! Алексей Касьян: «Это ви сейчас по тэме канфэрэнции даклад дэлаете

Касьян: «Это ви сейчас по тэме канфэрэнции даклад дэлаете?!»

Если кто не в курсе, это популистская статья о прошедшей в ИЭА РАН конференции, посвященной происхождению карачаево-балкарского (аланского) этноса. В связи с тем, что на нее порой ссылаются некоторые субъекты недовольные принятыми итогами ИЭА РАН, как на некий довод говорящий о необъективности утвержденной на конференции сотней ученых резолюции (что само по себе выглядит по-детски и достойно только гомерического осмеяния), есть необходимость показать людям, которые могли довериться образу кандидата наук, присутствовавшего некоторый промежуток времени на вышеупомянутой Международной Конференции.

Для начала стоит отметить, что по его собственному признанию участником он не был, а присутствовал лишь в качестве слушателя. Процитируем Касьяна: «меня тоже звали сделать доклад по лингвистической методологии, но я не собрался».
Зато, вместо доклада собрались сплетни и шовинизм для статьи полной подтасовок и ненависти.

Первая часть его статьи посвящена участию А. Клесову, на чем подробно останавливаться г-н Касьян не захотел. Мы тоже не будем о нем ничего говорить в этом разборе. Участию Клесова на конференции и попыткам ПЕРЕТАЩИТЬ негатив по отношению к Клесову на научность резолюции будем разбирать в следующих темах.

Цитируем:

«...Такого конференционного АДЪА я не видел ни разу за всю свою академическую жизнь.»

За всю академическую жизнь значит... Забавно это, когда кандидат наук, которому еще и 40 лет нет, говорит такими категориями. Объективному и непредубежденному человеку, чтобы позволить себя говорить такими выражениями, стоило бы подождать лет 50 и докторской степени. Разумеется, если не появится острого желания раздуть шумиху.

Дальше о формулировке и в общем о стилистике статьи. В комментариях ниже, сам уважаемый Касьян приводит весьма занятную ссылку http://vikent.ru/enc/5316/ . В которой перечисляются критерии псевдоученого, взятые и упрощенные из работы Викентьева И.Л., «Методика оценки методик: статей, книг, семинаров и т.п.»

Давайте упомянем некоторые из них, применительно хотя бы к цитате выше:
«2. Выступающий специалист имеет учёную степень в одной области науки, а «гениальные открытия» делает совсем в другой. Скажем, кандидат физ.-мат. наук развивает новую теорию о том, с помощью каких невероятных технологий были возведены египетские пирамиды.»

Что же это? Кандидат филологических наук делает многозначительные заключение по генетике, истории, антропологии, этнографии, да по чему угодно.

«5) Повышенная эмоциональность, апелляция к чувствам, а не к разуму. В текстах это проявляется в использовании агрессивной пунктуации (злоупотребление восклицательными знаками, жирным шрифтом, заглавными буквами) и навешивании ярлыков.»

«6) Чрезмерная глобальность обобщений и безапелляционность суждений. Использование слов «никто», «никогда»…»

«12) Апелляция к «очевидности».»

«13) Использование аргументов «от политики» или «от религии». Особенно – с «национальным уклоном».»

Начнем с первого пассажа, которому, собственно, и посвящено название статьи. Цитируем:
«...Доклад Животовского действительно был не про карачаево-балкарский этнос, а имел общую тему: «Принципы ДНК-датировок». Докладчик попытался доступно объяснить некоторую систему молекулярного датирования, ее сильные и слабые стороны. Очень полезный доклад.

В первом ряду сидит довольно молодой мужчина. Пиджак. Модная небритость. Темные очки. Развалившись. И вдруг посередине доклада он прерывает Животовского громкими словами (что-то типа такого):

«ЭТО ВИ СЕЙЧАС ПО ТЭМЕ КАНФЭРЭНЦИИ ДАКЛАД ДЭЛАЕТЕ?!»

Мол, почему доклад про что-то отвлеченное, а не про карачаево-балкарцев. От такого базар-вокзала многие в зале, включая меня, выпали в осадок просто полностью. Однако ведущие круглого стола и глазом не моргнули на подобное нарушение правил хорошего тона...»

Абсолютная ложь. В чем Касьян сам сознался в комментариях к этой статье размещенной в его блоге:

Смешно и грустно. А ведь когда-то люди, в частности мужчины, несли ответственность за свои высказывания. На самом деле, на этом можно было бы и закончить о статье, но есть еще много удивительных моментов... Вообще огромной проблемой стал срыв мероприятия бесчисленными докладами к тематике конференции отношения не имеющими, но об этом в другой статье.

Просто вчитайтесь в стилистику и используемые обороты человека, на которого некоторые фанатики ссылаются и используют в качестве довода. «Модная небритость», «развалившись». Не говорим уже о детсадовском варианте насмешки над акцентом. Автору вровень выдуманная им же ситуация. Наилучшим образом на этот шовинизм ответил ему в комментариях под этой статьей пользователь Ислам Байрактар:

Стоит отметит, что он не единственный кто сделал ему аккуратное замечание, но всем им Касьян подытожив, «академически» ответил:

«Слушайте, я вас не знаю, идите лесом». Действительно, что и требовалось доказать.

Дальше даже цитировать не хочется, до того блог переполнен подобной ненавистью, (чем еще, продолжите сами), ..., .., . Завтра приедут в РАН делегации других народов Кавказа, этот человек напишет тоже самое. А некоторые же его тиражируете сегодня. Но зато он – шарли; не прекращающие рисовать карикатуры на Пророка Мухаммада.

Итак, второй комок... Цитируем:

«...М.М.Герасимова, уважаемый заслуженный антрополог, пожилая женщина, делает доклад «Краниологические данные: к вопросу о происхождении балкарцев». Спокойно, занудно, академично, подслеповатые слайды. В какой-то момент докладчица монотонным голосом говорит что-то вроде, что известные выборки исторических аланов не проявляют краниологического сходства с современными карачаево-балкарцами.

ЧТО ТУТ НАЧАЛОСЬ. Сидящие по центру дамы стали, перебивая докладчицу, кричать что-то типа: «Как вы можете это слушать! Нет, ну это нормально вообще?! Что она говорит?»

После чего начали между собой осуждать, как это возмутительно и что «Нет, я сейчас пойду ее стукну». Одна из карачаево-балкарских дам решительно направилась к сходящей с трибуны Герасимовой, но, к счастью, дело обошлось всего лишь политинформацией на тему правильной атрибуции алан...»

После первой лжи в этом случае тоже стоит перестраховаться и посмотреть видео с конференции. Как оказалось - не зря. Точно такая же ложь, преувеличения и подтасовка. Аналогично первому случаю. Выступление и правда вызвало вопросы у непросвещенных слушателей, но так же как и в первый раз ограничилось спокойным вопросом к мнению выступающего и вежливым ответом.

Неприкрытый национализм и демонстрируется в комментариях под статьей без стыда. Цитируем:

«...чей научный уровень не слишком высок даже по региональным кавказским меркам ...»

Неужели вы не замечаете, насколько высокомерно и презрительно он относится ко всем жителям и ученым с упомянутого им региона?

Перед тем, как закончить этот обзор, обратим внимание еще на одно свидетельство морального облика:

В своем блоге он цитирует А. Клесова, который по нему прошелся и А. Касьян даже не отрицает факт оскорбления им матерей и женщин целого этноса и забавляется по этому поводу. Он точно Шарли. От головы до пяток.

Отдельно для некоторых представителей осетинского народа, которые порой любят его цитировать, отрывок из разговора Инала Гаглоева (осетина), который корректно и грамотно выражал свои мысли ведя диспут с А.Касьяном:

Для разумных людей подобных вышеупомянутых пассажей некоторых кандидатов наук с глубочайшей академической жизнью достаточно, чтобы даже не оборачиваться на их слова ни сейчас ни в будущем.

В первом матче после отставки главного тренера Вадима Епанчинцева московский «Спартак» на своей площадке уверенно обыграл братиславский «Слован» (4:1). По окончании встречи на несколько вопросов корреспондента «Спорта День за Днем» ответил генеральный менеджер красно-белых, временно исполняющий обязанности наставника команды. При этом, напомним, Алексей Жамнов продолжает работать в Федерации хоккея России, возглавляя скаутскую службу национальной команды страны.

- Алексей Юрьевич, как долго будете находиться в роли исполняющего обязанности главного тренера «Спартака»?
- Посмотрим. Сейчас надо кое-что здесь наладить. А параллельно идет работа по поиску нового главного тренера.

- Какие первые шаги и решения собираетесь предпринять в новой роли?
- Это вы, журналисты написали, что я являюсь исполняющим обязанности главного тренера (улыбается). Но на самом деле у нас такого нет: все тренеры в равной степени исполняют обязанности главного. У меня нет приставки «и.о.», в «Спартаке» сейчас три тренера (Игорь Уланов, Максим Соловьев и Жамнов. - «Спорт День за Днем»), и мы вместе работаем на равных условиях.

Может быть, вы сами для себя определили количество игр - три, пять, десять, - после которого команда должна получить нового наставника?
- Нет, никакого конкретного срока или количества матчей нет. Мы идем шаг за шагом, а жизнь покажет.

- Какие кандидатуры рассматриваются на этот пост?
- Главное, что они есть, и мы их рассматриваем.

- Олег Знарок среди них?
- Посмотрим (улыбается).

В чем, на ваш взгляд, причина не самых удачных матчей «Спартака» в последнее время, хотя состав команды очевидно не слабее прошлогоднего?
- В этом, наверное, и состоит моя задача: разобраться в причинах неудачной игры и результатов.

Как изменились обязанности членов тренерского штаба команды после отставки Епанчинцева? В частности, за что отвечаете вы?
- Я за что? Не знаю (смеется). Наверное, за все в этом клубе. Конечно, у каждого есть свои обязанности, и каждый отвечает за свой сектор работы.

- Как Вадим Сергеевич отреагировал на увольнение?
- Нормально отреагировал - он профессионал, все прекрасно понимает. Мы благодарны ему за ту работу, которую он проделал в «Спартаке». Уверен, что на этом его карьера не заканчивается, и мы еще обязательно увидим Епанчинцева в роли главного тренера в КХЛ. Как специалист Вадим перспективен. Поймите: хоккей - это бизнес, дружба дружбой, но есть еще и другие вещи.

Решение об отставке Епанчинцева было принято после обидного поражения в овертайме в Петербурге или после домашней осечки в поединке с рижским «Динамо»?
- Я уже говорил, что это решение не принималось спонтанно. Если посмотреть последние игры «Спартака», особого оптимизма они не вселяли. Так получилось, что поражение от Риги стало, так сказать, последним забитым гвоздем.

- «Спартак» по ходу чемпионата продолжает укреплять состав, совсем недавно в ряды красно-белых влился опытный нападающий Энвер Лисин. Ждать ли еще пополнения в ближайшее время?
- Работа в этом направлении ведется всегда, но пока не могу сказать, будут ли новички в ближайшее время. На мой взгляд, у «Спартака» и сейчас неплохой состав, и эти ребята способны успешно вести борьбу за выход в плей-офф.

- Как известно, вы также входите в руководящий штаб национальной сборной России...
- Моя работа в «Спартаке» никак на ней не скажется. У меня есть контракт с Федерацией хоккея, и я в прошлом году точно так же совмещал работу в «Спартаке» и в сборной. С этой точки зрения ничего не изменится.

Москва

«Спартак» (Москва) - «Слован» (Братислава, Словакия) - 4:1 (1:0, 1:1, 2:0)

• Голы: 1:0 Калинин-1 (Карсумс, Лисин, 3:25); 2:0 Косов-3 (Зубов, 28:24); 2:1 Лампер-2 (Лунтер, 37:54); 3:1 Никонцев-5 (57:16); 4:1 Карсумс-4 (Максвелл, Хохлачев, п.в., 58:36)

• Вратари: Гудачек - Чилиак (58:03; 58:36 — 60:00)

• Штраф: 4 (2+2+0) - 4 (0+2+2)

Семья

Был женат (разведен). От брака двое детей.

Научная работа

Участник проекта "The Global Lexicostatistical Database / Глобальная лексикостатистическая база данных".

Образование

Высшее образование: РГГУ, Факультет теоретической и прикладной лингвистики (1993-1998). Очная аспирантура: РГГУ, 1999-2002.

В 2009 г. защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата филологических наук по теме «Памятники хеттского языка: орфография, фонетика, лексика, текстология» (специальность 10.02.20 - Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание).

Сфера научных интересов: клинописные языки Древней Передней Азии (хеттский, хурритский, хаттский языки), дальнее языковое родство, ареальные связи языков Старого и Нового Света, теория и методология сравнительно-исторического языкознания.

Другая деятельность

Компромат

Активист «Другой России » с первого московского Марша несогласных (декабрь 2006). Принимал участие в организации большинства московских Маршей несогласных. Участвовал почти во всех крупных московских акциях этой структуры и некоторых петербургских; принимал участие в ряде АПД.

Состоит в партии "Демократический выбор" с момента создания партии в 2010 году.

На всех последних съездах и общих собраниях "Демократического выбора" выполнял функцию председателя Счетной комисии, обеспечивая подсчет голосов при тайном и открытом голосовании.

На языках индоевропейской семьи общается примерно половина человечества. Но об индоевропейцах, которые дали нам эти языки, до сих пор практически ничего не известно. Когда они жили? Где? Какой культурой обладали? Как ученые ищут ответы на эти вопросы, рассказывает Алексей Касьян.

С точки зрения исторической лингвистики прародина индоевропейцев — это регион, который праиндоевропейское племя занимало в момент перед тем, как первая часть его решила отселиться. В дальнейшем обособленное развитие их языка дало отдельную языковую группу внутри индоевропейской семьи (таким же образом праиндоевропейский в свое время откололся от ностратического языкового древа. - Примеч. ред.).

Всего на данный момент внимания заслуживают три научные гипотезы о том, где находилось это место: некий район в Карпато-Балканах, центральная или восточная территория Анатолии и степная зона к северу и северо-западу от Каспийского моря (по так называемой курганной гипотезе). И есть два способа определения ареала прародины. Один - традиционный, с помощью лингвистических и археологических данных, второй - формальный, с использованием статистических методов, разработанных в рамках естественно-научных дисциплин.

В первом случае предполагается, что какая-то археологическая культура (или культуры) будет соотнесена с праплеменем, существование которого выводится из реконструкции праязыка. Как язык, так и культура должны быть привязаны ко времени, то есть датированы. С помощью языкового анализа выясняют разнообразные характеристики этого племени: что росло вокруг их места обитания, каким были ландшафт и климат тех мест, как было устроено общество - семья, религия, торговые отношения и т. п. То же самое выясняют и археологи. Если результаты двух анализов похожи, можно строить гипотезы об их тождестве, то есть о локализации прародины.

Ядро человеческого языка

Как ученые датируют праязык? Существует только один формальный и хорошо опробованный метод построения генеалогического древа языков и датирования его узлов. Он состоит из двух частей: лексикостатистики и глоттохронологии. Лексикостатистика позволяет построить само древо, глоттохронология (следующая применяемая процедура) предлагает датировки узлов. (Некоторые лингвисты, правда, считают более надежным построение генеалогического древа объединением языков в подгруппы на основании общих новых слов, форм и фонетических изменений, которых в праязыке не было. - Примеч. ред.). Принципы этого подхода сформулировал в середине XX века американский лингвист Моррис Сводеш (Morris Swadesh). Он выделил 100 базовых понятий, слова для которых, как предполагается, должны быть в любом человеческом языке. Список таких слов называется 100-словным списком Сводеша (лингвисты также работают с более длинными списками, в том числе из 110 или 200 слов).

В него входят части тела (например, рука или голова), глаголы, обозначающие основные человеческие функции (пить, идти, убивать и т. д.), природные объекты (такие, как солнце или лист), самые близкие человеку животные (собака, вошь) и некоторые другие базовые понятия. Слова, обозначающие эти понятия, - наиболее устойчивы при естественном развитии языка, то есть дольше прочих сохраняются в языке и редко заимствуются из другого языка при контактах одного народа с соседями. Трудно сказать, почему именно эти слова наиболее устойчивы. Быть может, они просто одни из наиболее частотных лексических единиц в бытовой речи членов традиционного общества. Так или иначе, дальнейшее накопление материала показало, что интуиция Сводеша не подвела. Предложенный им список слов можно назвать лексическим ядром человеческого языка.

Этимологически анализируя 100-словники родственных языков, можно построить их генеалогическое древо. А если принять, что скорость «распада» 100-словника как-то фиксирована, то можно также предложить датировки для узлов этого древа. Прямой естественно-научной аналогией этому методу является филогенетика и радиоуглеродное датирование.

Каждый узел генеалогического древа - это момент распада промежуточного языка на два или несколько праязыков менее глубокого уровня. С исторической точки зрения, узел древа - это временнàя локализация праплемени в момент его расселения на две или несколько групп (которые, обособившись, начинают менять исходный язык).

Чтобы понять, каковы были природные и культурные характеристики праплемени на момент распада праязыка, лингвисты долго и кропотливо восстанавливают его лексику. Эта работа не очень формализуемая и не всегда дающая однозначный результат. Принцип ее можно описать примерно так: если в исследуемых языках есть ряд этимологически соответствующих друг другу терминов, связанных с металлургией, мы реконструируем металлургическую терминологию для праязыка и предполагаем, что праплемя знало металл, владело технологиями его обработки.

Идем по азимуту

Но вернемся к проблеме поиска индоевропейской прародины. Первая его ключевая точка - датировка распада праиндоевропейского языка на анатолийскую (хетто-лувийскую) и «узкоиндоевропейскую» ветви.

Тут важен не столько конкретный математический метод обсчета, сколько точность и аккуратность используемых в работе 100-словных списков. В мире сейчас существует несколько проектов по сбору и составлению списков базисной лексики различных языков. Так, в России действует онлайн-проект «Глобальная лексикостатистическая база данных» (The Global Lexicostatistical Database), возглавляемый Георгием Старостиным (подробнее о нем см. «Науку в фокусе», 2012, № 2, «В поисках общего языка»). Цель проекта - собрать и опубликовать такие списки для всех языков мира, а также выработать стандарты качества при их сборе, оформлении и последующей компьютерной обработке в системе StarLing. Практика показывает, что задача эта чрезвычайно объемная, на составление 110-словного списка одного языка уходит до 2-3 недель работы лингвиста.

Основываясь на данных этих списков, российские лингвисты датируют распад праиндоевропейского языка на анатолийскую и «узкоиндоевропейскую» ветви концом V тыс. до н. э. Такая датировка, кроме того, хорошо согласуется с данными относительно колесной технологии. Это означает, что для индоевропейского праязыка уверенно реконструируется лексика, касающаяся колеса. В разных индоевропейских языках восстанавливается, в частности, следующий ряд слов, обозначающих колесо: тохар. *kukäl, англ. wheel (из староангл. hweohl), греч. kyklos - все эти слова восходят к праиндоевропейскому *kwekwlo-. Самые ранние археологические находки, связанные с колесом, датируются рубежом V–IV тыс. до н. э., так что мы можем видеть совпадение лингвистических и археологических данных.

Чтобы восстановить картину природного окружения и культуры индоевропейцев, лингвисты пользуются вполне традиционными методами - они изучают, какие именно слова реконструируются для наименований растений, животных и предметов быта. Если говорить о растениях, наиболее показательны названия для широколиственных деревьев (ясень, береза и т. п.). На основании подобной восстановленной лексики ученые реконструируют для праиндоевропейцев среду обитания, находящуюся в лесной и холмистой местности достаточно умеренного климата. Из нее же ясно, что они занимались сельским хозяйством и животноводством (мелкий и крупный рогатый скот, свиньи, лошади). В качестве примера можно привести ряд слов в индоевропейских языках, обозначающих ярмо (хомут) - то, во что впрягали быков (в дальнейшем развитии это слово приобрело также значение «иго»): праиндоевр. *yugo-, от которого образовались англ. yoke (из староангл. geoc), рус. иго и греч. dzügon. Для лошади реконструируется праиндоевропейский корень *ek’wo (греч. hippos, лат. equus, староангл. eoh). А вот металлургическая терминология фактически не восстанавливается, поэтому мы можем думать, что развитой металлургии у них еще не было.

Проблемы локализации

Исходя из лингвистической реконструкции, таким образом, можно выбирать место для прародины из двух возможностей: Карпато-Балканы V тыс. до н. э. или Анатолия того же времени. Но первая по целому ряду аргументов намного предпочтительнее. Защитники анатолийской локализации вынуждены исходить из более ранней датировки распада индоевропейского праязыка, иначе им сложно убедительно доказать свою точку зрения.

Отметим, что раскопки неолитических поселений в центральной Анатолии VIII–VI тыс. до н. э., самым известным из которых является ЧаталХююк, действительно открывают нам одни из первых городов человеческой цивилизации. Однако нет никаких прямых указаний на то, что население этих мест составляли именно ранние праиндоевропейцы. Напротив, регулярные находки металлических артефактов скорее противоречат такой атрибуции.

Карпато-балканская металлургическая провинция («провинция» в археологии - территория с единой производственной традицией, развивающаяся независимо от прочих территорий) в VI–V тыс. до н. э. объединяла целый ряд технологически развитых культур и, видимо, языков. Помещение праиндоевропейцев в этот «котел» хорошо согласуется с последующим мощным стартом индоевропейских племен, мигрировавших и успешно захватывающих различные области Старого Света. Именно на эту (или близлежащую) территорию указывает колесная терминология, реконструируемая для праиндоевропейского языка.

Тут надо сделать несколько оговорок. Во-первых, при поисках прародины некоей языковой семьи нужно учесть все возможные праязыки, то есть праплемена, присутствие которых можно предполагать в этом регионе в этот период, а также все имеющиеся археологические культуры. Следующий шаг очевиден: мы должны сопоставить все возможные пары «язык - культура», оценить их по социоэкономическому и природному параметрам и выбрать лучшие сочетания.

Во-вторых, в 1980–1990-х годах произошла «революция», связанная с калиброванным радиоуглеродным датированием. Конечно, в каких-то случаях традиционные датировки оказались подтверждены, но в других картина перевернулась с ног на голову, и наши археологические представления об энеолите и раннем бронзовом веке существенно изменились. При этом к настоящему времени новых обобщающих работ в археологии не так много, что затрудняет распространение последних данных в этой области.

В-третьих, ситуация с лингвистикой также не очень хороша. Фундаментальный недостаток подавляющего большинства исследований, посвященных прародине индоевропейцев, заключается в том, что авторы неявным образом исходят из того, что праиндоевропейцы «существовали в вакууме», то есть были единственными обитателями этой территории. Между тем в юго-восточной Европе и на Ближнем Востоке известно много языковых семей, предполагающих праязыки примерно той же глубины, что и индоевропейский: картвельский, семитский, северокавказский, уральский, алтайский и менее хорошо засвидетельствованные баскский, буру шаски, хурритский, хаттский (и еще многие языковые семьи вымерли, не оставив надежных следов).

Таким образом, распределение реконструируемых праязыков по засвидетельствованным археологическим культурам - чрезвычайно сложная проблема. Ни современная лингвистика, ни археология пока не накопили и не систематизировали достаточно данных для достоверного описания всей картины европейского и переднеазийского энеолита. Однако ясно, что любая модель, где праиндоевропейцы оказываются единственными игроками на исторической сцене, ущербна по определению.

Представляется, что если поместить индоевропейскую прародину в Карпато-Балканскую металлургическую провинцию эпохи энеолита, нам потребуется меньше всего допущений (см. альтернативную точку зрения на этот вопрос в интервью с индоевропеистом Джеймсом Мэллори. - Примеч. ред.).

Продвижение земледельцев из Анатолии на Балканы в неолите отражает более раннее языковое состояние. Не факт, что в основном эти мигранты были носителями именно раннеиндоевропейского (или даже индоуральского) языка. На эту роль есть и другие претенденты, скажем, носители баскско-северокавказского праязыка.

Фото: DIOMEDIA

Кем были индоевропейцы

Какими себе представляют индоевропейцев археологи и лингвисты, занимающиеся энеолитом и ранним бронзовым веком? Мы адресовали этот вопрос нескольким ученым. Американский археолог и компаративист, автор книги «В поисках индоевропейцев» (In Search of the Indo-Europeans) Джеймс Мэллори (см. интервью с ним на стр. 66) предлагает нам представить себе континуум, в котором обитали родственные племена, говорящие на понятном друг другу языке. С большой вероятностью эти племена имели некую единую культуру. Как отмечает лингвист Илья Якубович, сотрудник Института мировой культуры МГУ и Вольфсон-колледжа в Оксфордском университете (Великобритания), «у индоевропейцев всегда или почти всегда были какие-то диалекты (как и в любых других языках). Однако, поскольку первоначальные диалекты едва ли восстановимы, методологически имеет смысл реконструировать для них единый язык».

Ряд ученых, придерживающихся курганной гипотезы, соотносят индоевропейцев с ямной культурой (прикаспийские степи). Характерной чертой её было захоронение умерших в ямах под курганом, в положении лежа на спине с согнутыми коленями. Эта культура была преимущественно кочевой, с элементами земледелия. С карпато-балканской гипотезой хорошо соотносится культура линейно-ленточной керамики, которую находят, в частности, в районах Дуная и Рейна. Название отражает легко узнаваемый рисунок на керамической посуде без рукояток. Для этой культуры характерны длинные дома и кольцевые рвы, то есть ее носители были оседлыми. Основная масса памятников относится к 5600–4750 годам до н. э.

Вероятно, индоевропейцев нельзя назвать в числе самых технологически развиты племен энеолита, так как они не являлись металлургами. Но какой грандиозный рывок в технологическом и социальноэкономическом развитии они сумели сделать в дальнейшем развитии! Индоевропейские племена дали миру великие государства и нации: от империи хеттов, ставшей во второй половине II тыс. до н. э. главным геополитическим противником Египта, до современной европейской цивилизации.

В дебрях формального подхода

Теперь обратимся ко второй методике определения прародины - «математической». В августе этого года в журнале Science была опубликована нашумевшая статья международной группы эволюционных биологов, математиков и лингвистов. Они предложили принципиально новый для лингвистики метод локализации прародины - на основе статистического обсчета лексических различий между языками и известных локализаций дочерних языков в историческое время («Наука в фокусе» вкратце рассказывала об этой публикации в предыдущем номере. - Примеч. ред.). Эти различия приравниваются к мутациям вирусов, с помощью которых молекулярные биологи определяют наиболее вероятный источник распространения вируса, накладывая динамику мутаций на карту.

Полученная в итоге область, в которой предлагается искать индоевропейцев, охватывает не только всю Анатолию, но также и Карпато-Балканы, Южный Кавказ, Северную Сирию. Но именно Центральная или Западная Анатолия является вероятностным центром локализации. «Степная» гипотеза при этом действительно отвергается, а вот карпато-балканская формально отвергнута быть не может. Более того, из карт, построенных в рамках этой работы, видно, что при введении некоторых запретов (вроде запрета на передвижение водными путями) вероятностный центр смещается из Центральной Анатолии в сторону Карпато-Балкан.

Эта публикация продолжила целую серию статей, касающихся классификации индоевропейской семьи языков и определения их географической прародины. Авторам первой статьи из этой серии, Ричарду Грею (Richard Grey) и Квентину Аткинсону (Quentin Atkinson), которые по сути стали идеологами группы, в качестве исходных данных служила базисная лексика исследуемых языков, представленная в виде 200-словных списков Сводеша. На ее основе они выстроили свой вариант генеалогического древа индоевропейской языковой семьи. Но поскольку лексические списки были собраны не самым аккуратным образом, их древо выглядит не очень правдоподобно. Так, тохарский язык (на нем говорили древние обитатели северо-западного Китая) объединяется с армянским, что противоречит всем имеющимся лингвистическим данным. А ближайшим родственником белорусского языка указан польский, а не русский.

Далее авторы датируют получившиеся узлы методом «расслабленных молекулярных часов» (технология, при которой продолжительность временного периода до точки расхождения двух видов оценивают, исходя из накопленных между ними генетических различий). Можно ли применять этот биологический метод к расширенному 200-словному списку, где смешаны как ультраустойчивые слова вроде местоимений «я», «ты», так и слова, подверженные частым заменам, вроде «другой» или «если»? Такой расширенный список может уточнять результаты датировок при классификации неглубоких групп (вроде славянской или германской), но на индоевропейском уровне он дает уже больше шума, чем полезной информации. Вкупе с неаккуратно составленными и плохо проэтимологизированными списками это вряд ли может дать надежные датировки узлов генеалогического древа.

Что же касается метода собственно локализации прародины на карте, то возникает вопрос, можно ли вообще к языкам применять методы вирусологии. Ведь вирус как минимум отличается от языка тем, что может соседствовать в организме с другими вирусами, а племя в нормальном случае является носителем только одного языка. Случаи билингвизма, конечно, бывают, но это нестабильная ситуация, и обычно один из языков довольно быстро сдает свои позиции второму. Таким образом, наличие и конкуренцию со стороны других языков на пути предполагаемых миграций модель не учитывает. Еще одно возражение заключается в том, что известно немало индоевропейских языков, которые вымерли, не оставив после себя лингвистических данных, которые бы позволяли составить список базисной лексики.

Любопытно в формальном подходе еще и вот что. Определяя пути миграции, группа Аткинсона рассматривает водные маршруты как менее вероятные (то есть требующие бóльших допущений) по сравнению с сухопутными. Но тогда следовало бы исключить и горы. Миграция праиндоиранцев из Анатолии на восток напрямую через горы Загроса эффектно выглядит на карте, но достаточно сомнительна при ознакомлении с реальным рельефом.

Механическое применение вирусологических моделей, тем более основанное на некачественно обработанном языковом материале, может служить подспорьем в определении прародины, но никак не основным аргументом. Так что пока модель, взятая из вирусологии, интересна только опытом применения в исторической лингвистике методов смежных наук. А проблема индоевропейской прародины пока остается открытой. Еще многое придется раскопать.

Алексей Касьян - лингвист, научный сотрудник Института языкознания РАН и Центра компаративистики РГГУ, участник проекта «Глобальная лексикостатистическая база данных»

Группы ученых из Пенсильванского университета (США), применивших методы популяционной генетики для оценки роли случайности в эволюции языка, сразу привлекла внимание профессиональных лингвистов благодаря неожиданности своего подхода и спорному характеру выводов. Мы уже опубликовали один такого рода, на этот раз в спор с американскими учеными, биологами и специалистами по теории игр, вступает сотрудник Института языкознания РАН, доктор филологических наук Алексей Касьян.

Когда лингвист не может объяснить нерегулярность, он говорит: «По аналогии» (профессиональная шутка).

Недавно в журнале Nature вышла статья (Newberry et al. 2017), авторы которой (среди которых, как водится, нет лингвистов в традиционном понимании) предложили, а точнее развивают идею, предложенную несколько ранее другими исследователями, что языковые изменения в языке популяции - это аналог дрейфа генов в генофонде популяции. Скажем, кто-то начинает употреблять какую-нибудь инновационную языковую форму (например, «текёт» вместо «течёт»), постепенно количество носителей этой формы может начать расширяться, через N поколений бóльшая часть людей или вся популяция начинает говорить «текёт».

Авторы разработали некий алгоритм, позволяющий оценить вероятность p нулевой гипотезы, то есть вероятность того, что данное диахроническое изменение (данное нам в количественной динамике на некотором промежутке времени) распространилось и закрепилось в языке случайно в силу стохастических процессов.

Практическое применение таково: мы, лингвисты, берем некоторое изменение в языке, оцениваем p нулевой гипотезы. Если p >= 0,05, то расслабляемся и говорим, что перед нами результат случайного процесса. Если p < 0,05, значит не случайность и мы должны попытаться найти сущностное объяснение языковому изменению. NB : авторы статьи берут довольно щадящий порог 0,05, а также смотрите ниже сомнения по поводу поправки на множественный эксперимент.

В качестве основы авторы применяют модель Райта-Фишера (Wright-Fisher), которая традиционно используется для описания дрейфа генов. Я не математик, поэтому не могу судить об особенностях матаппарата. Один из ключевых моментов: насколько корректно авторы отработали поправку на множественный эксперимент (описание на странице 1 Приложений). Тут хотелось бы получить комментарий математика.

Необходимо сказать, что модель Райта-Фишера учитывает как наследственную передачу генов, так и параллельный перенос генов. Это важно, поскольку тут есть различие между биологической эволюцией (в основном с наследственной передачей) и изменением языка. Конечно, речевые особенности, в том числе, передаются и по наследству (по понятным причинам, обычно от матери/бабушки к ребенку, а не от отца), но все-таки в основном языковые изменения - это *горизонтальный перенос генов* (индивидуум меняет свою речь под влиянием среды). То есть подростком или даже еще ребенком человек переучивается под господствующий узус - поэтому диалектные черты не выживают при переезде носителя в город и тому подобное.

При любой попытке перенести биологические техники в языкознание встает вопрос, есть ли сущностное и философское обоснование применимости данной модели к языку. И совсем не всегда, даже в случае очень громких статей на лингвистические темы, публикуемых биологами в высокоимпактных журналах, ответ звучит как «да».

Касательно Newberry et al. 2017 я бы выделил такие спорные пункты.

1. Горизонтальный перенос речевых особенностей - не рандомный процесс. В каждой социолингвистической ситуации обычно есть более «агрессивные» индивидуумы, которые навязывают свои речевые особенности менее «агрессивным».

Обычно (но не всегда) такое навязывание происходит со стороны культурно доминирующей группы, речь которой воспринимается как более престижная. Причем такая навязывающая группа может быть как большинством в популяции (например, носитель диалекта приехал в город и подстраивает свою речь под городское койне), так и меньшинством (например, при прескриптивной языковой политике государства небольшая прослойка носителей «литературного языка» может насадить свои нормы среди значительной части населения).

Пример: в 90-е годы у слово «риск» появилась субпарадигма множественного числа - «риски». Это черта профессионального банковского сленга (как множественное число существительных «хлебА», «пивА» у пищевиков), которая, однако, проникла в общий узус, видимо, из-за престижности данной сферы деятельности.

Это уже прямо противоречит стохастической концепции дрейфа генов: языковые изменения часто диктуются разными социальными детерминантами (почему мы взяли в свою речь жаргонизм «риски», но продолжаем говорить о сортах пива, а не о «пивах»?).

В принципе, насколько я знаю, модель Райта-Фишера позволяет учесть селективную ценность конкретного гена (аллеля), если эти дополнительные условия прописать в модель. Но для языковых изменений выявить эти детерминанты и дать им количественную оценку (особенно для социолингвистической ситуации двух-трехвековой давности) в большинстве случаев невозможно.

2. Аналогия, как бы над этим объяснением мы ни шутили, - это довольно активно действующий механизм языковых изменений. Есть зоны, где аналогия типологически частотна. Это, например, избавление от фонетических чередований внутри парадигмы, если эти чередования на данном этапе языка уже больше не автоматичны (так русская парадигма рука - руке вытеснила древнерусскую парадигму рука - руцѣ ). Или же уподобление числительных друг другу (в славянских языках восемь получило конечный -мь по аналогии с семь ). Это фактор, который в каждом конкретном случае имеет разную силу, но как эту силу измерить и как ее включить в модель Райта-Фишера?

3. Кроме того, язык худо-бедно, но представляет из себя систему. Это значит, что многие (хотя явно не все и не всегда) признаки могут тянуть за собой изменение соседних признаков. То, что внешне кажется случайным и немотивированным изменением, на самом деле при аккуратном анализе может получить убедительное объяснение как следствие из каких-либо смежных процессов. Самый тривиальный пример: изменение одного звука в другой, например i > e, должно каузировать переход какого-нибудь другого гласного в i, так как i-образный звук обязан присутствовать в языке (типологически исключения есть, но они единичны). Если слово со значением ‘arm’ переживет семантический сдвиг в ‘hand’, это может каузировать сдвиги у смежных анатомических терминов (‘upper arm’ > ‘arm’, ‘shoulder’ > ‘upper arm’). И так далее.

4. Несколько странное впечатление производят и сами примеры из истории английского языка, которыми авторы иллюстрируют свой метод. В примере №1 авторы исследуют динамику болтанки между регулярной и нерегулярной формами прошедшего времени (вроде dwelled ~ dwelt) за последние 200 лет.

Рассматриваются 36 глаголов. У некоторых нерегулярная форма постепенно заменяется на регулярную (например, spilt → spilled), у некоторых наоборот нерегулярная форма вытесняет старую регулярную (wedded → wed).

Авторы приходят к выводу, что для 30 глаголов нулевая гипотеза (= стохастический дрейф генов) имеет p ≥ 0,05, следовательно, по мнению авторов, ее нужно принять и не пытаться найти какое-то объяснение таким тенденциям у данных слов, они обусловлены случайностью.

А для 6 глаголов нулевая гипотеза имеет p < 0,05 (lighted → lit, waked → woke, sneaked → snuck, dived → dove; wove → weaved, smelt → smelled). Значит, по мнению авторов, есть у этих слов какая-то содержательная причина для такого развития.

Но ведь вряд ли осмысленно рассматривать эти 30 и 6 глаголов отдельными группами. Вариативность форм прошедшего времени в 36 глаголах - явление одного порядка, причем без какого-либо очевидного объяснения.

Авторы пытаются прибегать к аналогическому выравниванию по сходно звучащим глаголам (рифме). Мол, dived → dove по аналогии с формой прошедшего времени drove. Но почему же этому не воспрепятствовала аналогия с регулярными глаголами thrive, survive, revive, derive, deprive, contrive, arrive? Смотрите Extended Data Table 2, где авторы приводят основные рифмы к 36 исследуемым глаголам.

В целом, однако статья полезна.

Во-первых, факт, что лингвисты (в силу традиционного филологического образования) слишком редко задумываются о возможности, что исследуемая конфигурация могла сложиться случайно. И генерят различные спекулятивные теории там, где можно принять нулевую гипотезу (то есть совершают ошибку 1-го рода, false positive). Статья Newberry et al. 2017 может привлечь внимание к этой проблеме.

Во-вторых, не исключено, что социолингвистические доминанты и аналогическое давление как-то удастся встроить в модель. И тогда ее применение к лингвистическому материалу станет намного более обоснованным, чем сейчас.

А ответ на вопрос, как подобного толка междисциплинарные статьи проникают в высокоимпактные журналы, мы попытались дать в заметке «Славянский язык идиш и другие издержки системы peer review в междисциплинарных исследованиях» (ТрВ, 26.07.2016, № 209 с. 6–7).