Турки во время вов. Турция и великая отечественная война ссср с фашистской германией. Что касается бомбардировщиков

В середине 30-х гг. кемалистские преобразования стали приносить свои результаты: политическое и экономическое положение государства упрочилось, авторитет Турции в соседних странах возрос. По­добная ситуация позволила турецкой дипломатии предпринять ряд внешнеполитических акций, которые должны были повысить престиж анкарского правительства на мировой арене. Наиболее удачной из них следует считать проведение международной конференции в швей­царском городе Монтрё, посвященную пересмотру режима черномор­ских проливов. Выработанная ее участниками конвенция учитывала основные предложения турецкого правительства о мерах безопасно­сти проливов и давала Анкаре право на их ремилитаризацию.

В последние годы жизни Ататюрка и после его смерти (1938 г.) проч­ность однопартийного режима стала ослабевать. Однако его преемни­ки, учитывая обострение международной обстановки накануне Второй мировой войны, предпочли сохранить эту систему. Необходимость обес­печения обороноспособности страны позволила самым широким обра­зом применять принципы этатизма и использовать наиболее жесткие формы авторитарного правления для подавления любых проявлений недовольства. С началом военных действий Турция заявила о своем нейтралитете. На протяжении всех лет войны Анкара, стремясь со­хранить неприкосновенность своих границ, заигрывала то с «держа­вами оси», то с союзниками по антигитлеровской коалиции. Лишь убедившись в неизбежности скорого разгрома гитлеровской Германии, турецкое правительство в конце февраля 1945 г. решило объявить войну Германии и Японии. Этот чисто символический акт позволил Турции оказаться среди стран - учредителей ООН. Однако ее престиж на международной арене заметно снизился, особенно ухудшились ее отно­шения с Советским Союзом. Правящим кругам страны пришлось в кор­не менять свою внешнюю и внутреннюю политику.

27.Иран во время Второй мировой войны

Явные профашистские настроения в Иране в условиях нападения Германии на СССР вызвали сильное беспокойство стран Антигитлеровской коалиции. По предложению У. Черчилля Англия и Советский Союз осуществили совместную военную оккупацию Ира­на. В 1941 г. в южный Иран были введены английские вой­ска, а в северную часть - советские войска, после многократных предупреждений и на основании статьи советско-иранского догово­ра 1921 г. Правительство Форуги обещало удалить из Ирана дипломатических представителей и агентов Гер­мании. Однако Реза-шах не предпринимал мер к осуществлению принятых обязательств. Такая политика вызывала недовольство и демонстрации протеста в Иране. Реза-шах вынужден был отказать ся от престола в пользу своего сына Мохаммеда Реза Пехлеви. Фашистская агентура в Иране была ликвидирована.

29 января 1942 г. в Тегеране был подписан договор о союзе между I СССР, Великобританией и Ираном, который предусматривал уважение союзниками территориальной целостности, суверенитета и независимости Ирана в защиту его от агрессии со стороны Германии и других держав, для чего СССР и Англия получили право содер­жать в Иране до истечении шести месяцев после окончания войны свои вооруженные силы. На основе этого договора были организованы перевозки через Иран военного снаряжения и материалов в СССР.

В 1943 г. Иран формально объявил войну Германии, но иран­ские войска в военных действиях не участвовали. Все эти события оказали большое влияние на общественно-полити­ческую жизнь Ирана. Режим военной диктатуры шаха был ликвидиро­ван. Активизировалось демократическое движение, были выпущены из тюрем бывшие политические узники, в обществе наметилась тен­денция к ограничению власти монарха и увеличении роли меджлиса. В 1941 г. была основана Народная партия Ирана, кото­рая стала вскоре самой массовой политической партией в стране. Она выступала за укрепление националь­ного суверенитета Ирана, улучшение условий жизни трудящихся, борьбу с внутренней реакцией.

Одновременно на политическую арену возвращаются старые по­литики. Ахмед Кавам (Кавам ас-Салтане) пытался создать «Демок­ратическую партию», основной задачей которой было объединить все буржуазные элементы иранского общества. Занимая пост премьера в 1942-1943 гг., он способствовал второй миссии Мильспо. Американ­цы в этот период, воспользовавшись изгнанием немцев и ослаблением позиций Англии, укрепляли свои позиции в Иране. В конце 1942 г. под предлогом необходимости обеспечить транзит военных грузов США ввели в Иран свои войска. Кавам пригласил американских эко­номических советников, а также советников для иранской армии, жан­дармерии, полиции, министерства здравоохранения, которые предложили ряд мер по стабилизации цен, увеличению производства. Иранский меджлис предоставил Мильспо чрезвычайные полномочия, в том числе конт­роль над внешней и внутренней торговлей, хранением и распределе­нием промышленных и продовольственных товаров, транспортом, заработной платой и др. Однако миссия Мильспо только усугубила и без того тяжелое положение финансов и экономики Ирана. Его Деятельность вызвала всеобщее возмущение и протесты. Миссия Мильспо потерпела неудачу.

Англия, которая обладала старыми связями с правящими кругами в Иране, старалась не уступать право первенства США и тоже спо­собствовала консолидации проанглийских группировок. В 1943 г. английские оккупационные власти помогли возвращению из Палес­тины Сеид Зии ад-Дина, который создал свою фракцию в меджлисе.

Одновременно появляются и либерально-националистические партии, к которым можно отнести прежде всего партию «Иран», а также создаются исламские организации, в том числе клерикально-националистическая террористическая организация Федаяне ислам (Поборники ислама), ставившая своей целью борьбу с противника­ми ислама и иностранным влиянием. Чуть позже возникла партия «Борцы за ислам», задачей которой было усилить влияние ислама в общественно-политической жизни страны.

Таким образом, к концу Второй мировой войны в Иране присут­ствовали все политические течения, которые определяли жизнь стра­ны в последующий период.

Официально во Второй мировой войне Турция воевала против фашисткой Германии. Но на самом деле всё было несколько иначе

Если кто и показал во Второй мировой войне пример искусного лавирования и тончайшей дипломатии, так это Турция. Как известно, в 1941 году Турция объявила о своем нейтралитете и всю войну строго его соблюдала, хотя испытывала колоссальное давление как со стороны стран Оси, так и со стороны антигитлеровской коалиции. Во всяком случае, так утверждают турецкие историки. Однако это лишь официальная версия , сильно расходящаяся с действительностью.

Пулемёты MG 08 на минарете Ай-Софиии в Стамбуле, сентябрь 1941 года. Фото с сайта ru.wikipedia.org

А действительность была совсем иная - на протяжении 1941-1944 гг. Турция фактически выступала на стороне Гитлера, хотя турецкие солдаты и не сделали ни одного выстрела в сторону советских солдат. Вернее, сделали, и не один, но все это было отнесено к разряду «пограничных инцидентов», которые выглядели сущей мелочевкой на фоне кровопролитных сражений советско-германского фронта. Во всяком случае, на пограничные инциденты обе стороны - советская и турецкая - никак не реагировали и далеко идущих последствий они не вызвали.

Хотя за период 1942-1944 гг. перестрелки на границе были не такой уж и редкостью и нередко заканчивались гибелью советских пограничников. Но Сталин предпочитал не обострять отношения, так как прекрасно понимал, что если Турция вступит в войну на стороне стран Оси, то положение СССР из незавидного может моментально превратиться в безнадежное. Особенно это актуально было в 1941-1942 гг.

Не форсировала события и Турция, хорошо помня, чем для неё закончилось участие в Первой мировой войне на стороне Германии. Турки не спешили очертя голову кидаться в очередную мировую бойню, предпочитая наблюдать за схваткой издалека и, разумеется, извлекать максимальную для себя выгоду.

Отношения между СССР и Турцией до войны были достаточно ровными и стабильными, в 1935 году на очередной десятилетний срок был продлен договор о дружбе и сотрудничестве, а с Германией Турция подписала договор о ненападении 18 июня 1941 года. Через два месяца, уже после начала Великой Отечественной войны, СССР заявил, что продолжит соблюдать положения конвенции Монтрё, регламентирующей правила судоходства в проливах Босфор и Дарданеллы. А также не имеет никаких агрессивных планов в отношении Турции и приветствует её нейтралитет.

Всё это позволило Турции на совершенно законных основаниях отказаться от участия в мировой войне. Но сделать это было невозможно по двум причинам. Во-первых, Турция владела стратегически важной для воюющих сторон Проливной зоной, а во-вторых, турецкое правительство собиралось придерживаться нейтралитета лишь до определенного момента. Чего оно, собственно и не скрывало, в конце 1941 года утвердив закон о призыве на военную службу призывников старших возрастов, что обычно делается в преддверии большой войны.

Осенью 1941 года Турция перебросила на границу с СССР 24 дивизии, что заставило Сталина усилить Закавказский военный округ 25 дивизиями. Которые явно были не лишними на советско-германском фронте, учитывая положение дел на тот период.

С началом 1942 года намерения Турции уже не вызывали сомнений у советского руководства, и в апреле того же года в Закавказье были переброшены танковый корпус, шесть авиаполков, две дивизии, а 1 мая официально был утвержден Закавказский фронт.

Фактически война против Турции должна была начаться со дня на день , так как 5 мая 1942 года в войска поступила директива о готовности начать упреждающее наступление на турецкую территорию. Однако до боевых действий дело не дошло, хотя оттягивание Турцией значительных сил Красной Армии заметно помогало вермахту. Ведь если бы 45-я и 46-я армии находились не в Закавказье, а участвовали в боях с 6-й армией Паулюса, то ещё неизвестно, каких «успехов» добились бы немцы в летней кампании 1942 года.

Но гораздо больший ущерб СССР наносило сотрудничество Турции с Гитлером в экономической сфере, особенно фактическое открытие Проливной зоны для кораблей стран Оси. Формально немцы и итальянцы соблюдали приличия: военные моряки при прохождении проливов переодевались в гражданскую одежду, вооружение с кораблей убиралось или маскировалось, и вроде бы придраться было не к чему. Формально конвенция Монтрё соблюдалась, но вместе с тем через проливы свободно плавали не только немецкие и итальянские торговые суда, но и боевые.

А вскоре дошло до того, что турецкий военный флот начал конвоировать в Черном море транспорты с грузами для стран Оси. Практически партнерские отношения с Германией позволили Турции неплохо заработать на поставках Гитлеру не только продуктов, табака, хлопка, чугуна, меди и пр., но и стратегического сырья. Например, хрома. Босфор и Дарданеллы стали важнейшей коммуникацией воюющих против СССР стран Оси, которые чувствовали себя в Проливной зоне если и не как у себя дома, то уж точно как в гостях у близких друзей.

А вот редкие корабли советского флота шли через Проливы фактически, как на расстрел . Что, впрочем, было недалеко от истины. В ноябре 1941 года четыре советских корабля - ледокол и три танкера - было решено перевести из Черного моря на Тихий океан ввиду их бесполезности и дабы они не стали жертвами немецких пикировщиков. Все четыре корабля были гражданскими судами и не имели вооружения.

Турки их беспрепятственно пропустили, но едва корабли вышли из Дарданелл, как танкер «Варлаам Аванесов» получил в борт торпеду от немецкой подводной лодки U652, которая - вот совпадение! - оказалась точно на пути следования советских кораблей.

То ли немецкая разведка оперативно сработала, то ли «нейтральные» турки поделились с партнерами информацией, но факт остается фактом - «Варлаам Аванесов» и по сей день лежит на дне Эгейского моря в 14 километрах от острова Лесбос. Ледоколу «Анастас Микоян» повезло больше, и он смог уйти от преследования итальянских катеров недалеко от острова Родос. Спасло ледокол только то, что катера были вооружены мелкокалиберными зенитными пушками, которыми потопить ледокол было достаточно проблематично.

Если немецкие и итальянские корабли шастали через Проливы, как через свой проходной двор, провозя любые грузы, то корабли стран антигитлеровской коалиции не могли провезти в Черное море не то что вооружение или сырье, но даже продукты. Тогда турки сразу превращались в злобных церберов и, ссылаясь на свой нейтралитет, запрещали кораблям союзников идти в черноморские порты СССР. Вот и приходилось возить грузы в СССР не через Проливы, а через далекий Иран.

Маятник качнулся в обратную сторону весной 1944 года , когда стало ясно, что Германия терпит поражение в войне. Сначала турки нехотя, но все же уступили нажиму Англии и прекратили снабжать немецкую промышленность хромом, а затем стали более тщательно контролировать пропуск немецких кораблей через Проливы.

А дальше произошло невероятное : в июне 1944 года турки вдруг «обнаружили», что через Босфор пытаются пройти не безоружные немецкие суда, а военные. Проведенный досмотр выявил спрятанное в трюмах оружие и боеприпасы. И случилось чудо - турки немцев банально «завернули» обратно в Варну. Неизвестно, какие фразы в адрес турецкого президента Исмета Инёню отпускал Гитлер, но наверняка все они были явно не парламентские.

После Белградской наступательной операции, когда стало ясно, что с немецким присутствием на Балканах покончено, Турция повела себя, как типичный падальщик , почуявший, что вчерашний друг и партнер скоро испустит дух. Президент Инёню разорвал с Германией все отношения, а 23 февраля 1945 года на него явно снизошел воинственный дух султанов Мехмета II и Сулеймана Великолепного - Инёню вдруг взял да и объявил Германии войну. И попутно - чего уж мелочиться, воевать так воевать! - война была объявлена и Японии.

Разумеется, ни один турецкий солдат до конца войны так и не принял в ней участие, а объявление войны Германии и Японии было пустой формальностью, позволившей партнеру Гитлера - Турции - совершить шулерский трюк и примазаться к странам-победительницам. Избежав попутно серьезных проблем.

Можно не сомневаться, что после того как Сталин разделался бы с Германией, у него был бы веский повод задать турками ряд серьезных вопросов , которые могли закончиться, например, Стамбульской наступательной операцией и советским десантом на оба берега Дарданелл.

На фоне победоносной, имеющий колоссальный боевой опыт Красной Армии, турецкая армия выглядела даже не как мальчик для битья, а как безобидный боксерский мешок. Поэтому с ней было бы покончено за считанные дни. Но после 23 февраля Сталин уже не мог взять да и объявить войну «союзнику» по антигитлеровской коалиции. Хотя сделай он это на пару месяцев раньше, ни Англия, ни США не стали бы сильно протестовать, тем более что Черчилль ещё на Тегеранской конференции не возражал против передачи Проливной зоны СССР.

Остается только догадываться, сколько судов - как торговых, так и военных - стран Оси прошли через Босфор и Дарданеллы в 1944-1944 гг., сколько сырья поставила Турция Германии и на сколько продлила этим существование Третьего рейха. Также никогда не узнать, какую цену заплатила за турецко-германское партнерство Красная Армия , но то, что советские солдаты оплатили его своими жизнями, сомневаться не приходится.

Практически всю войну Турция была невоюющим союзником Гитлера, исправно выполняя все его пожелания и снабжая чем только можно. И если, например, Швецию также можно упрекнуть в поставках железной руды в Германию, то Турцию можно упрекнуть даже не столько за торговое сотрудничество с нацистами, сколько в предоставлении им Проливной зоны - важнейшей мировой коммуникации. Которая в военное время всегда приобретала и будет приобретать стратегическое значение.

Вторая мировая война и турецкий «нейтралитет» лишний раз доказали то, что было хорошо известно ещё с византийских времен: без обладания Проливной зоной ни одна страна черноморско-средиземноморского региона не может претендовать на звание великой.

В полной мере это относится и к России, которая рухнула в 1917 году во многом благодаря тому, что русские цари не взяли под контроль Босфор и Дарданеллы в XIX веке, а в Первую мировую войну из рук вон плохо - если это так можно назвать - планировалась десантная операция в Босфор.

В наше время проблема Проливной зоны менее актуальной не стала и не исключено, что ещё не раз Россия с этой проблемой столкнется. Остается только надеяться, что это не будет иметь таких фатальных последствий, как в 1917 году.

История турецких танковых войск весьма примечательна. Эта страна была способна в больших количествах закупать относительно современное оружие. Впрочем, в основном же приобретались массовые, проверенные образцы. География закупок бронетехники на протяжении 1930-х гг. несколько раз менялась. В начале 1930-х гг. Турция ориентировалась на Великобританию, в середине десятилетия на Советский Союз, а в годы Второй мировой войны предпочитала германские танки.

Первыми турецкими танками стали «Рено FT». Они были приобретены во Франции в 1928 г. Несколько танков поступило в пехотную школу в Стамбуле. В следующий раз к покупкам французских танков турки вернулись в 1940 г. Это были также легкие «Рено», серии R-35.

В дальнейшем в Турцию поступили:

• британские танкетки Vickers Carden Loyd (1930 г.), не менее 30
• плавающие танки Vickers Carden Loyd M1931 (1934 г.), количество неизвестно
• легкие танки Vickers 6ton Мк Е (1933 г.), не менее 10
• Vickers Мк VI b (конец 1930-х гг.), 13

Однако первое боеспособное бронетанковое соединение турецкой армии было сформировано только с поступлением советских танков. В 1935 г. страна получила 67 легких танков Т-26 и 60 средних бронеавтомобилей серии БА. Танки пошли на формирование 1-го танкового батальона в Люлебургазе (европейская часть Турции). Его первым командиром стал майор Тахсин Языджы (Tahsin Yazici). Эти боевые машины оставались на вооружении в Турции до 1942 г.

Западные источники утверждают, что турки получили 5 танкеток Т-27, 2 средних танка Т-28, несколько единиц БТ-2. Российские исследователи ставят эти данные под сомнение в архивах упоминаний о таких поставках нет.

В начале 1940-х гг. Турция в основном ориентировалась в закупках вооружений на Третий Рейх. Так страна получила в 1943 г. 53 Pz. III и 15 Pz. IV G. Таким образом немецкое руководство пыталось склонить республику на участие во 2-й Мировой войне на свою сторону, на крайний случай не допустить ее выступление на стороне союзников.

Отдельная статья чешско-турецкое военное сотрудничество. В 1930-е гг. Чехословакия по праву входила в десятку наиболее развитых с индустриальной точки зрения стран мира. Высокое качество техники чешского производства способствовало ее распространению и в Европе, и в Азии, и в Латинской Америке. В итоге Турция получила значительное количество армейских тягачей и тракторов фирмы ЧКД. В том числе: 434 ТН, 62 ТН7, 40 ТН 6, 16 Т9. Поставки начались в 1937 г. и продолжались даже после оккупации Чехословакии Германией как минимум до 1943 г.

На начало 1940 г. Турция имела:

В подчинении 1-й армии:

Бронетанковая бригада (дислокация - г. Стамбул) - 9 БА-6, 16 Mk VIB, 48 Т-26 Б, 96 R-35

2-я кавалерийская дивизия (дислокация - г. Люлебургаз, европейская часть Турции) - 16 БА-6

В подчинении 3-й армии:

находился 1-й танковый батальон - 16 БА-6 и 16 Т-26 Б

В 1940 г. был сформирован 1-й танковый полк (1. Zirhli Alayi), для укомплектования этого полка была закуплены французские 100 R-35 и британские Mk. VIB.

В 1942 г. 1-я бронетанковая бригада была перебазирована из Люлебургаза в Стамбул. В 1943 г. в Стамбуле были сформированы еще две бригады, а 1-я переименована в 3-ю. Матчасть - американская и британская: 25 Шерманов, 220 Стюартов, 180 Валентайнов, 150 Mk. VI и 60 БТР Универсал.

56 Pzkpfw. III Ausf. J и 15 Pzkpfw. IV Ausf. G

Http://azerhistory.com

НУРАНИ

22 июня 1941 года - из тех исторических дат, значение которых еще долго будет понятно без словарей и справочников. Память о второй мировой присутствовала в СССР во всем, это была часть официальной идеологии, и при масштабах всей этой «официальной памяти» трудно было даже вообразить астрономическое количество «белых пятен» и «неудобных тем» времен второй мировой.

Сегодня, конечно, мы знаем о второй мировой куда больше, чем в годы существования СССР. Официально признано, что потери наши значительно превысили хрестоматийные 20 миллионов. Но по-прежнему тайной за семью печатями остаются события так называемого «предвоенного периода». И как-то странно подумать, что к той самой короткой летней ночи сорок первого года вторая мировая война уже перемалывала десятки тысяч жизней. Уже были стерты с карты мира Австрия, Чехословакия, Польша, Дания, Бельгия. Уже шатались по парижским бульварам пьяные эсэсовцы, и уже дымили трубы крематория «лагеря смерти» в польском Освенциме - Аушвице.

И уж подавно советским гражданам не дозволялось думать, что не только Германия, но и СССР вынашивал экспансионистские планы в отношении ближайших соседей. В том числе, а вернее, прежде всего в отношении Турции.

Сегодня, после войны СССР и гитлеровской Германии, трудно представить себе, что до 22 июня 1941 года политический расклад в Европе был совершенно иным. И определялся он в значительной степени тем самым печально известным пактом Риббентропа - Молотова. Который по сути дела, превращал СССР и Германию в союзников. И союз этот не был «номинальным»: по свидетельству очевидцев, товарные составы с хлебом и другим стратегическим сырьем для Германии пересекали границу уже за несколько часов до войны. На советской, то есть главным образом бакинской, нефти реализовывался гитлеровский «блицкриг» в Европе, и в Лондоне и Париже обсуждалась идея захвата или бомбардировки бакинских нефтепромыслов, чтобы лишить Гитлера нефтяной «подпитки» из СССР.

Известно, что пакт Риббентропа-Молотова подтолкнул механизм аннексии стран Балтии, раздела Польши между СССР и Германией и т.д. Но куда меньше известно другое: те самые «секретные протоколы» оговаривали и советскую экспансию на юг. В том числе в направлении тех самых проливов Босфор и Дарданеллы.

Советские историки, в том числе Лев Безыменский, признают: южными границами СССР Сталин перед войной был «недоволен». И явно намеревался их «исправить». В своей книге «Сталин и Гитлер перед схваткой» Безыменский указывает: «Вокруг Турции в 1940 г. шла сложная дипломатическая игра, в которой участвовали и державы «оси», и Англия, и, разумеется, СССР. Отправляясь в Берлин, Молотов делал серьезную заявку на удовлетворение своих интересов в Турции со стороны Германии: они касались в первую очередь проливов, но не только их. Как явствует из дополнительных указаний Сталина, Молотову давались полномочия на обсуждение вопроса о разделе Турции.

Возможно, сыграли роль и донесения советской разведки на этот счет. Нетрудно догадаться, что могла обсуждаться перспектива раздела Турции между Болгарией (восточная часть, советские базы на проливе) и Советским Союзом. Об умонастроениях Сталина того времени достаточно ясно говорят его слова, сказанные Димитрову 25 ноября 1940 г.: «Мы турок выгоним в Азию. Какая это Турция? Там два миллиона грузин, полтора миллиона армян, один миллион курдов и т. д. Турок только 6-7 миллионов».» Таким образом, сам факт существования экспансионистских планов в отношении Турции сомнений, увы, не вызывает.

Вооруженный нейтралитет

В Турции, однако, ввязываться в европейскую войну не торопились. Страна заплатила слишком дорогую цену за участие в первой мировой войне, не без оснований полагали в Анкаре, и Турции вряд ли следует торопиться ввязываться во вторую. Пост президента Турции в это время занимал Исмет Инёню. Депутат парламента Турции от СНР Юсуф Озтюрк в интервью радио «Свобода» говорил: «Исмет-паша был настоящим артистом.

«Усы Иненю всегда полны второго смысла», - говорили тогда в народе. Он лавировал, как мог, чтобы не дать втянуть Турцию в круговорот военных действий. Он, как настоящий артист и дипломат, умело договаривался с противниками. Заверял немцев в своей вечной дружбе и одновременно встречался с представителями союзных держав, которым обещал подумать над их предложениями вступить в коалицию. Он твердо знал, что Турция могла погибнуть и быть расчлененной союзниками.»

Турецкие историки признают: Исмет-паша, принявший фамилию Иненю по названию местечка, где турецкая армия под его командованием наголову разбила греческих интервентов, стоявшую перед ним политическую задачу решил блестяще. Вторая мировая началась менее чем через год после того, как он возглавил страну, но Иненю сумел «выдержать баланс».

Он не без оснований считал пакт Риббентропа-Молотова источником угрозы для Турции и сумел заключить в октябре того же года соглашения с Францией и Англией, предусматривающие оказание Турции экономической помощи. 25 марта 1941 г. Инёню заключил Пакт о ненападении с Советским Союзом, а за несколько дней до нападения нацистов на СССР - с Германией. Сбалансированную политику Инёню проводил и во время войны.

От Стокгольма до Стамбула

Пожалуй, трудно найти в мире более непохожие друг на друга города, чем Стокгольм и Стамбул. Тяжеловатая шведская готика, знакомая жителям постсоветского пространства по архитектуре старого Таллинна, так не похожа на минареты и купола Стамбула под ярким южным небом. Но сходство все-таки есть: узкий язык озера Меларен и пролив, соединяющий его с Балтийским морем, чем-то отдаленно напоминают Босфор.

И тем удивительнее осознавать, что именно Стамбул и Стокгольм в годы второй мировой войны стали центрами той самой «войны разведок», оставив далеко позади куда более «раскрученную» Швейцарию. Швеция и Турция были нейтральными государствами. Здесь сохранились посольства и стран «оси», то есть Германии и ее союзников - Японии и Италии, и государств антигитлеровской коалиции.

Игра, как признают специалисты, стоила свеч. Гитлер мечтал втянуть Турцию в войну против СССР. В ход шло все, от намеков на угрозу со стороны СССР до пропагандистских кампаний с участие муфтия Иерусаалима аль-Хоссейни, уверявшего легковерную паству, будто бы Гитлер тайно принял ислам.

Свою игру в Стамбуле вели разведчики других стран, в том числе США и Великобритании. И именно в Стамбуле произошла одна из самых известных историй в мире разведки и контрразведки. Формально столицей Турции с момента провозглашения республики является Анкара. Однако во время второй мировой войны многие посольства еще не перебрались в Анкару из прежней столицы - Стамбула. Не была исключением и британская миссия. Английский посол в Турции сэр Нетубулл Хьюгессен боялся потерять ключи от сейфа с секретной документацией, поэтому оставлял сейф открытым. И уж точно не догадывался, что немецкая разведка подобралась к его камердинеру Эльясву Базны.

В документах разведки он значился под кличкой «Цицерон». Базны умело разыгрывал туповатого слугу. И каждый вечер под предлогом наведения порядка в кабинете сэра Хьюгессена открывал сейф и доставал из ведра фотоаппарат, прикрытый половой тряпкой. За каждую партию снимков он получал около 15000 фунтов. Общая сумма оказалась рекордной - более 300 тысяч фунтов стерлингов. И документы того стоили - в конце декабря 1943 года агент передал протоколы Тегеранской конференции с решением союзников открыть в мае-июне 1944 года в Европе второй фронт.

Однако немцы так и не воспользовались донесениями Цицерона, боялись дезинформации, не верили, что такую информацию может достать обычный слуга. Да еще к тому же платили ему фальшивыми фунтами. Не менее впечатляющую активность развернула в Турции и советская разведка. И не всегда в «белых перчатках». И одной из самых громких операций советской разведки в Турции считается покушение на посла Германии в этой стране фон Папена в 1942 году.

Бомба для бывшего канцлера

Популярная стамбульская газета «Миллиет» так описывала те события: «24 февраля 1942 года. Ранним утром на бульваре Ататюрка в Анкаре взорвалась бомба, которая разорвала на части человека, держащего в руках какой-то сверток. Полагают, что этот предмет был бомбой, которая сработала. Германский посол и его жена находились на расстоянии более десяти метров от места, где произошел взрыв. От удара взрывной волны они упали на землю, затем поднялись невредимыми и достигли здания посольства. Начато расследование обстоятельств взрыва»

И уже очень скоро турецкая полиция вышла на «русский след». Можно восстановить многие подробности того неудавшегося теракта. И, самое главное, понять, почему на Лубянке немецкому дипломату в Анкаре был вынесен смертный приговор. Дело в том, что германский посол Франц фон Папен был не просто послом. Он принадлежал к древнему аристократическому роду, истоки которого теряются в веках. Во всяком случае в конце XV столетия его предок Вильгельм фон Папен был владельцем больших поместий. Кроме того, фон Папен считался одним из приближенных Гитлера. Имел он и огромный опыт работы в разведке.

Еще осенью 1913 года 34-летний офицер Генштаба фон Папен по личному указанию кайзера назначен военным атташе в США. В 1915-м его высылают из Америки за шпионаж. В годы первой мировой войны он становится близким другом капитана Канариса, будущего адмирала и руководителя Абвера. В начале 1930-х годов фон Папен получает пост вице-канцлера, затем едет послом в Австрию. Он играл не последнюю скрипку в приходе к власти Гитлера и в аншлюсе (мирном присоединении Австрии к Германии). В апреле 1939 года Гитлер назначает фон Папена послом в Турцию, где перед ним стоит задача склонить Анкару к войне с СССР.

Но очень скоро фон Папен оказывается в эпицентре куда более масштабной «игры». Речь идет о тех самых попытках заключения сепаратного мира - «контактов» с правительством Великобритании, с властями США искали многие немецкие оппозиционеры. И в СССР за этой дипломатической «возней» следили с понятной тревогой. Разведчики и аналитики представляли свои возможные варианты развития событий - и приходили к выводу, что фон Папен может оказаться лучшим кандидатом на партнера по переговорам. Наследник аристократического рода, он был «своим» и для гитолеровской верхушки, и для оппозиционных режиму кругов армейской элиты.

И, самое главное, он не был запачкан кровью. В итоге Папену пришлось в Анкаре играть тройную игру - посла, тайного посланника Гитлера и представителя оппозиции. Основными партнерами в игре были американский и британский послы и нунций Ватикана. Папа Пий XII, как и фюрер, послал в Турцию не простого священнослужителя, а талантливого дипломата и «аппаратчика» Джузеппе Ронкали. После войны Ронкали сменит Пия XII и станет Папой Иоанном XXIII. А это уже всерьез пугало Москву.

Так или иначе, в 1942 году в Стамбуле появились вице-консул СССР Павлов и журналист-международник Леонид Наумов. Обосновались они на борту стоявшего в Стамбуле пассажирского лайнера «Сванетия», превращенного в гостиницу для «загранслужащих». В реальности же Павлов и Наумов были известными террористами Георгием Мордвиновым и Наумом Эйтингоном.

Последний недавно вернулся из Мексики, где организовал убийство Льва Троцкого. Первоначально покушение на фон Папена было намечено произвести в театре. Его должна была застрелить советская летчица-парашютистка Муза Малиновская. Но план сорвался: Наумов-Эйтингон просто влюбился в нее и не стал рисковать. В конце концов в качестве террориста решили использовать 26-летнего болгарина. Известно, что он учился в Стамбульском университете под именем македонца Омера.

По советской версии, болгарин прекрасно стрелял из пистолета, что проверили сотрудники консульства. Но еще его снабдили безоболочечной бомбой, заявив, что это дымовая шашка, которая поможет ему скрыться с места преступления. В реальности же эта бомба должна убить уже не фон Папена, а самого Омера.

Так или иначе, вечером 20 февраля 1942 года скорый поезд Стамбул-Анкара уносит в турецкую столицу вице-консула Павлова и студента Омера. По случайному совпадению на следующий день «Сванетия» поднимает якоря в Босфоре и вместе с «советскими дипломатами» отправляется на родину. Лайнер старательно прижимается к турецкому берегу и лишь в 12.10 23 февраля швартуется в порту Поти, где его ожидает кавалькада черных «эмок».

Через 22 часа фон Папен с женой шел пешком по бульвару Ататюрка, направляясь в германское посольство. Он был крайне пунктуален и в одно и то же время показывался на бульваре. По версии спецслужб, болгарин подошел к чете Папенов, достал бомбу и пистолет, привел взрыватель в действие - и «адская машина» сработала у него в руках. От болгарина остались лишь клочья мяса и башмак на дереве. Взрывная волна сбила чету Папенов с ног, но супруги отделались лишь легкой контузией. Ехавший мимо мотоциклист остановился. В этот момент Папен, лежавший на земле, поднял руку, и мотоциклист начал оказывать ему помощь.

А в СССР тем временем заметали следы. «Сванетию», некогда доставившую в Стамбул Наумова и Павлова, переоборудовали в санитарный транспорт, но при этом вооружили пятью 45-мм пушками 21К и двумя 12,7-мм пулеметами ДШК. 16 апреля 1942 года в Севастополе на лайнер погрузили 221 раненого, 358 человек из 40-й кавалерийской дивизии, 60 жителей города и 65 летчиков, следовавших для получения новых самолетов. В тот же день в 21.20 судно в охранении эсминца «Бдительный» вышло из гавани и направилось в Новороссийск.

На следующий день «Сванетия» была атакована торпедоносцами Не-111. Две торпеды попали в носовую часть судна. Лайнер потерял ход и стал погружаться с креном на левый борт и дифферентом на нос. Из 18 имевшихся на борту шлюпок успели спустить на воду лишь пять, три из которых были накрыты корпусом тонущего судна. Не уместившиеся в шлюпках люди бросались за борт в спасательных жилетах и без них.

По одной из версий, на палубу судна выскочили кавалеристы, не имевшие понятия о механизмах спуска шлюпок на воду. Они выхватили шашки и перерубили первые попавшиеся под руку блоки (лопаря), удерживающие шлюпки, и те, сорвавшись вместе с людьми, полетели за борт, переворачиваясь или разбиваясь о воду. Продержавшись на плаву 18 минут, «Сванетия» затонула на глубине 2000 м, увлекая за собой в образовавшуюся воронку плававших рядом людей. Погибло 753 человека, в том числе 220 раненых и 112 человек команды.

Когда начался авианалет, «Бдительный» бросил транспорт и ушел за горизонт. По окончании налета эсминец вернулся и начал спасение людей. Было спасено 143 человека, из которых 17 умерли на палубе корабля от переохлаждения в воде. Так погибло большинство свидетелей «стояния в Босфоре».

ТАСС-ДОСЬЕ /Кирилл Титов/. В годы Второй мировой войны правительство Турецкой республики, сохраняя нейтралитет, лавировало между двумя противостоящими военными блоками - антигитлеровской коалицией и странами "оси". Только 23 февраля 1945 года Турция встала на сторону антигитлеровской коалиции и объявила войну Германии и Японии. В боевых действиях турецкие войска не участвовали, но ее дипломатическая позиция оказывала значительное влияние на положение воюющих сторон. Турция контролировала проход военных кораблей через проливы Босфор и Дарданеллы, связывающие Эгейское и Черное море, а также располагала армией, способной изменить баланс сил как в Средиземноморье, так и на юге советско-германского фронта.

На первом этапе войны, в 1939-1940 гг., Анкара сотрудничала с англо-французским блоком. Не желая усиления позиций Италии, турецкое правительство заключило 19 октября 1939 года договор о взаимопомощи с Великобританией и Францией.

После капитуляции Франции в июне 1940 года, Турция стала сближаться с Германией. 18 июня 1941 года между этими государствами был заключен договор "О дружбе и ненападении". В рамках сотрудничества с Третьим Рейхом Турецкая республика поставляла в Германию хромовую руду и другое стратегическое сырье, а также пропускала германские и итальянские военные корабли через Босфор и Дарданеллы.

После нападения Германии на СССР, 25 июня 1941 года турецкое правительство заявило о своем нейтралитете в советско-германском конфликте. Однако среди турецких военных и политиков перспектива участия в войне с Советским Союзом активно обсуждалась. На границе с СССР дислоцировались несколько пехотных корпусов (26 дивизий) турецкой армии, в июне-июле 1942 года турецкие войска проводили на востоке страны крупномасштабные маневры. В качестве ответной меры руководство СССР было вынуждено держать значительную группировку войск в Закавказье на случай войны с Турцией. Напряженность в регионе снизилась после окружения немецких войск под Сталинградом 19 ноября 1942 года. Убедившись в несостоятельности германских планов по разгрому СССР, турецкое правительство вновь активизировало переговоры с союзниками. В 1943 году состоялась встреча премьер-министра Турции Эрдала Иненю с главой английского кабинета Уинстоном Черчиллем. Стремясь подключить турецкие войска к боевым действиям против Германии, США и Великобритания начали поставки современного вооружения в Турцию по программе ленд-лиза. Несмотря на это, турецкое правительство продолжало политику нейтралитета и лишь в августе 1944 года разорвало дипломатические отношения с Германией.

Главной причиной, побудившей Турцию объявить войну Третьему Рейху 23 февраля 1945 года, стало одно из ключевых решений Ялтинской конференции (4-11 февраля 1945 года). В Ялте главы СССР, Великобритании и США договорились о том, что в создании Организации Объединенных Наций (ООН) будут участвовать только те государства, которые объявят войну Германии до 1 марта 1945 года. Таким образом, нейтральные страны рисковали оказаться вне системы международных отношений, которую выстраивали державы-победители.

К концу Второй мировой войны одной из главных проблем для Турции стало сохранение контроля над Черноморскими проливами. Руководство страны опасалось, что союзники могут организовать международное управление Босфором и Дарданеллами. Присоединение к антигитлеровской коалиции позволило Турции избежать высадки иностранных войск на своей территории и обеспечить суверенитет над Черноморскими проливами.

Одновременно с Турецкой республикой в феврале 1945 года войну Германии и ее союзникам объявил целый ряд латиноамериканских и ближневосточных государств. К антигитлеровской коалиции присоединились шесть стран Южной Америки: Эквадор (2 февраля), Парагвай (9 февраля), Перу (12 февраля), Чили и Уругвай (15 февраля), Венесуэла (16 февраля). Позднее войну Германии объявили Египет (24 февраля), Сирия (26 февраля), Ливан (27 февраля) и Саудовская Аравия (28 февраля). Армии всех этих стран в боевых действиях участия не принимали.

26 июня 1945 года в Сан-Франциско представители 50 государств основали ООН. В их числе были все страны, объявившие войну Германии в феврале 1945 года.