы, родившихся до формального её развода с ним, то суд присвоил детям Терезы и Уврара фамилию Тальен, отклонив их претензию стать принцами.

Дети

1. Antoine François Julien Théodore Denis Ignace de Fontenay (1789-1815)
2. Rose Thermidor Thérésa Tallien (1795-1862)
3. сын от Барраса (1797), умер во младенчестве
4. Clemence Isaure Thérésa (1800-1884), дочь Уврара. Её муж - Hyacinthe Devaux.
5. Jules Adolphe Edouard, Doctor Cabarrus (1801-?), сын Уврара. Его жена - Harriet Kirkpatrick.
6. Clarisse Thérésa (1802-?), дочь Уврара. Её муж - Achille Ferdinand Brunetiere с 1826
7. Auguste Stéphane Coralie Thérésa (1803-?), дочь Уврара. Её муж - Amédée Ferdinand Moissan de Vaux, сын Baron of Vaux, с 1822
8. Joseph-Philippe (1808-1886), 17-й принц де Шиме, принц де Караман
9. Michel Gabriel Alphonse Ferdinand (1810-1865) - его дочь Луиза де Мерси-Аржанто
10. Marie Auguste Louise Thérèse Valentine (1815-1876)

В искусстве

• Персонаж романа баронессы Орци «Триумф Алого Первоцвета ».
• Упоминается в романе А. Дюма «Дочь маркиза».
• Появляется в серии Жюльетты Бенцони «Кречет» и упомянута на страницах серии «Игра в любовь и смерть».
• Один из главных персонажей франко -американского историко -мелодраматического фильма (мини-сериала) «Наполеон и Жозефина: история любви» ().

Напишите отзыв о статье "Тальен, Тереза"

Литература

• Houssaye A. Notre-Dame de Thermidor: Histoire de Madame Tallien. – Portraits – Gravures – Autographes. – Paris, 1867. – p. 443-444
• Серебрякова Г. И. // Женщины эпохи французской революции. - М .: ГИХЛ , 1958. - 158 с.

Примечания

Ссылки

• Таллиен, Жанна-Мария-Игнация-Тереза // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.

Отрывок, характеризующий Тальен, Тереза

Она гордо кивнула своей кудрявой рыжей головкой. Было очень забавно за ней наблюдать, так как девочка по-настоящему серьёзно гордилась тем, что ей удалось создать. Да и кто не гордился бы?!. Она была совершенной крошкой, которая, смеясь, между делом, создавала себе новые невероятные миры, а надоевшие тут же заменяла другими, как перчатки... Если честно, было от чего прийти в шок. Я старалась понять, что же здесь такое происходит?.. Стелла явно была мертва, и со мной всё это время общалась её сущность. Но где мы находились и как она создавала эти свои «миры», пока что было для меня совершенной загадкой.
– Разве тебе что-то непонятно? – удивилась девочка.
– Говоря честно – ещё как! – откровенно воскликнула я.
– Но ты же можешь намного больше? – ещё сильнее удивилась малышка.
– Больше?.. – ошарашено спросила я.
Она кивнула, смешно наклонив в сторону свою рыжую головку.
– Кто же тебе всё это показал? – осторожно, боясь чем-то её нечаянно обидеть, спросила я.
– Ну, конечно же бабушка. – Как будто что-то само собой разумеющееся сказала она. – Я была в начале очень грустной и одинокой, и бабушке было меня очень жалко. Вот она и показала мне, как это делается.
И тут я, наконец, поняла, что это и вправду был её мир, созданный лишь силой её мысли. Эта девочка даже не понимала, каким сокровищем она была! А вот бабушка, я думаю, как раз-то понимала это очень даже хорошо...
Как оказалось, Стелла несколько месяцев назад погибла в автокатастрофе, в которой погибла также и вся её семья. Осталась только бабушка, для которой в тот раз просто не оказалось в машине места... И которая чуть не сошла с ума, узнав о своей страшной, непоправимой беде. Но, что было самое странное, Стелла не попала, как обычно попадали все, на те же уровни, в которых находилась её семья. Её тело обладало высокой сущностью, которая после смерти пошла на самые высокие уровни Земли. И таким образом девочка осталась совершенно одна, так как её мама, папа и старший брат видимо были самыми обычными, ординарными людьми, не отличавшимися какими-то особыми талантами.
– А почему ты не найдёшь кого-то здесь, где ты теперь живёшь? – опять осторожно спросила я.
– Я нашла… Но они все какие-то старые и серьёзные… не такие как ты и я. – Задумчиво прошептала девчушка.
Вдруг она неожиданно весело улыбнулась и её милая мордашка тут же засияла ярким светлым солнышком.
– А хочешь, я покажу тебе, как это делать?
Я лишь кивнула, соглашаясь, очень боясь, что она передумает. Но девчушка явно не собиралась ничего «передумывать», наоборот – она была очень рада, найдя кого-то, кто был почти что её ровесником, и теперь, если я что-то понимала, не собиралась так легко меня отпускать... Эта «перспектива» меня полностью устраивала, и я приготовилась внимательно слушать о её невероятных чудесах...
– Здесь всё намного легче, чем на Земле, – щебетала, очень довольная оказанным вниманием, Стелла, – ты должна всего лишь забыть о том «уровне», на котором ты пока ещё живёшь (!) и сосредоточиться на том, что ты хочешь увидеть. Попробуй очень точно представить, и оно придёт.
Я попробовала отключиться от всех посторонних мыслей – не получилось. Это всегда давалось мне почему-то нелегко.
Потом, наконец, всё куда-то исчезло, и я осталась висеть в полной пустоте… Появилось ощущение Полного Покоя, такого богатого своей полнотой, какого невозможно было испытать на Земле... Потом пустота начала наполняться сверкающим всеми цветами радуги туманом, который всё больше и больше уплотнялся, становясь похожим на блестящий и очень плотный клубок звёзд… Плавно и медленно этот «клубок» стал расплетаться и расти, пока не стал похожим на потрясающую по своей красоте, гигантскую сверкающую спираль, конец которой «распылялся» тысячами звёзд и уходил куда-то в невидимую даль… Я остолбенело смотрела на эту сказочную неземную красоту, стараясь понять, каким образом и откуда она взялась?.. Мне даже в голову не могло прийти, что создала это в своём воображении по-настоящему я… И ещё, я никак не могла отвязаться от очень странного чувства, что именно ЭТО и есть мой настоящий дом…
– Что-о это?.. – обалдевшим шёпотом спросил тоненький голосок.
Стелла «заморожено» стояла в ступоре, не в состоянии сделать хотя бы малейшее движение и округлившимися, как большие блюдца глазами, наблюдала эту невероятную, откуда-то неожиданно свалившуюся красоту...
Вдруг воздух вокруг сильно колыхнулся, и прямо перед нами возникло светящееся существо. Оно было очень похожим на моего старого «коронованного» звёздного друга, но это явно был кто-то другой. Оправившись от шока и рассмотрев его повнимательнее, я поняла, что он вообще не был похож на моих старых друзей. Просто первое впечатление «зафиксировало» такой же обруч на лбу и похожую мощь, но в остальном ничего общего между ними не было. Все «гости», до этого приходившие ко мне, были высокими, но это существо было очень высоким, вероятно где-то около целых пяти метров. Его странные сверкающие одежды (если их можно было бы так назвать) всё время развевались, рассыпая за собой искрящиеся хрустальные хвосты, хотя ни малейшего ветерка вокруг не чувствовалось. Длинные, серебряные волосы сияли странным лунным ореолом, создавая впечатление «вечного холода» вокруг его головы… А глаза были такими, на которые лучше никогда бы не выпало смотреть!.. До того, как я их увидела, даже в самой смелой фантазии невозможно было представить подобных глаз!.. Они были невероятно яркого розового цвета и искрились тысячью бриллиантовых звёздочек, как бы зажигающихся каждый раз, когда он на кого-то смотрел. Это было совершенно необычно и до умопомрачения красиво…
От него веяло загадочным далёким Космосом и чем-то ещё, чего мой маленький детский мозг тогда ещё не в состоянии был постичь...
Существо подняло развёрнутую к нам ладонью руку и мысленно сказало:
– Я – Элей. Ты не готова приходить – вернись…
Естественно, меня сразу же дико заинтересовало – кто это, и очень захотелось каким-то образом хоть на короткое время его удержать.
– Не готова к чему? – как могла более спокойно спросила я.
– Вернуться домой. – Ответил он.
От него исходила (как мне тогда казалось) невероятная мощь и в то же время какое-то странное глубокое тепло одиночества. Хотелось, чтобы он никогда не ушёл, и вдруг стало так грустно, что на глаза навернулись слёзы…
– Ты вернёшься, – как будто отвечая на мои грустные мысли произнёс он. – Только это будет ещё не скоро… А теперь уходи.
Сияние вокруг него стало ярче... и, к моему большому огорчению, он исчез…
Сверкающая громадная «спираль» ещё какое-то время продолжала сиять, а потом начала рассыпаться и полностью растаяла, оставляя за собой только глубокую ночь.
Стелла наконец-то «очнулась» от шока, и всё вокруг тут же засияло весёлым светом, окружая нас причудливыми цветами и разноцветными птицами, которых её потрясающее воображение поспешило скорее создать, видимо желая как можно быстрее освободиться от гнетущего впечатления навалившейся на нас вечности.
– Ты думаешь это я?.. – всё ещё не в состоянии поверить в случившееся, ошарашено прошептала я.
– Конечно! – уже опять весёлым голоском прощебетала малышка. – Это ведь то, что ты хотела, да? Оно такое огромное и страшное, хоть и очень красивое. Я бы ни за что не осталась там жить! – с полной уверенностью заявила она.
А я не могла забыть той невероятно-огромной и такой притягательно-величавой красоты, которая, теперь я знала точно, навечно станет моей мечтой, и желание когда-то туда вернуться станет преследовать меня долгие, долгие годы, пока, в один прекрасный день, я не обрету наконец-то мой настоящий, потерянный ДОМ…
– Почему ты грустишь? У тебя ведь так здорово получилось! – удивлённо воскликнула Стелла. – Хочешь, я покажу тебе что-то ещё?
Она заговорщически сморщила носик, от чего стала похожа на милую, смешную маленькую обезьянку.
И опять всё вверх ногами перевернулось, «приземлив» нас в каком-то сумасшедше-ярком «попугайном» мире… в котором дико кричали тысячи птиц и от этой ненормальной какофонии закружилась голова.
– Ой! – звонко засмеялась Стелла, – не так!
И сразу наступила приятная тишина... Мы ещё долго «шалили» вместе, теперь уже попеременно создавая смешные, весёлые, сказочные миры, что и вправду оказалось совершенно несложно. Я никак не могла оторваться от всей этой неземной красоты и от хрустально-чистой, удивительной девочки Стеллы, которая несла в себе тёплый и радостный свет, и с которой искренне хотелось остаться рядом навсегда…
Но реальная жизнь, к сожалению, звала обратно «опуститься на Землю» и мне приходилось прощаться, не зная, удастся ли когда-то хоть на какое-то мгновение её опять увидеть.

ТЕРЕЗА ТАЛЬЕН (КАБАРРЮС)

Одна из выдающихся женщин времён французской революции. Благодаря красоте и уму пользовалась огромным успехом в обществе. Её салон был одним из самых популярных. Во время революции была обвинена Робеспьером в предательстве её идеалов. Пытаясь спасти Терезу от казни, её любовник Тальен сыграл одну из главных ролей в перевороте 9 термидора.

Июньским утром 1785 года в замке Сен-Пьер де Караваншель де Арриба, близ Мадрида, прелестная девочка читала роман в тени эвкалипта.

Она выглядела семнадцатилетней, хотя ей было всего двенадцать. Высокая, великолепно сложённая, с волосами до пояса и плутоватыми глазами, эта девочка была обладательницей такой груди, что о ней с восхищением говорила вся округа…

Вот как описывал её Луи Гастин: «Руки у неё не худые, напротив, их очаровательные округлости обещают будущую красоту; в скором времени эта девочка сдержит свои обещания. У неё очаровательная шея и великолепные плечи. Икры полные, колени совершенно лишены детской угловатости, а грудь под строгим корсажем облегает двух пленниц, чья неукротимость заранее обещает жаркие схватки».

Этого соблазнительного ребёнка звали Тереза Кабаррюс.

Она родилась в 1773 году от французских родителей, но была испанской подданной: её отцом был мадридский банкир Франсуа Кабаррюс.

В двенадцать лет Терезу невероятно волновали мужчины, иногда она смотрела на них так пристально, что люди вокруг шептались.

Первые уроки любви ей преподал дядя Максимильен во время прогулки в парке Караваншели. Всё произошло на траве, и Тереза начала в семейной обстановке свою любовную карьеру, которая приведёт её на необыкновенные высоты.

Почувствовав угрызения совести, Максимильен на следующий день попросил у Франсуа Кабаррюса руки Терезы.

Вместо ответа финансист выбросил шурина за дверь.

В начале января 1786 года Франсуа Кабаррюса назначили испанским послом во Франции, и он вместе с семьёй переехал в Париж.

Февральским днём карета Кабаррюса остановилась на набережной Анжу, на острове Сен-Луи, перед особняком господина де Буажелу. Из кареты вышла вся семья. Однако несколько минут спустя они вернулись в экипаж. Хозяин дома умер за несколько дней до их приезда, и ужасные завывания вдовы ясно указывали на то, что они выбрали неудачный момент для визита.

Покинув этот дом скорби, семья Кабаррюс отправилась в частный дом на площадь Победы. Они начали посещать светские салоны.

Маленькая Тереза с раскрытым ртом слушала скабрёзные истории, а ведь в парижских салонах того времени к эвфемизмам не прибегали, рассказывая анекдоты в очень фривольных выражениях.

В течение лета 1785 года тринадцатилетнюю девочку часто принимали вместе с родителями в доме маркиза де Лаборда, знаменитого банкира Людовика XVI. Тереза была ослепительно хороша собой, и однажды вечером один из сыновней маркиза под каким-то предлогом увлёк её в тёмные аллеи огромного парка. Девочка, казалось, только и ждала подобного случая, чтобы доказать молодому человеку всё богатство своей натуры.

С этого дня юные любовники почти каждую ночь встречались в зарослях парка и под лунным светом предавались любовным играм. К несчастью, один из слуг выследил их, предупредил маркиза, и тот разлучил сына с Терезой, сурово отчитав юношу.

Сын маркиза в отчаянии заявил отцу, что хочет жениться на Терезе. Банкир расхохотался: «Жениться на девочке, которой всего тринадцать, а она уже так развратна?! Сын мой, вы что, хотите всю жизнь быть рогоносцем?..»

Отец говорил с сыном языком здравого смысла; молодой человек подчинился и вскоре покинул Францию, чтобы забыть девочку.

Господин де Лаборд ничего не скрыл от отца Терезы, и господин Кабаррюс почёл за лучшее найти дочери мужа - её поведение начинало всерьёз беспокоить его. Однако удалось это ему не сразу: все потенциальные женихи стремились уложить в постель эту женщину-ребёнка, а жениться не спешили. Наконец в 1787 году в доме Кабаррюсов появился молодой советник короля Жан-Жак Девен де Фонтене, у которого были серьёзные намерения.

Соблазнённый наследством и красотой Терезы, молодой человек сделал предложение, и Франсуа Кабаррюс с радостью принял его - он был счастлив выдать дочь замуж за аристократа.

Свадьба состоялась 21 февраля 1788 года. Жаку Девену де Фонтене было двадцать шесть лет, а Терезе Кабаррюс - всего пятнадцать с половиной…

Молодожёны поселились в роскошном доме на острове Сен-Луи и немедленно начали устраивать блестящие приёмы, привлекавшие всю аристократическую молодёжь Парижа.

Но супружеская любовь и законные ласки не могли удовлетворить вулканический темперамент Терезы. Вскоре она начала искать более изощрённых удовольствий и внесла некоторые изменения в свои приёмы, «любезно предоставляя „семейное сокровище“ любому из пожелавших её гостей». Все они были хорошо воспитаны и, как свидетельствуют современники, «пользовались ею с большой деликатностью».

Любой другой человек на месте господина де Фонтене был бы шокирован таким великодушием супруги. Он же просто не обращал на это внимания. Автор «Галантной хроники» пишет, что «этот молодой человек был очень ветреным и обладал пылким темпераментом. Он поселил в доме миленькую белошвейку и занимался с ней любовью, пока его жена развлекалась со своими любовниками».

Тереза, красота которой расцветала с каждым днём, никогда не отказывала в ласках понравившемуся ей мужчине.

Взятие Бастилии и первые революционные выступления никак не изменили жизнь маркизы де Фонтене. Она по-прежнему укладывала в постель всех мужчин, которых ей представляли, и слухи о её любовных приключениях занимали весь Париж.

В апрельском номере «Скандальной хроники» за 1791 год анонимным автор писал, что «госпожа де Фонтене радостно и легко отдаётся всем близким друзьям дома». «Придворная и городская газета» подхватила эстафету, напечатав весьма скабрёзные подробности интимной жизни Терезы, и вскоре весь Париж был в курсе «малейших движений бёдер прекрасной маркизы», как шутил юморист.

Осенью 1792 года Тереза внезапно испугалась гильотины. То, что она когда-то была просто гражданкой Кабаррюс, а теперь забыла о титуле маркизы и называла себя просто гражданкой Фонтене, не слишком успокаивало, она не чувствовала себя в безопасности. 5 брюмера стала известна новость, подтвердившая опасность: Конвент подписал декрет, предписывавший арест всех бывших советников при парламенте, которые «не высказали революционных взглядов». Господин де Фонтене оказался под угрозой.

Перепуганные супруги решили покинуть Париж вместе с трёхлетним сыном. С огромным трудом им удалось получить паспорта, и 3 марта они уехали в Бордо, где Тереза надеялась разыскать своего дядю Максимильена Галабера, сделавшего её женщиной в двенадцать лет…

Попав в Бордо, супруги немедленно расстались. 25 апреля состоялся развод, Жан-Жак де Фонтене эмигрировал, а Тереза, вернувшая себе девичью фамилию, кинулась в новые любовные приключения.

В июле молодая женщина решила совершить путешествие в Баньер с Максимильеном Галабером, братом и двумя влюблёнными в неё друзьями - Эдуаром де Кольбером и Огюстом де Ламотом.

Однако для Терезы не впервой было путешествовать сразу с четырьмя кавалерами…

Увы! Каждый её кавалер ревновал к другому, и ситуация быстро осложнилась. Однажды вечером путешественники остановились на ночлег в трактире, где было всего три свободные комнаты. Дядя немедленно решил, что племянница должна занять первую комнату, во второй разместятся слуги, а в третьей - четверо мужчин. На пол положили четыре матраса, и все улеглись. Вот уже несколько дней Тереза выказывала особое расположение к Огюсту де Ламоту, и трое остальных с подозрением следили за ним.

А тем временем в Бордо прибыл самый кровожадный, самый грубый и бесстыдный из всех деятелей революции.

Звали его Жан-Ламбер Тальен.

Этот бывший типографский рабочий прославился такой жестокостью во время сентябрьской резни, что восхищённый и благодарный Конвент назначил его в Комитет общественной безопасности, несмотря на молодость, - Тальену было тогда всего двадцать шесть лет.

Именно в этом качестве он и должен был усмирять бордоских сторонников жиронды.

Равнодушный к горю, мужеству и великодушию друзей или родственников своих жертв, Тальен велел 25 октября расклеить по стенам домов следующий плакат-приказ: «Гражданки или любые другие французы, пришедшие просить за заключённых, будут задерживаться как подозрительные или враги революции».

Несмотря на это предупреждение, 13 ноября, в тот момент, когда весь город дрожал от страха, Наблюдательный комитет получил прошение, в котором кто-то ходатайствовал за вдову де Буайе-Фонфреда, жирондиста, казнённого в Париже 31 октября. Тальен и его помощники пришли в изумление. Кто же осмелился бросить им вызов в разгар террора?

Выяснилось, что это была некая гражданка Кабаррюс.

Именно Тереза, с беспечностью своих двадцати лет и привычной дерзостью, вступилась за подругу.

Тальен, как истинный ловелас, хорошо знал легкомысленную репутацию бывшей маркизы. Он немедленно вызвал её к себе.

Два часа спустя слегка встревоженная Тереза явилась в Наблюдательный комитет. Войдя в кабинет человека, наводившего ужас на весь город, она не смогла сдержать возглас удивления. Тальен, тоже узнавший молодую женщину, улыбнулся.

Комиссар вполне откровенно продемонстрировал ей свои намерения, и Тереза не стала сопротивляться. Первое свидание закончилось к обоюдному удовольствию.

Однажды Тереза сказала о Тальене: «Когда попадаешь в шторм, не приходится выбирать средства спасения».

Но в это время в её жизнь вошёл будущий маршал Брюн. Ей нравилась его учтивость на людях и неукротимость в постели.

Тальен, естественно, довольно скоро узнал, что у него появился соперник. Решив избавиться от него раз и навсегда, он послал в Париж длинный доклад, в котором доказывал абсолютную бесполезность армии в Бордо.

Конвент, полностью доверявший своему представителю, издал 20 фримера года II (10 декабря 1793 года) декрет, которым распускался генеральный штаб армии, находившийся в департаменте Бек-д"Амбез.

И опечаленный Брюн вынужден был покинуть свою драгоценную Терезу…

Избавившийся от соперника Тальен решил доказать всем тем, кто осуждал его связь с Терезой, что гражданка Кабаррюс - истинная революционерка. 30 декабря он устроил Праздник Разума, во время которого был зачитан трактат «Об образовании», написанный его любовницей.

Успех был полный; не столько из-за текста, который присутствующие слушали вполуха, сколько благодаря красоте Терезы, на которую они с удовольствием глазели.

Надо сказать, что эта тонкая штучка сделала всё, чтобы привлечь к себе внимание. «Она была одета, - писала герцогиня д"Абрантье, - в костюм амазонки из тёмно-синего кашемира с жёлтыми пуговицами, лацканы и манжеты были из алого бархата. На её прекрасных чёрных кудрявых волосах кокетливо сидел чуть сдвинутый набок бархатный чепчик пурпурного цвета, отороченный мехом. Она была изумительно хороша в этом наряде».

После устроенного праздника связь Тальена с Терезой признали все, бывшая маркиза де Фонтене теперь афишировала свою близость с представителем Конвента. Орельен Виви пишет: «Почти каждый день её видели вместе с проконсулом в коляске, они ездили по городу, Тереза всегда была кокетливо одета, на голове - красный чепец». Иногда молодая женщина развлекалась, изображая Свободу. Она надевала фригийский колпак, брала в руку пику, а другой обнимала за плечи «народного представителя» Тальена.

Такие прогулки в открытом экипаже оказывали на Терезу очень странное действие, они волновали её чувства… Разве не могла она, изобразив Свободу, сама стать более свободной в поведении?.. Едва доехав до дому, она скидывала одежду и представала совершенно голой перед изумлённым Тальеном. Он немедленно срывал с себя редингот и красивую форму и - очень просто и естественно - плевал на условности…

Хорошо зная революционные нравы, Тереза решила, что может использовать своё влияние на Тальена, чтобы создать собственное доходное дельце и составить капитал. Она организовала в своём особняке «Бюро помилований», которое Сенар описывал следующим образом: «Дама Кабаррюс открыла в своём доме бюро, в котором раздавались всяческие милости и свободы, стоившие, правда, баснословно дорого. Чтобы спасти голову, богачи с радостью отдавали по 100000 ливров; один из них, осмелившийся похвалиться этим, был на следующий же день вновь арестован и немедленно казнён».

Однако все остальные были осторожнее. Многие аристократы были помилованы и получили паспорта для выезда за границу благодаря посредничеству очаровательной гражданки. С восьми часов утра родственники заключённых выстраивались в длинную очередь возле особняка Франклина. Увидев вошедшую Терезу, люди бросались на колени и униженно спрашивали, сколько они должны заплатить, чтобы спасти сына, мать или мужа… Видя отчаяние, боль и траур, молодая женщина в конце концов прониклась подлинным сочувствием к несчастным. Забыв о выгодной «торговле», она отныне употребляла всё своё влияние, чтобы бесплатно спасти как можно больше народу.

Каждый вечер она приходила к Тальену с кипой умоляющих писем, доказывая, как ужасны убийства, которые он готовит. Лаская Тальена, Тереза добивалась от него всего, чего хотела…

В конце концов гильотину вообще разобрали, и Бордо, вздохнул спокойно. Бывшая маркиза остановила террор.

В этом утверждении сходятся все историки.

Несколько месяцев Тальен совершенно не интересовался революционной жизнью Бордо, полностью отдавшись прекрасному телу Терезы.

В пять часов вечера комиссар Конвента стремительно покидал свой кабинет. Его озабоченный вид и нахмуренные брови заставляли окружающих думать, что он направляется на заседание военного суда. На самом же деле он спешил в особняк Франклина, где его ждала бывшая маркиза: обычно она лежала голая на мягкой широкой кровати.

Иногда они занимались любовью пять или шесть часов без остановки. «Тереза, - писал Арсен Прива, - была наделена от природы бурным и требовательным темпераментом. Ей необходимо было впасть в бессознательное состояние, чтобы почувствовать себя удовлетворённой. Очень часто одному мужчине не удавалось довести её до этого состояния. Тогда она прибегала к помощи любезного соседа, гостя или даже прохожего».

Робеспьер, разумеется, очень скоро узнал, что его комиссар оказался в сетях Терезы и пренебрегает интересами Великого Дела. Каждый день из Бордо в Париж уходили доносы, сообщавшие не только о поведении Тальена, но и о его снисходительности по отношению к аристократам, о вымогательствах, интригах и роскошной жизни с бывшей маркизой.

В один прекрасный день комиссар узнал, что Конвент подозревает его в «умеренности». Перепуганный Тальен начал слать в столицу длинные письма, пытаясь оправдаться. Робеспьер, не признававший ни малейшей слабости, ответил, что назначил расследование.

Тальен, чувствовавший, что оказался в смертельной опасности, понял, что единственный выход для него - отправиться в Париж и попробовать защититься.

В конце февраля 1794 года он отправился в столицу, беспокоясь только о том, что оставляет любовницу одну.

Одиночество Терезы продлилось недолго. На следующий же день она впустила в постель Изабо, помощника Тальена.

Счастливая от обретённой свободы, она стала любовницей Лакомба, председателя военного суда, а потом ещё некоторых высокопоставленных чиновников.

В особняке молодой женщины устраивались такие фантастические оргии, что эмиссар Робеспьера был совершенно потрясён открывшимися ему деталями и подробностями.

Молодому человеку, приехавшему из Парижа, было девятнадцать лет, звали его Марк-Антуан Жюльен. Тереза решила обвести его вокруг пальца, пользуясь, если можно так сказать, «подручными средствами».

Все дни своего пребывания в городе Жюльен приходил в особняк бывшей маркизы, и любовница проконсула, чья эротическая фантазия была необычайно богата, окончательно покорила его.

Подчинив себе молодого республиканца, Тереза, не чувствовавшая себя в безопасности после отъезда Тальена, предложила Жюльену бежать с ней в Америку.

Жюльен был чистым республиканцем. «Изысканные удовольствия, которые дарила ему Тереза, не заставили его забыть о долге». Он сделал вид, что согласен бежать, но поспешил отправить в Париж донос на свою любовницу.

Узнав об этой попытке «соблазнения чиновника», Робеспьер пришёл в бешенство. Гражданка Кабаррюс давно раздражала его. Неподкупный прекрасно знал, что именно эта женщина изменила характер Тальена, ему доносили, что она превращает Изабо и Лакомба в кротких ягнят, что самые жестокие депутаты Конвента попадают под её влияние. Он решил покончить с этой опасной для революции женщиной.

Но как поступить? Арестовать её в Бордо? В этом городе у Терезы слишком много друзей, любовников и защитников…

Чтобы бросить её в тюрьму, а потом казнить, необходимо было выманить бывшую маркизу в Париж.

Робеспьер долго раздумывал и наконец 27 жерминаля года II (16 апреля 1794 года) он составил и опубликовал закон, изгоняющий всех бывших аристократов из приморских и пограничных городов, мотивировав это тем, что «все лица, подпадающие под действие этого закона, могут тайно способствовать роялистским заговорам, направляемым из-за рубежа».

Тереза, бывшая маркиза де Фонтене, вынуждена была немедленно покинуть Бордо.

В нескольких лье от Блуа случилось маленькое забавное происшествие, которое повлияло на будущее молодой женщины. Луи Соноле писал: «У городка Шоссе-Сен-Виктор необходимо было сменить лошадей. Выйдя на минутку из дилижанса, Тереза уселась на поперечную перекладину большого придорожного креста, как раз на высоте роста мужчины. За ней наблюдал какой-то молодой человек, очарованный её красотой и грацией. В конце концов он подошёл к прелестной путешественнице и спросил со всей учтивостью, не хочет ли она освежиться. Этот молодой человек был графом Жозефом де Караманом, его отец, маркиз де Караман, владел Менарским замком, его поместье было одним из самых богатых в провинции. Беглянка приняла учтивое предложение графа». (Одиннадцать лет спустя она выйдет за него замуж, и в честь их первой встречи будет установлен большой красивый крест.)

Остановившись на несколько дней в Орлеане, гражданка Кабаррюс и её юный любовник 20 мая прибыли в Париж.

Робеспьер вздохнул с облегчением. Не теряя ни минуты, он принял следующее постановление: «Комитет общественного спасения арестует некую Кабаррюс, дочь испанского банкира, жену гражданина Фонтене, бывшего советника парижского парламента. Она должна быть немедленно заключена под стражу, а её бумаги опечатаны. Молодой человек, живущий с ней, а также все те, кто окажется в доме, должны быть задержаны».

Несколько дней спустя Тереза оказалась в тюрьме Птит Форс. Робеспьер решил, что навсегда избавился от «опасной самки». На самом же деле он подписал смертный приговор революции… Желание во что бы то ни стало спасти любовницу от гильотины побудило Тальена сыграть одну из главных ролей в перевороте 9 термидора, в результате которого Робеспьер был низвержен…

После революции Тереза вышла замуж за Тальена.

Теперь её называли «Термидорианской Богоматерью», она владела маленьким домиком с соломенной крышей и небольшим садиком на углу улицы Кур-ла-Рен и аллеи Вдов.

Эта «хижина» была местом встреч всего светского и распутного Парижа того времени.

Госпожа Тальен устраивала вечера с танцами, во время которых гости быстро забывали благочестивое прозвище хозяйки дома…

Над столицей в то время витал дух безумия. С тех пор как помощники палача разобрали гильотину, неистовая жажда удовольствий охватила не только аристократов, спасённых переворотом, но и честный народ, весьма демократично разделивший опасность со знатными людьми.

Опьяневшие от счастья парижане хотели только танцевать.

Прелестная Тереза, которой к тому времени исполнилось двадцать два года, предпочитала более пикантные развлечения. Она приглашала к себе друзей, подходивших ей по темпераменту. Позволяя свободно разыгрываться фантазии любого гостя, она умело управляла невероятными оргиями…

Речь, конечно, не шла о вакханалиях дурного тона. В «испорченности» вечеров в доме Терезы чувствовался возврат к духу монархии.

После освобождения Тереза стала одной из виднейших фигур Парижа и законодательницей моды. В след за ней обрезали волосы все модницы Парижа. В тюрьме ей пришлось их отрезать, чтобы облегчить себе смерть на гильотине. Прическа называлась «под гильотину». Раньше короткие волосы у дам считались неприличным. Но это были лишь цветочки.

Именно, Тереза Тальен причина революционного женского обнажения эпохи Директории. «Зеркало Парижа» писало: «Она имеет вид выходящей из ванны и нарочно показывает свои формы под прозрачными тканями» . Талейран на опере, как-то сухо заметил: «Невозможно выставлять себя более роскошно» . Тереза заимствовала идеи платьев из античной одежды, одеваясь, то Дианой, то Цирцеей, го римлянкой. Эта мода получила название «a la sauvage» (нагая) . Полу-прозрачные платья, покрытые алмазами и камеями, часто одетые на голое тело. Иногда обнажалась грудь. Это была сногсшибательная революция.

Мадам де Гонкур писала в своей книге «Французское общество в период Диктатуры»: «Прелестная Тальен примиряла женщин с Революцией, мужчин с модой, буржуа с Республикой, Францию с велением сердца».

Тереза, которой безумно надоел Тальен, стала любовницей Барраса, будущего члена директории.

В своих «Воспоминаниях» Баррас писал: «Связи госпожи Тальен доставляли ей истинное удовольствие, в них она вкладывала весь свой пылкий темперамент».

Попав однажды вечером в знаменитый салон, Бонапарт был ослеплён элегантностью госпожи Тальен, которая как раз в тот момент ввела в моду полупрозрачные и очень открытые платья. Он смотрел, на неё с вожделением неофита и немедленно решил стать её любовником, что позволило бы ему не только безбедно жить, но и проводить пылкие ночи.

Репутация бывшей маркизы завораживала Бонапарта. Он знал, что она проводит весьма фривольные вечера в компании Барраса и нескольких близких подруг. Рассказывали, что Баррас просил Терезу и ее подругу Жозефину Богарнэ (тоже любовницу Барраса) раздеваться перед ним, приглашал их танцевать и просил принимать весьма фривольные позы.

Английская карикатура Джеймса Гилрея (1806). Тереза Тальен и императрица Жозефина танцуют голыми перед Баррасом зимой 1797 года (Бонапарт подсматривает справа

Но будущему императору не удалось завоевать сердце Терезы…

красавица успешно " перепасовала" молодого и неловкого корсиканского генерала своей лучшей подруге Жозефине Богарне. В будущем поклонник, став мужем Жозефины запретит эту компрометирующую дружбу. Он очень нетерпимо относился и к моде на открытые наряды. С приходом Наполеона к власти прозрачность заменяется на бархат. У платьев появляются рукава, а декольте исчезает. Как исчезает и Тереза из общественной жизни.

В 1802 году она развелась с Тальеном и вскоре вышла замуж за Карамана. Этот брак сделал ее принцессой. Но в жизни французского общества она уже больше не играла заметной роли…

Недавно, скучая, я нашла в Интернете симпатичный тестик "Кто Вы из великих авантюристок?" И вот что у меня получилось:

"Возможно, вы… Тереза Кабаррюс. Блистательная и прекрасная дочь банкира Кабаррюс, вы вошли в историю под его именем, несмотря на нескольких мужей. Первого вы бросили перед Французской революцией. Вторым был Тальен, который ради вашего спасения от гильотины осуществил термидорианский переворот и уничтожил самого Робеспьера. А вы получили имя Богоматерь Термидора. Вы стали королевой Парижа, сверкающей звездой, образцом вкуса и китча одновременно. Именно вы сосватали Наполеона и Жозефину. Позже ваш третий муж получил от императора титул принца. После реставрации Бурбонов вы снова были приняты ко двору. Вы прожили долгую и увлекательную жизнь. Вы пережили революции и реставрацию. Вы были королевой светских салонов при четырех режимах. Вы вдохновляли и разрушали, вы родили десять детей, а ваша сияющая красота так и осталась неподвластной времени."

М А Д А М Т А Л Ь Е Н

Г. Серебрякова

По изданию:
Г.Серебрякова. "Женщины эпохи Французской революции"

Два мускулистых носильщика осторожно опустили у мраморной лестницы золоченый портшез. Лакей, бежавший всю дорогу позади носилок, поспешил раздвинуть пурпурные занавески и уступил место аристократическому франту в белых атласных туфлях и гладком парике, который помог маркизе Фонтене выйти. В королевском Версале праздник еще не начался, но плоский, подстриженный на английский манер парк уже иллюминован. Ветер качает цветные фонари, и плутоватые тоненькие пастушки, барашки в локонах, телята в лентах, нарисованные на шелку и бумаге, пригибаются и оживают. Маркиза Фонтене, оправляя фижмы, прошла в полуосвещенную уборную, чтобы проверить прическу. Цветы, воткнутые в ее пышные, взбитые над лбом волосы, не блекли - стебельки их были погружены в узкие вазочки, невидимые в кудрях.

Двумя часами позже королева Мария-Антуанетта под руку с королем открыла бал в зеркальной галерее Версальского дворца . Маркиза Фонтене, впервые появившаяся при дворе, дрожа от волнения, склонилась в особенно низком реверансе, завидя королеву, небрежно играющую веером.

Когда «их величества» прошли, маркиза Фонтене поспешно выпрямилась и бросила гордый, чуть насмешливый, но благодарный взгляд в сторону своего титулованного супруга. Коротенькие атласные штанишки подчеркивали его подагрические колени, живот прорывал тугой корсет, и обильные краски не скрывали дряблой кожи щек, свисающих, как у дряхлого бульдога, на воротник из валансьенских кружев. Когда маркиз говорил, в углах губ появлялась слюна, сползавшая, размывая белила, на подбородок, глаза его походили на грязные мокрые заплатки. Однако де Фонтене, не довольствуясь красавицей женой, рад был при случае и поволочиться. Маркиза Фонтене, впрочем, не претендовала на его верность, терпя мужа лишь как досадное приложение к титулу, гербу, знатному родству, которое он ей доставил.

«Кто эта брюнетка? Аппетитный кусочек», - сказал граф д"Артуа, щеголь, повеса и ничтожество, белотелой, пышногрудой рыбоглазой пожилой даме, точно сошедшей с рубенсовской картины. Учтивая придворная сплетница вытащила чесалку из-под корсажа, почесала оголенную спину и, разыскав глазами Фонтене, сказала презрительно: «Это выскочка, дочь мадридского банкира Кабаррюс и какой-то испанки. Отец недавно купил дочери в мужья нашего бедного разорившегося Фонтене... а маркиз был когда-то очень недурен, - мечтательно вздохнула дама. - Девчонка его уже принята ко двору... таковы времена. Деньги, все деньги, ваша светлость».

Лишь на следующий день счастливая маркиза Фонтене вернулась в Париж. Едва переодевшись, она поспешила в свой салон, где ее ждало немало блестящих посетителей. Маркизе не терпелось порассказать о том, что и она отныне, подобно заносчивым Лозен, Конти, Роган, принята во дворце.
Гостиная Терезы искусно принуждала к восхищению хозяйкой. На белом клавесине небрежно разбросаны ноты, - сентиментальные романсы, испанские песенки, с чувством и умением исполняемые маркизой; на мольберте начатый пейзаж - луга и стада; на затейливом диванчике - «Новая Элоиза», испещренная заметками; среди цветочных ваз забыто вышивание - пухлый амур, целящийся в беспечного пастушка.

Банкир Кабаррюс не раз похвалялся обожаемой дочерью. Маркиза Фонтене учена, как энциклопедисты, красотой пошла в мать, статную испанку, практичным умом - в отца, опытного дельца и спекулянта.

В шестнадцать лет Тереза, мечтая о титуле и придворных развлечениях (за исключением этого, у нее все было), охотно идет замуж за беззубого, безденежного аристократа. Вместе с родными она обсуждала выгоды такого брака и торопила с его оформлением, - де Фонтене для нее был неизбежной ступенькой к славе и соблазнительным приключениям. Сделавшись маркизой, Тереза внимательно изучает двор и знать. Мадам де Ментенон, любовница и впоследствии жена Людовика XIV, не раз тревожила холодное и властолюбивое воображение дочери банкира. Но Людовик XVI, рыхлый, как сдоба, не замечал женщин. Тучный обжора, слабовольный, но упрямый дурак, он был лишь постоянной мишенью для насмешек, и Тереза, внутренне бесясь, поняла, что лавров королевской фаворитки ей не добыть. Двор не оправдал ее авантюристических надежд. Бесконечные балы, любовные интрижки, мало льстившие требовательному самолюбию Терезы, скоро приелись. Незадолго до революции маркиза де Фонтене, падкая на все модное, попробовала развлечь себя либерализмом, впрочем, не без корыстолюбивых побуждений. Ей хотелось приблизить отца, ловкого финансиста, к делам катастрофически нищающего королевства. В эту пору ее нередкими гостями были Лафайет, братья Ламет, жаждавшие конституции. Безвестный швейцарец Неккер на глазах Терезы приобрел влиятельность, а его дочь мадам де Сталь , далеко не такая красивая, как дочь господина Кабаррюс, прославилась, как умнейшая и талантливейшая женщина Франция. Вот достойные зависти образцы для Терезы. Планы и надежды эти, однако, разрушил 1789 год.

Революция повергла маркиза Фонтене в смертельный страх, и однажды ночью он, не в силах переносить далее боязни, решился бежать с родины. Тереза не могла сдержать веселого смеха, глядя на мужа, возбужденно шагавшего по нарядной спальне. У маркиза Фонтене не было зубов, и от страха у него дрожали только толстые, липкие губы, издавая при этом странный, шлепающий, как туфли, звук. Кутаясь в халат и теребя несколько волос на макушке, старик рисовал перед женой страшные картины будущего, когда «чернь» разграбит их поместья, сожжет дома и повесит господ на фонарях. Де Фонтене воспринял куплеты «Карманьолы», которые слышал на улице, как предсказание для аристократов.Терезе, однако, беспокойная Франция, принесшая власть и славу таким людям, как Лафайет, Мирабо, Бальи, казалась занимательнее, нежели эмиграция и родная Испания, где предстояло жить с надоевшим мужем в безвестности изгнанников.
Де Фонтене, жалкий, будто струсившая облезлая мышь, переодетый простолюдином, перебрался за границу. Тереза предприняла первую попытку выступить на политическом поприще. Она назвалась малоизвестной фамилией отца - Кабаррюс - и, отрекаясь от мужа, объявила, что «старый, развратный тиран, аристократ» покинул ее и бежал к контрреволюционерам. Свои собственные убеждения она изложила в петиции, прочитанной ею в Конвенте. Эта петиция была проникнута напыщенностью, фальшью и умеренностью.

«Граждане представители народа, - взывала Тереза Кабаррюс, - так как нравственность более чем когда-либо является предметом ваших великих совещаний, так как каждая из партий, которую вы побеждаете, все с новой силой приводит вас к столь плодотворной истине, что добродетель является жизненным содержанием республик и что добрые нравы должны сохранять то, что создано народными учреждениями, то не следует ли думать, что ваши глаза с великим интересом обратятся на ту часть человеческого рода, которая имеет столь большое значение. Горе женщинам, которые, игнорируя прекрасное назначение, к которому они призваны, будут лицемерно высказывать бессмысленное желание присвоить себе преимущества мужчин, чтобы освободить себя от своих собственных обязанностей. Они лишаются таким образом добродетелей своего пола и не в состоянии приобрести добродетелей другой половины человечества.
Было бы справедливо, чтобы во имя природы женщинам разрешили пользоваться теми же политическими правами, которые дают жизнь всем важным решениям и социальным планам.
В республике все, конечно, должно быть республиканским, и ни одно существо, обладающее здравым смыслом, не может, не покрывая себя позором, отказаться от служения отечеству. Вы, наверное, разрешите женщинам занимать должности в области народного просвещения, так как они ведь не помирятся с тем, что с ними не считаются, когда речь идет об уходе за детьми и особенно о воспитании детей, не имеющих матери.
С чем, однако, я сегодня предстала перед вами, полная величайшего доверия? Я требую почетного преимущества: чтоб женщин призвали во все священные убежища несчастья и страданий, чтобы доставить утешение и заботливый уход всем, достойным сожаления. Мне кажется, что эти учреждения являются самым подходящим местом для девушек в годы их учения, прежде чем они становятся женами. Повелите же, народные представители, - мы заклинаем вас, - чтобы все молодые девушки должны были проводить известное время в приютах бедности и страданий, должны были оказывать помощь несчастным и упражняться в тех добродетелях, которых общество имеет право требовать от них.
Граждане народные представители, та, которая в эту минуту преклоняет перед вами свой ум, свои самые искренние чувства, еще молода, ей двадцать лет. Она мать, но уже не супруга. Все ее стремление, все ее счастье - иметь возможность одной из первых предаться этой чудной, восхитительной деятельности.
Соблаговолите с интересом принять это горячее пожелание, и да станет оно благодаря вам желанием всей Франции».

Конвент равнодушно выслушал этот адрес.

Париж привык к подобным заявлениям и не интересовался бывшей маркизой. Эта неудача отпугнула избалованную, самоуверенную искательницу приключений, у которой был изрядный запас наглости, но отсутствовало мужество. Добрые патриоты ей инстинктивно не доверяли. Друг Терезы - Лафайет - позорно сошел с исторической сцены, Мирабо умер, но подготовляющееся предательство его обнаружилось; началась свирепая борьба с монархистами. Тереза Кабаррюс увидела, что революция не заманчивое приключение, много обещающее женскому тщеславию. Маркиз Фонтене, ее отец граф Кабаррюс были далеко, оставшиеся припрятанные драгоценности и деньги подходили к концу. На границе Франции сражались революционные армии, бежать было опасно. Струсившую Терезу поглотила одна мучительная мысль - как бы уцелеть, любой ценой сохранить жизнь.

В 1793 году она уезжает в Бордо, надеясь пробраться к испанской границе, с помощью отца покинуть Францию. Революция не оправдала ее надежд!

Желая отвести от себя естественные подозрения, бывшая маркиза старается участвовать в общественной жизни Бордо. Наиболее невинной и безопасной кажется ей педагогическая деятельность. Она составляет для одного из братских обществ доклад «О воспитании», предлагая ввести обязательное обучение в школах. Изучив историю Спарты и Афин, Тереза толково и занимательно, приводя исторические примеры, доказывает пользу физических упражнений в школах. Ее доклад имеет заслуженный успех - дочь банкира Кабаррюс действительно способная женщина. Недаром ее отец спокоен, считая, что дочь не пропадет… даже «при господстве черни».

Патриоты Бордо хоть и чуждались бывшей аристократки, но отдавали дань ее величественной красоте. В дни революционных праздников именно гражданка Кабаррюс приглашена изображать аллегорическую Свободу . Комиссар Конвента Тальен не отрывает глаз от бывшей маркизы, медленно шествующей в белой тунике, с распущенной черной косой, вскинув патетически руки, впереди праздничной революционной толпы.

Тереза Кабаррюс улавливает и оценивает это восхищение. Тальен ей безразличен, но необходим.

В Бордо его власть, власть доверенного представителя Конвента, безгранична. Маркиза Фонтене, отбившаяся от «своих» эмигрантов и контрреволюционеров, тщетно пытавшаяся примазаться и развлечься революцией, слишком трусливая, чтобы стать потом открытым ее врагом, обрадовалась неожиданному поклоннику, как спасенью, как возможности не бояться отныне стука в дверь ночью, в час обычных арестов поры террора.

Не прошло и месяца, как гражданка Кабаррюс приобрела прежнюю самоуверенность, при случае подчеркивая дружбу с самим Тальеном. Терезе повезло, комиссар Конвента не был ни проницателен, ни настолько предан революции, чтобы не делать больших и малых подлостей. Это был чрезвычайно честолюбивый карьерист, легко поддающийся чужому влиянию, трусливый, мстительный, стремящийся «хорошо пожить», случайный чиновник революции. Бесконтрольная власть в провинции окончательно его изуродовала. Тереза Кабаррюс знала людей и умела использовать их недостатки. Тальен делал все, что она хотела. Тереза ловко вмешивается в дела своего «друга», главным образом ходатайствуя об уцелевших сомнительных знакомых.

B>

По прошествии нескольких месяцев в Париже стали известны темные делишки, творящиеся в Бордо. Желая оправдаться, Тальен попытался изобразить революционную ретивость: усилил террор, надеясь расправой с «подозрительными» доказать свою преданность Конвенту. Но Робеспьера и Комитет общественного спасенья трудно было обмануть. В Париже, куда Тереза уехала вслед за вызванным в столицу Тальеном, ее арестовали. «Неподкупный» приписывал главным образом влиянию бывшей маркизы недопустимые поступки Тальена.

В тюрьме Ла-Форс Терезе Кабаррюс отвели одиночную камеру, лишенную всякой обстановки, кроме соломенного матраца, из которого, жестоко царапаясь, вырывались сухие стебли. Тюремный режим был очень строг, никакие уловки, попытки подкупа и притворства заключенной не действовали на тюремную администрацию. Тереза в бешенстве металась по темнице, осыпая Тальена мало льстящими ему эпитетами. Ах, если бы только повидать его и воспользоваться своей над ним властью. Бездеятельность воскрешала перед молодой испанкой прошлое. В сущности, отчего против нее так ополчились, недоумевала она. Никогда дочь финансиста, бывшая маркиза, не стремилась всерьез играть политическую роль. Ее принцип был любить, веселиться, «быть могущественной повелительницей, но не соперницей мужчин». Разве красота с детства не обеспечивала ей этого? В Бордо через Тальена она спасала от эшафота тех, кто когда-то украшал ее салон, кто приятно волновал ее лестью и восхищением, танцевал с нею на балах в Версале, присылал по утрам зимой корзины васильков, лютиков, ромашек. Какое дело Терезе до того, что теперь эти люди - шпионы Питта, враги революции. Маркиз де Паруа говорил маркизе Фонтене когда-то: «Ваши таланты всеобъемлющи, ваша доброта превосходит их, но ничто не может сравниться с вашей красотой». Такой изысканный комплимент, по мнению гражданки Кабаррюс, заслуживал того, чтобы автор был спасен от эшафота. Конечно, Тереза любила наряды, танцы - все, что украшало и делало ее красоту неотразимой. Если революция лишила Фонтене богатства, то что же плохого в том, что Тальен отчасти возмещал потерянное, исполняя прихоти возлюбленной, хотя бы даже компрометируя тем себя и Конвент.

По прошествии недели режим арестованной изменялся. Она получила возможность гулять по мощеному тюремному дворику. Тальен не забывал своей «жены», как он стал называть Терезу, хлопоча об ее освобождении; из окна расположенного напротив тюрьмы дома, где мать его для этой цели наняла комнату, он мог видеть Терезу и знаками переговариваться с узницей. Ему удалось наладить также кой-какую переписку с ней.

В тюрьме Ла-Форс заключенные не засиживались.Пропускная способность гильотины повышалась день ото дня.
Крепкий палач Сансон едва управлялся с работой и жаловался на то, что не успевает пообедать, а детей своих не видит вовсе, уходя из дому поутру и возвращаясь ночью. Тереза понимала, что медлить нельзя, каждый наступающий день грозил ей смертью, - она старалась вселить в Тальена мужество и, считая виновником своего ареста Робеспьера, внушала ему мысль расправы с ним.

В Конвенте в летние дни 1794 года выжидательно шушукались многочисленные недовольные. Тощий скептик, фанатический атеист Вадье, член Комитета общественной безопасности, потихоньку распространял компрометирующие Робеспьера слухи о мистицизме «неподкупного», желавшего будто бы возродить религию с помощью невежественной полоумной старушки, пророчицы Екатерины Тео, прозванной поклонниками «матерью божьей». Подозрительный и помнящий мелкие обиды Вадье давно учредил слежку за Робеспьером, не предполагая, впрочем, что и Максимилиан в свою очередь следил за ним. Взяточники и шкурники, будущие деятели директории Баррас и Фрерон, опасавшиеся за целость своих голов, мечтали о том, чтобы низвергнуть безупречный триумвират - Робеспьера, Кутона и Сен-Жюста.

Поведение «неподкупного» было выжидательным по тактическим соображениям. Вместо того чтобы, как хотели некоторые робеспьеристы, решительно перейти в наступление на проворовавшихся интриганов и опасных заговорщиков, отправив их по заслугам на эшафот, Максимилиан медлил и ограничивался лишь волнующими всех депутатов намеками, без прямых указаний, кто же виновные. Настроение страны и Парижа не обещало поддержки последовательным якобинским революционерам. Наиболее левые элементы городского населения, лишенные вождей, казненных весной 1794 года, озлобились против робеспьеристов, недовольная налогами и притеснениями, крупная буржуазия оплакивала жирондистов, в парижских секциях Коммуны развивалось пагубное равнодушие и неверие. Разбогатевший на революции жулик, мот, политический интриган Баррас один из первых попытался не без успеха повести тайную агитацию за свержение «тирана Робеспьера» среди членов «болота», которое было решающей, но дремлющей силой Конвента. Зорким глазом он определял своих союзников в среде депутатов. Тальен был отмечен одним из первых.

Бывший комиссар Конвента являл собой в первых числах термидора жалкое зрелище. Любовь и боязнь бросали его от одного настроения к другому. Он ненавидел Робеспьера тем более сильно, что боялся его. Баррас без труда выяснил все касавшееся Тальена и Кабаррюс, сообразив, на что способен в качестве заговорщика этот обезумевший от страсти трус. Желая заставить Тальена действовать, Баррас убедил его, что Тереза будет казнена не позже 10-12 термидора. За кружкой вина он посвятил Тальена в план низложения Робеспьера, уверив его, что на стороне заговорщиков большинство Конвента.

Седьмого термидора Тальен получил письмо от Терезы, которое окончательно разрубило ниточку его колеба-ний.

«Только что от меня ушел полицейский комиссар. Он пришел известить меня, что завтра я должна буду предстать перед революционным трибуналом, то есть пойти на эшафот. Это мало походит на тот сон, который мне приснился сегодня ночью: Робеспьер будто бы перестал существовать, и двери тюрьмы открылись. Но благодаря исключительной трусости французов во Франции скоро не будет человека, способного осуществить мой сон».

Баррас, Фрерон, Вадье, Колло д"Эрбуа и Тальен, главари подготовляемого переворота, ждали заседания Конвента 9 термидора, как дня решения их участи. Накануне 9 термидора Тальену удалось бросить во двор тюрьмы, где гуляла Тереза, записочку следующего содержания:

«Милостивая государыня, будьте столь же осторожны, как я буду мужествен, и думайте о том, чтобы вернуть себе спокойствие духа».

Утром 9 термидора Тальен с решимостью самоубийцы (он мало верил в успех термидорианской затеи) осмотрел кинжал, который согласно разработанному заранее плану должен был выхватить из-за пояса во время своей речи в Конвенте, угрожая заколоть Робеспьера; подумав «для бодрости» о Терезе, он содрогнулся при мысли, что ее восхитительная голова может оказаться в сырой корзине Сансона. В Конвенте Баррас, как всегда, свежевыбритый и одетый нарядно, послал ему одобряющий взгляд, хоть сам едва сдерживал дрожь в коленях. Спокойным казался лишь сухопарый Вадье, прогуливавшийся будто без цели среди скамей депутатов.
Разыгравшаяся в Конвенте трагедия превзошла ожидания термидорианцев - «болото» всколыхнулось и погубило «неподкупного». Тальен «был подобен богу», но мнению Барраса, когда потрясал гораздо лучше, чем дома, во время репетиции, своим новеньким кинжальчиком, рыча: «Смерть тирану» .

Десятого термидора, в час смерти Робеспьера, Тереза Кабаррюс вышла из тюрьмы Ла-Форс. Влюбленный Тальен, «герой дня», вместе с галантным Баррасом и толпой вынырнувших из подполья приверженцев «нового режима» приветствовали бывшую маркизу Фонтене у ворот тюрьмы. Любезные термидорианцы, очарованные Терезой, твердили наперебой, что именно ей страна обязана «освобождением». Это она вдохновила Тальена на подвиг. Какой-то светский повеса назвал красавицу «богородицей Термидора», и прозвище это стало неотъемлемым титулом молодой госпожи Тальен (Тереза поспешила обвенчаться с Тальеном в Париже).