Первородный грех отличие от родительского. Грех первородный. Преп. Никодим Святогорец

Происхождение термина

Адам и Ева

В православном богословии термин «первородный грех» стал закрепляться лишь с середины XVII века, когда был использован в «Малом катехизисе патриарха Иосифа», г. Определение этого понятия впервые дано в «Послании Патриархов Восточно-Кафолической Церкви о православной вере», г.:

«Веруем, что первый человек пал в раю и что отсюда распространился прародительский грех преемственно на все потомство так, что нет ни одного из рождённых по плоти, кто бы свободен был от того бремени и не ощущал следствия падения в настоящей жизни. А бременем и следствием падения мы называем не самый грех, как то: нечестие, богохульство, убийство, ненависть и все прочее, что происходит от злого человеческого сердца, в противность воле Божией, а не от природы, но удобопреклонность ко греху и те бедствия, которыми Божественное правосудие наказало человека за его преслушание, как то: изнурительные труды, скорби, телесные немощи, болезни рождения, тяжкая до некоторого времени жизнь на земле, странствования, и напоследок телесная смерть».

Сейчас, как правило, богословы употребляют словосочетание «первородный грех» в двух значениях: во-первых, как само нарушение заповеди в Эдеме и, во-вторых, как поврежденное злом греховное состояние человеческого естества вследствие этого нарушения. Так, архиепископ Макарий (Булгаков) приводит следующее определение:

Помимо этого:

Поврежденность человечества

Согласно христианскому учению, в результате того, что грех прародителей Адама и Евы изменил способ существования природы человека, сам этот грех вне зависимости от личных качеств человека «автоматически» становится частью каждого человека. В результате этого, по мнению христианства, всякий человек через страстное рождение является "чадом гнева", уже подчинен закону старения и смерти, а его воля с раннего младенчества обнаруживает удобопреклонность к укоризненному греху. Таким образом, для всех потомков прародителей первородный грех видится не как личный грех человека, но как общее греховное для всех состояние, следствием которого является деформированное по отношению к здоровому состоянию прародителей - Адама и Евы - духовно-телесная сфера.

В 50 псалме, об этом говорится: «Вот, я в беззаконии зачат, и во грехе родила меня мать моя» (Пс. 50, 7). Этими словами Писание подтверждает, что, по существу, уже в момент зачатия человек оказывается «первородно-грешен».

В книге пророка Иезекиль глава 18 стих 20 сказано: "сын не понесет вины отца и отец не понесет вины сына, правда праведного при нем и остается, и беззаконие беззаконного при нем и остается." Можно сделать вывод, будто бы потомки Адама и Евы не обвиняются Писанием и не понесут вины за "первородный грех". Но из целого контекста становится ясно то, что речь в той фразе идёт не о первородном грехе, а лишь о личных грехах.

Следствие греха прародителей

Человеческое естество стало смертным (люди стали умирать), тленным (подвержены старению), страстным (подвержены страданиям). Св. Максим Исповедник.

Проблема понимания первородного греха

Догмат о первородном грехе может ставить ряд вопросов: во-первых, почему новорожденные уже оказываются виноватыми в том, чего не совершали, и, во-вторых, почему греховность имеет свойство наследоваться?

У святых отцов Церкви само слово "вина" (как и "грех") трактуется несколько шире обычного современного понимания. В эпоху так называемого "гуманизма" вина и грех стали пониматься череcчур экзистенциально, слишком субъективно, как будто бы люди произошли не от общего предка, а как бы появились сами собой отдельно друг от друга и друг с другом совершенно не связаны. Но раньше отдельного человека и его поступки рассматривали более "природно" (если можно так выразиться). Тень греха падала не только на определённого человека, но даже на его предков и его потомков, пускай и частично. Это как закинутый в воду камушек, который даёт расходящиеся в разные стороны круги. Согрешивший как бы тянул вниз и своих предков, и своих потомков. Сейчас считается это "средневековым мракобесием", "феодальным представлением" и т.д. Некоторые иерархи и богословы, такие как митр.Антоний (Храповицкий) уже с конца 90-х годов 19 века пытались убрать из христианской веры "юридический" компонент, тем самым частично реабилитируя осуждённый Церковью оригенизм. Но в христианском представлении "вина" и "грех" не сужены до индивидуалистического экзистенциального восприятия. Так, например, в Библии один левит был наказан Богом за вину его детей. Полную личную ответственность душа того левита, конечно, не несла, но наказание получила, хотя тот левит лично был очень благочестивым.

Свт.Феофан Затворник:

"Иные толковники, - говорит он, - другие мысли соединяют с сим выражением, основываясь на том, что по-гречески стоит не "в немже", но что следует перевести "поколику", "так как". Но мысль и при этом будет та же, то есть, что согрешили в нём [Адаме]. И напрасно думают отнять у сего места силу доказательства первородного греха, говоря, что точный перевод сего места должен быть таков: "так как все согрешили". А при этом не необходимо будет видеть здесь мысль, что согрешили в нём, ибо можно ещё всем согрешать по примеру его, по поводу его. - То правда, что если взять эти слова: "поелику все согрешили", вне связи, то они могут не давать той мысли, что все согрешили в нём; но если брать в связи и с предыдущим, и с последующим, то и при этом переводе (поелику все согрешили) необходимо дополнять перевод словом "в нём", чтобы выдержать вполне мысль Апостола. Он говорит: грех чрез одного вошел в мiр и грехом смерть, и таким образом смерть во всех вошла. Грех отворяет врата смерти. Если она вошла во всех, то во всех предшествовал ей грех. Но во всех грех предшествовать смерти не мог иначе, как тем, что все согрешили в том, чрез кого грех вошел, то есть в первом человеке Адаме. Таким образом читая: "смерть вошла во всех людей, потому что все согрешили", не можем иначе понимать, как согрешили в нём." (Толкование Послания святого Апостола Павла к римлянам. изд. 2. М., 1890. С. 310-311)

Литература

• Первородный грех (из книги Архиепископ Феофан (Быстров) О догмате Искупления) в формате PDF
• Бог во плоти (Глава третья) . Священник Вадим Леонов
• Кураев, А.В. Философско-антропологическое истолкование православной концепции грехопадения: автореферат дис. ... кандидата философ. наук: 02.29.04 / Ин-т философии . - Москва, 1994. - 22 с.
• Иустин (Попович) , преп. О первородном грехе (Избранные параграфы из труда аввы Иустина "Православная философия истины (Догматика Православной Церкви").
• Иов (Гумеров),Иеромонах Как объяснить, почему первородный грех, совершенный Адамом и Евой, перешел на их потомков? //Православие.ru ,20.04.2007 г.
• Глава 3 Грехопадение прародителей в раю(первородный грех) (из книги Добросельский П.В. ОЧЕРКИ ПРАВОСЛАВНОЙ АНТРОПОЛОГИИ. О ПРОИСХОЖДЕНИИ ЧЕЛОВЕКА, ПЕРВОРОДНОМ ГРЕХЕ И ИСКУССТВЕННОМ ЗАРОЖДЕНИИ.М.:«БЛАГОВЕСТ»,2008)
• (статья из Энциклопедического словаря Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона . - С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон. 1890-1907.)

Примечания

См. также

• Список грехов в христианстве

Wikimedia Foundation . 2010 .

(отсюда - другой распространенный термин: Грехопадение Адама ). За это Адам и Хава были изгнаны из Райского сада - Ган Эдена . Одним из последствий греха стало то, что люди, отведав запретный плод, стали смертны . В отличии от христианской концепции Первородного греха, иудаизм не смотрит на материальный мир как на неисправимый из-за греха Адама и Хавы, а на человека как на родившегося уже с изначальной виной за этот грех.

Просто о понятии Первородного греха

Первородный грех имеет намного более глубокий
смысл, чем кажется на первый взгляд

Все знают историю о том, что Хава и Адам согрешили в Эдемском саду, вкусив запретный плод. Были ли их мотивы и намерение такими, как может показаться на первый взгляд?

Каков духовный корень этого проступка?

Касаясь темы первичного греха, следует оговориться, что его полный и глубокий смысл очень далёк от нашего представления, и лежит в плоскости Сод - тайного толкования Торы. Здесь же будем говорить только соответственно простому пониманию (за которым, как за одеянием, кроется глубинное), опираясь на слова великого комментатора Раши . А также отметим, что цель Торы в упоминании грехов прошлого, научить нас правильному пути и предостеречь от уловок Дурного начала .

Сказано в Торе (Берейшит 3:6) «И увидела Женщина, что дерево хорошо для еды и услада для глаз, и вожделенно для развития ума, и взяла от плодов его и вкусила, и дала также мужу своему с собою, и ел». Поясняет Раши: в первой части предложения описано, как женщина искусилась и доверилась словам Змея (упомянутыми Торой выше), что, откусив от дерева, люди уподобятся Творцу и смогут созидать целые миры как Он Сам, т. е. женщиной двигала жажда духовного подъема и дополнительных возможностей служения Творцу. Но сразу же после грехопадения ситуация резко изменилась: «и дала так же мужу своему с собою » - то, что сказано «с собою», раскрывает Ее намерение - чтобы не умерла она одна, а он остался в живых и взял себе другую! Т. е. уже осознав свою ошибку, вместо того, чтобы искать пути исправления, она намеренно потянула за собой своего мужа, исходя из эгоистического желания не умереть одной!

Как можно понять такой полярный переворот, такие резкие изменения в порывах?

Ответ в том, что вследствие совершения греха силы зла, которые до этого действовали на человека «извне», вошли внутрь его души, а так как суть греха как раз и была в том, что поставить в центр внимания - желания Всевышнего или свои собственные, нарушение сразу же пробудило в женщине эгоистические мысли, заслонившие все остальное!

И если это верно по отношению к первым людям, непосредственно созданным Творцом, и обладавшим, по крайней мере, в начале, колоссальным духовным совершенством, то тем более - по отношению к нам! Насколько следует остерегаться дурного начала и его искушений, и как часто то, что на первый взгляд выглядит так безобидно и даже полезно, обращается в нечистоту и грех!

Однако р. Овадия из Бартинуры объясняет поведение женщины по-другому (более того, он пишет, что именно это и имел в виду Раши). Понимая, что она обречена на смерть, Хава хотела исправить положение и именно поэтому дала отведать от плода своему мужу! Логика ее была такова: все время, что согрешила только она одна, у Всевышнего нет причины ее помиловать, ведь, несмотря на то, что Адаму необходимо родить детей, Б-г может создать для этого другую жену, подобно тому, как создал ее, и цель творения в любом случае будет достигнута. Но если вместе с ней согрешит и Адам, тогда угроза смерти нависнет на них обоих, и это поставит под вопрос всю суть и цель творения, и может послужить смягчительным аргументом в их пользу!

За совершение Первородного греха Адам и Хава были изгнаны из Райского сада - Ган Эдена

Отсюда проясняется также, то, что приводит Раши в заключение своих слов «Хава накормила этими плодами не только своего мужа, но и всех зверей и птиц»! На первый взгляд совершенно непонятно зачем ей было это надо, но в свете сказанного - она хотела как бы «заставить» Всевышнего смиловаться над миром, все населяющие который должны были быть преданы смерти. Она надеялась, что этот аргумент смягчит приговор, и избавит мир от уничтожения уже в самом своем начале.

Но как мы знаем, у Всевышнего все просчитано заранее, и возможность греха ни в коем случае не отменяет Его планов, а только поворачивает мировую историю в иное русло, предоставляя человечеству гораздо более длинный и сложный путь для достижения изначально поставленной цели!

Вопрос о первородном грехе и его искуплении является одним из центральных в христианской догматике. Как известно, эта концепция сводится к тому, что грех непослушания, неповиновения Богу первых людей (Адама и Евы) перенесён на всё человечество: «Посему, как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили. …Преступлением одного всем человекам осуждение…» (Рм.5: 12,18). То есть (согласно умозаключению Павла и впоследствии Августина) любой человек изначально нечестив, отягощен этим грехом, а потому порочен. Церковь учит нас: в силу того что единственный на земле праведник (Иисус Христос), приняв мученическую смерть, искупил нашу вину, взял ее на Себя, вера в Него дает нам спасение. Поскольку посредничество в такой вере по умолчанию обеспечивается церковью, логика предложенной концепции ясна. Точнее говоря, эта концепция произвольна и представляет собой клубок противоречий.

Начнём с того, что в самом Ветхом Завете, на который опирается Апостол Павел, нет не только упоминания о «переходе» греха непослушания Адама на всех людей, но там даже не реализовано обещание немедленного наказания смертью его самого: «а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (Быт. 2:17); при всём этом Адам благополучно прожил 930 лет (Быт. 5: 5). Не усматривает за людьми заведомой греховности и иудаизм, которому изначально «принадлежит» Ветхий Завет: каждый начинает свою жизнь с «чистого листа», и никто не несет ответственности за чужие грехи. «Сын не понесет вины отца, и отец не понесет вины сына, правда праведного при нем и остается, и беззаконие беззаконного при нем и остается» (Иезекииль 18:20).

Евангельские слова Иисуса Христа также трактуются однозначно: о слепорожденном – «…не согрешил ни он, ни родители его» (Ин. 9:3); «Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся» (Мф. 5: 6); «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5: 8); «ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию» (Мф. 9: 13); «Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии» (Лк. 15: 7). То есть в реальности человеческая совокупность неоднородна: грешники, по Иисусу, существуют бок о бок с праведниками – с людьми, чистыми сердцем. Ни о каком «первородстве» речи нет.

Далее, собственно говоря грех ослушания был «искуплён» самими грешниками уже тем, что Бог и так наказал их: выгнал из рая, лишил бессмертия (отлучение от дерева жизни) и обрёк на тяжелую жизнь (Быт. 3: 17-19). Да и вообще Ему было бы проще и гуманней простить Адама и Еву, тем более что Иисус (по христианству – воплощенный Бог) проповедовал любовь и милосердие. Сам же Бог-Отец здесь серьезно подмочил репутацию «долготерпеливого и многомилостивого, прощающего беззакония и преступления» (Числа: 14: 18).

В этом ракурсе нелепо выглядит и обоснование земной миссии Иисуса Христа по прощению грехов, избавлению человечества от них через искупление Кровью Спасителя. Помимо того, что «искупать», собственно, было нечего, и сама эта процедура выглядит довольно странно. Грех якобы искуплен Иисусом, но наказание фактически не отменено. Кроме того, исходя из постулированного единства Троицы, Бог искупил наши грехи перед самим собой: сначала Сам всё придумал, а потом Сам же себе предоставил выкуп, то есть через Христа принес Себя (как неотделимого от Него Сына) в жертву самому Себе, жертвуя Собой же, да еще безрезультатно, т.к. люди по-прежнему остались после «жертвы» смертными и порочными.

Путаница возникает даже с обстоятельствами самого грехопадения. Законы человеческого общества действий Адама, естественно, не стесняли, поскольку не было еще самого этого общества. Тем не менее перед ним стоял выбор, прислушиваться или нет к заповеди Бога не есть плодов от дерева познания добра и зла. Вряд ли есть смысл воспринимать текст Библии буквально. Да и «поведение» Бога выглядит нелогичным. Он наделил человека свободной волей, а потом возмутился тем, что люди сделали «не тот» выбор. Но они ведь проявляют лишь те качества, которыми их удостоил сам Создатель.

Поскольку бесспорных критериев истинности различных интерпретаций событий книги Бытия не существует, допустимо предположить, что на деле Адам был призван «возделывать и хранить» не Едемский сад, а сад своей божественной души. Тогда фраза «смертью умрешь» воспринимается не как запрет или угроза, а как предостережение Отца своему любимому, но неразумному ребенку. Адам просто ставится перед фактом, что потеряет свое божественное подобие, если впустит в себя, «познает» зло. А ты, мол, решай сам, как тебе поступить, поскольку ты наделен свободной волей. В духовном мире нет добра и нет зла в нашем понимании. Там нет злобы, зависти, подлости, ненависти и других знакомых нам атрибутов человеческих отношений. Этот совершенный мир гармоничен, целостен. Адам оказался перед выбором: со своей непорочной, но неразвитой душой оставаться навечно иждивенцем, «рабом божьим», инертным прожигателем однообразной жизни, или окунуться в реальность нашего дуального, полярного мира, выйти на путь самореализации, стать творцом своей судьбы. И он (творческая личность, наделенная свободной волей) предпочел второе, свой собственный путь.

Самое интересное здесь другое. Без ведома Бога в мире ничего не происходит. Бог всемогущ и «видит» сквозь время, ему наперед «известно» будущее (для Него и Страшный Суд уже состоялся). Следовательно, на деле всё было предрешено заранее, и Бог «знал», какой выбор сделает Адам. При этом Адам тем самым отнюдь не предопределил смерть для себя и своих потомков. Бог, конечно же, «понимал», что в перспективе физическое бессмертие с неумолимостью привело бы человечество к гибели от перенаселенности планеты, то есть не мог на это пойти. Поскольку душа бессмертна, в таком ракурсе слова «смертью умрешь», видимо, означают: «В новой жизни ты обречешь себя на страдания, на мучительную борьбу с собой и с миром. Познав зло, приняв его в свою душу, ты отдалишься от Меня, перестанешь быть божественным, совершенным. Я говорю тебе это потому, что люблю тебя. Ты всё равно мой, и вернешься ко Мне, как блудный сын, с чистым сердцем и смирением, поборовшим в себе порождаемое эгоизмом зло, окрепшим в этих нелегких испытаниях духовно и вновь обретшим цельность».

Высшая цель человеческой жизни, таким образом, сводится к тому, чтобы за время своей инкарнации стать хоть немного человечней, приблизиться к возвращению «домой», к себе исходному. А смысл жизни, стало быть, в том, что она дает нам такую возможность. В глазах Бога, быть состоявшимся человеком отнюдь не означает получить в свое распоряжение неограниченные возможности ублажать свою плоть и тщеславие, повелевать людьми, стоять выше других, слыть «успешным», всегда правым или безупречным. Все эти стандартные, столь вожделенные для многих «внешние» критерии и ориентиры в Мироздании ничего не стоят. При этом Бог не ждет от нас сверхъестественных духовных усилий. Не обязательно даже быть верующим и ходить в церковь, поскольку Он и так всегда с нами. Чтобы стать свободным от суеты, не требуется также неистового подвижничества или материальных жертв Ему. Пожертвовать нужно всего лишь своим эгоизмом.

Странная, однако, получается картина грехопадения. Ведь когда змей нашептывал наивной Еве, что вкусив плодов от дерева добра и зла, она не умрет, «отец лжи» формально говорил сущую правду. Бог-то заповедал человеку за его возможный проступок смерть не вообще, а буквально «в день, в который ты вкусишь от него» (от этого дерева). И, как мы знаем, этого не случилось. Поскольку Бог всемогущ, непогрешим, правдив и точен, сие означает, что такой исход не планировался и первоначально, а был лишь острасткой неразумному дитяте. Происшедшее, видимо, было частью Его замысла, о котором не нам судить. Сам же разговор Евы со змеем о физической смерти был для нее, скорее всего, пустым звуком, поскольку она, не имея подобного опыта, вообще вряд ли понимала, что это такое. Бог, видимо, «имел в виду», что сразу люди умрут лишь как высшие существа - в них умрет, исчезнет божественное начало, они перестанут быть богоподобными. Невозможно себе представить, чтобы Бог «не сдержал слова».

Что касается фигуры коварного змея (Сатаны), то он, как и всё остальное в мире, создан самим Богом (разумеется, тоже с определенной целью) и до сих пор остается спутником нашей жизни, выполняя крайнее важную функцию искушения человека всяческими соблазнами. Наша конечная задача – вернуться к Богу, снова воссоединиться с Ним, восстановить когда-то утраченный союз, вырасти духовно до Его уровня. В земной жизни сделать это можно лишь в борьбе души с нашим так называемым практическим разумом, который как раз и подконтролен Дьяволу. Имея полную свободу мыслей и воли, мы тем не менее вынуждены в отношениях с людьми и обстоятельствами постоянно делать выбор между чистой совестью и своим плотским эгоизмом, между Дьяволом и Богом, принимать решения на грани добра и зла. В зависимости от характера этих решений мы в духовном плане продвигаемся вперед или же откатываемся назад, в скотство. Можно сказать, что Бог с помощью Сатаны испытывает нас, а душа растет лишь в мучениях, «она обязана трудиться и день и ночь, и день и ночь».

Вряд ли кто усомнится в праве Господа оставлять что-то сокрытым от человека, поскольку Бог «имеет право» на всё. Кроме того, не нам судить о Его замыслах, которые мы вполне можем и не понять. Весь опыт человечества показывает, что уроки истории (включая библейскую историю) ничему нас не учат. И дьявол тут ни при и чем. Он сидит в нас самих в виде тщеславия, гордыни и других проявлений нашего эгоизма. Эти пороки и толкают человека на все мыслимые благоглупости. Божья же воля отражена в Его заповедях, в нравственных принципах жизни. Точно так же, как «воля государства» выражена в юридических законах. Едва ли кто станет отрицать существование законодательных органов на том основании, что многие сами нарушают эти законы.

Обращает на себя внимание непоследовательность «библейских» действий Бога, вырастившего Дерево познания добра и зла, но запретившего людям есть его плоды. В таком случае Он вроде бы и стал первым искусителем. Поскольку Бог непогрешим и «поругаем не бывает» (Гал.6: 7), здесь, видимо, следует искать некий скрытый от нас смысл. В частности, надо бы объяснить, почему Бог не исполнил свою угрозу «ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь». В нашем распоряжении остается трактовка слов Бога, имеющая в виду «тогда умрешь как божественное существо». Люди отошли, отпали от Бога. Бог создал человека, но у Него, очевидно, уже изначально были свои планы в отношении развития человечества. Он «не хотел», чтобы человек сразу обрёл чистую божественность (стал, как боги), а развивался бы духовно постепенно, да и вечная жизнь для него не предполагалась: «…но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло. И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно. И выслал его Господь Бог из сада Едемского, чтобы возделывать землю, из которой он взят.» (Быт.3: 5, 22, 23).

То есть всё было «известно» Богу заранее, а предупреждение сделано для того, чтобы люди «не обижались» на Него за то, что их жизнь стала такой тяжелой. Как бы сами и получили то, чего хотели. Но это был выбор их свободной воли. Точнее, всё происходит с ведома и под контролем Бога, но человеку дается иллюзия того, что решения принимает он сам (индуистская майя). Что касается змея, также в сущности не понесшего наказания, то есть основания подозревать под ним аллегорию телесного разума самих людей (Ева искушала сама себя). Природа человека двойственна – в нем неразвитая душа индивида пытается ужиться с его же обеспокоенным эгоистичным «умом», от которого идут все наши беды. На деле это взаимодействие зачастую сводится к вражде, которую Бог предрекал змею (он) и «жене» (она), но в результате которой и происходит духовный рост человека.

Таким образом, как ни трудно будет с этим смириться Церкви, но реальность такова, что догма о последствиях первородного греха для человечества не имеет отношения к описанным ветхозаветным событиям в райском саду, поскольку всецело придумана церковниками – спустя примерно 400 лет после казни Христа. Ее автором стал Августин Блаженный, сославшийся на весьма путаный текст главы 5-й Послания к Римлянам Павла. Но апостол Павел – бывший строгий фарисей, не Бог и тем более не свидетель упомянутой коллизии – говорит не о фактах, а лишь выдвигает свою версию: «Прочим же я говорю, а не Господь...» (1-е Коринфянам 7:12);«Что скажу, то скажу не в Господе...» (2-е Коринфянам 11:17). Он, как и любой человек, небеспристрастен, и к его произвольным трактовкам следует подходить с осторожностью. Однако концепция Августина, сделавшая из Адама некую обобщенную личность, заключавшую в себе сущность всех будущих людей, была удобна церкви, поскольку укрепляла ее власть: греховные от рождения люди должны были искать Божью благодать именно у нее. Такая доктрина к тому же была весьма полезна и светской власти. Ведь раз человек греховен уже по своей природе (от рождения), он не способен управлять собой. Поэтому в его же интересах ему следует повиноваться своим правителям, даже если сами они несправедливы и порочны. Добавим, что эта доктрина попросту противоречит фактам, поскольку грехи родителей не наследуются. Каждый человек отвечает перед Богом только за свои поступки. Церковь же изменила учение Иисуса Христа так, как её больше устраивало для укрепления своей власти над душами паствы.

А Христос ведь приходил на землю вовсе не для «искупления», о необходимости которого Он, несомненно, сам бы и сказал. Но, как видно из Евангелий, Он учил другому. Истинная Его миссия состояла в том, чтобы спасти нас от бездуховности, открыть людям любящего Бога. Когда человечество погрязло в реальных грехах, а мир лежал во зле и кромешной тьме, Иисус сделал пытку изменить его на основе любви, призвать людей увидеть Высокое в себе, войти в контакт с божественной искрой в своем сердце и стремиться к единству с Богом. Но это слишком серьезная и ёмкая тема.

К падению прародителей (Быт. 3: 1-6) имеют отношение следующие факторы:

Свободная воля человека;

Искушение дьяволом (в образе змея) Евы и Евой - Адама;

Ограниченность естества прародителей.

Отметим, что при устранении хотя бы одного из них не было бы и греха. Однако, несмотря на это сходство в данных факторах, все они - различного типа. Вообще, в системе причинно-следственной связи событий, касающихся первородного греха, можно выделить, помимо собственно причины и следствия грехопадения, также необходимые и достаточные условия и подстрекательство.

Рассмотрим с этой точки зрения отношение к падению прародителей указанных факторов.

а) Свободной воле человека иногда придается (приписывается) значение причины (сопричины) греха, начала (корня) зла (греха), предмета искушения, объекта искушения.

Однако свободная воля в отношении греховного, равно как и праведного, поступка не является его причиной, или поводом к его совершению, или его началом. Она является причиной возможности его выбора или одним из необходимых условий для его совершения. Другими словами, свободная воля - суть необходимое условие для совершения нравственного поступка вообще. Без свободной воли нет ни праведного, ни грешного поступков. Святой Иоанн Дамаскин говорит, что сотворенный Богом человек «имел возможность пребывать и преуспевать в добре... равно как и отвращаться от прекрасного и очутиться во зле по причине обладания свободною волею...» (38: 152, 153).

Вообще, для совершения какого-либо нравственного поступка необходимы и, вместе с этим, достаточны два условия: наличие возможности совершить этот поступок при возможности не совершать его, то есть иметь свободный выбор (свободную волю); желание (свободное волеизъявление) совершить поступок. При этом, если наша свободная воля дана нам по воле Божией, является таким же необходимым и неотъемлемым свойством (атрибутом) нашего естества как, например, ум и одним из аспектов образа Божия в нас, не зависящим от нас, то сам результат выбора (проявление этой воли) уже, очевидно, будет зависить от нас. Это обусловлено тем, что в отличие от физической свободы, на которую можно повлиять и которую можно ограничить в самой различной степени, на нравственную свободу (то есть на собственно возможность нравственного выбора) принципиально нельзя повлиять и ограничить ее.

За человеком всегда остается возможность выбора нравственной направленности поступка - идти к Богу или от Него. Именно поэтому мы и должны нести ответственность за любой нравственный поступок. Робот или механизм, не обладая таким выбором, не могут грешить, так как действуют по заранее заданной им программе без возможности ее изменения. Если же мы, понимая греховность поступка, совершаем его или, понимая, что нужно делать добро, не делаем этого, то здесь проявляется недостаток нашей воли. И мы становимся рабами греха, поскольку делаем не то, что хотим, не то, что считаем разумным, а то, что хотим и считаем разумным не делаем.

По вопросу возможности искушения свободой отметим следующее. В искушениях можно выделить, например, такие общие аспекты, как: объект искушения (кого искушают), субъект искушения (кто искушает) и предмет искушения (чем искушают). Свобода может являться предметом искушения только в случае ее отсутствия у объекта искушения, например, для узника, выпущенного на свободу под обязательство вернуться. С той точки зрения, строго говоря, прародители не могли быть искушаемы свободой, так как она у них уже была. Человек был искушаем не свободой, а дьяволом. Он злоупотребил своей свободой, данной Творцом, заменив в своей душе уверенность в Творце доверием к лживому дьяволу. Вместе с этим, свобода прародителей имеет непосредственное отношение к их падению, так как является одним из необходимых условий для совершения нравственного поступка вообще и греховного в частности.

В «Катехизисе Католической Церкви» (Москва, «Рудомино», 1996. С. 96) один из его разделов назван: «искушение свободы». То есть свобода (свободная воля) выступает здесь как объект искушения. Однако объектом искушения является не собственно свобода человека, а сам человек со всеми силами (способностями) души (сердцем, умом, волей). Иными словами, объект искушения включает свободную волю, но не тождественен ей.

б) Искушение Евы дьяволом иногда рассматривается как повод к падению. Здесь необходимо внести некоторое уточнение. Соотношение причины и повода довольно метко выражено в известной поговорке: «Была бы причина, а повод всегда найдется». Поэтому, если приписывать искушению значение повода, то необходимо будет считать Еву, а затем и Адама, уже заранее, как бы внутренне, подготовленными ко греху, для совершения которого достаточен только (лишь) небольшой побудительный толчок. Однако такое мнение не соответствует православному пониманию того, что прародители были созданы достаточно совершенными для противления греху.

При понимании искушения от дьявола как непосредственно одной из причин (внешней причины) падения прародителей мы также сталкиваемся с определенными проблемами. Во-первых, если сами прародители являлись лишь одной из причин падения, то и расплата за это должна была бы быть не полной, а только частичной и пропорциональной весомости, или вкладу, этой причины в совершение греха. Однако попытка Адама оправдаться, перенеся часть вины на Еву и Самого Бога (Быт. 3: 12), так же, как и попытка Евы оправдаться, перенеся часть вины на змея (Быт. 3: 13), не была успешной, как видно из Быт. 3: 16-19, 23, 24. Во-вторых, указанное понимание искушения, по сути дела, основано на следующем положении: «если бы не было искушения, то не было бы и греха». Но на основании подобной «логики» необходимо будет признать первопричиной преступления и Самого Бога как сотворившего ангельский мир (в том числе и Денницу) и создавшего Еву, соблазнившую Адама (именно подобным образом и пытались оправдаться прародители).

Бог не только не подталкивал прародителей ко греху, а наоборот: Он создал человека достаточно совершенным для выбора и достижения бессмертия и предупредил его о последствиях непослушания (Быт. 2: 17). При этом Бог, как Творец всего (Иер. 51: 19; см. также: Быт. 1; Ис. 45: 12; 44: 24; Иер. 27: 5; Отк. 24: 11; Прем. 11: 25; Сир. 24: 8; 43: 36) предоставил прародителям две дороги (два жизненных пути). Одна из них вела к бессмертию, как следствию постоянного укрепления прародителей в праведности. Другая - вела к смерти духовной и физической, как следствию нарушения воли Божией. «Бог создал человека свободным, - говорит святой Ефрем Сирин, - почтив его умом и мудростью и положив перед очами его жизнь и смерть, так что если пожелает по свободе идти путем жизни, то будет жить вечно; если же по злому произволению пойдет путем смерти, то вечно будет мучиться» (40: 396). Как сказано в Священном Писании: «Бог не сотворил смерти (то есть Бог не вводил смертности в человека, человек сам ввел в себя это свойство обязательного наступления физической смерти) и не радуется погибели живущих, ибо Он создал все для бытия...» (Прем. 1: 13, 14); «Бог создал человека для нетления и соделал его образом вечного бытия Своего...» (Прем. 2: 23).

Святые отцы рекомендуют людям, совершившим грех, рассматривать его причиной самого себя и чистосердечно в этом раскаиваться, не пытаясь оправдаться внешними обстоятельствами, в роли которых иногда выступают и другие люди, соблазняющие нас. Преподобный Антоний Великий говорит: «... в соделанных нами грехах не будем винить ни рождения нашего, ни другого кого, а только себя самих, ибо если душа самоохотно предается разленению, то не может быть непобеждаемою» (цит. по 8: 63, 64). Каждый человек сам выбирает свой путь. Ибо «Он (Бог) от начала сотворил человека и оставил его в руке произволения его... Пред человеком жизнь и смерть, и чего он пожелает, то и дастся ему» (Сир. 15: 17). Каждый сам виновен в совершении им греха, так как «... искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью; похоть же, зачавши, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть» (Иак. 1: 14-15).

При этом «... Бог не искушается злом и Сам не искушает никого» (Иак. 1: 13) и делает для нас возможным преодоление искушения, поскольку «... не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести» (1 Кор. 10: 13). «Ибо Господь всемогущ и крепче всех и во всякое время бывает победителем в смертном теле, когда идет вместе с подвижниками на брань. Если же бывают они побеждены, то явно, что... по своему произволению, неразумием своим обнажили себя от Бога» (преподобный Исаак Сириянин. Цит. по 20: 152). «Поскольку супротивная сила только побуждает, а не принуждает, то и благодать Божия побуждает, по причине свободы и трезвенности естества. Если теперь человек, побуждаемый сатаною, будет делать зло, то не сатана осуждается вместо него, но терпит истязание и наказание сам человек, как по собственной воле подчинившийся пороку» (преподобный Макарий Великий. Цит. по 43: 364). «Вступившие в борьбу по внутреннему человеку и испытавшие ее не сомневаются, что враги спасения непрестанно наветуют нам, подстрекают ко злу, противоборствуют нашему деланию добра. В этом они имеют некоторую свободу - им дана власть подстрекать. Но и человеку дана Богом сила отвергать все их действия и, более того, сокрушать их вредоносную славу или свободно соглашаться с ними» (преподобный Иоанн Кассиан Римлянин. Цит. по 86: 182).

Вместе с тем, дьявол лживыми обещаниями («… ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи». Ин. 8: 44) о том, что прародители, вкусив плоды запретного дерева и став «как боги, знающие добро и зло» (Быт. 3: 5), не умрут (Быт. 3: 4), подтолкнул их на путь греха и смерти. Здесь «человекоубийца притворяется человеколюбцем» (12: 28). При этом дьявол, хотя и непосредственно подтолкнул Еву к погибели, сделал это не насильственным образом (ибо в противном случае и греха не было бы для человека, так как грех подразумевает свободное волеизьявление), а с помощью хитрости (дьявол украсил путь греха лживыми обещаниями и с помощью этого ложного украшения сделал данный путь привлекательным для Евы) и с использованием свободы воли Евы. Поэтому и говорится, что «... завистью диавола вошла в мир смерть...» (Прем. 2: 24).

Из сказанного следует, что искушение Евы дьяволом является не причиной греха или поводом к его совершению, а подстрекательством ко греху, что само по себе уже является самостоятельным преступлением. Кстати говоря, и в современном уголовном праве подстрекательство к преступлению также является наказуемым деянием.

Отметим, что дьявол согрешил первым среди бестелесных разумных существ - Ангелов (до появления человека). Он же первым согрешил и среди всех разумных существ (после появления человека), так как способствовал падению человека своими лживыми речами. «Он (дьявол) был человекоубийцей от начала...» (Ин. 8: 44). При этом в обоих случаях дьявол соблазнил и других: вначале ангелов, которых увлек за собою, затем - человека (Еву). В Священном Писании сказано: «Кто делает грех, тот от диавола, потому что сначала диавол согрешил» (1 Ин. 3: 8). «Грех - злой плод злого семени диавола... грех и беззаконие не Его (Бога), но диавольское изобретение и дело есть... начальник и изобретатель его (греха) есть диавол» (святитель Тихон Задонский. Цит. по 83: 237, 260). «Грех - это изобретение свободной воли дьявола» (архимандрит Иустин (Попович). 76: 36).

О связи человеческого греха с дьяволом святой Иоанн Кронштадтский пишет: «Грех есть духовное прелюбодейство души человеческой с диаволом: человек подставляет ему сердце свое, и враг, соединяясь с душою, изливает свое семя в сердце человека - яд греха...» (41: 163, 164). При этом, святой отец сравнивает гибельное действие греха на сердце с действием моли на одежду: «Есть моль для одежды, есть и для сердца человеческого. Это - грех» (41: 206). То есть, как моль разъедает и уничтожает одежду, так и грех разъедает и умерщвляет душу.

в) Рассмотрим теперь отношение сил души к падению. Перед вкушением запретных плодов прародители, очевидно, должны были принять решение об этом. Такие решения принимаются в области ума, ибо «начало всякого дела - размышление...» (Сир. 37: 20). Однако из этого не следует инициативность ума в отношении греха, которую можно понимать двояко. Во-первых, как то, что ум из всех сил души явился наиболее ответственным за грех, то есть явился «инициатором греха». Во-вторых, как то, что человек впервые согрешил помышлением, то есть «падение человека произошло именно в области ума».

При общей оценке ума целесообразно использовать два критерия - направленность ума и его развитость. Направленность ума - это то, о чем именно мыслит (что думает) человек, в каком направление он мыслит: думает ли о небесном или о земном. Развитость ума - это то, как именно мыслит (как думает) человек, насколько эффективно он может предвидеть результаты своих действий и находить решения поставленных задач. Поскольку данные критерии не связаны между собою взаимооднозначно, то один и тот же человек может одновременно обладать очень развитым умом по одному критерию и быть неразумным - по другому.

Направленность ума, или направленность мышления, человека определяется его чувствами. Именно на основании результирующей чувств и выбирается цель. Иными словами, человек будет стремиться к тому, что ему больше нравится (доставляет больше удовольствия, счастья, блаженства), с учетом ожидаемых последствий, в том числе в виде угрызений совести, и ряда других факторов. «Стремление к счастью, блаженству заложено в человеке Богом...» (57: 108); «... как бы не образовывались вкусы, они заставляют человека так устроить свою жизнь, такими окружить себя предметами и соотношениями, какие указывают его вкус и с какими мирен он бывает, удовлетворяясь ими. Удовлетворение вкусов сердечных дает ему покой сладкий, который и составляет свою для всякого меру счастия» (24: 34); «Сердце (под сердцем здесь понимаются чувства - а. к.) имеет весьма сильное влияние на характер и направление мышления и всего поведения человека» (23: 66). «Желание Бога - вечное блаженство человека, чему доказательством служит сама природа человека, постоянно желающая и стремящаяся только к приятному в жизни, и ненавидящая и постоянно желающая уклонится от всего неприятного…» (119:10).

Каждый человек, в соответствии со своим вкусом, будет стремиться к своему сокровищу. Только для одних этим сокровищем будут земные блага, земная слава, о быстротечности которой пишет святой апостол Петр (1 Петр. 1: 24), а для других - небесные блага, небесная слава, к которым так ярко и так ясно призывают, например, святой апостол Павел (1 Кор. 2: 9; 2 Кор. 4: 17, 18; Рим. 8: 18) и преподобный Серафим Саровский (29: 53).

Ум человека решает, как достичь цели рациональным путем, то есть выбирает путь достижения цели, определяемой чувствами. «Разум - слуга сердца», - говорит святой Иоанн Кронштадтский (17: 51). Далее, воля (сила воли) обеспечивает (при возможности) движение к цели (достижение цели) тем путем, который выбрал разум.

С этой точки зрения, инициатором греха являются чувства, а не мысли, и падение человека началось в области сердца, а не ума. Иначе говоря, в падении прародителей основную роль сыграла именно их чувственная сторона, а не разумная. Действительно, из Быт. 3: 6 следует, по словам В. Н. Лосского, что для Евы «... появляется некая ценность вне Бога» (20: 253), или, как говорит протоиерей Н. Малиновский: «... к чисто духовному желанию “быть как боги” присоединилось желание преступного чувственного удовольствия» (23: 313. Книга 1), то есть для прародителей появляется возможность получать приятные чувства (удовольствие) вне Бога, вопреки Его воле или в результате греховных действий. Первым людям более понравилась перспектива быть как боги, знающие добро и зло, вопреки воле Бога-Отца, создавшего их, чем перспектива послушания Ему.

Другими словами об этом можно сказать следующим образом. До искушения дьяволом ум человека (так же, как и другие силы души) не находился в состоянии необходимости выбора между грехом и праведностью. У человека не было ни внутренних, ни внешних искушений. В условиях рая, «когда потребное... для жизни тела давалось само собою, ум не праздным оставался, имея все время свободным от трудов телесных, но непрестанно восторгался к духовным созерцаниям, разливавшим в нем неистощимое веселье. Сие делание воспитывал в нем Сам Бог, по Своему благоизволению приходивший к нему каждодневно для собеседования», - пишет преподобный Нил Синайский (цит. по 9: 239). То есть вначале ум прародителей, очевидно, предавался созерцанию Бога - своего Создателя и Отца, оберегающего и питающего их. Когда же Адаму и Еве был предложен выбор: или стать «как боги, знающие добро и зло» (Быт. 3: 5), вопреки Богу-Отцу, или быть Ему послушными, - именно чувства выбрали первый путь (порочную цель). И тогда уже ум и воля человека перевели его из состояния возможности совершить (или не совершить) грех в состояние совершения греха.

Приведем по данному вопросу мнение протоиерея Н. Иванова: «Человек видит, что плоды от древа познания добра и зла хороши для пищи, то есть, что это хорошо для его материального существования, а все остальное в мире представляет собой лишь «пищу» для «я». Душа забывает о своей связи с Источником и со всей природой, она хочет лишь удовлетворения своих вожделений. Нормальное самоутверждение плоти и та радость ощущения, которая возникает при становлении, превращается в похоть - похоть плоти. Такова первая ступень грехопадения.

Человек видит, что возникшее представление о новых возможностях, не только чисто материальных, хорошо для пищи, но и приятно для глаз, и желанно - хорошо для глаз и вожделенно, ибо дает душе удовлетворение. Целый комплекс душевных сил находит свое удовлетворение на пути вкушения добра и зла, то есть на том пути, где добро и зло - лишь одинаково приемлемые средства для удовлетворения желаний. В себе самом человек может помышлять: «Все то, что мне представляется, что ко мне относится, должно относится ко мне так, чтобы давать наслаждение».

Вторая ступень грехопадения - это кажущаяся возможность жизни по-новому. Гармония красоты целого, когда все в мире прекрасно лишь в силу того, что отражает в себе славу Божию и восхваляет Творца, - эта гармония и красота становятся хороши, лишь поскольку они хороши для меня. Мое «я» становится в центре гармонии и центре красоты и желает всего только для себя. Такова вторая ступень грехопадения - похоть очей.

И наконец, третья ступень грехопадения. Человек хочет иметь знание в смысле владения тем, что видит... Но если человек станет на самостоятельный путь, упиваясь полной свободой выбора, забыв о заповеди, данной ему Творцом, то легко может потянуться к «злому» знанию, то есть знанию лишь того, что выгодно ему, но губительно для его собратий. И он будет упорствовать, стремясь овладеть этим знанием.

Путь познания (фактически смешения) в себе добра и зла есть путь индивидуалистического самоутверждения. Он дает опыт борьбы, самовозвышения, наслаждения в чувстве самолюбования, чувство превосходства над теми, кто может быть превращен в объект наслаждения и господства. Предлагаемый путь есть путь гордости собой, своим знанием и своим мнимым совершенством. Этот путь есть путь созерцания своего превосходства. Такова третья ступень грехопадения - гордость житейская» (12: 235-237).

Таким образом, прародители впали в порочные чувства, мысли и желания до нарушения ими заповеди Божией - вкушения плодов запретного дерева. Отсюда следует, что возможность получать удовольствие вне Бога была у человека до грехопадения и потери благодати, то есть входила в его природу (была заложена Богом в природу человека при его создании). Такое положение представляется вполне понятным и логичным. Действительно, «если бы все граждане не могли достигать личного счастья иначе, как содействовать общему благу, то только сумасшедшие были бы порочными; все люди были бы вынуждены быть добродетельными» (французский материалист Гельвеций. Цит. по 3: 110). В данном случае, человек при физической (принципиальной) возможности грешить не делал бы этого, потому что не хотел бы этого в силу своей врожденной природы. Таким образом, речь здесь идет о природной нравственной невозможности грешить. В этом еще нет личной заслуги человека.

Противоположный вариант «безгрешности» заключается в том, что человек принципиально не мог бы грешить вообще. «Кто дерзнет утверждать, что Бог не мог создать свободы, недоступной греху и неодолимой злом? И из камней Он может воздвигнуть детей Аврааму (Мф. 3: 9). Но чем такая свобода отличалась бы от необходимости? «Бог, - говорит святой Григорий Богослов, - почтил человека свободою, чтобы добро принадлежало не меньше избирающему, чем и вложившему семена онаго». «Говорят, - рассуждает святой Василий Великий, - почему в самом устройстве не дано нам безгрешности, так что нельзя было бы согрешить, хотя бы и хотели? Потому же, почему и ты не тогда признаешь служителей исправными, когда держишь их связанными, но когда видишь, что они добровольно выполняют пред тобою свои обязанности». Возможность зла так первоначально необходима и естественна человеческой свободе, что, и по суду разума, уничтожить эту возможность в человеке - значило бы то же, что пересоздать человека; точно так же, как теперь остановить в человеке возможность греха значило бы то же, что совершать над ним постоянное чудо» (48: 15). Святой Иоанн Дамаскин учит: «… добродетель не есть что-либо совершаемое по принуждению» (38: 153). По словам святителя Григория Нисского: «... добродетель - вещь неподвластная и добровольная, а вынужденное и насильное не может быть добродетелью» (14: 54). Немесий, епископ Эмесский, на основании коррелятивности разума и свободной воли (см. прим. № 14), пишет: «Те, которые обвиняют Бога в том, что Он не создал человека невосприимчивым ни к какому пороку, а дал ему свободную волю, незаметно для самих себя обвиняют Бога за то, что Он создал человека разумным, а не неразумным. Необходимо, ведь, одно из двух: или чтобы он произошел неразумным, или чтобы, будучи разумным и вращаясь в сфере деятельности, был одарен свободной волей» (25: 176). Протоиерей Н. Малиновский говорит: «Что же касается дарования человеку свободы с возможностью греха, то без такой возможности свобода не отличалась бы от необходимости. Тогда и добродетель не была бы заслугою и он пользовался бы блаженством не по праву» (23: 316. Книга 1).

Приведем также по данному вопросу мнение русского религиозного философа С. Л. Франка. «Где-то в Талмуде, фантазия еврейских мудрецов рассказывает о существовании святой страны. В которой не только все люди, но и вся природа повинуется беспрекословно заповедям Божиим, так что, во исполнении их, даже река перестает течь по субботам. Согласились бы мы, чтобы Бог с самого начала создал нас такими, чтобы мы автоматически, сами собой, без размышления и разумного свободного решения, как эта река, исполняли Его веления? И был ли бы тогда осуществлен смысл нашей жизни? Но если бы мы автоматически творили добро и по природе были разумны, если бы все кругом нас само собой и с полной, принудительной очевидностью свидетельствовало о Боге, о разуме и добре, то все сразу стало бы абсолютно бессмысленным. Ибо «смысл» есть разумное осуществление жизни, а не ход заведенных часов, смысл есть подлинное обнаружение и удовлетворение тайных глубин нашего «Я», а наше «Я» немыслимо вне свободы, ибо свобода, спонтанность требуют возможности нашей собственной инициативы, а последняя предполагает, что не все идет гладко «само собой», что есть нужда в творчестве, в духовной мощи, в преодолении преград. Царство Божие, которое получалось бы совсем «даром» и было бы раз навсегда предопределено, совсем не было бы для нас Царством Божиим, ибо в нем мы должны быть свободными соучастниками божественной славы, сынами Божиими, а тогда мы были бы не то что рабами, а мертвым винтиком какого-то необходимого механизма. «Царствие Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его» (Мф. 11: 12; Лк. 16: 16), ибо в этом усилии, в этом творческом подвиге - необходимое условие подлинного блаженства, подлинного смысла жизни. Так мы видим, что эмпирическая бессмыслица жизни, с которой должен бороться человек, против которой он должен в максимальной мере напрягать свою волю к подвигу, свою веру в реальность Смысла, не только не препятствует осуществлению Смысла жизни, но загадочным, до конца не вполне постижимым и все же опытно понятным нам образом есть само необходимое условие его осуществления. Бессмысленность жизни нужна как преграда, требующая преодоления, ибо без преодоления и творческого усилия нет реального обнаружения свободы, а без свободы все становится безличным и безжизненным, так что без нее не было бы ни осуществления нашей жизни, жизни самого моего «Я», ни осуществления самой его жизни, в ее последней подлинной глубине. Ибо «широки врата, и пространен путь, ведущие в погибель, и тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь» (Мф. 7: 13). Лишь кто возложит крест на плечи свои и последует за Христом, обретет подлинную жизнь и подлинный смысл жизни... Мы видели, что зло и несовершенство нашей эмпирической природы каким-то непостижимым образом нужно для осуществления смысла жизни, ибо без него невозможна была бы свобода подвига, а без последней смысл жизни не был бы подлинным смыслом, не был бы тем, чего мы ищем» (78: 96-99).

Из сказанного ясно, что принципиальная невозможность грешить полностью исключает личную заслугу человека в такой «безгрешности».

Выделим еще один вид невозможности грешить, заключающейся в том, что путем последовательного и систематического укрепления своей праведности человек может постепенно перейти, по терминологии блаженного Августина, от возможности не грешить к невозможности грешить. Речь здесь идет о приобретенной, в результате синергии (соработничества, сотрудничества, соединения) воли Бога и воли человека, нравственной невозможности грешить, что, безусловно, засчитывается человеку в заслугу.

Подчеркнем одно из различий между принципиальной (физической) и нравственной невозможностью грешить, заключающейся в том, что первое свойственно роботу или животному (но не человеку), а второе - человеку (но не роботу или животному). Вообще, перечисленные варианты безгрешности, за исключением последнего, приводят к исчезновению (обусловливают устранение) самого понятия греха как нравственного поступка.

Преподобный Макарий Великий пишет: «Природа наша удобоприемлема и для добра и для зла, и для Божией благодати и для противоположной силы. Она не может быть приневоливаема» (Беседа 15, гл. 23. Цит. по 8: 152). По данному вопросу приведем также слова: святого Исаака: «Бесстрастие не в том состоит, чтоб не ощущать страстей, но в том, чтоб не принимать их» (цит. по 10: 390); блаженного Марка: «Ибо, когда душа не сдружится со страстьми помышлением о них, тогда, поелику непрестанно занята она иною заботою, сила страстей не может в когтях своих удержать духовных чувств ее» (цит. по 10: 390); преподобного Антония Великого: «Если хочешь, можешь быть рабом страстей, и если хочешь, можешь остаться свободным, не поклоняясь под иго страстей: ибо Бог создал тебя самовластным» (цит. по 8: 71); архимандрита Паисия Величковского: «Бесстрастен тот, кто победил пристрастие во всех прилогах, понуждающих или прельщающих, и, став выше всех страстей, не возмущается ни за какую вещь мира сего…» (89: 22).

Если бы возможность получать удовольствия от греховных поступков не была бы свойственна природе человека, то не могло бы быть и духовных подвигов. Это обусловлено тем, что человеку нечего было бы преодолевать. Иными словами, если бы не было внутренней борьбы, то не было бы и побед и, соответственно, наград за них. Ибо, Небесные награды даются только за духовные победы (духовные подвиги). А как известно, самая трудная победа - это победа над собой, над своими похотями. «Бой с самим собой - есть самый трудный бой. Победа из побед - победа над собой», - говорит Ф. Логау (цит. по 104: 11). Эта победа одерживается только в духовной борьбе (внутренней брани), которую ведет каждый христианин.

Таким образом, возможность получать удовольствие как следуя к Богу, так и следуя от Него, дана человеку для свободного сознательного выбора: быть с Богом или вне Его; совершать праведные поступки, преодолевая временные соблазны и совершенствуясь духовно, или грешить, уступая похотям и незаметно для себя попадая в чувственные ловушки с расставленными злыми духами «приманками удовольствий»; находиться, в соответствии с этим, в добре или зле. Искушения (соблазны) допускаются к нам (в нас) по милосердию Божиему для возможности получения наград (венцов) за их преодоление. Поэтому Бог и не попускает искушений сверх наших сил (1 Кор. 10: 13).

В Книге Премудрости Иисуса, сына Сирахова сказано: «Сын мой! если ты приступаешь служить Господу Богу, то приготовь душу твою к искушению» (Сир. 2: 1). «Мир этот есть состязание и поприще для состязаний. Время это есть время борьбы» (Исаак Сирин. Цит. по 20: 152). «Побеждающий страсти плотские венчается нетлением. Если б не было страстей, не было бы ни добродетелей, ни венцов, даруемых от Бога людям достойным... Но когда человек с мудростью и рассуждением, хорошо повоевавши, одолеет и победит страсти, тогда уже не бывает борим, но мирствует душою и увенчивается от Бога как победитель» (преподобный Антоний Великий. Цит. по 8: 71, 73). «Искушение не есть зло, но - добро. Оно хороших делает еще лучшими. Это - горнило для очищения золота, это - мельница для сотрения жестких зерен пшеницы. Это - огнь, истребляющий волчцы и терния, чтобы сделать землю способною к принятию добрых семян» (святитель Иоанн Златоуст. Цит. по 97: 7). «Чем прославились все святые и получили Царство Небесное? Скорбями, искушениями, подвигами. Одни переносили тяжкие мучения и истязания и за это получили венец мученический; другие предавались подвигам в пустыне и за то стяжали себе Царствие Небесное: и для чего бы Бог попустил святым терпеть столько опасностей, искушений, скорбей, если бы можно было получить Царствие Небесное без всего этого? Посему не будем унывать, когда приключаются нам огорчения и скорби, а напротив того, станем радоваться, что Господь заботится о нас, искушая нас в скорбях и бедствиях, как золото в огне» (97: 12). «Война, братие, война для христиан вся здешняя жизнь, война с врагами нашими, диаволом, со страстной нашей плотью и с развращенным миром. Надо заслуживать венцы, надо стараться быть достойными жизни со Христом. А этого можем достигнуть мы только добрым, христианским подвигом. Не напрасно же страдали апостолы и святые мученики и, сохраняя веру, отреклись от самой временной жизни. Не напрасно же пустынные подвижники оставили мир и избрали себе безусловное смирение, совершенное целомудрие и всецелое нестяжание. Смирением они победили козни диавола, целомудрием - похоти плоти и нестяжанием - прелести мира. Будем и мы, укрепляясь благодатью Божией, подражать им в терпении и подвигах, да получим от праведного Мздовоздаятеля Бога победные венцы. Боже наш, слава Тебе!» (протоиерей В. Нордов. Цит. по 64: 349).

г) Из сказанного следует, что в своем падении виноваты сами прародители. Причина их падения заключается не в излишке свободы воли, а в их собственном свободном желании совершить греховное действие (в греховной направленности воли, более конкретно, в похотливом желании стать, как боги), в желании, обусловленном греховностью их чувств и мыслей. Данное желание, в свою очередь, является не смягчающим обстоятельством, а наоборот - отягчающим. И аналогично тому, как мирской судья принимает решение в отношении какого-либо преступления, так и всеобщий Судья принял Свое праведное решение в отношении первого преступления, сделанного людьми. Ибо «совершенны дела Его, и все пути Его праведны. Бог верен, и нет неправды в Нем; Он праведен и истинен» (Втор. 32: 4). «… Праведен Ты, Господи, и все дела Твои и все пути Твои – милость и истина, и судом истинным и правым судишь Ты. вовек!» (Тов. 3: 2).

Вина Адама и Евы состоит в том, что они нарушили заповедь (волю) Божию, хотя в их воле было сохранить заповедь, даже находясь под воздействием дьявола. Произошедшее падение связано с ограниченностью естества прародителей, сердце, ум и воля которых поддались искушению, однако указанная ограниченность не является причиной падения. Она является лишь одним из необходимых условий возможности этого падения. «Стоило им (прародителям) только захотеть воспротивиться обольстителю и устоять в добре, и они бы устояли: все зависело от одной их воли, а сил достало с избытком» (21: 485).

Также отметим и следующее. Если бы Адам и Ева, полностью признав свою вину в совершении греха, молили бы Всемилостивого Бога о прощении, то, возможно, Бог по Своему великому милосердию, видя это раскаяние, простил бы их. Святитель Феофан Затворник говорит: «Если б покаялись поскорее, может быть, Бог возвратился бы к ним, но они упорничали, и при явных обличениях ни Адам, ни Ева не сознались, что виноваты» (36: 88).

Первая заповедь фактически создала для человека и первую шкалу ценностей: соблюсти заповедь Божию или стать как боги, знающие добро и зло, вопреки воле Божией. При этом человек, вместо стремления от образа к подобию, или от богообразия к богоуподоблению, устремился к ложной ценности, что и привело его к погибели.

Как говорит митрополит Минский и Слуцкий Филарет: "Будучи частью мира и одновременно Богом поставленным властелином мира, человек возжелал получить свою часть бытия и распоряжаться ею абсолютно самостоятельно - помимо Бога. Так человек отпал от Бога, и связь с Тем, Кто его создал, разорвалась… Будучи образом Божиим, человек самообожествил себя и оказался вне рая благобытия" (52:10).

Таким образом на земле совершилось первое преступление. При этом дьявол и в дальнейшем не оставил своей преступной деятельности - подстрекательства (склонения) человека ко греху. Святой апостол Петр учит: "Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища кого поглотить" (1Пет.5:8). Святой апостол Варнава говорит: "Должны же мы, братья, наблюдать насчет своего спасения, чтобы лукавый, незаметно подкравшись к нам с обольщением, не отвратил нас от нашей жизни" (цит. по 43:13). Преподобный Макарий Великий пишет: "Лукавый князь - царство тьмы, вначале пленив человека, так обложил и облек душу властью тьмы, как облекают человека, чтобы соделать его царем и дать ему все царские одеяния, и чтобы от головы до ногтей носил он на себе все царское. Так лукавый князь облек душу грехом, все естество ее, и всю ее осквернил, всю пленил в царство свое, не оставил в ней свободным от своей власти ни одного члена ее, ни помыслов, ни ума, ни тела, но облек ее в порфиру тьмы. Как в теле (при болезни) страждет ни один ее член, но все оно всецело подвержено страданиям: так и душа вся пострадала от немощей пороков и греха. Лукавый всю душу - эту необходимую часть человека, этот необходимый член его - облек в злобу свою, то есть в грех, и таким образом тело соделалось страждущим и тленным… (Беседа 2, гл.1).

Оковами тьмы связывают (падшую) душу духи злобы; почему не может она ни, сколько желает, любить Господа, ни, сколько желает, веровать, ни, сколько желает, молиться, потому что со времени преступления первого человека противление и явно и тайно во всем овладело нами… (Беседа 21, гл.2).

Сатана и князи тьмы со времени преступления заповеди воссели в сердце, в уме и теле Адамовом, как на своем собственном престоле…" (преп. Макарий Великий. Беседа 6, гл.5. Цит. по 8:152-154,162).

В Библии об искушении (обольщении, прельщении) дьяволом людей говорится, например, в 1Кор.7:5 и Откр.20:7,10; дьявол также пытался искусить Иисуса Христа (Мф.1-10; Мк.1:12,13; Лк.4:1-13).

Нумерацию грехов можно проводить в виде сплошной (абсолютной) нумерации и в виде тематической (относительной) нумерации. В первом случае, каждому последующему греху присваивается номер на единицу больше, чем предыдущему. Во втором - грехи разбиваются на группы по какому-либо тематическому признаку, причем в каждой группе действует сплошная нумерация, начиная с единицы. С точки зрения сплошной нумерации, грех прародителей в раю, как уже говорилось ранее, не был первым. С точки зрения тематической нумерации - это был первый грех, совершенный в роде человеческом, или сокращенно - первородный грех.

В Священном Писании ясно различаются, в отношении ко греху прародителей, два вида событий (см. прим. 44): нарушение воли Божией, заключающееся в определенных действиях Адама и Евы; наказание Божие, последовавшее за этими действиями и заключающееся в том, что прародители и их потомки стали находиться в определенном состоянии (состоянии смертности, уклонения ко злу и пр.). Поэтому представляется более целесообразным называть известные действия прародителей первородным грехом, а последующее за этим известное состояние, как их самих, так и их потомков, - последствиями этого греха, или злом (а, например, не соответственно, первым грехом и первородным грехом).

Вместе с тем, известны и другие терминологические системы, предлагаемые различными авторами для описания греха прародителей и его последствий. Например: "под именем прародительского греха в самих прародителях разумеется и грех их, и вместе то греховное состояние их природы, в которое вошли они через этот грех; а в нас, их потомках, разумеется собственно одно греховное состояние нашей природы, с которым и в котором мы рождаемся" (21:493,494). "Первородный грех, читаем в православном Исповедании кафолической и апостольской Церкви восточной, есть преступление закона Божия, данного в раю прародителю Адаму" (21:493). "…Эта прирожденная греховность, путем рождения переходящая от предков к потомкам, вместе с виновностью или ответственностью перед судом правды Божией за эту прирожденную греховность природы, известна под именем греха первородного или прирожденного…" (23:327. Книга 1)

• митр. Кирилл (Гундяев)
• диакон Андрей
• преп.
• П.В. Добросельский
• митр.
• протопр. Михаил (Помазанский)
• прот.
• архим. Алипий (Кастальский-Бороздин), архим. Исайя (Белов)
• архим.

Грех перворо́дный – 1) то, же, что грех прародительский: нарушение первыми людьми, и , заповеди о верности Ему (), повлекшее ниспадение их из состояния богоподобия, бессмертия и богообщения в чувственность, тленность и рабство ; 2) греховная порча поразившая человеческое естество вследствие грехопадения , выражаемая в том, что все их потомки (исключение - Господь ) рождаются поврежденными по душе и по телу, со склонностью ко злу; передаётся преемственно, наследственным путём.

По отношению к потомкам Адама и Евы, т.е. всему человечеству, первородный (прародительский) грех можно более точно именовать . Таким образом под первородным грехом понимается и сам проступок прародителей, и его последствия.

Освобождение от власти первородного греха (некрещеный человек в силу первородного греха в сущности не может не грешить, а крещенный, хотя и может грешить, но властен и не грешить) происходит в Крещения – духовном рождении.

Грехопадение первых людей привело к потере человеком первозданного блаженного состояния пребывания с Богом, отпадению от Бога и ниспадению в нижеестественное греховное состояние.

Слово падение означает утрату некой высоты, потерю возвышенного состояния. Для человека таким возвышенным состоянием является жизнь в Боге. Таким возвышенным состоянием человек обладал до грехопадения в . Он пребывал в состоянии блаженного благобытия по причине сопричастия высшему Благу – всеблаженному Богу. Блаженство человека было связано с присутствующей в нем от самого сотворения Святого Духа. От самого создания в нем присутствовала благодать так, что он не знал опыта безблагодатного состояния. «Как в пророках действовал Дух и научал их, и внутри их был, и являлся им совне: так и в Адаме Дух, когда хотел, пребывал с ним, учил и внушал…» (св. ). «Адам, отец вселенной, в раю знал сладость любви Божией, – говорит св. . – Дух Святой есть любовь и сладость души, ума и тела. И кто познал Бога Духом Святым, те ненасытно день и ночь рвутся к живому Богу».

Для сохранения и развития этого блаженного благодатного состояния первому человеку в раю была дана единственная заповедь невкушения плодов запрещенного древа. Исполнение этой заповеди было тем упражнением, через которое человек мог научиться послушанию Богу, то есть согласованию своей воли и воли своего Создателя. Чрез сохранение этой заповеди человек мог приумножить благодатные дары и достигнуть высшего благодатного дара – обожения. Но, будучи наделен свободной волей, он мог и отпасть от пребывания с Богом, лишиться Божественной благодати.

Падение человека произошло в области воли или произволения. Адам мог и не грешить. Прародитель человечества имел самовластие. Оно выражалось в том, что он мог «иметь ум свой всегда возвышенным и прилепляемым к единому Господу Богу» (св. Симеон Богослов). Подобно Всесвятому Богу, он мог стать совершенно неудобопреклонным ко злу. Встав на путь преслушания заповеди, Адам изменил своему предназначению – отпал от блаженного единения с Богом, лишился обитающей в нем Божественной благодати.

Следствием отпадения от Бога стала . Насколько человек удалился от Бога, настолько он приблизился к смерти. Прародители человечества сами уготовили смерть себе и всему человеческому роду, ибо Бог есть подлинный Источник всякой жизни и удаляющиеся от Него погибнут (). Пребывая в Боге, Адам, по слову св. , имел в себе Жизнь, сверхъестественно животворившую его смертную природу. Когда же он отступил от единения с Жизнью, то есть с Богом, он перешел из сверхъестественной нетленности к распаду и тленности. Смерти телесной предшествовала смерть душевная, ибо настоящая смерть наступает тогда, когда душа человеческая разъединяется с Божественной благодатью (св. ). Удалившись от Бога, Адам вкусил, прежде всего, душевную смерть, ибо «как тело умирает, когда отделяется от него душа, так и когда от души отделяется Дух Святой, душа умирает» (св.