Зачем земле болота. А не пойти ли нам в болото? Почему озера превращаются в болота

Не все помнят, что собирать клюкву в заказнике нельзя, иначе редкие виды растений вытопчем

На болото Ламмин-Суо, расположенное в Выборгском районе Ленинградской области, граждане идут, хотя задолго до входа установлены большие щиты, которые информируют о том, что здесь заказник и собирать ничего нельзя. Корреспондент «ВП» тоже отправилась на это болото, но не за клюквой, а чтобы поговорить с теми, кто здесь работает и охраняет природу. В заказнике находится Зеленогорская полевая экспериментальная база Государственного гидрологического института.

«Болото Ламмин-Суо» — региональный гидрологический (болотный) заказник, расположенный в Выборгском районе Ленинградской области. Площадь — 380 гектаров. Имеет три озера. На территории заказника встречаются редкие виды печеночных и сфагновых мхов. Только мохообразных на болоте — более 60 видов. Болото является местом стоянок птиц на пролете. Постоянно на болоте обитают примерно 60 видов птиц.

Диво дивное — озерное болото

Региональный гидрологический заказник «Болото Ламмин-Суо», организованный в 1976 году и занимающий территорию в 380 га, расположен в стороне от шоссе, в лесу. С финского название переводится как «озерное болото». И это действительно так: болото (длиной примерно 2 километра и шириной километр) имеет внутри себя три красивейших озера. Озера расположены по краям болота. Два из них (их называют Две сестры) соединены узким перешейком. Третье, самое маленькое, в обиходе названное Копейка, — поодаль. Заказник — это само болото с его озерами плюс окружающие ельники и сосновые боры.

Поражают Две сестры — с чистейшей водой (видимость на довольно большую глубину). И главная достопримечательность — плавающие островки разных размеров, но все небольшие. Островки покрыты мхами, кустарником, а на некоторых даже совсем юные деревца есть. Со временем такие островки должны прибиться к берегу и соединиться с ним.

Когда-то в котловине, ныне занимаемой болотом, было озеро. Постепенно оно превратилось в болото, которое затем начало зарастать.

— Еще в 60-х годах минувшего века болото просматривалось — как на ладони. Сейчас, видите, лес потихоньку образовывается, с каждым годом становясь все гуще. Идет процесс минерализации почвы, — поясняет Наталия Михайловна Селянская, начальник экспериментальной базы, отработавшая здесь уже 27 лет.

— То есть когда-нибудь здесь вместо болота будет настоящий лес?
— Будет, но не очень скоро. Озеро превратилось в болото за 7 тысяч лет. Теперь на очереди превращение в лес. Но в наше время подобные процессы идут значительно быстрее, чем раньше, и виной этому — антропогенные факторы.

— Плохо, что вместо озера будет лес? Значит, болот будет все меньше?
— Если смотреть глобально, это ни хорошо ни плохо. Круговорот воды в природе человеку не под силу отменить. Да, какие-то болота превратятся в лес, но с другой стороны — какие-то нынешние озера со временем станут болотами.

От людей-дикарей нет спасения

От бурной деятельности человека заказнику никуда не деться. В лесу, его окружающем, можно все чаще встретить классическую свалку: мусор в лес вывозится самосвалами. (Так что сотрудникам заказника порой приходится убирать еще и эти «ничейные» свалки.) Шлагбаумы, перекрывающие въезд автотранспорта, периодически ломают. О том, что граждане собирают на заповедной территории грибы и ягоды, и говорить не приходится. Бывает, что на краю заказника и охотятся.

— Ходим, объясняем. Кто-то понимает, кто-то нет. Порой нам откровенно хамят. А один раз отдыхающие на меня овчарку спустили, — рассказывает Наталия Михайловна.

Период сбора клюквы — самая беда для заказника. Вооруженной охраны у нас нет, а немногочисленные сотрудники физически не в состоянии быть в каждой точке болота 24 часа в сутки. По гати уже вот дорожки несознательными гражданами протоптаны (а сотрудники, чтоб сберечь природу, ходят только по специальным деревянным мосткам).

— Да не клюквы жалко — уникальную растительность вытаптывают. Мхи, лишайники. Вот посмотрите, красота какая — росянка, редкость, — показывает Наталия Михайловна характерные стебельки этого насекомоядного растения, спрятавшегося среди болотных мхов. — Не зря же в правилах четко сказано, что ходить по болоту можно только в снежный период. То есть когда вся растительность снегом защищена.

— И люди не боятся, что трясина засосет?
— Они уж по многу лет ходят и знают, что наше болото довольно безопасное. Есть три вида болот: верховые, низинные и переходные. Лиза Бричкина из повести «А зори здесь тихие...» утонула в болоте низинном. У нас болото верховое, и только небольшая его часть относится к переходным. Там действительно может засосать.

Большой урон наносят заказнику и купающиеся. Хотя для купания отведено специальное место, сделаны мостки на большем из Двух сестер озере, народ норовит обойти озеро с другого края, то есть по болоту. Или проникнуть по болоту в меньшее, хотя оно питьевое. То есть из него берут воду на бытовые нужды сотрудники заказника.

— Самая беда — что плавучие островки вытаптывают. Прыгают с них в воду. А там растительность очень уязвима: один раз пройдешься — и ей лет пять восстанавливаться. Говорим: «Неужели вы хотите, чтобы эти чудесные зеленые островки превратились в торфину, темную торфяную неэстетичную массу, плавающую по воде? Да вам же самим неприятно купаться будет!» Вот, гляньте на этот островок: еще недавно на нем и сосенка маленькая была, и березка. Теперь только березка осталась, и та еле жива. Вытоптали! — сетует Наталия Селянская. — А недавно видела, как трое молодых людей пытались отодрать от берега солидный кусок дерна. Видимо, хотели еще один плавучий остров сделать. Хорошо, я в тот момент была рядом. Сразу сделала замечание. Вроде бы поняли.

— Наверно, и от рыбаков спасения нет? — спрашиваю.

Но, как пояснила Селянская, как раз с рыбаками проблем и нет. Нет рыбаков. Потому что в этих озерах… нет рыбы. Вода повышенной кислотности, непроточная, и в ней рыба не селится. В 60-х годах прошлого века пытались здесь карасей развести. Завезли партию, да без толку. Не выжили. Но как питьевую такую воду использовать можно, чай будет вкусный, с легкой кислинкой.

— И еще мы очень боимся, что на территории заказника будет создана рекреационная зона с туристической стоянкой. Сначала туристы, а там, смотришь, и коттеджи появятся. Остается надеяться, что заказник не превратится в место отдыха для избранных, — говорит Наталия Селянская.

Сотрудники заказника защищают не только природу в целом, но и спасают подброшенных животных — недавно спасли и пристроили десяток щенков, коробка с которыми была оставлена на дороге.

Змеи никого не пугают, лисы — не боятся

Мы с Наталией Селянской идем вглубь болота по деревянным мосткам. В 80-х годах они шли через все болото. Но со временем стали подгнивать, а денег, выделяемых государством, хватает только на ремонт близлежащей к экспериментальной базе части. Так что сотрудникам приходится карабкаться по остаткам мостков, чтобы сделать необходимые наблюдения по точкам. А точек для наблюдения в болоте — более пятидесяти.

Справа от мостков установлены видавшие виды покосившиеся приборы.

— Здесь когда-то за солнцем следили. Теперь же нет для этого ни оборудования, ни сотрудников, — поясняет Наталия Михайловна. — У нас вообще с приборами плохо. Все старое. К нам когда приезжают ученые с других станций, удивляются: «О, какая древность! Мы по таким приборам в институте учились!» А сотрудникам у нас платят… «гигантские зарплаты» — 5 тысяч рублей. Только на энтузиазме и любви к природе, к этому замечательному месту все и держится. Вон Александра Александровна Ли — наш старейший сотрудник, ей уже 75 лет, — не только наблюдения ведет, но и, если нужно, лед продолбит, снег покидает.

Тут же, на болоте, среди кочек — метеорологическая площадка. Есть здесь и необычные приборы. Например, два прибора, с помощью которых исследуют влияние дождей на болото. Один (с самописцем) фиксирует, сколько осадков и в какое время выпало. Другой (тоже с самописцем) — насколько во время дождей повысился уровень болота. Болото, можно сказать, дышит. Нет осадков — выдох, уровень понижается. Идут дожди — вдох, уровень повышается.

Но автору этих строк самыми интересными приборами показались глубинные термометры. Они установлены в ряд, на разную глубину. Наталия Селянская по очереди вынимает их и смотрит на показатели. На различных слоях температура разная: чем глубже, тем холоднее.

С помощью различных приборов специалисты следят за тем, как живет болото, как проходит испарение влаги с его поверхности, как в зависимости от различных факторов колеблется уровень, что происходит с торфяным слоем и прочее. Все эти данные нужны не только для того, чтобы знать, что происходит с природой, но и для сугубо практических вещей. Ведь через болота прокладываются дороги, тянутся коммуникации, газопроводы. И нужно просчитать, что может произойти, какие участки магистралей потребуют дополнительного укрепления. Причем сведения по болотам, расположенным в других регионах, для нашего региона не подойдут. Потому что иные природные условия. Впрочем, болотных заказников в России уже вообще остались считаные единицы. Так что и в этом плане Ламмин-Суо — уникально.

Небольшой коллектив заказника надеется, что вскоре произойдут положительные изменения. В следующем году обещают деньги на реконструкцию экспериментальной базы. И уже в этом году, возможно, наконец-то появятся очень нужные ртутные стеклянные метеорологические термометры. Обещано таких три, каждый стоимостью 3,5 тысячи рублей. Сейчас Гидрологическим институтом готовится монография по болоту Ламмин-Суо, где будет обобщена история его наблюдений (с 50-х годов минувшего века).

— Наталия Михайловна, а зимой здесь страшно? Медведи, волки заходят? Это же только летом достаточно обжитой уголок Карельского перешейка.

— Медведей здесь нет. Но по весне можно волка встретить. А так лисы заглядывают. Если собак поблизости нет, могут из собачьих мисок есть. К сожалению, лисы могут и кошку утащить. У нас бывали такие печальные случаи.

Пока мы шли по мосткам, увидела, что в болоте змеи — на солнышке грелись две гадюки.

— Может, объявления вешать: «Осторожно, змеи!», тогда народ не пойдет? — предлагаю Наталии Михайловне.

— Уже вешали, — машет рукой Наталия Михайловна. — Все равно идут.

Спрашиваю о самом запоминающемся событии на Ламмин-Суо.

— Когда на озере останавливается на ночлег стая лебедей. Рано утром выходишь — и все озеро в белых лебедях. И с восходом солнца они улетают. Сказочное зрелище. Но такое бывает раз в несколько лет.

Международная группа ученых вновь обращается к чиновникам высшего ранга, чтобы те посодействовали в вопросе сокращения выбросов фосфора и азота. Последние, как выяснилось, стимулируют прибрежных вод.

В февральском выпуске журнала Наука (Science ) исследователи утверждают, что сокращение выбросов именно этих веществ возымеет двойной эффект, так как фосфор и азот вступают в сложные реакции взаимодействия в водных экосистемах.

« Если конечной целью программы является восстановление баланса экосистемы, то, по словам ученых, движение к ней ускорится вдвое в результате средоточия усилий на очистке водоемов от азота и фосфора, попадающих туда вместе со сточными водами», сказал соавтор исследования доктор Дональд Беч из Центра по охране окружающей среды Мерилендского университета. « Если заниматься только одним веществом, результаты тоже будут проявляться, но гораздо медленней».

Даниель Конли из Лундского университета (Швеция), также соавтор исследования, добавил, что высшие чиновники должны принять единый подход при борьбе с загрязнением. « В любых заболоченных местах чаще всего можно обнаружить либо азотные, либо фосфорные соединения в зависимости от времени года или местности, и потому важно проблему решать именно в корне».

Лишние химические соединения в воде часто приводят к ее цветению, и все потому, что в водоеме начинают активно размножаться водоросли, и экосистема недополучает кислород. Ученые уверены, что виной тому возросший уровень сбросов грязных сточных вод и применение химических удобрений, при распаде которых активные вещества попадают в те же водоемы с грунтовыми водами.

Статья « Контроль эутрофикации: азот и фосфор» была представлена на научном форуме 20 февраля. Ее авторы — доктора Даниель Конли, Ханс Перл, Роберт Ховард, Дональд Беч, Сибил Сейтзингер, Карл Хевенс, Кристиан Ланцелот и Джен Ликенс.

Центр по охране окружающей среды Мэрилендского университета (UMCES ) — главное учреждение Мэриленда по исследованиям проблем экологии и экосистем. Сотрудники центра помогают обществу понять и переоценить значение здоровой экологии целого региона.

Перевод: Георгий Белых

Жители поселка Химиков уже не первый год видят удручающую картину: озеро Губище высыхает и зарастает буквально на глазах, стремительно превращаясь в болото. Стал ли этот процесс необратимым? Или озеро еще можно спасти?

Нет проектов

Проблема известна уже не первый десяток лет. На эту тему написана не одна газетная статья. Но до сих пор городские власти – ни прошлые, ни нынешние – не сделали практически ничего, чтобы помочь озеру выжить. По большому счету никто толком даже не знает, отчего оно умирает. Говорят об естественных процессах. Но мы видим, что за последние 2-3 года озеро (его уже и озером как-то неподходяще называть, скорее – это уже болото) стало стремительно высыхать. Почему? В чем причина?

Пока самоуправление даже не задается трудом разобраться в этом. А ведь в городе есть университет, в нем работают ученые, которые компетентны в этих вопросах. В департаменте развития города его руководитель Инга Голдберга с огорчением констатировала, что, увы, в настоящее время нет ни одного проекта по возрождению озера. Да, она согласна, исследования необходимо проводить, и проект на эту тему вполне возможен. Однако в более позднем разговоре с ее заместителем Инной Кукаре выясняется, что самоуправление в принципе не может заниматься проектами, связанными со средой, потому что подобными проектами занимается исключительно Министерство охраны среды.

Самоуправлению следовало бы обратить внимание на озеро еще и потому, что, высыхая, оно распространяет вокруг смрад гниющих водорослей.
Может быть, какие-то работы планируются на уровне исполнительной власти города? Арвид Куцинс ничем не порадовал: “Нет, пока не имеем никаких проектов. Но вот только планируем запустить в озеро рыбу – толстолобика. Он питается водорослями, и, возможно, такими мерами удастся задержать их рост”.

Когда – то было много разговоров об углублении дна водоема – там скопились огромные запасы сапропеля. Но кто возьмется за это дело?

Город или частная фирма? У города едва ли найдутся на это деньги, а частник должен иметь гарантии прибыли. Кроме того, неизвестно еще и качество сапропеля. Когда-то в Губище сливали отходы кожевенного производства, а они содержат соли тяжелых металлов. Но это требует отдельного исследования. Дадим слово специалистам.

Мнение специалистов

Артур Шкуте, профессор, доктор биологических наук, директор Института экологии Даугавпилсского университета: "Если оперировать геологическим исчислением, то наши озера – это временное образование. Они появились вследствие таяния ледников 10-14 тысяч лет тому назад. Зарастание озер и превращение их в болота – это естественный природный процесс. Однако он может ускориться с вмешательством человека. Так, скорее всего, и случилось с озером Губище. В свое время в него сливали производственные стоки. Потом со строительством поселка Химиков исчез естественный покров прибрежной зоны, началась эрозия почвы. Человеческий фактор заметен особенно в последние 50-60 лет.

Что можно сделать? Очистка озера – дорогостоящее дело. При углублении дна на 1 метр на площади в 1 га мы получим 10 тысяч кубометров ила. Куда его девать? Во-первых, потребуется большая территория для его сушки. В результате чистки озера его флора и фауна почти вся погибнет. То есть, это дорогая затея с сомнительным результатом. Правда, через какое-то время все может восстановиться. А то, что озеро даже в такое нежаркое лето так сильно обмелело, говорит о том, что сильно понизился уровень грунтовых вод. Понижение уровня может быть связано с нарастающим потреблением воды из артезианских скважин и ростом числа таких скважин. Но на многие вопросы дало бы ответы научное исследование на эту тему, включая мониторинг уровня грунтовых вод по городу".

Инесе Бежане, эколог коммунального отдела городской Думы: “На озере явно изменилась геоморфологическая ситуация. Скорее всего, нарушилась подпитка водоема за счет грунтовых вод. Возможно, ключи затянуло илом. В воду попадает много фосфора и других веществ, усиливающих рост водорослей. Это из-за внесения удобрений на огородах в частных домах. Мониторинг качества воды в Губище говорит, что она пригодна для купания. Три года назад во время исследования озера в нем даже были обнаружены два вида охраняемых водорослей, которые растут только в чистой воде. Причина падения уровня воды в озере, возможно, связана с малым количеством осадков за последние годы. Зимы стали теплые”.

Что-то надо делать

Болото образуется почти в центре города. Нужна ли городу такая “красота”? Многие жители уже махнули на Губище рукой, считая, что его заросли – самое подходящее место для свалки бытового мусора. Какого только хлама не найдешь на его берегах! А ведь могло бы быть все по-другому, если бы за озеро взялись вовремя. Кто знает – может, и сейчас еще не поздно? Но если ничего не делать, то придется примириться с появлением в городе новой “достопримечательности” в виде болота.

На протяжении своего существования водоемы претерпевают сложные изменения - не только внешние, но и внутренние. По аналогии с живыми организмами ислледователи выделяют в их жизни периоды юности, зрелости, старости и угасания. В юном возрасте озера имеют максимальную глубину, поскольку еще не накопились донные осадки. Дно неровное, берега обрывистые, береговая отмель отсутствует, глубины начинаются у самого берега. В прибрежной зоне встречаются только редкие заросли воздушно-водных растений. Вода голубого или зеленоватого цвета, что указывает на ее высокую прозрачность.

Подобных озер в Псковской области сейчас нет, исключая исскуственные водоемы: водохранилища на реках, водоемы на месте карьеров и торфяных выработках. В зрелом возрасте на дне озер накапливаются минеральные и органические осадки, которые перекрывают мелкие неровности дна. Под воздействием волн берега становятся пологими, формируются отмели, глубины нарастают постепенно. В прибрежной части хорошо выражены зоны воздушно-водных плавающих и подводных растений. Цвет воды изменяется от зеленого до светло-желтого. Обилие микроскопических водорослей уменьшает ее прозрачность.

Этот период переживают глубоководные и среднеглубоководные водоемы Судомской и Бежаницкой возвышенностей, Великолукско-Себежской грядово- холмистой краевой зоны. К ним относятся самые крупные озера области: Псковско- Чудское, Жижицкое, Себежское, Большой Иван.

Водоемы, достигшие стадии старости, отличаются мелководностью. Котловины их заполнены большой толщей озерных осадков. Дно и берега плоские, заболоченные. Водная растительность занимает большую часть или всю площадь озера. Вода имеет коричневатый оттенок. Подобные водоемы весьма характерны для Псковской и Приильменской низменностей: Дубец, Дулово, Велье (Пушкиногорского района). Заключительный этап развития водоемов - угасание, когда они зарастают и превращаются в болота. Ярким примером может служить озеро Чадо в Пушкиногорском районе, практически превратившееся в низинное болото.

Как показывают исследования, многие из болот Псковской области образовались на месте озер. Зарастающие водоемы встречаются довольно часто. Среди них бывают и относительно большие, например, озеро Чкрное(Вязковское) в Струго-Красненском районе, площадью около 10 км2.

Зарастание озер может происходить и путем образования на берегах сплавины - своеобразного растительного ковра из трав и мха, на котором поселяются осоки, укрепляющиее ее. При толщине 0,5-1 м сплавина выдерживает вес человека. Когда идешь по сплавине, она прогибается, и кажется, что вот-вот провалишься. В народе ее называют зыбуном.

Разрастаясь, сплавинапокрывает сплошным растительным ковром все озеро, и оно оказывается погребенным. В 1962 г. в Себежском районе недалеко от Идрицы на таком болоте провалился экскаватор на глубину 18 м. Здесь под четырехметровой толщей торфа оказалось погребенное озеро. Однако подобным образом озера заболачиваются значительно реже, чем путем обмеления. По сравнению с глубокими тектоническими водоемами, возникшими в разломах земной коры и имеющими возраст миллионы лет (Ладожское, Байкал, Иссык-Куль), наши озера в силу своей мелководности являются недолговечными образованиями. Продолжительность их жизни исчисляется несколькими тысячами, в лучшем случае - первым десятком тысяч лет.

В настоящее время ученые с помощью спорово-пыльцевого и радиоуглеродного методов определяют возраст болот и время заболачивания озер. Выяснилось, что Полистовские болота образовались преимущественно на месте озер 7-10 тыс. лет и 3700-7000 лет назад. Никандровское болото в Порховском районе имеет возраст около 4 тыс. лет, а небольшие болота Струго-Красненского района - Крипиченецкий мох и Леймана - возникли на месте озер 7000-8700 лет назад.

Обмеление и заболачивание водоемов происходят вследствии ряда причин: спуска озер реками, накопления озерных осадков, колебаний климата.

Большинство наших озер являются истоками рек. Так Великая вытекает из озера Малый Вяз, Ловать - из озера Ловатец, Плюсса - из озера Заплюсское. Многие реки, протекая через озера, образуют озерно-речные системы. Великая в верховье протекает через 21 озеро; Уща - через Ащо, Ребельское, Уща, Исцо; Неведрянка - через Неведро, Палеево, Сутокское, Могильное.

Водный поток реки, углубляя свое русло, постепенно понижает уровень водоема. При этом мелководное озеро может оказаться полностью спущенным. В долинах наших рек можно часто наблюдать расширенные участки, которые возникли на месте котловин спущенных озер.

Судя по строению долин рек, вытекающих из озер, можно полагать, что речная сеть в послеледниковое время понизила их уровень на 1-3 м. Следовательно, главной причиной массового заболачивания водоемов в начале послеледникового времени на территории валдайского оледенения, в том числе и Псковской области, следует считать спуск озер реками.

С ущественную роль в заболачивании водоемов играет накопление донных осадков. С первых дней жизни в озерах идет непрерывное их накопление. Минеральные и органические вещества поступают с водосборов, при разрушении берегов, выпадают химические и органические осадки из самих озерных вод. В среднем за год в водоеме отлагается слой толщиной 1-2 мм. За тысячу лет, следовательно, образуется слой в 1-2 м. При интенсивном сельскохозяйственном освоении озерного водосбора скорость накопления осадков может возрасти в 2-3 раза. Скорость накопления и вещественный состав озерных осадков зависят в значительной степени от глубины водоемов. Мелководные озера богаче органической жизнью, поэтому в них быстрее накапливаются мощные толщи органических осадков - сапропелей. Например, котловины озер Орша(Новоржевский район), Большое(Островский район), Маленец, Кучане(Пушкиногорский район) на три четверти заполнены озерными илами, мощность которых достигает 5-9 м.

Глубокие водоемы менее богаты жизнью, поэтому осадки в них отлагаются медленнее и преимущественно минерального состава - из глины и мелкозернистого песка. Не случайно в относительно глубоких озерах Ясское, Але, Глубокое, Синовец, Усвяча мощность донных отложений составляет всего лишь 2,5-3 м. Осадки здесь даже не перекрывают первичные неровности дна озерной котловины.

На жизни водоемов сказываются и колебания климата. Ученые выяснили, что на протяжении последних 12 тыс. лет климат неоднократно изменялся.

Очень теплый и сухой климат наблюдался 3700-2400 лет назад. Уровень водоемов в это время понизился на 2-3 м, и многие мелководные озера превратились в болота. Вследствие большой сухости болота зарастали лесом, на что указывают пни деревьев, встречающиеся в торфяниках.

За последние 2400 лет климат становился влажным, прохладным, уровень водоемов несколько повысился, берега их зарастали.

Судя по строению болот, за последние 10 тыс. лет исчезли озера глубиной до 6-8 м, которые ранее были широко распространены на Псковской и Приильменской низменностях. Площадь озер достигла десятков километров, хотя глубины их не превышали 6-8 м. По причине мелководности такие водоемы были недолговечными. Более долговечными оказались относительно глубокие озера возвышенностей и краевой зоны Валдайского ледника, которые хорошо сохранились здесь до наших дней. Правда, и они тоже изменились: сократилась площадь, уменьшились глубины. Так, площадь себежских озер Нечерице, Осыно, Себежское сократилась почти на одну треть. Если первоначальная глубина Себежского озера была 12-14 м, в настоящее время она составляет 5-6 м.

Процесс заболачивания водоемов в естественных условиях длится тысячелетия, но в результате хозяйственной деятельности человека скорость его может намного возрасти. Бывают случаи, когда озера исчезают при жизни одного поколения людей, то есть за несколько десятков лет.

При описании водоемов Псковской губернии в 1907-1908 гг. было выявлено 15 озер, которые в результате зарастания и заболачивания превратились в сенокосные угодья. Так в Изборской волости в 80-е гг. XVIII в. существовало Бодаевское озеро площадью 18 га. В 1907 г. озеро уже значилось обращенным в сенокос.

Недалеко от Новоржева есть болото Красный Лебединец, на котором выделяется камышовый участок около 50 га. Еще в 1922 г. здесь было Ореховое озеро, а через несколько лет от озера сохранились отдельные <окна> среди низинного болота. Причинами ускоренного заболачивания являются вырубка лесов, распашка земель, внесение минеральных удобрений на поля, осушение болот, понижение уровня озер. Вырубка лесов, распашка водосборов озер ускоряют поступление в них минеральных и органических веществ и заиливание. В южных районах Псковской области, где сильно всхолмленный рельеф, смытые почвы занимают около 40%. Смытый с полей талыми и ливневыми водами мелкозем в конечном итоге накапливается в озерах. Следовательно, чем больше распахана водосборная площадь озера, тем интенсивнее идет накопление озерных отложений.

В последнее десятилетие на поля колхозов и совхозов минеральных удобрений вносится в несколько раз больше, чем их вносилось 15-20 лет назад. Талые и ливневые воды выносят с полей в озера фосфор, азот, калий, которые <удобряют> озера и вызывают бурное развитие водной растительности. Это ведет к резкому увеличению продуктивности органического вещества, которое не успевает полностью минерализоваться. Часть его поступает в донные отложения, ускоряя процесс накопления озерных осадков.

Осушение болот в мелиоративных целях также ведет к обмелению водоемов. Ярким примером может служить судьба озера Велье, что находится в Пушкиногорском районе.

В результате мелиоративных работ исчезли десятки мелких водоемов. Иногда спускаются даже крупные озера. В 1950-е гг. на Крипецком болоте спущено Щирицкое озеро площадью 160 га.

Интенсивная разработка полистовских торфяных месторождений в конечном итоге также приведет к заболачиванию больших, но мелководных озер Полисто, Дубец, Цевло и др.

Однако человек способен продлить жизнь водоемов. Образно говоря, человек может <лечить> озера, то есть восстанавливать благоприятный гидрологический, гидрохимический и гидробиологический режим. Существуют различные способы оздоровления. Наиболее эффективным является прекращение сбросов в водоем загрязненных сточных вод или тщательная их очистка.

Возле Новоржева находится озеро Орша, которое под влиянием городских сточных вод интенсивно загрязняется, заиливается и зарастает. В одно время на нем добывался сапропель. Это сразу же сказалось на улучшении гидрохимического режима воды. В настоящее время составляется проект очистки озера от ила, который будет использован для удобрения полей.

Простым способом оздоровления малых водоемов является очистка их от илов. Особенно экономически выгоден он для озер, заполненных сапропелями. Этот метод дал положительные результаты на юге области, где в результате добычи сапропеля было очищено шесть озер: Меленка, Колпинское, Бабье - в Пустошкинском, Плавцовское - в Новосокольническом, Топучее - в Усвятском, Маленец - в Пушкиногорском районах. Если глубина этих озер до очистки была 0,5-1 м, то после очистки стала 4-5 м. Улучшился гидрохимический режим водоемов, в них появилась рыба.

Водный режим озер можно улучшить, подняв их уровень путем строительства плотин на реках, вытекающих из них.

В 1970-е гг. в результате мелиоративных работ сильно обмелело Заплюсское озеро. По инициативе Плюсского районного общества охотников и рыболовов были перекрыты осушительные канавы. Уровень водоема поднялся, сразу заметно улучшились условия жизни рыб.

В случае кислородного голодания нижних слоев воды используется метод аэрации, когда в них нагнетают сжатый воздух. Аэрации в особенности широко применяют для борьбы с зимними заморами преимущественно на мелководных озерах. Для борьбы с цветением воды, то есть с разрастанием сине-зеленых водорослей, сильно загрязняющих водоемы, с успехом применяют химические методы, включающие внесение медного купороса, хлора или хлористой извести.

Следовательно, сегодня становится возможным <омолодить> водоемы, дать им вторую жизнь. Особенно это касается озер, которые тяготеют к городам и крупным населенным пунктам: Невельского, Орши, Дулова, Велья, Цевло.

Не дожил и ледник. Растаяв 12 тысяч лет тому назад, он оставил после себя множество озер со стоячей водой, что открывало дорогу новому болотообразовательному процессу.

Но болота из них родились не вдруг. Холода еще долго давали о себе знать, препятствуя нормальному развитию растений и животных. А без их активного участия ничего путного в безжизненных водах не могло произойти. Но физические процессы в нужном направлении уже пошли. На дне водоемов начали откладываться минеральные осадки, выносимые ветром и дождями с окрестных возвышенностей. С появлением в застойных водах полноценного планктона (свободно блуждающих мелких организмов) и всплеском прибрежной жизни из отлагавшейся на дне органической массы стал образовываться озерный ил, или сапропель (от греч. «сапро» - гнилой и «пелос» - грязь). А в малых, быстро зарастающих зеленью озерках - торф, минуя характерную для крупных водохранилищ стадию сапропеля.

Проходили века. Торфяные залежи мало-помалу росли. Наиболее бурное их формирование, как предполагают многие специалисты, началось 8 тысяч лет тому назад, чему способствовало потепление, повлажнение климата и некоторые другие благоприятные процессы.

Об основных факторах болотообразовательного процесса, действующих и в настоящее время, можно судить исходя из приведенной схемы. Их достаточно много и все они взаимодействуют между собой.

Заторфовывание водоемов - не единственный путь образования болот и даже не самый распространенный. Заболачивается при соответствующих условиях и суша, о чем тоже будет в свое время сказано. Но рождение торфяного болота (а именно оно нас больше всего интересует) удобнее всего рассмотреть на первом примере. Тем более что данная модель наиболее изучена.

Превращение озера в болото - крайне медленный процесс. Он тянется тысячелетиями, в течение которых водоем постепенно зарастает. С суши на него настойчиво наступает влаголюбивая растительность. Она завоевывает сначала более доступные ей мелководья и, не останавливаясь, шаг за шагом, продвигается все дальше в глубину. Словно помогая зеленым покорителям, дно самого озера понемногу повышается за счет отмирающих остатков растений и планктона. Под натиском растительности озеро из года в год мелеет, покрывается зеленью, которую окаймляют высокие густые камыши, тростники да различного рода осоки. Науке известны случаи, когда процесс затухает в силу своего развития. Нечто похожее происходит и в зарастающем озере. Возникающее в его водах богатое биологическое сообщество (рыбы, планктон, ракообразные и пр.) является в действительности прелюдией к постепенному исчезновению водоема.

Замечательный русский ученый и большой знаток расгений Андрей Тимофеевич Болотов (1738-1833) однажды заметил: «Травы хотя и кажутся нам, что растут в смешении друг с другом и сущею белибердою, однако сия беспорядица далеко не такова велика, когда рассмотреть ближе». Болотов имел в виду обычную растительность. У озерной - порядка гораздо больше. В распределении ее по глубинам просматривается определенная зональность. В. Н. Сукачев выделяет шесть таких зон: 1) мелководная, 2) камышовая, 3) водяных лилий, 4) широколистных рдестов, 5) макрофитов и 6) микрофитов. Рассмотрим (в обратном порядке, по ходу роста объема биомассы), что представляет каждая из них.

Зона микрофитов (то есть микроскопических одноклеточных организмов). Самая глубоководная, производящая, однако, не так много органической продукции относительно площади или объема. Здесь царствуют низшие споровые растения. Преимущественно синезеленые водоросли с небольшой примесью зеленых и диатомовых. Ну и, разумеется, вездесущий планктон - сообщество «парящих» в воде мелких существ. В него входят многочисленные виды бактерий и простейших, некоторые водоросли и животные, а также яйца и личинка последних.

Зона макрофитов (крупных травянистых растений, видных невооруженным глазом). Расположена ближе к берегу и состоит из более крупных, чем в предыдущей зоне, растений как споровых, так и цветковых. Встречается здесь роголистник, узколистные рдесты, отдельные мхи и целые подводные луга из харовых водорослей.

Зона широколистных рдестов . Занимает глубины от 4-5 метров и меньше. Название говорит само за себя. Но кроме трех видов доминирующих рдестов, составляющих ботаническую основу зоны, в ней произрастают еще ежеголовка и уруть. А из предыдущей полосы могут наведываться роголистник и харовые водоросли.

Зона водяных лилий . Включает не только выразительных белых красавиц-кувшинок, душу озера. Но также ее родных сестер - кубышек, или кувшинок желтых, весьма схожих с первыми по биологическим особенностям. Компанию этим любопытно выглядывающим из воды созданиям составляет плавающий рдест. Все они в отличие от полностью погруженных растений перечисленных выше поясов простирают свои широкие листья по водной поверхности, максимально используя благоприятные возможности для фотосинтеза.

Зона камышей . Расположена преимущественно на глубине двух-трех метров. У нее своя особенность: наружные части входящих сюда растений (тростника, камыша, трезубки, приречного или топяного хвоща и других), существенно возвышаются над водным зеркалом. Это уже чем-то напоминает знаменитые мангры - «ноги» купаются в воде, а «голова» и значительная часть «туловища» - в лучах солнца. Заросли горделиво стоящих, статных трав этой зоны достаточно компактны. Но если в этом плотностое появляются свободные промежутки, их занимают нередко гости из предыдущей зеленой полосы. Природа и здесь не терпит пустоты.

Мелководная (или прибрежная) зона . Простирается до глубины примерно в один метр. Тут наиболее богатая по родовому и видовому составу флора: различные осоки, стрелолист, частуха подорожниковая, кизляк, водяная гречиха, рдест, водяная сосенка, водяные лютики и ряд других.

Приведенное деление в известной мере условно как по числу зон (у Е. А. Елиной, например, их семь), так и по приуроченности к ним гигрофитов. С дисциплиной у них не совсем в порядке. Сукачев сам подчеркивает, что есть немало свободно плавающих растений, которые нельзя строго отнести к конкретной зоне. Среди постоянных нарушителей границ - турча, ряски, пузырчатка, лягушечник, телорез и некоторые другие. Бывает и так, что зоны расслаиваются, объединяются или же вообще выпадают. Вес зависит от складывающихся условий.

Экологическая ситуация в водоеме из года в год меняется из-за деятельности самой же флоры. За счет отмирающих ее органических остатков медленно, но неудержимо растут слои придонных отложений. Это изменяет режим питания растений и сказывается на их пространственной «прописке». Прежняя часто становится необязательной.

Каждая растительная зона автоматически готовит почву для следующей, подтачивая тем самым основу своего собственного тут существования. Сдвиг зон в глубину создает новые плацдармы для захвата растительностью все более отдаленных от берега участков. Проходят тысячелетия и наступает момент, когда первые ряды зеленых захватчиков, наконец, смыкаются. Водоем полностью зарастает, что совпадает обычно с его заторфовыванием, которое идет параллельно. Его место безраздельно и окончательно занимает болото.

Такова в самых общих чертах схема бесконечно долгой биологической эволюции озера. Но отнюдь не всякого. Глубоководные водоемы с крутыми обрывистыми берегами в нее не вписываются. По той простой причине, что нет в приозерном мире таких растительных гигантов, которые корнями доставали бы его дно. Но природа предусмотрела здесь другой выход - атаку сверху. Такие гигрофиты, как трифоль, сабельник, белокрыльник способны тянуть свои стебли по водной глади. На этой стелющейся органической подстилке охотно поселяются осоки, хвощи, папоротники, кизляк, вех и другие корневищные растения. Тесно переплетаясь, они создают сообща плавающий на воде зеленый ковер. Год от года он уплотняется, утолщается, разрастается вширь. Это так называемая сплавина или приповерхностный фитоценоз. Параллельно идут донные приращения органики, формирующейся из отмирающего планктона и естественных растительных потерь. Из нее по упомянутой уже схеме образуется сначала сапропель, а потом и торф. Общий запас его сверху дополняют продукты неполного разложения сплавины.

Проходит время. Зеленое кольцо окончательно сжимается, знаменуя полное торжество болота. «Голубое око» перестает существовать.

Молодая, неокрепшая сплавина, зияющая кое-где «окнами», представляет немалую опасность для любителей болотных прогулок. В народе ее называют «зыбун». Она прогибается под тяжестью, словно гамак, и иногда не выдерживает веса человека. Ничего хорошего это не сулит. Под лохматым зеленым одеялом - черная прорва. Горе тому, кто нечаянно в ней окажется. Шансов выбраться без посторонней помощи мало.

Рассмотренные пути заторфовывания озер не строго обособлены, - убеждены исследователи этого значительного, богатого загадками, исторического процесса. Нередко они протекают одновременно в пределах одного и того же водоема.

Болот озерного происхождения немало в Беларуси, на родной мне Смоленщине, в Подмосковье. Громадные мещерские болота, или «мшары», тоже не что иное, как заросшие в течение тысячелетий озера. Когда-то эти края покрывали толстые слои льда, после таяния которых остались многочисленные впадины с водой. Многим из них суждено было стать болотами. Вместо голубых здесь

преобладают теперь зелено-серые краски, образуемые зарослями сфагнума, брусники, гонобобеля, кукушкина льна. «Когда стоишь среди такого болота, - пишет Паустовский, - то по горизонту ясно виден бывший высокий берег озера - «материк» - с его густым, сосновым лесом. Кое-где на мшарах видны песчаные бугры, поросшие сосняком и папоротником, - бывшие острова. Местные жители до сих пор так и зовут эти бугры «островами». На «островах» ночуют лоси».

Все знают, что самая знаменитая русская река Волга вытекает из болота, которое некогда было озером. Последнее недавно установили сотрудники Тверского университета. Журналисты преподнесли сообщение, как сенсацию. Но болотоведам этот частный случай лишь подтвердил хорошо известную им старую истину.

Болота, как уже подчеркивалось, прекрасно образуются и на суше - в долинах рек и междуречьях, на окраинах озер, в местах выхода родников и т. д. Словом, на понижениях или равнинах, где легко скапливается паводковая и дождевая вода. Но возвышенный рельеф вовсе не исключается. Лишь бы были необходимые для заболачивания гидрологические предпосылки: постоянное или периодическое подтопление, плохой водный сток и водонепроницаемый подпорный фунт. Когда они есть, болотообразовательный процесс не останавливают даже… горы. Мой хороший знакомый и заядлый альпинист Дмитрий Пономаренко встретил самое настоящее болото на скалах Центрального Кавказа. Под ногами зачавкало, захлюпало, они по щиколотку и выше стали проваливаться в воду. «Неужели болото? - удивился он. - На высоте 3000 метров!» Все свидетельствовало, что именно так и есть. Даже кочки и осока кругом. А по краям - камни и сухость. Вероятно, это была одна из бессточных котловин, подвергшаяся локальному заболачиванию. Такие случаи болотоведам известны.

О горных болотах на Памире с увлечением рассказывала мне в Душанбе профессор К. П. Рахманина, известный в Таджикистане и в бывшем Советском Союзе ботаник. «Там даже торф есть», - подчеркнула она, пообещав назавтра все показать в натуре. О высокогорных очагах торфа я был достаточно наслышан и напрочь был увидеть все собственными глазами. Но запланированная экскурсия не состоялась. Было беспокойное лето 1990 года. В горах уже орудовали банды. Как раз накануне буквально в десяти километрах от Душанбе они на перевале остановили легковую автомашину и убили пассажиров. Начинались межнациональные разборки и нам посоветовали не рисковать. Тем более что ехать пришлось бы тем самым единственным маршрутом.

В нашей по преимуществу низинно-равнинной местности на суходолах заболачиваются такие элементы ее ландшафта, как луга, леса, лесосеки, бывшие пожарища и т. д. На динамике процесса мы не будем останавливаться, дабы не утомлять читателя специфическими научными подробностями. Ограничимся краткой характеристикой уже сформированных (в различных местоположениях) болот.

По самой ходовой классификации все они подразделяются на три основных типа: низинные, переходные и верховые. Некоторые специалисты (Бахнов, 1986 и др.) считают их разобщенными во времени стадиями единого болотообразовательного процесса. Нечто вроде детства, юности и зрелости у человека. Как ребенок, подрастая, превращается во взрослого, так и молодое (низинное) болото, развиваясь, трансформируется в верховое - высшее свое состояние.

Что же представляет собой низинное болото - природный недоросль, которому, однако, от роду может быть не одна тысяча лет?

Это - образование чаше всего с маломощной, но хорошо разложившейся торфяной залежью, формирующееся как на затапливаемых суходолах, так и на зарастающих озерах и старицах. Как правило, сильно обводненное и наиболее обеспеченное по минеральному составу. Ученые называют такое болото эвтрофным (от греч. «eu» - хорошо + «trophe» - питание). В нем создаются довольно сносные условия для роста и развития растений, что подтверждается разнообразием низинной флоры.

Здесь обитают не только зеленые (гипновые) мхи и многочисленные травы (различные осоки - острая, высокая, вздутая, пузырчатая и др., тростник, хвощи - приречный и болотный, рогозы, манники, вахта, сабельник и т. д.), но также деревья (ель, сосна, ольха черная, береза бородавчатая, реже пушистая, иногда ясень) и некоторые кустарники (например, ивы - пепельно-серая, пятитычинковая, лопарская, розмаринолистая и др.). Торфяная залежь образована остатками этих растений. Сфагновые же мхи на нем почти не встречаются.

Низинные болота имеют плоскую или вогнутую поверхность. Характерными элементами ландшафта являются осоковые и древесные кочки, а также многочисленные понижения (мочажины), в которых проступает грунтовая вода. Такие болота наиболее типичны для Белорусского Полесья.

С детства влюбленный в болота Сергей Аксаков больше всего на свете обожал «чистое, луговое, заливаемое весенними потоками, поросшее кустиками и редкими деревьями. Как хорошо оно в теплое весеннее утро! Вода стыла, оставляя кое-где мокрые следы и небольшие гривы наносной земли с черноземных полей. Нигде растительность не является с такой силой. Солнце палит влажную, тучную почву и тянет из нее травы и цветы: чуть не видишь, как растут они», - восторгается писатель. Судя по характеристике, речь идет о пойменном болоте.

Выпуклые верховые болота образуются обычно на водоразделах в условиях увлажнения атмосферными осадками. Отличаются от низинных мощным слоем слаборазложившегося и, значит, бедного питательными веществами торфа, а также сильной его кислотностью. В науке их называют еще олиготрофными (от греч. oligos» - малый + «trophe» - питание). Они наиболее однообразны по видовому составу растений, что объясняется не только нехваткой пищи, но и (пусть вас не удивляет!) недостатком влаги. Судите сами: растущее, как говорят, «макушкой вверх» верховое болото все дальше и дальше отдаляется своей поверхностью от фунтовых вод. Середина его может возвышаться над краями на 4-5, а то и 10 метров! Влага на такую солидную высоту из глубин поступает слабо и корням (особенно в засушливое лето) нередко приходится рассчитывать лишь на мокрую милость с неба.

Самое парадоксальное в этой влагонапряженной ситуации то, что болотная линза бывает переполнена водой. Она даже может… лопнуть под ее напором. Один из таких случаев описывает известный французский географ Жан Жак Элизе Реклю. Произошел он в 1821 году в Ирландии. Большое торфяное болото в центре обширной равнины внезапно прорвало окружающие его мшистые валы и стало растекаться по окрестностям. Потоками грязи были снесены дома и затоплены леса на площади в двенадцать квадратных километров. Возможно, что толчком к прорыву послужили какие-то подземные силы. Ведь прежде чем лопнуть, поверхность болота долгое время волновалась, как море, а из глубин его доносились глухие раскаты наподобие подземного грома.

Живут в верховых болотах лишь весьма неприхотливые растения. Из коренных обитателей преобладают мхи. Особенно сфагновые - самые нетребовательные к пищевому режиму и хорошо переносящие повышенную кислотность Щелочная же среда для них, напротив, гибельна. Кроме мхов тут растут травы - пушица влагалищная, очеретник белый, шейхцерия, морошка, водяника, росянки (круглолистная, английская и др.), а также кустарнички - багульник, вереск, клюква, голубика, Кассандра, подбел. Из деревьев встречается главным образом сосна.

Господство в растительном покрове сфагновых мхов подавляет развитие высших растений. Многие из них имеют угнетенный вид. Та же сосна, к примеру, образует малорослые и редкие древостой, которые именуют не иначе, как мелколесьем. На вид такие сосенки корявы, приземисты, замшелы, хотя по возрасту многие уже старушки.

Микрорельеф верхового болота в большинстве бугристый: пушициевые кочки, моховые бугры и гряды с пронизывающими их побегами кустарников. Наиболее высокие из гряд увенчаны стволиками хилых сосенок.

Доля верховых болот в Беларуси составляет 18,2% от всей площади болот. Больше всего их в Витебской и Минской областях. Одно из крупнейших - Ельня,

расположенное на территории Миорского и Шарковщинского районов. Площадь его 23,2 тысячи гектаров. В 1968 году болото стало гидрологическим заказником республиканского значения. Ныне статус его повышен. Комплекс вошел в разряд Рамсарских угодий, требующих особой охраны. В Березинском биосферном заповеднике Домжерицкое верховое болото шириной около двадцати километров тянется почти до Лепеля. Есть они в Припятском заповеднике и Беловежской пуще. Много верховых болот в Глубокском районе. На некоторых из них организованы клюквенные заказники.

Переходные болота, занимающие промежуточное положение, думаю, нет надобности здесь описывать. Важно отметить лишь характерные растения этих мест: березы - пушистая и приземистая, пушица влагалищная и целый ряд сфагновых мхов - узколистный, центральный, тупой, отогнутый и другие, которые здесь особенно обильны.

Таким образом, гидрологическое, почвенное и климатическое своеобразие болот определяет и флористическую их специфику. «Зависимость между условиями среды и характером растительности, - отмечает Сукачев, - вряд ли в каком-либо из наших типов растительности так наглядно представлена, как в болотах. Оригинальность жизни болота еще тем более усиливается, что и сама среда, в частности субстрат, на котором развивается растительность, есть почти начисто продукт деятельности этой же растительности».

Выше подчеркивалось (Бахнов, 1986), что в процессе своего развития каждое молодое болото стремится превратиться в верховое. Это происходит в результате возрастающего обеднения минерального питания. При этом почва все больше подкисляется, усиливается средообразующее, а проще сказать - притесняющее влияние сфагновых мхов. Береза сменяется сосной, сложные растительные сообщества - все более простыми.

Последний этап развития болота, замечает В. К. Бахнов, сопровождается угнетением самих «угнетателей» - сфагновых мхов. В их покров внедряются печеночники, лишайники, а впоследствии и водоросли, которые заселяют мертвую моховую дернину. Общая направленность смены растений-маркеров такова: покрытосеменные (цветковые) → голосеменные (хвойные) → сфагновые мхи → печеночные мхи → лишайники → водоросли, то есть от более совершенных типов растений к примитивным. В сравнении с основной формулой развития органического мира (от простого к сложному) здесь получается как бы «эволюция наоборот». Любит неожиданные повороты Природа. Может быть поэтому так и пленительны ее неповторимые создания!

Итак, краткий научный экскурс в историю болота закончен и на этом можно было бы поставить точку. Но хочется напоследок добавить и лирический штрих.

Для громадного большинства людей торфяник служит типом однообразия и скуки, считает профессор К. Ламперт. Но истинный друг Природы видит и в этом ландшафте своеобразную прелесть. Его умиляют даже сама сырость, долго лежащая поутру на болотной почве, и впечатляющая игра света. «Тяжелые от росы никнут растения, в тысячах каплей отражается падающий на них солнечный свет, который с трудом пронизывает лежащие над торфяником слои испарений». Солнце поднимается выше и воздух над болотом начинает дрожать и сверкать. Глаза замечают освободившиеся из-под власти тумана красные листочки росянки, великолепные кустики белой пушицы, обрамляющие повсюду кочки, клюкву и чернику, плавающую на воде ряску. Призывно глядит из пышного мохового ковра алыми бусинками брусника. Это самостоятельный тихий мирок с оригинальным содружеством растительных и животных организмов. В нем преобладают неяркие краски, но всюду кишит, торжествует под теплым солнцем достойная уважения жизнь. Мы еще вернемся к ней.