Сообщение о жизни и творчестве окуджава. Окуджава Булат - биография, факты из жизни, фотографии, справочная информация. Деятельность поэта и литератора

Статья посвящена краткой биографии Булата Окуджавы - известного поэта, исполнителя и сценариста. Окуджава был представителем настоящей интеллигенции, глубоко чувствующим и понимающим происходящее в стране. Он по праву пользуется огромной народной любовью.

Биография Окуджавы: первые годы

Булат Шалвович Окуджава родился в 1924 г. на Арбате. Родившись в интернациональной партийной семье (родители - грузин и армянка), мальчик должен был получить имя Дориан. По партийной традиции детям часто давали имена известных личностей и литературных героев (Дориан Грей - герой романа О. Уайльда). Однако отец настоял на нормальном имени. Булат всегда с большой любовью и теплотой вспоминал Арбат и проведенные на нем детские годы. Тема Арбата часто использовался в дальнейшем творчестве поэта. В 1937 г. семья Булата в связи с начавшейся "Большой чисткой" была репрессирована: отца в результате расстреляли, а мать сослали в лагерь. С 1940 г. жил в Тбилиси.
Во время Великой Отечественной войны Окуджава пошел на фронт добровольцем, был минометчиком на Кавказе. В 1945 г. был ранен. После окончания войны Булат Окуджава поселился в Тбилиси. Военная тема тоже нашла свое отражение в его творчестве. Окуджава экстерном сдал экзамены и поступил в педагогический университет, несколько лет был учителем в калужской школе. Одновременно являлся корреспондентом в нескольких газетах. Булат пробовал писать стихи еще в детские годы и не прекращал этих попыток. Некоторые его стихи были опубликованы во время войны. В Калуге стихотворения Окуджавы уже постоянно появляются в газетах. Выходит первый сборник стихотворений - "Острова".
После смерти Сталина были родители Окуджавы были реабилитированы. Он переезжает в столицу, работает газетным редактором. В 1961 г. бросает работу и принимает решение полностью сосредоточиться на творческой деятельности.

Биография Окуджавы: творческая деятельность

Во время "хрущевской оттепели" стихи и песни Окуджавы начали пользоваться популярностью в определенных кругах. Песни широко расходились в народе, переписывались и заучивались наизусть. Творчество Окуджавы подвергалось резкой критике со стороны официальных государственных учреждений и было полулегальным. Однако, каких-то серьезных мер в отношении поэта не предпринималось. В 60-е гг. Окуджава написал большинство своих песен. В дальнейшем он отошел от этого вида творчества и занялся прозой. Песни продолжал писать для кинематографа. Песни для кино принесли ему настоящую славу, официальное признание и популярность в народе.
В Париже была выпущена первая официальная пластинка с записями песен Окуджавы, что вызвало протест в советском руководстве. Впоследствии пластинки Окуджавы стали выходить и на родине.
Окуджава не имел музыкального образования, иронически относился к своим песням. Однако, главное в его творчестве не музыкальное сопровождение, а глубокий философский смысл. Окуджава для многих стал символом свободной творческой личности, способной противостоять тоталитарной системе. Человек должен всегда оставаться самим собой и не подстраиваться под сложившиеся жизненные условия. Люди воспринимали его творчество как глоток свободы в душном, подчиненном предписаниями и цензуре, советском обществе. Его песни не содержат откровенных политических призывов и пропаганды, поэтому к поэту было не за что придраться суровому государственному оку. Но нестандартность, либерализм его творчества был очевиден.
С конца 60-х гг. Окуджава активно занимается прозой. В основном его произведения носят автобиографический характер. Не получив официального признания, Окуджава обращается к исторической прозе. Им были написаны повести о декабристском движении и романы о временах начала XIX в.
Перестройка вновь подтолкнула поэта на активную деятельность. Он совершает публичные выступления, участвует в политической жизни страны. В 1993 г. поддержал Ельцина в борьбе с оппозицией, о чем впоследствии сожалел. Окуджавы выступал во большинстве крупнейших стран мира. Его произведения также были переведены на многие языки и пользуются большой популярностью.
Скончался Булат Окуджава в 1997 г. Он оставил после себя свыше 200 песен и около 600 стихотворений. Стихи поэта использовались не только в собственных песнях, многие были положены на музыку известными композиторами.

Булат Окуджава — бард, поэт, литератор и общественный деятель.

Несмотря на военные годы и репрессии, в ходе которых он потерял почти всю семью, он смог прожить яркую и насыщенную событиями жизнь.

Детство и молодые годы

Родился Булат Окуджава в день, который впоследствии вся страна будет отмечать как День Великой Победы — 9 мая в 1924 г. в Москва.

Его родители были уроженцами Тифлиса, в столицу прибыли для прохождения учебы в Академии коммунизма.

Отец — Шалва Степанович был коренным грузином. Его прадед за 25-летнюю военную службу получил земельный участок в Кутаиси.

А брат – Владимир Окуджава прославился как анархист-террорист, покушавшийся на жизнь губернатора Кутаиси.

Мама — Ашхен Степановна, армянка, являлась родственницей известного в Армении поэта В. Терьяна.

Булат Окуджава в детстве с матерью

В семье было 8 детей, включая Булата. Отца практически сразу после рождения сына отправили служить на Кавказ в грузинской дивизии.

А мама устроилась на работу в партийный аппарат в Москве.

Родители решили, что учиться Булат должен в их родном городе – Тифлисе. Там он был принят в русскоязычный класс.

Кроме того, уже в детском возрасте у Булата Окуджавы проявился совершенный музыкальный слух.

Параллельно он стал учиться в 2 школах: общеобразовательной и музыкальной. Однако музыкальную школу так и не смог окончить из-за постоянных переездов семьи.

Его отец, попав в конфликтную ситуацию с Берией, обращается к Орджоникидзе с прошением перевести его на службу в Россию.

Там семья оказалась на Урале, в Нижнем Тагиле. Булат перевелся в школу № 32.

В 1937 г. в семью пришло несчастье. Отец Булата и его дяди с отцовской стороны были арестованы по обвинению в покушении в 1934 г. на Орджоникидзе – наркома тяжелой промышленности.

В августе 1937 г. их расстреляли, как сторонников Троцкого. Через полгода после смерти отца, семья возвращается в Москву.

Воспитанием Булата теперь полностью занимались только бабушка и мама.Первое время они жили в коммунальной квартире на Арбате.

Через год, в 1938 г., была арестована мать и сослана в исправительно-трудовой лагерь – Карлаг. После войны, в 1947 г. была отпущена.

Это время детьми занималась бабушка – Мария Вартановна. Булат был уже подростком, и чтобы он совсем не отбился от рук, его отправляют к родственникам в Тбилиси.

Там он сначала учился, а потом пошел работать на завод учеником токаря. В это же время Булат начинает писать свои первые стихи.

В 1941 г. сестра Булата – Ольга Окуджава, к тому времени жена поэта Г. Табидзе, была также расстреляна.

Великая Отечественная Война началась, когда Булату еще не было 18 лет, и он не подлежал призыву.

Тем не менее, он с приятелем постоянно приходил в военкомат с просьбой отправить их на фронт добровольцами.

Вскоре в военкомате сдались под их напором, и в 1942 г. им было выписано направление в 10-й минометный дивизион.

Военные годы

Перед отправкой на фронт Булат прошел 2-х месячные курсы на Закавказском фронте. Был определен минометчиком в кавалерийский полк 5-го казачьего корпуса.

Однако служил он не долго. Зимой 1942 г. был ранен под Моздоком и отправлен в госпиталь. Выздоровев, он решил не возвращаться в действующие войска.

Сначала проходил службу в Батуми в запасном стрелковом полку, после был радистом на Закавказском фронте.

По некоторой информации тогда он написал стихи для своей первой песни «Нам в холодных теплушках не спалось».

В 1944 г. Булат в звании гвардии рядового покидает армию по состоянию здоровья. После войны Булат в ускоренном режиме получает аттестат о среднем (полном) образовании.

В 1945 г. становится студентом филологического факультета Университета Тбилиси.

В университете все смотрели на него, как на фронтовика, героя войны. Он вызывал уважение и восхищение у своих сокурсников.

Деятельность поэта и литератора

Во время учебы (1946 г.) пишет свою вторую песню с логичным названием «Старинная студенческая песня».

После получения диплома переезжает в Калужскую область. Там Булат Окуджава начинает сотрудничество с газетой «Молодой ленинец».

В 1956 г. выходит его первый сборник стихов «Лирика».

В 1959 г. возвращается в столицу. С этого время он начинает представлять свои песни публике, и приобретает своих первых поклонников

В период с 1956 – 1967 г. Булат Окуджава пишет свои наиболее популярные песни – «Не бродяги, не пропойцы», «На Тверском бульваре», «Московский муравей» и другие.

В это же время развивается его деятельность как литератора. Его принимают во Всесоюзный Союз писателей, он активно участвует в деятельности литературной организации «Магистраль».

В 1962 г. устраивается редактором в издательство «Молодая гвардия», чуть позже возглавляет отдел поэзии в «Литературной газете».

Вскоре его песни начинают звучать с экрана телевизора. В 1970 г. выходит фильм «Белорусский вокзал», где впервые звучит песня, написанная Б. Окуджавой – «Нам нужна одна победа».

Песни на его стихи звучат в других довольно известных кинофильмах – «Соломенная шляпка», «Женя, Женечка, Катюша».

Булат написал тексты песен более чем для полусотни фильмов.

Он был наравне с В.С. Высоцким, Ю. Визбором, А.А. Галичем. В 1967 г. он уезжает во Францию.

На парижской студии он записывает около 20 песен, которые лягут в основу его первой пластинки «Le Soldat en Papier». Выйдет она в 1968 г. также во Франции.

В это же время в Польше данные песни будут выпущены в исполнении польских певцов. Только композицию «Прощание с Польшей» исполнит сам Булат Окуджава.

Возвращение в столицу России приходится на начало 90-х годов. Булат поселяется в загородном доме.

Он выступает с концертами и в России, и за границей – Германии, США, Канаде и Израиле. Летом 1995 г. в ЮНЕСКО в Париже он дает свой последний концерт.

Кроме того, Булат Окуджава входил в редколлегию газеты «Вечерний клуб», состоял в совете учредителей таких изданий, как «Московские новости», «Общая газета».

Большинство его произведений были изданы на многочисленных языках, и выходили также на русском языке за границей.

Личная жизнь

Первый брак Булат Окуджава заключил в 23 года. Во время учебы в университете он познакомился с девушкой Галей, которая была немного младше его.

В 1947 г. они сыграли свадьбу, тем более, что к тому времени Булат уже снимал отдельное жилье в коммунальной квартире.

Булат Окуджава с сыном Игорем

По окончании учебы, молодые специалисты по распределению уезжают в Калугу, где устраиваются на работу в среднюю школу.

Вспоминать об этих годах, Булат не любит. Говорит, что жили они на окраине деревни, и дети его не любили, собственно, как и он не отвечал им взаимностью.

Однако именно здесь в семье появился первенец – Игорь.

Официально брак продлится до 1965 г, но уже в 1962 г. он встретит свою вторую супругу – Ольгу Арцимович.

С ней он уедет в Ленинград, где в 1964 г. она родит ему еще одного сына, названного в честь отца Булатом.

Его отец — Шалва Окуджава — был по национальности грузином, мать — Ашхен Налбандян — армянкой.

В 1934 году с родителями переехал в Нижний Тагил, где отца назначили первым секретарем городского комитета партии, а мать — секретарем райкома.

В 1937 году родители Окуджавы были арестованы. 4 августа 1937 года Шалва Окуджава по ложному обвинению был расстрелян, Ашхен Налбандян сослана в Карагандинский лагерь, откуда вернулась лишь в 1955 году.
После ареста родителей Булат с бабушкой жил в Москве. В 1940 году переехал к родственникам в Тбилиси.

С 1941 года, с начала Великой Отечественной войны, работал токарем на оборонном заводе.

В 1942 году, после окончания девятого класса, ушел добровольцем на фронт. Служил на Северо-Кавказском фронте минометчиком, затем радистом. Был ранен под Моздоком.

«В сорок втором году, после девятого класса, семнадцати лет, я добровольно ушел на фронт. Воевал, был минометчиком, рядовым, солдатом. В основном — Северокавказский фронт. Ранен под Моздоком из немецкого самолета. А после излечения — тяжелая артиллерия резерва Главного командования…
Вот и все, что мне удалось повидать.

До Берлина я не дошел.

Я был очень смешной солдат. И, наверное, толку от меня было немножко. Но я очень старался делать так, чтобы все были довольны. Я стрелял, когда нужно было стрелять. Хотя честно вам скажу, что не с большой любовью я стрелял, потому что убивать людей — это не очень приятная вещь. Потом — я очень боялся фронта.

Первый день я попал на передовую. И я, и несколько моих товарищей, такие же, как я, семнадцатилетние, очень бодро и счастливо выглядели. И на груди у нас висели автоматы. И мы шли вперед в расположение нашей батареи. И уже представляли каждый в своем воображении, как мы сейчас будем прекрасно воевать и сражаться.

И в тот самый момент, когда наши фантазии достигли кульминации, вдруг разорвалась мина, и мы все упали на землю, потому что полагалось падать. Но мы упали, как полагалось, а мина-то упала от нас на расстоянии полукилометра.

Потом все, кто находился поблизости, шли мимо нас, а мы лежали. Все проходили по своим делам, а мы лежали. Потом мы услышали смех над собой. Подняли головы. Поняли, что пора уже вставать. Встали и тоже пошли.

Это было первое наше боевое крещение. Тогда я первый раз узнал, что я трус. Первый раз. Кстати, должен вам сказать, что до этого я считал себя очень храбрым человеком, и все, кто был со мной, считали себя самыми храбрыми.

А потом шла война. Я многое узнал и увидел… И еще узнал, что все, кто были со мной, они тоже боялись. Одни показывали вид, другие не показывали. Все боялись. Это немножечко утешило.

Впечатление от фронта было очень сильное, потому что я был мальчишкой. И потом уже, впоследствии, когда я стал писать стихи, первые мои стихи были на военную тему. Много было стихотворений. Из них получились песни. Из некоторых. Это были в основном грустные песни. Ну, потому что, я вам скажу, ничего веселого в войне нет».

Будучи полковым запевалой, в 1943 году на фронте сочинил свою первую песню «Нам в холодных теплушках не спалось…», текст которой не сохранился.
Окуджава: «Ничего веселого в войне нет».
В 1945 году Окуджава демобилизовался и вернулся в Тбилиси, где экстерном сдал экзамены за среднюю школу.
В 1950 году окончил филологический факультет Тбилисского государственного университета, работал учителем — сначала в сельской школе в селе Шамордино Калужской области и в районном центре Высокиничи, затем в Калуге.
Подрабатывал корреспондентом и литературным сотрудником калужских областных газет «Знамя» и «Молодой ленинец».

Первое стихотворение Окуджавы было опубликовано в 1945 году в газете Закавказского военного округа «Боец РККА». Затем стихи поэта регулярно печатались и в других газетах.

В 1946 году Окуджава написал первую из сохранившихся песен «Неистов и упрям».

В 1956 году, после выхода в Калуге первого сборника стихов «Лирика», Булат Окуджава вернулся в Москву, работал заместителем редактора по отделу литературы в газете «Комсомольская правда», редактором в издательстве «Молодая гвардия», затем заведующим отделом поэзии в «Литературной газете». Принимал участие в работе литобъединения «Магистраль».

В 1959 году в Москве вышел второй поэтический сборник поэта «Острова».

В 1962 году, став членом Союза писателей СССР, Окуджава ушел со службы и полностью посвятил себя творческой деятельности.
Автор сборников лирики «Веселый барабанщик» (1964), «По дороге к Тинатин» (1964), «Март великодушный» (1967), «Арбат, мой Арбат» (1976) и других.

В 1996 году вышел последний поэтический сборник Окуджавы — «Чаепитие на Арбате».

C 1960 х годов Окуджава много работал в жанре прозы. В 1961 году в альманахе «Тарусские страницы» была опубликована его автобиографическая повесть «Будь здоров, школяр» (отдельным изданием вышла в 1987 году), посвященная вчерашним школьникам, которым пришлось защищать страну от фашизма. Повесть получила отрицательную оценку официальной критики, обвинившей Окуджаву в пацифизме.

В 1965 году Владимиру Мотылю удалось экранизировать эту повесть, дав фильму название — «Женя, Женечка и «катюша». В последующие годы Окуджава писал автобиографическую прозу, составившую сборники рассказов «Девушка моей мечты» и «Заезжий музыкант», а также роман «Упраздненный театр» (1993).
В конце 1960 х годов Окуджава обратился к исторической прозе. Отдельными изданиями вышли повести «Бедный Авросимов» (1969) о трагических страницах в истории декабристского движения, «Похождения Шипова, или Старинный водевиль» (1971) и написанные на историческом материале начала XIX века романы «Путешествие дилетантов» (1976 — первая часть; 1978 — вторая часть) и «Свидание с Бонапартом» (1983).

Стихотворные и прозаические произведения Окуджавы переведены на множество языков и изданы во многих странах мира.

Со второй половине 1950 х годов Булат Окуджава начал выступать как автор стихов и музыки песен и их исполнитель, став одним из общепризнанных основоположников авторской песни.
Окуджава является авторов более 200 песен
Наиболее ранние из известных песен Окуджавы относятся к 1957−1967 годам («На Тверском бульваре», «Песенка о Лёньке Королёве», «Песенка о голубом шарике», «Сентиментальный марш», «Песенка о полночном троллейбусе», «Не бродяги, не пропойцы», «Московский муравей», «Песенка о комсомольской богине» и др.). Магнитофонные записи его выступлений мгновенно разошлись по стране. Песни Окуджавы звучали на радио, телевидении, в кинофильмах и спектаклях.

Концерты Окуджавы проходили в Болгарии, Австрии, Великобритании, Венгрии, Австралии, Израиле, Испании, Италии, Канаде, Франции, Германии, Польше, США, Финляндии, Швеции, Югославии и Японии.

В 1968 году в Париже вышел первый диск с песнями Окуджавы. С середины 1970 х годов его диски выходили и в СССР. Помимо песен на собственные стихи, Окуджава написал ряд песен на стихи польской поэтессы Агнешки Осецкой, которые сам перевел на русский язык.
Концерты Окуджавы проходили в Европе, США, Канаде и Японии
Всенародную славу исполнителю принес фильм Андрея Смирнова «Белорусский вокзал» (1970), в котором исполнялась песня на слова поэта «Здесь птицы не поют…».

Окуджава — автор и других популярных песен для таких кинофильмов как «Соломенная шляпка» (1975), «Женя, Женечка и «катюша» (1967), «Белое солнце пустыни» (1970), «Звезда пленительного счастья» (1975). В общей сложности песни Окуджавы и на его стихи звучат в более чем 80 фильмах.

В 1994 году Окуджава написал свою последнюю песню — «Отъезд».

Во второй половине 1960-х Булат Окуджава выступил как соавтор сценария картин «Верность» (1965) и «Женя, Женечка и «катюша» (1967).

В 1966 году написал пьесу «Глоток свободы», которая через год была поставлена сразу в нескольких театрах.

В последние годы жизни Булат Окуджава был членом учредительного совета газеты «Московские новости», «Общей газеты», членом редколлегии газеты «Вечерний клуб», членом Совета общества «Мемориал», вице президентом русского ПЕН центра, членом комиссии по помилованиям при президенте РФ (с 1992 года), членом комиссии по Государственным премиям РФ (с 1994 года).

23 июня 1995 года состоялся последний концерт Окуджавы в штаб квартире ЮНЕСКО в Париже.

12 июня 1997 года Булат Окуджава скончался в одной из клиник Парижа. Согласно завещанию, был похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве.

Окуджава был женат дважды.

От первого брака с Галиной Смольяниновой у поэта был сын Игорь Окуджава (1954−1997).

В 1961 году он познакомился со своей второй супругой — племянницей известного физика Льва Арцимовича — Ольгой Арцимович. Сын от второго брака Антон Окуджава (1965 года рождения) — композитор, аккомпаниатор отца на творческих вечерах последних лет.

В 1997 году в память о поэте указом Президента РФ было утверждено положение о Премии имени Булата Окуджавы, присуждаемой за создание произведений в жанре авторской песни и поэзии, вносящих вклад в российскую культуру.

В октябре 1999 года открылся Государственный мемориальный музей Булата Окуджавы в Переделкино.

В мае 2002 года в Москве у дома 43 на Арбате был открыт первый и самый известный памятник Булату Окуджаве.

Фондом Булата Окуджавы ежегодно проводится вечер «Заезжий музыкант» в Концертном зале имени П. И. Чайковского в Москве. Фестивали имени Булата Окуджавы проходят в Колонтаево (Московская область), на Байкале, в Польше и в Израиле.

Мастер поэтического языка, властитель чувств нескольких поколений, подаривший нам удивительное песенное слово большой доверительности и естественности Булат Шалвович Окуджава родился в Москве 9 мая 1924 года в семье большевиков, приехавших из Тифлиса для партийной учёбы в Москву. Его отец Шалва Степанович был грузином, а мама Ашхен Степановна Налбандян – армянкой, и родственницей известного армянского поэта Ваана Терьяна. Вскоре после рождения Булата его отец был отправлен на Кавказ в качестве комиссара грузинской дивизии, а мама осталась в Москве, и работала в партийном аппарате. Поэтому детство Булата прошло в Москве, где его семье были выделены две комнаты в коммунальной квартире дома 43 на Арбате. Отношение к Москве нашло позже свое отражение в стихах Окуджавы.

Мой город носит высший чин и звание Москва,
Но он навстречу всем гостям всегда выходит сам.

Было описано Окуджавой и то, как в небольших дворах тихих арбатских переулков детвора придумала себе игру в «Арбатство» и ритуал посвящения в свое «сословие».

Пускай моя любовь, как мир, стара,
Лишь ей одной служил и доверялся,
Я, дворянин с арбатского двора,
Своим двором введенный во дворянство.

Булат был старшим из двух сыновей. Дома родители говорили с сыновьями по-русски, часто водили их на оперу и концерты, Булат с юных лет знал репертуар оперного театра, и рано начал сам писать стихи и прозу. Позже Булат Окуджава рассказывал: «Это было задолго до войны. Летом я жил у тети в Тбилиси. Мне было двенадцать лет. Как почти все в детстве и отрочестве, я пописывал стихи. Каждое стихотворение мне казалось замечательным. Я каждый раз читал вновь написанное дяде и тете. В поэзии они были не слишком сведущи, чтобы не сказать больше. Дядя работал бухгалтером, тетя была просвещенная домохозяйка. Но они очень меня любили и всякий раз, прослушав новое стихотворение, восторженно восклицали: «Гениально!» Тетя кричала дяде: «Он гений!» Дядя радостно соглашался: «Еще бы, дорогая. Настоящий гений!» И это ведь все в моем присутствии, и у меня кружилась голова. И вот однажды дядя меня спросил: «А почему у тебя нет ни одной книги твоих стихов? У Пушкина сколько их было... и у Безыменского... А у тебя ни одной...» Действительно, подумал я, ни одной, но почему? И эта печальная несправедливость так меня возбудила, что отправился в Союз писателей, на улицу Мачабели. Стояла чудовищная жара, в Союзе писателей никого не было, и лишь один самый главный секретарь, на мое счастье, сказался в своем кабинете. Он заехал на минутку за какими-то бумагами, и в этот момент вошел я. «Здравствуйте», - сказал я. «О, здравствуйте, здравствуйте», - широко улыбаясь, сказал он: «Вы ко мне?» Я кивнул. «О, садитесь, пожалуйста, садитесь, я вас слушаю...» Я не удивился ни его доброжелательной улыбке, ни его восклицаниям и сказал: «Вы знаете, дело в том, что я пишу стихи...» - «О!» - прошептал он, - «И мне хочется... я подумал: а почему бы мне не издать сборник стихов? Как у Пушкина или Безыменского...» Он как-то странно посмотрел на меня. Теперь, по прошествии стольких лет, я прекрасно понимаю природу этого взгляда и о чем он подумал, но тогда... Он стоял не шевелясь, и какая-то странная улыбка кривила его лицо. Потом он слегка помотал головой и воскликнул: «Книгу?! Вашу?! О, это замечательно!.. Это было бы прекрасно!» Потом помолчал, улыбка исчезла, и он сказал с грустью: «Но, видите ли, у нас трудности с этим... с бумагой... это самое... у нас кончилась бумага... ее, ну, просто нет... финита...» - «А-а-а», - протянул я, не очень-то понимая, - «Может быть, я посоветуюсь с дядей?» Он проводил меня до дверей. Дома за обеденным столом я сказал как бы между прочим: «А я был в Союзе писателей. Они там все очень обрадовались и сказали, что были бы счастливы издать мою книгу... но них трудности с бумагой... просто ее нет...» - «Бездельники», - сказала тетя. «А сколько же нужно этой бумаги?» - по-деловому спросил дядя. «Не знаю», - сказал я, - «Я этого не знаю». «Ну, - сказал он, - килограмма полтора у меня найдется. Ну, может, два...» Я пожал плечами. На следующий день я побежал в Союз писателей, но там никого не было. И тот, самый главный секретарь тоже, на его счастье, отсутствовал».

Когда у отца Окуджавы, который к тому времени стал секретарем Тбилисского горкома, произошел конфликт с Лаврентием Берией, Шалва Окуджава обратился к Серго Орджоникидзе с просьбой о переводе на партийную работу в Россию, и был направлен на Урал парторгом на строительство вагоностроительного завода в Нижний Тагил, где стал первым секретарём Нижнетагильского горкома партии. Он выписал семью к себе на Урал, но в 1937 году родители Булата были арестованы, и отец был расстрелян по ложному обвинению, а мать сослана в Карагандинский лагерь, откуда вернулась лишь в 1955 году. После ареста родителей Булат с бабушкой вернулся в Москву, и редко говорил о судьбе своих родителей, лишь к концу жизни описав постигшие его семью события в автобиографическом романе «Упразднённый театр». Позже Булат Шалвович всегда хранил в ящике письменного стола копию дела отца, выданную ему в Свердловске в 1989 году.

Осиротевшие братья стали жить в Москве с бабушкой, и Булат с 14-летнего возраста подрабатывал статистом и рабочим сцены в театре, а так же работал слесарем, но в 1940 году родственники забрали его в Тбилиси. В начале Великой Отечественной войны Булат трудился токарем на оборонном заводе, а весной 1942 года после окончания девятого класса Булат ушел добровольцем в армию, где был направлен на Северо-Кавказский фронт и служил в минометном дивизионе. Позже он стал радистом и был ранен под Моздоком. Булат Окуджава позже писал: «Я закончил девятый класс, когда началась война. Как и многие сверстники, отчаянно рвался на фронт. Вместе с другом мы каждый день наведывались в военкомат. Нам вручали повестки и говорили: «Разнесете их по домам, а завтра мы вас отправим». Длилось так полгода... Наконец, сломленный нашим упорством, капитан не выдержал и сказал: «Пишите свои повестки сами, у меня рука не поднимается это сделать». Мы заполнили бланки и отнесли их домой: он - ко мне, я - к нему. Мне как-то смешно себя вспоминать и видеть себя - в обмотках, с кривыми ногами, с тонкой шеей, с большой пилоткой на голове, мечтавшего всю войну иметь сапоги и так и не получившего их... Когда первый день я попал на передовую, и я, и несколько моих товарищей - такие же, как я, семнадцатилетние - очень бодро и счастливо выглядели. На груди у нас висели автоматы, и мы шли вперед, в расположение нашей батареи, и уже представляли каждый в своем воображении, как мы сейчас будем прекрасно воевать и сражаться. И в этот самый момент, когда наши фантазии достигли кульминации, вдруг разорвалась мина, и мы все упали на землю, потому что полагалось падать. Ну, мы упали, как полагалось, а мина-то упала от нас на расстоянии полукилометра. Все, кто находился поблизости, шли мимо нас, а мы лежали. Потом мы услышали смех над собой. Встали и тоже пошли. Это было наше первое боевое крещение... Война - вещь противоестественная, отнимающая у человека природой данное право на жизнь. Я ранен ею на всю жизнь и до сих пор еще часто вижу во сне погибших товарищей, пепелища домов, развороченную воронками землю... Я ненавижу войну... Потом уже, впоследствии, когда я стал писать стихи, первые мои стихи были на военную тему. Много было стихотворений - Из них получились песни... Из некоторых. Это были в основном грустные песни. Потому что, я вам скажу, ничего веселого в войне нет».

Весной 1944 года Окуджава после ранения был демобилизован, и поселился в Тбилиси у своей тетки. Он экстерном окончил школу, поступил на филфак Тбилисского университета, много писал и читал свою лирику в литературном кружке, сложившемся вокруг поэта Георгия Крейтана. В 1945 году в газете Закавказского фронта были опубликованы военно-патриотические стихи Окуджавы, а свою первую свою песню «Нам в холодных теплушках не спалось» он написал еще в 1943 году на фронте, но кроме первой строчки, текст этой песни не сохранился. В 1946 году им была сочинена «Студенческая песня» в актовом зале Тбилисского университета, где Булат подбирал мелодию на рояле к недавно написанному стихотворению.

Неистов и упрям,
Гори, огонь, гори.
На смену декабрям
Приходят январи.

Нам все дано сполна -
И радости и смех.
Одна на всех луна,
Весна одна на всех.

Прожить лета б дотла,
А там пускай ведут
За все твои дела
На самый страшный суд...

Потрясение от войны позже было описано Окуджавой в повести «Будь здоров, школяр», написанной им в 1960-1961 годах, а военная служба после госпиталя была описана в повести «Приключения секретного баптиста» в 1984 году. После окончания университета, с 1950-го по 1955-й годы, Булат Окуджава работал по распределению учителем в деревне Шамордино и районном центре Высокиничи Калужской области, затем - в одной из средних школ города Калуги. Там же, в Калуге, он был корреспондентом и литературным сотрудником областных газет «Знамя» и «Молодой ленинец». В 1955 году были реабилитированы родители Булата Шалвовича, а в 1956-м году он возвратился в Москву, где стал членом литературного объединения «Магистраль», работал редактором в издательстве «Молодая гвардия», а затем - заведующим отделом поэзии в «Литературной газете». Булат Окуджава рассказывал: «Мой друг Борис Балтер работал тогда консультантом в «Литературной газете». Как-то он сказал: «Слушай, я хочу показать твои работы Старику». Так мы называли Константина Георгиевича Паустовского. «Покажи, - говорю, - если хочешь, только страшно». И действительно, было страшно. К.Г. Паустовского я всегда считал мэтром и пытался его глазами взглянуть на то, что предназначалось лишь для близких людей. Но Балтер уехал уже с рукописью в Тарусу. Вернулся, сказал: «Старик просил тебя привезти». В гостях у Константина Георгиевича мы прожили три дня. Он тогда уже был болен, близкие, естественно, старались его уберечь от лишних встреч, разговоров. Все равно вокруг него было много молодых. Он готов был поддержать каждого, кто искал свой путь в искусстве. Помню какой-то сарай, откуда-то взявшуюся гитару, наспех нарезанные бутерброды. Константин Георгиевич тайком удрал из дома... Что я тогда пел - не вспомнить, но сама атмосфера доброжелательности и доброты рождала песни».

В конце 1950-х годов песни Окуджавы приобрели широкую популярность благодаря неповторимому языку, музыкальности, доверительности и отсутствию фальши. Став культовой приметой времени, авторская песня сплотила вокруг себя людей. В эти годы Окуджавой были написаны песни «О Леньке Королеве», «Девочка плачет - шарик улетел», «Последний троллейбус», «До свидания, мальчики» и другие произведения.

Ты течешь, как река. Странное название!
И прозрачен асфальт, как в реке вода.
Ах, Арбат, мой Арбат, ты - мое призвание.
Ты и радость моя, и моя беда.

Только зная правду о годах разлук и смятений, «когда свинцовые дожди лупили так по нашим спинам, что снисхождения не жди», можно понять, почему Арбат для Окуджавы - и радость, и беда. И понять, почему им была написана иная «арбатская» песня, менее восторженная, но более биографичная.

О чем ты успел передумать, отец расстрелянный мой,
Когда я шагнул с гитарой, растерянный, но живой?
Как будто шагнул я со сцены в полночный московский уют,
Где старым арбатским ребятам бесплатно судьбу раздают…

Такое уникальное явление в современной поэзии, как поэт с гитарой сам Окуджава не считал чем-то особенным. Он никогда не писал стихотворений «на заказ». Негромкий, задушевный голос Окуджавы притягивал и заставлял вслушаться слушателей, потому что его душа и сердце безошибочно определяли важные темы для современников.

В нашей жизни, прекрасной и странной, и короткой,
как росчерк пера, над дымящейся свежею раной
призадуматься, право, пора…

Драматург Александр Володин писал: «Я увидел его в гостинице «Октябрьская» в компании московских поэтов. Он поставил ногу на стул, на колено - гитару, подтянул струны и начал. Что начал? Потом это стали называть песнями Окуджавы. А тогда было еще непонятно, что это. Как назвать? Как рассказать об этом, что произошло в гостинице «Октябрьская»? Окуджава уехал в Москву. А я рассказывал и рассказывал о нем, пока директор Дома искусств не полюбопытствовал, что это были за песни. Я изложил их своими словами. И вскоре в ленинградском Доме искусств был запланирован первый публичный вечер Окуджавы. Я обзвонил всех, уговаривая прийти. «Что, хороший голос?» - спрашивали меня. «Не в этом дело, он сам сочиняет слова!» - «Хорошие стихи?» - Не в этом дело, он сам сочиняет музыку!» - «Хорошие мелодии?» - «Не в этом дело!..» Перед тем как я должен был представить его слушателям, он попросил: «Только не говорите, что это песни. Это стихи». Видимо, он не был уверен в музыкальных достоинствах того, что он делал. На следующем вечере Окуджавы в Доме искусств стояла толпа. «Что такое тут?» - спрашивали прохожие. «Аджубей приехал», - отвечали».

В 1961 году повесть Окуджавы «Будь здоров, школяр» была включена Паустовским в альманах «Тарусские страницы», но официальная критика не приняла эту повесть за пацифистские мотивы в оценке переживаний молодого человека на войне. А в 1965 году режиссер Владимир Мотыль ее экранизировал, дав фильму другое название - «Женя, Женечка и Катюша». Тогда же, в 1961 - 1962 годах, официальная критика осудила и многие песни Окуджавы. По мнению руководства Союза писателей России, «большинство этих песен не выражали настроений, дум, чаяний нашей героической молодёжи». В середине и конце 1960-х годов писатель не раз бравировал своей независимостью, подписывал письма в защиту Ю.Даниэля и А.Синявского, и печатался за границей. Окуджава в соавторстве с Петром Тодоровским написал сценарий к фильму «Верность», и два сценария с Ольгой Арцимович к фильмам «Частная жизнь Александра Сергеича, или Пушкин в Одессе» и «Мы любили Мельпомену...», но обе эти картины так и не были поставлены.

Песни Окуджавы начали звучать в кино. На его стихи писали музыку профессиональные композиторы. Песня на стихи Окуджавы «Бери шинель, пошли домой» быстро стала невероятно популярной. А самым плодотворным оказалось содружество Окуджавы с Исааком Шварцем, результатом которого стали песни «Капли Датского короля», «Ваше благородие», «Песня кавалергарда», «Дорожная песня», песни к телефильму «Соломенная шляпка» и многие другие произведения.

В 1960-х годах Окуджава много работал в жанре прозы. Он рассказывал: «В прозе и в стихах я выражаю себя. В стихах - с помощью рифмы и ритма, в прозе - иначе. Разница только в форме...». Всего за время работы Булата Окуджавы в кино прозвучало более 70-ти его песен в 50-ти фильмах, из них более 40 песен - на его музыку.

В конце 1960-х годов Окуджава обратился к исторической прозе. В 1970-1980 годах отдельными изданиями вышли его повести «Бедный Авросимов» о трагических страницах в истории декабристского движения, «Похождения Шилова, или Старинный водевиль» и написанные на историческом материале начала XIX века романы «Путешествие дилетантов» и «Свидание с Бонапартом». Окуджава продолжал писать и автобиографическую прозу, вошедшую в сборники «Девушка моей мечты» и «Заезжий музыкант», а также роман «Упраздненный театр», получивший в 1994 году Международную премию Букера, как лучший роман года на русском языке.

Окуджава всегда держался особняком от писательской и бардовской среды, принципиально не бывал на слетах КСП, несмотря на многочисленные приглашения. Очень редко, в исключительных случаях, он соглашался быть председателем или членом жюри. На слетах авторской песни его крайне огорчали «вторичность, плагиативность, хоровые нетрезвые песни и выкрики типа: «Давай Высоцкого!» Булат Окуджава рассказывал: «Теперь я особенно не раздумываю об авторской песне: по моему мнению, сегодня ее больше нет. Есть массовое явление, потерявшее главные привлекательные черты, сделавшие ее в свое время «властителем дум» очень многих людей. Сейчас все играют на гитарах, пишут стихи (в большинстве своем плохие), поют их. Публика уже привыкла к человеку с гитарой. И каждый, кто берет в руки гитару, называется бардом, и название это тоже нравится. Ко всему этому я лично не испытываю интереса. Считаю - жанр умер. Он оставил по себе добрую память, оставил имена и творчество нескольких истинных поэтов; как это всегда бывает, слабое ушло, сильное осталось, ну, и надо ценить и помнить то, что родилось и существовало в рамках данного жанра... Для меня, прежде всего важен Поэт. Поэт, который исполняет некоторые свои стихи под свою же мелодию. Именно поэтому я несведущ в том, что раньше называлось КСП, а теперь - движение авторской песни. Там ведь девяносто процентов просто исполнителей (очень, кстати, хороших); есть люди, которые пишут музыку на чужие стихи; есть те, кто пишет стихи, но, на мой взгляд, чаще - слабые (потому что хорошего много не бывает). Я никогда не был с этим движением особенно связан, хотя всегда уважал людей поющих... Я не знаю, что такое - бард. Для меня все равно в первую очередь существуют стихи, и я могу рассуждать только о поэзии лишь потом - обо всем остальном… Повторю, для меня существует Поэт, читающий свои стихи и напевающий их...»

В 1970 году Окуджава завершил работу над двумя романами «Мерси, или похождения Шилова» и «Старинный водевиль». В этом же году в прокат вышел кинофильм «Белое солнце пустыни», в котором песня «Ваше благородие, госпожа разлука» была написана на стихи Окуджавы. А в 1971 году на экраны вышел фильм «Белорусский вокзал», в котором прозвучала еще одна из известных песен Булата Шалвовича «Мы за ценой не постоим». Некоторые свои песни Окуджава «забывал», никогда не исполнял и запрещал включать в сборники. Одна такая шуточная песня была им написана в 1957 году: «Марья Петровна идет за селедочкой, около рынка живет, а над Москвою серебряной лодочкой новенький спутник плывет». Другую песню «Ты в чем виновата?» Булат Окуджава написал после расставания со своей первой женой Галиной Смольяниновой в 1964 году. Ровно через год после развода, день в день, она умерла в 39 лет от разрыва сердца. Для Окуджавы это был один из самых тяжелых ударов в жизни. Вторая жена Ольга Арцимович стала его заботливым и верным другом на долгие годы их совместной непростой жизни.

В 1976 году был опубликован сборник стихов Окуджавы под названием «Арбат, мой Арбат», в 1977 году им был написан роман «Путешествие дилетанта», в 1983 году роман «Свидание с Бонапартом», и с середины 1980-х годов творчество Окуджавы стало крайне популярно. В годы перестройки власти его работы не преследовали, а наоборот, всячески поощряли. Окуджава вошел в Комиссию о помиловании при президенте Российской Федерации, в 1984 году стал кавалером ордена Дружбы народов. О 60-летнем юбилее Окуджавы Юлий Ким написал: «В мае 1984-го года Булату исполнилось 60. Он, как обычно, никакого бума не желая, скрылся в дебрях Калужской губернии, но гости к нему все же прикатили - и сколько! И как! Вооружившись видеокамерой, Ольга, жена, вместе с Булатом-младшим втайне от юбиляра объездили человек сто друзей и знакомых с просьбой к каждому поднять рюмку в честь именинника с небольшим монологом, подходящим к случаю. Получилось трехчасовое поздравление, и таким образом к Булату в его калужскую глушь кто только не приехал. Веня Смехов, например, говорил свой монолог, свесив ноги со сцены старой «Таганки». Два закадычных Юрия - Карякин и Давыдов - поднимали свои рюмки водки, расстелив газету с колбасой на парковой скамейке. Алла Борисовна в золотом пиджаке у себя дома за белым роялем спела Булату что-то про осень, красиво и просто. Замечательное вышло чествование. Но еще замечательнее вышло оно через полтора месяца в зале ДК Горбунова в Филях - единственное место, где Булат согласился встретиться, так сказать, с народом в виде московских каэспешников, с которыми он давно дружил. Тысячный зал с балконом был битком. Булат сидел во втором ряду. Он явился, несмотря на температуру 38 градусов, и геройски провел весь вечер - и концертную его часть, и застолье за кулисами человек на 80. И вот было там, в финале концерта, такое стихийное действо. Уже отпел на сцене сам виновник торжества, уже загремели окончательные аплодисменты - и тут потянулись к Булату с цветами. Он стоял и принимал букет за букетом, складывая их на стул, и они уже не помещались, потребовался еще стул, а эта цветочная гора все росла и росла... Жванецкий - попозже, за столом - все-таки не выдержал и, встав, поднял рюмку. - Дорогой Булат, пью за то, что ты все это получил при жизни. Но дороже всех цветов был ему тогда один особый подарок. Вдруг из-за кулис на сцену вышел человек, весь откинувшись назад под тяжестью целой колонны из книг, которую он нес перед собой: 11 томов самиздата - в прекрасном переплете, отпечатанное типографским способом полное собрание сочинений, причем не только сочинений, но и всей критики, включая злобную! Единственный прижизненный многотомник «Душа в заветной лире...» 160 лет тому назад его любимый Пушкин уже написал о нем, сразу от первого лица:

И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я свободу
И милость к падшим призывал.

Все угадал гений: и песню, и гитару - и даже участие в Комиссии по помилованию». А 9 мая 1994-го Окуджава праздновал свое 70-летие - в небольшом уютном зале, в окружении поклонников и друзей, и в присутствии некоторых, симпатичных Булату членов правительства. Звучали естественные для такого случая приветствия, речи и песни. Под конец Окуджава поднялся на сцену. Выглядел он смущенным, усталым и больным. Дождавшись тишины, он тихо поблагодарил публику и добавил, виновато: «Простите, но все это мне глубоко чуждо...»

В 1990-х годах работы Окуджавы были отмечены большим количеством премий и наград. В 1990 году Норвический университет в США присвоил Окуджаве почетную степень Доктора гуманитарных наук, в 1991 году ему была присуждена Государственная премия СССР, и в этом же году он получил премию от независимой писательской ассоциации «Апрель» «За мужество в литературе» имени Сахарова. В 1994 году за биографический роман «Упраздненный театр», написанный годом ранее, Булат Шалвович получил Букеровскую премию в номинации «Лучший роман года на русском языке». В этом же году Окуджава сам вошел в Комиссию по Государственным премиям РФ. В эти годы Булат Шалвович часто выступал с концертами в Москве, Санкт-Петербурге, США, Германии и Израиле. В 1997 году в журнале «Новый мир» были опубликованы «Автобиографические анекдоты» Булата Окуджавы, и это была его последняя прижизненная публикация прозы. За несколько месяцев до смерти Окуджава пережил трагическую гибель своего старшего сына Игоря, перед которым он всю жизнь чувствовал вину и о котором написал в стихотворении «Итоги» строки:

В пятидесятых сын мой родился,
печальный мой старший,
рано уставший, в землю упавший...
И не поднять...

После смерти сына здоровье Окуджавы резко ухудшилось. 25 июня 1995 года в штаб-квартире ЮНЕСКО в Париже состоялся его последний концерт. Находясь в Париже с частным визитом в гостях у Анатолия Гладилина, Булат Окуджава заболел гриппом, и его поместили в больницу. Последовали осложнения, вызванные астмой и желудочными болезнями, позже начала развиваться почечная недостаточность, и врачи сказали, что улучшения ждать невозможно, так как у Окуджавы был очень ослаблен иммунитет. Хотя Булат Шалвович не был религиозным человеком, он принял крещение в Париже всего за несколько часов до смерти, и получил благословение одного из старцев Псково-Печорской лавры, получив при крещении имя Иоанн. По странному совпадению в автобиографической прозе он предпочитал называть себя Иваном Ивановичем. Булат Окуджава скончался 12 июня 1997 года в парижском военном госпитале и был похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве.

На третий день после смерти Окуджавы в студии радиостанции «Эхо Москвы» Илья Мильштейн сказал: «Как минимум для трех поколений русских людей он был своим поэтом, выразителем чувств самых заветных и убеждений самых выстраданных. Его смерть - для тех, кто дожил и до этой смерти - стала личной утратой. Невосполнимой, тяжкой и горестной... У него было удивительное лицо: по-детски доверчивые глаза презрительные, насмешливые губы. В глазах отражался поэт, каким он был задуман, чистым, возвышенным и романтичным. Над жесткими складками у рта потрудились люди и годы. Так соединились в его стихах и мелодиях неповторимые интонации голоса и те несоединимые черты: беспечность и страдание, наивность и тоска, беззащитность и мудрость... Само присутствие Окуджавы в городе, в стране, на планете, чуточку облагораживало действительность. Не намного, на миллиграмм. Но пока хватало. С уходом Окуджавы, теперь уже вне всякого сомнения, в России начинается настоящая, взрослая жизнь. Без Бумажных Солдатиков, Милосердных Сестер и Зеленоглазого Бога. Без жалости, без надежды и без пощады. А простодушная мудрость наша, детская доверчивость и насмешливая любовь умерли 12-го... во французском военном госпитале...».

О жизни и творчестве Булата Окуджавы было снято несколько документальных фильмов.

Your browser does not support the video/audio tag.

Текст подготовила Татьяна Халина

Использованные материалы:

Текст статьи Виталия Орлова
Материалы сайта «Википедия»
Текст статьи «Булат Окуджава в кино и в жизни» на сайте www.bokudjava.ru
Материалы сайта www.megabook.ru
Материалы сайта www.museum.ru
Материалы сайта www.belopolye.narod.ru

Имя: Булат Окуджава (Bulat Okudgava)

Возраст: 73 года

Место рождения: Москва, СССР

Место смерти: Кламар, Франция

Деятельность: поэт, бард, композитор

Семейное положение: был женат

Булат Окуджава - биография

Всенародному любимцу -поэту, барду, писателю, сценаристу и переводчику - Булату Окуджаве в мае этого года исполнилось бы 92 года. Родившийся в послереволюционной России и прошедший до России постперестроечной, Окуджава в полной мере испытал на себе все тяготы этого нелегкого пути. Полузапрещенный, не раз подвергавшийся несправедливой критике, Окуджава жил и творил как дышал. Мало кто считал, что так живет каждый: "Как он дышит, так и пишет, не стараясь угодить". И всегда был услышан всеми.

Родился Булат Окуджава 9 мая 1924 года в Москве, в знаменитом роддоме имени Грауэрмана, где в свое время появились на свет многие известные личности. Его отец, грузинский партийный работник Шалва Окуджава, был направлен из Тифлиса в Москву на партучебу. Семье Окуджавы выделили две комнаты в пятикомнатной квартире в одном из арбатских домов. До революции квартира эта принадлежала фабриканту Каневскому, который после «уплотнения» занимал с семьей одну комнату.

В конце 1924 года Шалву Окуджаву отозвали обратно в Грузию на партийную работу. Маленький Булат остался с мамой Ашхен и няней, которая в основном и занималась его воспитанием. В автобиографическом романе «Упраздненный театр», написанном Окуджавой от третьего лица, он вспоминал о тех временах своей биографии: «Далекий папа казался нарисованным и неправдоподобным. Призрачная мама появлялась на мгновение, изредка, по вечерам, если он не успел еще уснуть, и, усталая после вдохновенного трудового дня, прижимала его к себе, но все как-то отрешенно, судорожно, из иного мира, продолжая думать о чем-то своем».

В 1929 году отец ненадолго вернулся в Москву, но через год получил назначение на пост первого секретаря горкома партии в Тифлисе, и семья переехала в Грузию. Через год Булат пошел в первый класс русской школы. Кроме общеобразовательной, мальчика отдали еще и в музыкальную школу, поскольку у него обнаружишся абсолютный слух, но окончить ее Булату не удалось, поскольку семья все время переезжала.

В 1932 году Шалва Степанович был переведен на работу в Нижний Тагил, где возглавил организацию строительства знаменитого Уралвагонзавода. В 1934 году у супругов родился второй сын, Виктор.

Начиная с этого года, когда в Ленинграде был убит , колесо политического террора стало набирать обороты. До Нижнего Тагила оно докатилось в феврале 1937 года, и Шалва Окуджава, который в то время возглавлял горком партии, был арестован одним из первых. Ашхен с детьми срочно вернулась в Москву. Ее исключили из партии, отстранили от партийной работы, и она, устроившись кассиром в какую-то артель, пыталась попасть на прием к Берии, с которым была знакома еще по партийной работе в Тифлисе.

Но он ее не принял, а однажды ночью за ней просто «пришли». Дети остались на попечении бабушки Марии Вартановны, матери Ашхен. «Мы все время боялись, - вспоминал потом Булат Шалвович, - что нас с братом заберут в детприемник». Но все обошлось. А возможно, про них просто забыли.

Грузинская родня, как могла, помогала осиротевшим детям, но жилось все равно голодно. Бабушка все силы отдавала маленькому Вите, а тринадцатилетний Булат оказался предоставлен сам себе. В автобиографической прозе Окуджава писал: «В тринадцать лет я воображал себя в черных брюках, белой сорочке апаш и с фотоаппаратом «лейка» через плечо», - это еще отголосок благополучной жизни с родителями. А спустя два года образцом для подражания у него уже был «московско-арбатский жулик, блатной.

Сапоги в гармошку, тельняшка, пиджачок, фуражечка, челочка и фикса золотая». Но были и другие примеры: над его кроватью висел портрет лидера испанских коммунистов Долорес Ибаррури. В Испании шла гражданская война, и, как любой советский мальчишка, он мечтал сбежать на эту войну, чтобы отличиться. Булат боготворил летчика-испытателя. Героя Советского Союза Валерия Чкалова, совершившего первый беспосадочный перелет через Северный полюс из Москвы в Ванкувер.

Он бредил папанинцами и челюскинцами, героями Арктики, в общем, был таким же, как его сверстники, «красным мальчиком», как он сам себя впоследствии однажды назвал. Тогда Булат еще не знал, что отец расстрелян. Радио и газеты неустанно рапортовали об успехах социализма, о великих стройках пятилетки, об интернационализме и грядущем счастье всего человечества. Молодежь была уверена, что живет в самой лучшей, самой передовой стране мира.

Чтобы Булат окончательно не отбился от рук, одна из сестер матери, Сильвия, домохозяйка, предложила прислать племянника к ней в Тбилиси. Летние каникулы Булат проводил там с самого детства, а летом 1940 года он переехал к ней жить. Осенью он был зачислен в школу. К тому времени Булат уже начал писать стихи. Позже, в рассказе «Гений», он опишет курьезный случай, когда, поверив на слово дяде, который сказал, что его пора уж, как Пушкина, издавать, он отправился в Союз писателей на улицу Мачабели.

Секретарь Союза был немало удивлен его визитом, но нашелся и ответил мальчику, что с удовольствием издал бы его сочинения, да вот беда, кончилась бумага. Булата это нисколько не смутило. И вечером за ужином он рассказал дяде, что был в Союзе писателей и что там обещали издать его стихи, но не оказалось бумаги. Дядя подшутил над ним, пообещав бумагу достать. И Булат, окрыленный, на другой день снова отправился туда же, но никого не застал, так как было лето, время отпусков. Но так ли это было на самом деле, как забавно описал Окуджава этот эпизод биографии своей юности в рассказе, достоверно неизвестно.

Через год началась Великая Отечественная война, на которую несовершеннолетний Булат ушел добровольцем. Поначалу их с приятелем выгоняли из военкомата, но они снова и снова просились на фронт. Тогда им поручили разносить повестки по домам. Не везде их принимали с радостью, бывало, и поколачивали, и с лестницы спускали. В конце концов мальчишки так надоели военкому, что он дал им бланки повесток и сказал: «Сами будете заполнять! Моя рука не виновата, запомните». Так, в апреле 1942 года, Булат Окуджава был направлен в запасной минометный дивизион. Но все оказалось совсем не таким, как мечталось мальчишкам. Они представляли, что будут сражаться на передовой, возможно, станут героями.

На самом деле их долго не приводили к присяге, несколько раз перевозили с одной базы на другую, не сразу поставили на довольствие. Все голодали, побирались едой по окрестным селам, меняя обмундирование на хлеб. На место солдаты и командиры прибыли раздетые, разутые, грязные и голодные. Об этом Юрию Росту очень скупо Булат Окуджава рассказывал в одном из своих интервью: «.. .война учила мужеству и закалке, но закалку и в лагере получали. А в основном это был ужас и растление душ».

Некоторое время спустя, под Моздоком, Булат был ранен: немецкий самолет-разведчик обстрелял наши позиции. После госпиталя Булат вернулся на фронт, служил радистом в тяжелой артиллерии, но ранение постоянно давало о себе знать, и в апреле 1944 года его демобилизовали. На фронте он сочинил свою первую песню «Нам в холодных теплушках не спалось», но текст ее, к сожалению, не сохранился.

Вернувшись домой, Булат сдал экстерном экзамены за десятый класс средней школы и в 1945 году поступил в Тбилисский университет на филологический факультет. В университете молодежь смотрела на него с уважением: как же, фронтовик, герой. «Тихое восхищенное «ура» сопровождало меня по университетским коридорам. Улыбки и комплименты обволакивали меня и убаюкивали», -позже писал он.

Булат Окуджава - биография личной жизни

Вспоминая биографию своей юности, Окуджава признавался, что был ужасно влюбчивым. Девушкам Булат тоже нравился. Среднего роста, красив, глаза темно-карие и копна черных кудрей. Невероятно обаятельный и относящийся к противоположному полу с необыкновенным пиететом, что, естественно, сразу подкупало. Но, наверное, самое главное -он очень хорошо пел под гитару. Поэтому неудивительно, что уже в 23 года Булат оказался женатым. Сестры Смольяниновы - Ира и Галя - учились с ним на одном факультете. С Галей, которая была младше его на два года, у него «закрутился» роман. Окуджава к тому времени жил уже самостоятельно, снимал угловую комнатку в коммуналке. В 1947 году Булат и Галя сыграли свадьбу.

Кроме этого, еще одно важное событие произошло в жизни Булата: из лагеря вернулась его мама. В 1948 году в Тифлисе поэтический кружок, организованный друзьями Окуджавы, был разгромлен, некоторые из друзей Булата были арестованы. Им вменили в вину участие в организации, которая якобы готовила покушение на . Булата не тронули, но он получил предупреждение. А через год, на новой волне политического террора, маму снова арестовали и сослали в Сибирь на вечное поселение.

В 1950 году молодые специалисты Булат и Галина Окуджава получили распределение в среднюю школу Калужской области, в село Шамордино. Об этом периоде биографии личной жизни Булата почти ничего не известно. Но. например, в автобиографическом рассказе «Отдельные неудачи среди сплошных удач» он пишет: «Это было давно. Я был молод. Из сельской школы меня перевели в городскую, и тут жизнь моя внезапно покатилась под откос... Я снимал угол в домике на окраине. Стояла гнилая осень. Ученикам я не нравился, и они отравляли мое существование.

Друзей еще не было. Жить не хотелось». И дальше идет повествование о том, как он чуть не сломался, стал выпивать со случайным приятелем. И так продолжалось много месяцев. Но свершилось чудо, и он «вернулся к себе самому». Из сельской школы Окуджава получил перевод в Калугу. Там он сначала работал учителем, а затем его пригласили в городскую газету. В 1954 году у супругов родился сын Игорь.

Поворотным в биографии Булата Окуджавы стал 1956 год. Прошло три года со смерти Сталина, был арестован и казнен Берия, к власти пришел Никита Сергеевич Хрущев. В феврале 1956 года состоялся очередной XX съезд КПСС, на котором было принято постановление «О культе личности и его последствиях». Так началась знаменитая хрущевская «оттепель». Многие репрессированные вернулись из лагерей раньше срока. Казненные были реабилитированы, в том числе и Шалва Окуджава. Вернулась в Москву и мама Ашхен. Ей дали двухкомнатную квартиру на Краснопресненской набережной, и вскоре Булат со своей семьей и братом Виктором переехал в столицу.

«Оттепель» сказывалась на всем: открылись новые журналы - «Юность», «Литературная Москва», «Наш современник», возникли новые имена в литературе: , Василий Аксенов. Появились художники-модернисты и первые диссиденты. «Мы были первыми диссидентскими диссидентами, в то время, когда Сахаров был привилегированным засекреченным специалистом, Солженицын - никому не известным учителем, бывшим зэком, а - школьником», -вспоминал Евгений Евтушенко в книге «Встречи в зале ожидания. Воспоминания о Булате».

Под впечатлением возвращения мамы из лагеря и на волне «оттепели» Булат Окуджава вступил в ряды КПСС. Уже через полгода он понял, что, вероятно, совершил ошибку, но назад пути уже не было.

В Москве Окуджава устроился в издательство «Молодая гвардия», а оттуда перешел в «Литературную газету», на должность заведующего отделом поэзии. В «Литературке» Булат познакомился и близко сошелся со Станиславом Рассадиным и другими молодыми литераторами. Именно Рассадин стал первым, кто дал высокую оценку песням Булата, когда однажды тот спел ему под гитару. Действительно, после Александра Вертинского в России ничего подобного не было, поэтому Рассадина сразу покорили и «Ванька Морозов», и «Шарик голубой», и «Надя-Наденька». Он стал уговаривать друга исполнить это в тесном кругу, но Окуджава отказывался, не придавая своему песенному творчеству большого значения. Однажды он все же спел друзьям в «Литературке». Всем понравилось. и кто-то пошутил: «Ну, будешь знаменит». Он. конечно, не поверил.

Его первые «публичные» концерты состоялись на казенной даче в Шереметьево, которую Окуджаве выделили от редакции «Литературки». Он жил там со своей семьей, а по вечерам коллеги и соседи собирались послушать песни Булата. Это уже стало неким ритуалом -проводить вечера либо на дачной террасе, либо в лесу у костра.

Московская интеллигенция стала наперебой приглашать Булата в свои дома. Он пел, его записывали на магнитофон, а дальше песни «шли в народ». Еще никто толком и не знал, кто такой Окуджава, а он был уже популярен. В каждом доме, где имелся магнитофон, обязательно были записи песен Окуджавы. А поскольку такая роскошь была доступна не всем, счастливые обладатели магнитофона открывали окно, ставили его на подоконник, включали на полную громкость, и вся улица слышала «Вы слышите, грохочут сапоги», «Молитву», «Виноградную косточку».

Композитор Исаак Шварц в своих воспоминаниях о Булате объяснял интерес к его песням тем, что в них была «ностальгия по свободе». Позже Окуджава и Шварц сотрудничали много и плодотворно, а свои первые впечатления от знакомства с Булатом Исаак Иосифович описывал так: «Он меня буквально покорил: у него был безупречный вкус во всем, что он делал. А в общении он был прост, даже как будто застенчив... Но этот тихий, немногословный, мягкий внешне человек, как потом выяснилось, мог быть очень твердым».

Первый официальный концерт Окуджавы, состоявшийся в Ленинграде в 1961 году, прошел с переполненным залом. Власти сразу зашевелились. По команде из Москвы в ленинградской газете «Смена» появился фельетон «О цене шумного успеха». На другой день эта публикация появилась и в «Комсомольской правде». А на концерте в московском Доме кино Окуджаву освистали, и он был вынужден покинуть сцену.

«Оттепель» заканчивалась. Уже запретили журнал «Литературная Москва», повсеместно стали закрываться литературные объединения, газеты все чаще начали переходить со свободного стиля на официоз. В 1961 году Окуджаву приняли в Союз писателей. Тогда же в альманахе «Тарусские страницы» была опубликована его повесть о войне «Будь здоров, школяр», которую тут же признали вредной из-за отсутствия в ней героического пафоса. Большая часть тиража альманаха была уничтожена, а Окуджаву после этого нигде не печатали. В этом же 1961 году он был вынужден уйти из «Литературной газеты» и стал «свободным художником».

Он сотрудничал с кинорежиссерами Марленом Хуциевым и Петром Тодоровским, писал стихи и прозу, выступал с концертами. Знаменитые вечера в Политехническом музее редко обходились без его участия.

В личной жизни Окуджавы тоже произошли большие перемены. С Ольгой Арцимович Булат встретился случайно. Ей в то время было двадцать два. а ему - тридцать восемь. Вот как вспоминает об этом сама Ольга Владимировна: «Ко дню нашей первой встречи я не слышала даже его имени. Когда Окуджава только начинал становиться известным, мой дядя, знаменитый физик Лев Андреевич Арцимович. позвал его в гости - попеть... Вот тогда я Булата увидела впервые». Они стали жить в Ленинграде, а через два года, осенью 1964-го, Ольга родила сына, которого в честь отца назвали Булатом.

Материально жили трудно. Окуджава ездил в Москву на заработки. Большую часть денег отдавал Галине на сына Игоря. Не разводился. потому что считал своим долгом обеспечить сына квартирой, а для этого надо было дождаться окончания строительства кооперативного писательского дома у метро «Аэропорт». Как только квартира была получена и Галина Васильевна там прописалась, они развелись. К его большому сожалению, после развода он потерял связь с Игорем. Галина не хотела, чтобы он виделся с сыном, собиралась замуж, а год спустя скоропостижно скончалась.

Ольга сразу сказала Булату, чтобы он забрал ребенка, но тот колебался: все-таки младший. Булат, был еще совсем маленьким, справится ли Оля с двумя? Но когда он, все же решившись, поехал за Игорем, бывшие родственники не отдали сына, сославшись на то, что мальчик не знает пока о смерти матери и травмировать его нельзя. Позже, когда Игорь станет трудным подростком, дедушка сам пришлет его к отцу.

1965 году вышла большая пластинка с песнями Окуджавы, изданная в Лондоне, переписанная с любительской магнитофонной записи. В том же году Окуджава вместе с другими подписал письмо в защиту осужденных писателей Андрея Синявского и Юлия Даниэля, и за ним окончательно закрепилась репутация неблагонадежного. Впоследствии он помогал Даниэлю, который зарабатывал переводами поэзии Аполлинера, подписывал его публикации своим именем. В 1965 году Окуджава с женой и сыном переехали в Москву.

Этому немало способствовала мать Булата. Все бывшие лагерницы тесно общались между собой, помогали друг другу. Ашхен Степановна имела среди подруг большой авторитет. Они все вместе взялись за то, чтобы «перетащить» Булата обратно в столицу, потому что работа для него была именно в Москве. Нашли кооператив, в котором оказалась свободная квартира, собрали денег на первый взнос, и Булат с Ольгой справили новоселье в трехкомнатной квартире рядом с метро «Речной вокзал».

В 1967-м в Югославии на международном поэтическом фестивале в городе Струга за стихотворение «Оловянный солдатик моего сына» Окуджава был удостоен высшей награды - «Золотой венец». Это стихотворение в России было опубликовано только 20 лет спустя в «Московском комсомольце». В том же году Окуджава с успехом выступал в Париже, на следующий год -в Западной Германии. В Москве его официальные концерты были редки и всегда очень долго согласовывались «наверху»: разрешат не разрешат. Он пел в небольших Домах культуры, в библиотеках, в институтах - и всюду с аншлагом.

В 1967 году вышел на экраны фильм Владимира Мотыля «Женя, Женечка и «катюша», поставленный по мотивам повести Окуджавы «Будь здоров, школяр». Булат Шалвович принимал активное участие в написании сценария -он сочинил все диалоги, хотя Владимиру Мотылю неоднократно намекали, что Окуджаву в соавторы брать не стоит из-за его неблагонадежности. Фильм был принят массовым зрителем «на ура», а песня «Капли датского короля пейте, кавалеры» ушла в народ.

В конце шестидесятых Булат Шалвович начал работать над темой декабристов. «Я увлекся исторической прозой. Это было восхитительно - погружаться в минувшие времена, перевоплощаться! .. Конечно, я обольщался на свой счет, пока сочинял. Стоило поставить точку и перечитать, как начинал с огорчением понимать, как это слабо. Но меня утешала, подогревала, раззадоривала вера в то, что уж следующая-то вещь, уж она-то будет прекрасна», - писал он в «Предисловии литературного эгоиста» к своей книге «Заезжий музыкант». Он мечтал снять фильм о декабристе Михаиле Бестужеве, но с этим ничего не вышло: на студии при имени Окуджавы у всех сразу начиналась паника -а вдруг будут неприятности? Он по-прежнему оставался в ранге «неблагонадежного», и большинство государственных организаций предпочитало не иметь с ним дел.

В 1970 году вышел на экраны фильм Андрея Смирнова «Белорусский вокзал». Это был непривычно правдивый фильм о войне, который ветераны приняли так, словно давно ждали. Картина имела огромный общественный резонанс, а Окуджаве она принесла всесоюзную известность и всенародную любовь благодаря песне «Здесь птицы не поют...».

В это время вновь начинается травля Окуджавы уже как писателя. Критики нетерпимо относится к его новым романам: «Мерси, или Похождения Шилова» и «Путешествие дилетантов». Продолжаются нападки и на его песни. В июне 1972 года партийная организация Союза писателей исключает Окуджаву из рядов КПСС. Поводом послужило то обстоятельство. что в «Нью-Йорк тайме» вышла статья, в которой говорилось, что в СССР нет свободы творчества и примером тому - судьба Булата Окуджавы.

Окуджаву вызвали в ЦК и потребовали, чтобы Булат Шалвович написал опровержение. Окуджава отказался наотрез: «Мне с собою жить до конца дней, а вас, не знаю, увижу ли еще раз». Горком не утвердил решение первичной партийной организации об исключении Окуджавы из рядов КПСС: скандал не стали раздувать дальше, чтобы не давать лишнего повода западным газетам и радиостанциям.

В 1976 году на фирме «Мелодия» наконец-то вышла первая большая пластинка Окуджавы. В магазинах-ажиотаж. Искусствовед Лев Шилов так вспоминал об этом:«.. .из дверей все выходили люди с пластинками, и так как оберточная бумага уже давно кончилась, они несли пластинки незавернутыми, и на всех были эти крупные портреты Окуджавы. Люди расходились вправо и влево по Большому Арбату. и это выглядело почти как какая-то демонстрация, когда каждый пятый или десятый несет портрет одного и того же человека. Я подумал, что, если бы когда-нибудь мне сказали, что доживу до такого, ни за что бы не поверил» (из книги «Встречи в зале ожидания. Воспоминания о Булате»).

В восьмидесятые годы Окуджава начал выступать со своими песнями вместе с подросшим сыном Булатом. Он помогал отцу, делал аранжировки его песен и аккомпанировал на рояле во время концерта, хотя никогда не выходил кланяться. Их совместные концерты были прекрасно приняты публикой. Даже фанатичные поклонники, которые противились «добавлению» к Окуджаве хоть чего-нибудь и считали, что не нужны никакие украшательства -достаточно голоса и гитары, - были покорены этим творческим союзом. Несколько раз Окуджава выступал с начинающей певицей Натальей Горленко, желая помочь ей в карьере, как он когда-то продвигал молодых исполнителей авторской песни Веронику Долину, Елену Камбурову и Жанну Бичевскую.

С конца восьмидесятых Булат Шалвович большей частью жил на даче в Переделкино. Ольга Окуджава в своем интервью журналу «Огонек» вспоминает о тех временах: «Он в Переделкине с утра хлопотал, пока я еще возлежала в постели: колол дрова, чинил освещение в гараже, проверял, как хранится картошка в сарае...» Все, кто знал Окуджаву на протяжении жизни, вспоминают, что он был очень гостеприимным, великолепным собеседником, очень внимательным другом и в людях ценил прежде всего не статус, а порядочность.

Но. как вспоминает один из его соратников кинорежиссер Владимир Мотыль, Окуджава большую часть времени был закрытым для всех. И Ольга в своем интервью отмечает, что он всегда был рад гостям, но больше всего любил проводить время с книгой на диване: «...существовал кавказский культ гостеприимства и готовки, гурманство, колдовство с травками на кухне. Приветствовались гости, но истинное наслаждение доставляла только открывающаяся дверь. О, кто пришел! - объятия, приветствия, сервировка стола. Через час я видела - ему уже скучно, он хочет с книгой на диванчик».

О себе Булат Шалвович говорил, что он никогда не был широкообщительным человеком. Он был корректно-сдержан с малознакомыми ему людьми, а на свой счет - неизменно ироничен. Не любил комплименты. но новое всегда читал жене и друзьям и очень интересовался, нравится им или нет. Интересно, что, по словам Ольги, Окуджава никому из друзей лично не посвящал стихов или песен: «Он не посвящал, как все, он, когда писал, просто раздаривал написанное. Нормальный человек идет в гости с бутылкой, с букетом - Окуджава шел со стишком».

Исаак Шварц, с которым они впервые встретились на картине «Женя, Женечка и «катюша» и с которым вместе написали около 30 песен к кинофильмам (среди них «Госпожа удача» -«Белое солнце пустыни», «Кавалергарда век не долог» - «Звезда пленительного счастья») свидетельствует, что Окуджава был скромен, не носил галстуки, был даже застенчив в общении и не менялся от славы. В быту был неприхотлив. хотя очень любил уют и вкусную еду, и сам готовил отменно. В его кабинете было много книг, на стене фотографии, картины, портреты Пастернака, Набокова, Северянина, Пушкина.

Его первой машиной был «Запорожец», который он получил благодаря стараниям своих друзей. Окуджава много издавался на Западе, а получить гонорары оттуда не было возможности. Поэтому друзья, собрав с издательств его деньги, перевели сумму на счет валютного магазина «Березка» в Москве. В один прекрасный день Окуджаве позвонили и сообщили, что на его имя приобретен автомобиль «Запорожец» серого цвета. Кстати, в то время Булат Шалвович даже не умел водить машину, а потому забирать автомобиль он поехал с другом Василием Аксеновым. Много лет спустя он купил «Жигули» и ездил только на них, а к иномаркам был равнодушен.

В 1983 году умерла мать Булата, Ашхен Степановна Налбандян. К концу жизни она окончательно рассталась со всеми своими коммунистическими идеалами. Когда в прессе стали появляться разоблачительные материалы о Сталине, о репрессиях, о неизвестных страницах Великой Отечественной, о терроре в Гражданскую войну, она сказала однажды с горечью: «Что же мы натворили!». Окуджава очень любил и жалел мать. Она была единственной, кроме жены, кому он посвящал свои стихи.

В интервью Ольга вспоминает об Ашхен Степановне: «Мы с ней поначалу присматривались друг к другу. Была ужасная ревность - кто правильнее любит Булата. Она была строгая. Очень честная. Очень закрытая. Со страстной жаждой анонимно помогать всем и каждому, иногда совершенно чужим людям».

Перестройку Окуджава принял всей душой. Он начал много времени уделять общественным делам, что раньше было ему не свойственно: стал членом учредительного совета «Общей газеты» Егора Яковлева, работал в комиссии по помилованию с Анатолием Приставкиным, в комиссии по литературному наследию и Высоцкого. В 1990 году Окуджава вышел из КПСС. Он давно уже все переосмыслил. Еще в 1981 году он написал такие строки: «Я счета не веду былым потерям, но пусть в своем возмездьи и умерен, я не прощаю, помня о былом», а в другом стихотворении признался: «На все готов я был, мой страшный век меня почти добил...»

Когда в 1993 году оппозиция выступила против президента Бориса Ельцина, Окуджава подписал «Письмо 42-х», в котором известные российские литераторы призывали к ужесточению мер «за пропаганду фашизма, шовинизма, расовой ненависти», требовали закрыть некоторые газеты, журналы и телепередачи. Многие тогда осудили его за эту позицию. В Минске перед началом концерта у дверей театра выстроился пикет с плакатами «Позор фашисту Окуджаве!».

Перед началом концерта было несколько тревожное состояние в зале, и после первой же песни на сцену вышел человек и швырнул Окуджаве под ноги две гвоздики: «Вот тебе на твою могилку!» Что тут началось! Зал встал, все закричали, на сцену выскочила маленькая девочка с букетом, пошли записки со словами: «Простите нас! Это не мы. Мы не знаем, кто эти люди, не верьте. Вас любит Минск, вас любит Белоруссия!»

Впоследствии Окуджава понял, что ничего не сбудется из того, на что надеялись, что эта «оттепель», как и предыдущая, в 1956-м, закончится ничем. Чуть позже он напишет другу за границу: «В Переделкино осень. В России бардак».

В начале девяностых Булат Шалвович был «нарасхват» за рубежом. Наша эмиграция постоянно приглашала его выступать. Ему была присвоена почетная степень доктора гуманитарных наук Норвичского университета США. а в 1991 - м - Государственная премия СССР. В том же году несколько месяцев Окуджава провел в США. Он намеревался там пожить у друзей, без суеты закончить новый роман-семейную хронику - «Упраздненный театр».

Но случилось так, что в США он перенес операцию на сердце. Булат Шалвович жаловался на стенокардию давно, и, когда сделали обследование, врач сказал, что нужно оперироваться немедленно. На операцию необходимо было найти 65 тысяч долларов. Откликнулись очень многие американцы, русские эмигранты, друзья, но сумма была слишком велика и требовалась немедленно. Помог писатель и друг Лев Копелев, проживавший в Германии, договорился о кредите, который Окуджава должен был потом полностью вернуть. Часть суммы оплатило правительство США. Операция прошла успешно, и уже на следующий год поправившийся Булат Шашович выступал вместе с сыном в Израиле.

В январе 1997 года Булата Шалвовича постигла тяжелая утрата: безвременная кончина его старшего сына Игоря, который еще в юности не смог найти свою дорогу в жизни, несмотря на заботу отца.

Весной Окуджава с женой собрались в зарубежную поездку. Он всегда старался на день рождения отсутствовать дома - не любил чествования. Впервые решили просто путешествовать, без всяких обязательных встреч и выступлений. Сначала побывали в Германии, потом должны были поехать к друзьям в Париж. Из Марбурга позвонили Льву Копелеву, недавно переболевшему гриппом. Булат Шалвович, положив трубку, сказал: «Как я соскучился по Левочке!» И они поехали к нему в Кельн. Ничего не предвещало беды.

Более того, Ольга Владимировна предварительно получила разрешение от лечащих врачей на эту поездку и в Германии показала мужа врачу, который нашел состояние Булата Шалвовича хорошим и сказал, что, как минимум, десять лет у него еще впереди. Из Кельна переехали в Париж, и там вскоре Булат Шалвович заболел гриппом. Общие знакомые попросили его выступить в Штаб-квартире ЮНЕСКО в тесном кругу. Он сказал:«Может быть...», но этому уже не суждено было случиться.

12 июня 1997 года Булат Окуджава умер в парижском госпитале. Лев Копелев пережил его на неделю. Говорят, Окуджава боялся смерти как всякий неверующий человек, сам о себе он говорил, что он фаталист и грустный оптимист. «Так и качаюсь на самом краю и на свечу несгоревшую дую... Скоро увижу я маму мою, стройную. гордую и молодую».