Джордж фридман следующие 100

Э.В. :Как бы не относиться к столь долгосрочным прогнозам, нам, и особенно властям соответствующих стран, стоит призадуматься... Многие тенденции развития,тренды, с моей точки зрения, выявлены верно...

Аннотация к книге "Следующие 100 лет. Прогноз событий XXI века"

Эта провокационная книга мгновенно вошла в список бестселлеров газеты The New York Times. Ее автор, американский политолог Джордж Фридман, директор частной разведывательно-аналитической организации STRATFOR, предлагает читателям прогноз изменений, которых можно ожидать в мире в XXI веке.
Нынешнее кажущееся ослабление США, согласно Фридману, - иллюзия. Американская мощь столь велика, что подорвать ее невозможно . Пик могущества Штатов придется на конец XXI столетия. Безвольная и потерявшая вкус к битвам Европа утратит свое значение. Китайский рост - мыльный пузырь, который лопнет уже в скором времени. На геополитическом горизонте по очереди взойдут новые звезды: Япония, Турция, Польша, Мексика. Россия добьется своего и восстановит контроль над постсоветским пространством в 2020-х годах, но после этого рухнет и развалится уже окончательно, не выдержав конкуренции с более сильными государствами.
Шокирующие прогнозы мирового развития вызвали в Рунете бурную полемику задолго до выхода этой книги на русском языке . Сценарий будущего, изложенный Фридманом, без сомнения, субъективен. Однако глубокий анализ современных тенденций, отмеченных очень точно, заставляет всерьез задуматься о вызовах, с которыми столкнется мир и Россия.

Следующие 100 лет. Прогноз событий XXI века (автор - Джордж Фридман)

отзывы :

1) Книга Фридмана представляет собой перечень основных экономических и политических событий, которые могут произойти в мире в ближайшие 100 лет.
Читаются все эти предположения довольно увлекательно.
Но в течение всего повествования чувствуется, что Фридман желает от всей души процветания лишь одной стране США, и поэтому все описанные экономические и политические события вертятся вокруг одной темы США будет могущественной страной на земле и в космосе.
Если верить новой книге, то человечество ожидает возвращение холодной войны, возвышение новых держав и полномасштабная космическая война.
Книга рассматривает грядущее столетие с точки зрения международной власти. В следующие двадцать лет глобальная война с террором, сойдет на нет, и станет лишь мелким конфликтом, имеющим мало последствий.
Вновь начнутся многочисленные проблемы в бывшем советском блоке, Россия будет стремиться вернуть свою былую мощь, восстанавливая контроль над старыми территориями с помощью экономического роста. Хотя Россия будет расти в течение следующего десятилетия или около того, впоследствии она исчерпает себя из-за снижения уровня населения и слабеющей экономики.
Снижение уровня рождаемости плохо отразиться на многих странах. Крупной причиной конфликтов в следующие пятьдесят лет, когда уровень населения начнет падать, будет соперничество стран за новых работников, которые могут помочь поддержать их экономику и слабеющую рабочую силу.
США и Россия столкнутся с экономическим спадом, а небольшие страны воспользуются этой возможностью для собственного подъема. Фридман выделяет три страны, которые станут важными державами в 21-м веке: Турция, Япония и Польша. Он также говорит, что другие страны, такие как Мексика, станут гораздо влиятельнее в своих регионах.
Китай развалится под давлением своего скорого экономического роста и растущих внутренних проблем, что позволит Японии стать региональным лидером. Автор представляет растущую экономику Китая всего лишь мыльным пузырем, который лопнет легко и быстро.
Турция станет важным союзником Соединенных Штатов, в то время как Россия вначале будет расширяться, а затем развалится.
Много внимания уделено грядущим космическим полетам, которые станут неизбежной ступенью в развитии многих стран, и тому, как эти полеты связаны со стратегическими нуждами страны.
В грядущие десятилетия (в 2020-2050 годах), многие страны начнут использовать Луну для научных и оборонных целей, как открыто, так и тайно.

2) "Традиционные аналитики страдают страшным недостатком воображения". Джордж Фридман
У автора, видимо, с этим проблем нет. Предыдущий рецензент очень хорошо описал основные перемены, которые, по мнению Дж. Фридмана, ожидают нас в ближайшие 100 лет. Что ж, поживем, увидим.

Annotation

Эта провокационная книга мгновенно вошла в список бестселлеров газеты The New York Times. Ее автор, американский политолог Джордж Фридман, директор частной разведывательно-аналитической организации STRATFOR, предлагает читателям прогноз изменений, которых можно ожидать в мире в XXI веке.

Нынешнее кажущееся ослабление США, согласно Фридману, - иллюзия. Американская мощь столь велика, что подорвать ее невозможно. Пик могущества Штатов придется на конец XXI столетия. Безвольная и потерявшая вкус к битвам Европа утратит свое значение. Китайский рост - мыльный пузырь, который лопнет уже в скором времени. На геополитическом горизонте по очереди взойдут новые звезды: Япония, Турция, Польша, Мексика. Россия добьется своего и восстановит контроль над постсоветским пространством в 2020-х годах, но после этого рухнет и развалится уже окончательно, не выдержав конкуренции с более сильными государствами.

Шокирующие прогнозы мирового развития вызвали в Рунете бурную полемику задолго до выхода этой книги на русском языке. Сценарий будущего, изложенный Фридманом, без сомнения, субъективен. Однако глубокий анализ современных тенденций, отмеченных очень точно, заставляет всерьез задуматься о вызовах, с которыми столкнется мир и Россия.

Джордж Фридман - американский политолог, основатель и исполнительный директор частной разведывательно-аналитической организации STRATFOR. Почти 20 лет он преподавал политические науки в колледже Дикинсон, регулярно проводил брифинги по проблемам безопасности и национальной обороны для командного состава вооруженных сил и сотрудников Управления всесторонней оценки, Технического центра Штаба объединенных вооруженных сил НАТО в Европе, Армейского военного колледжа, Национального университета обороны и корпорации РАНД. В 1994 г. он основал Центр геополитических исследований при университете штата Луизиана. Этот центр занимался интегрированным экономическим, политическим и военным моделированием и прогнозами. Фридман изучал политическую философию, поначалу сосредоточившись на марксизме и международных конфликтах, в том числе на изучении военного аспекта советско-американских отношений. После развала СССР Фридман переключился на изучение возможностей конфликта между США и Японией. Является автором и соавтором четырех книг, в том числе Future of War («Будущее войны»), The Intelligence Edge («Передовая линия разведки») и America"s Secret War («Тайная война Америки»). Фридман живет в Остине, штат Техас.

Постоянно обновляемые аналитические и дополнительные материалы компании STRATFOR см. на сайте www.stratfor.com.

Предстоящие перемены:

завершение войны Америки с приверженцами джихада и последующая вторая полномасштабная холодная война с Россией;

глубокий, затяжной внутренний кризис в Китае и возвышение Мексики, которая превратится в мировую державу;

третья мировая война, в которой США будут сражаться с коалицией стран Восточной Европы, Евразии и Дальнего Востока (правда, противостоящие армии будут меньше, а бои - менее кровопролитными);

новейшие технологии сосредоточатся на космосе, господство в котором и обеспечит огромные военные преимущества, и позволит обрести важный новый источник энергии что будет иметь серьезнейшие последствия для окружающей среды;

золотой век, который США переживут во второй половине XXI в.

Джордж Фридман

Предисловие к российскому изданию

Пролог. Введение в американскую эру

Глава 1. Заря американской эры

Глава 2. «Землетрясение» (война США с приверженцами джихада)

Глава 3. Население, компьютеры и культурные войны

Глава 4. Новые «линии разлома»

Глава 5. Бумажный тигр (Китай - 2020 г.)

Глава 7. Американская мощь и кризис (2030 г.)

Глава 8. Становление нового мира

Глава 9. Военная увертюра

Глава 10. Подготовка к войне

Глава 11. Мировая война (сценарий)

Глава 12. Золотое десятилетие

Глава 13. США, Мексика и борьба за центр мира

Выражение благодарности

Образ нежеланного завтра

Джордж Фридман

Следующие 100 лет: Прогноз событий XXI века

Предисловие к российскому изданию

Игра в будущее

Предсказание будущего - занятие столь же бессмысленное, сколь и увлекательное. Чем смелее и конкретнее прогноз, тем вероятнее его успех здесь и сейчас - люди хотят видеть ясную картину, желательно с живописными деталями, а не читать общие рассуждения о трендах и вероятных сценариях. Хотя, конечно, элемент занудства - статистические выкладки, теоретические рассуждения и основы методологии - необходим, он придает футурологической беллетристике впечатление достоверности. А долгосрочность взгляда позволяет не опасаться быть уличенным в ошибках - сегодняшняя аудитория не сможет оценить, насколько сбудется прогноз на 50 или тем более сто лет, а к тому времени давние предсказания станут интересовать разве что узких специалистов.

Автор книги «Следующие 100 лет: прогноз событий XXI века» Джордж Фридман, основатель и руководитель аналитической группы «Стратфор», в совершенстве владеет приемами, позволяющими держать читателя в напряжении. Его «история будущего» - детектив с лихо закрученным сюжетом. Фабула кажется правдоподобной, поскольку автор исходит из убеждения: мир стремительно меняется, но, по сути, ничего не изменится. Фридман свято верит в незыблемость принципов геополитики, согласно которым государства и народы ведут себя в соответствии с раз и навсегда предначертанной логикой. Тактические зигзаги текущего политического курса не влияют на национальную стратегию, которая всегда и повсюду диктуется объективными условиями. Стремление к доминированию и экспансии определяет политику великих держав, а конфликты прошлого повторятся вновь.

Подход Джорджа Фридмана ценен, прежде всего, двумя обстоятельствами. Во-первых, автор призывает творчески подходить к вероятности тех или иных событий - экстраполяция текущих процессов даже на относительно близкое будущее, как правило, не позволяет увидеть истинные тенденции. Между тем, большинству официальных стратегов по всему миру свойственен как раз инерционный взгляд. Во-вторых, Фридман обходится без лицемерия, с которым политики всех стран неизменно живописуют собственные цели и намерения. Без тумана политической корректности многое становится яснее и понятнее.

Конечно, Фридману не удается выдержать объективность, на которую он претендует, вера в неизбежность величия Америки, заявленная с первой страницы книги, делает автора предвзятым. Хроника предстоящих десятилетий изобилует нестыковками, связанными отчасти с желанием подстроить доказательный ряд под заранее сформулированный вывод, отчасти с небрежностью и невниманием к реальным обстоятельствам на местах. По мере удаления от сегодняшнего дня описание все больше напоминает сценарий компьютерной игры, а анализ окончательно замещается фантазией. Тем не менее, «Следующие 100 лет» - не просто занимательная беллетристика. Глубокий анализ современных тенденций, зачастую отмеченных весьма проницательно, заставляет всерьез задуматься о современном мире и о тех вызовах, с которыми уже очень скоро столкнется Россия.

Федор Лукьянов,

главный редактор журнала

«Россия в глобальной политике»,

член президиума Совета по внешней и оборонной политике

Посвящается Мередит, музе и вдохновительнице.

Я не обладаю даром провидца. Однако у меня есть собственный метод, который помогает понять прошлое и предвосхитить будущее, пускай он и далек от совершенства. Во внешне беспорядочном ходе истории я пытаюсь разглядеть определенные закономерности - и предугадать, к каким событиям они могут привести. Может показаться, что предсказывать на 100 лет вперед - пустая затея, но, надеюсь, вы убедитесь сами, что это вполне рациональный и осуществимый процесс, который едва ли можно считать бессмысленным. Довольно скоро у меня будут внуки, и кто-нибудь из них наверняка будет жить в ХХII в., что делает все вышесказанное весьма реалистичным.

В этой книге я пытаюсь передать свое ощущение будущего. Я не претендую на безусловную точность данных, ибо моя главная задача - определить основные тенденции (например, геополитические, технологические, демографические, культурные, военные и пр.) в самом широком смысле и указать наиважнейшие события, которые могут произойти. Я буду рад, если мне удастся объяснить некоторые детали нынешнего мироустройства и как это, в свою очередь, определяет будущее. И я буду совершенно счастлив, если мои внуки, заглянув в эту книгу в 2100 г., смогут сказать: «А что, совсем неплохо!»

Все, что разумно, то неизбежно.

Георг Вильгельм Фридрих Гегель.

Пролог. Введение в американскую эру

Лето 1900 г. Представьте себе, что вы живете в Лондоне, бывшем в те времена столицей мира. Европа господствует над Восточным полушарием, и едва ли можно отыскать такое место, которое если и не управляется напрямую, то контролируется косвенным образом из одной из ев...

Эта провокационная книга мгновенно вошла в список бестселлеров газеты The New York Times. Ее автор, американский политолог Джордж Фридман, директор частной разведывательно-аналитической организации STRATFOR, предлагает читателям прогноз изменений, которых можно ожидать в мире в XXI веке.Нынешнее кажущееся ослабление США, согласно Фридману, - иллюзия. Американская мощь столь велика, что подорвать ее невозможно. Пик могущества Штатов придется на конец XXI столетия. Безвольная и потерявшая вкус к битвам Европа утратит свое значение. Китайский рост - мыльный пузырь, который лопнет уже в скором времени. На геополитическом горизонте по очереди взойдут новые звезды: Япония, Турция, Польша, Мексика. Россия добьется своего и восстановит контроль над постсоветским пространством в 2020-х годах, но после этого рухнет и развалится уже окончательно, не выдержав конкуренции с более сильными государствами.Шокирующие прогнозы мирового развития вызвали в Рунете бурную полемику задолго до выхода этой книги на русском языке. Сценарий будущего, изложенный Фридманом, без сомнения, субъективен. Однако глубокий анализ современных тенденций, отмеченных очень точно, заставляет всерьез задуматься о вызовах, с которыми столкнется мир и Россия.американский политолог, основатель и исполнительный директор частной разведывательно-аналитической организации STRATFOR. Почти 20 лет он преподавал политические науки в колледже Дикинсон, регулярно проводил брифинги по проблемам безопасности и национальной обороны для командного состава вооруженных сил и сотрудников Управления всесторонней оценки, Технического центра Штаба объединенных вооруженных сил НАТО в Европе, Армейского военного колледжа, Национального университета обороны и корпорации РАНД. В 1994 г. он основал Центр геополитических исследований при университете штата Луизиана. Этот центр занимался интегрированным экономическим, политическим и военным моделированием и прогнозами. Фридман изучал политическую философию, поначалу сосредоточившись на марксизме и международных конфликтах, в том числе на изучении военного аспекта советско-американских отношений. После развала СССР Фридман переключился на изучение возможностей конфликта между США и Японией. Является автором и соавтором четырех книг, в том числе Future of War («Будущее войны»), The Intelligence Edge («Передовая линия разведки») и America"s Secret War («Тайная война Америки»). Фридман живет в Остине, штат Техас.Постоянно обновляемые аналитические и дополнительные материалы компании STRATFOR см. на сайте.завершение войны Америки с приверженцами джихада и последующая вторая полномасштабная холодная война с Россией;глубокий, затяжной внутренний кризис в Китае и возвышение Мексики, которая превратится в мировую державу;третья мировая война, в которой США будут сражаться с коалицией стран Восточной Европы, Евразии и Дальнего Востока (правда, противостоящие армии будут меньше, а бои - менее кровопролитными);новейшие технологии сосредоточатся на космосе, господство в котором и обеспечит огромные военные преимущества, и позволит обрести важный новый источник энергии что будет иметь серьезнейшие последствия для окружающей среды;золотой век, который США переживут во второй половине XXI в.

Сокращение населения.

В последние десятилетия общепризнанной истиной было то, что мир столкнулся с проблемой демографического взрыва. Все считали, что неуправляемый рост населения приведет к нехватке и без того скудных ресурсов и уничтожению окружающей среды. Большему количеству людей потребуется большее количество ресурсов в виде пищи, энергии и товаров, что, в свою очередь, приведет к ускорению глобального потепления и к другим экологическим катастрофам. Ни у кого не вызывал сомнений факт, что население растет.
Однако эта модель более не соответствует действительности. Мы уже видим, что в развитых промышленных странах происходят перемены. Люди стали жить дольше, и из-за снижения рождаемости все меньше молодых рабочих могут прийти на смену целой «армии» пенсионеров. Европа и Япония уже столкнулись с этой проблемой. Но стареющее население - лишь верхушка айсберга, первая проблема, преподнесенная приближающимся сокращением населения.

Люди полагают, что, несмотря на возможное замедление роста населения в Европе, общее население планеты будет продолжать безудержно расти благодаря высокому уровню рождаемости в менее развитых странах. Но в реальности все обстоит с точностью до наоборот. Рождаемость снижается повсеместно. Развитые промышленные страны лидируют по темпам снижения населения, но остальные страны мира не отстают от них ни на шаг. И этот демографический сдвиг поможет формировать историю XXI в.
Некоторые из самых значимых развитых стран мира, таких как Германия и Россия, потеряют значительную часть своего населения. Современное население Европы в совокупности составляет 728 млн человек. По прогнозам экспертов ООН, к 2050 г. оно снизится приблизительно до 557–653 млн человек, иными словами, значительно сократится. Более низкий прогноз основывается на предположении о том, что у каждой женщины в среднем будет 1, 6 ребенка, а более высокий - на предположении, что у женщины в среднем будет 2, 1 ребенка. В наши дни в Европе коэффициент рождаемости равен 1, 4 ребенка на женщину. Поэтому далее в книге мы будем ориентироваться на более низкие цифры прогнозов.
В прошлом сокращение населения всегда означало упадок власти. В случае с Европой все пройдет именно по такому сценарию. Но для других стран (таких как США) сохранение уровня населения или поиск технологических способов помешать его сокращению будут крайне важны, если они хотят удержать политическую власть в ближайшие 100 лет.
Столь смелое утверждение необходимо подкрепить доказательствами, поэтому, перед тем как рассмотреть последствия, нам нужно сделать паузу и углубиться в цифры. Это поворотный момент в истории человечества, и мы должны четко понимать, чем он вызван.
Начнем с простых фактов. Где-то в период 1750–1950 гг. население мира увеличилось приблизительно с 1 млрд до 3 млрд человек. В период 1950–2000 гг. оно удвоилось - с 3 млрд до б млрд человек. При этом оно не просто росло, а росло ошеломляющими темпами. Если бы траектория роста так и шла вверх, это неизбежно привело бы к глобальной катастрофе.
Но рост населения не усилился. В действительности он значительно замедлился. Согласно данным ООН, в период 2000–2050 гг. население будет расти дальше, но приблизительно только на 50 %, вдвое сократив темпы роста последних 50 лет. Во 2-й половине XXI в. картина становится еще интереснее. И вновь население будет расти, но только на 10 %, согласно оценкам других экспертов. Со стороны может показаться, как будто кто-то нажимает на тормоз. На самом деле, судя по некоторым прогнозам (не ООН, а других организаций), численность всего мирового населения начнет уменьшаться примерно с 2100 г.
Ярче всего эта тенденция проявится в развитых промышленных странах, многие из которых переживут значительное сокращение населения. Численность жителей стран, находящихся на среднем уровне развития (таких, как Бразилия или Южная Корея), стабилизируется около середины столетия и начнет снижаться примерно в 2100 г. Только в наименее развитой части мира (в таких странах, как Конго и Бангладеш) население будет расти до 2100 г., но уже далеко не с той скоростью, которая наблюдалась последние 100 лет. Все это говорит об одном: конец демографического взрыва близок.
Давайте внимательно рассмотрим крайне важное число: 2.1. Это то количество детей, которое в среднем должно быть у каждой женщины для поддержания стабильного уровня мирового населения. Любое превышение этого показателя приводит к росту населения, а любое уменьшение - к его убыли, при равенстве всех прочих факторов. По данным ООН, в 1970 г. у женщин в среднем рождалось 4.5 детей. В 2000 г. этот показатель снизился до 2.7 детей. Не забывайте, что это среднестатистические показатели для всего мира. Иными словами, мы видим резкое снижение, которое объясняет, почему население продолжало расти, но уже не такими темпами, как раньше.
Специалисты ООН ожидают, что в 2050 г. общемировой коэффициент рождаемости снизится до среднестатистических 2.05 детей на одну женщину. Это чуть ниже упомянутой нами цифры в 2.1 ребенка, необходимых для обеспечения стабильности мирового населения. Также ООН дает еще один прогноз, основанный на других расчетах, при котором такой коэффициент равняется 1.6 ребенка на женщину. Таким образом, по прогнозам ООН, которая располагает самыми исчерпывающими данными, к 2050 г. рост населения либо стабилизируется, либо будет резко снижаться. На мой взгляд, второй вариант более вероятен.
Ситуация будет еще любопытнее, если обратить свой взор на 44 наиболее развитые страны. Сейчас в этих государствах у женщин рождается в среднем 1.6 ребенка, что говорит о том, что их население уже сокращается. Рождаемость в странах, находящихся на средней ступени развития, снизилась до 2.9 и продолжает падать. Даже в наиболее отсталых странах уровень рождаемости снизился с 6.6 детей до нынешних 5.0 и, судя по прогнозам, снизится до 3.0 к 2050 г. Совершенно очевидно, что рождаемость снижается. Возникает вопрос: почему? Ответ на него может указать на причины, по которым когда-то произошел демографический взрыв; в определенном смысле, он остановил сам себя.
Существовали две очевидных причины демографического взрыва, по значимости не уступавшие одна другой. Во-первых, снизилась детская смертность; во-вторых, повысилась средняя продолжительность жизни. И то и другое было вызвано достижениями современной медицины, более полноценным питанием и первыми шагами на пути к системе здравоохранения, появившейся в конце XVIII в.
Какой-либо надежной статистики о коэффициентах рождаемости в 1800 г. не существует, но, вероятнее всего, у женщин в среднем было 6.5–8.0 детей. В 1800 г. женщины в Европе рожали столько же детей, сколько женщины рожают сегодня в Бангладеш, однако население не росло. Большинство детей, появившихся на свет в 1800 г., умирали, не достигнув детородного возраста. Учитывая, что пропорция в 2.1 ребенка, необходимых для поддержания уровня населения, была верна и в то время, из 8 родившихся детей 6 умирали до наступления половой зрелости.
Медицина, улучшившееся питание и гигиена значительно уменьшили показатели младенческой и детской смертности, пока в конце XIX в. большинство детей не стали достигать возраста, когда у них могли появиться собственные дети. Но хотя детская смертность снизилась, типичная модель семьи не изменилась. Люди, как и раньше, стремились иметь много детей.

Понять причины этого несложно. Во-первых, давайте признаем тот факт, что людям нравится заниматься сексом, а от секса без противозачаточных средств бывают дети - а в то время противозачаточных средств не было. Но люди были не против того, чтобы иметь много детей, так как дети приносили им богатство. В аграрном обществе каждая лишняя пара рук означает дополнительный доход; для того чтобы полоть сорняки, засевать землю и собирать урожай, не нужно уметь читать или заниматься компьютерным программированием. Дети также сменяли родителей после выхода последних на пенсию, если тем удавалось дожить до преклонного возраста. Социального обеспечения еще не существовало, но люди рассчитывали, что их дети о них позаботятся. Отчасти это была дань установившейся традиции, но также в основе такого мышления лежал здравый экономический расчет. Отец владел землей или имел право ее обрабатывать. Его ребенку был необходим доступ к земле, чтобы себя прокормить, поэтому отец мог диктовать свои условия.
Так как дети приносили семье процветание и доход в случае выхода старшего поколения на пенсию, основной обязанностью женщин было рожать как можно больше детей. Если у женщины появлялся ребенок и при рождении никто из них не погибал, семья в целом становилась обеспеченнее. В этом был определенный риск, но на него стоило идти как с точки зрения семьи, так и с точки зрения возглавлявшего ее мужчины. Там, где отправными точками были похоть и жажда наживы, почти не было причин не рожать детей снова и снова.
Привычки нельзя изменить за один день. Когда семьи стали в массовом порядке переезжать в города, иметь детей было по-прежнему выгодно. Когда им исполнялось 6 лет, родители могли отправить их работать на примитивные фабрики и забирать себе их жалованье. В раннем индустриальном обществе работникам фабрик не нужно было иметь намного больше навыков, чем сельскохозяйственным рабочим. Но по мере того, как производственные процессы все усложнялись, на фабриках находилось все меньше применения 6-летним детям. Вскоре производству понадобились хотя бы немного образованные работники. А еще позже стали нужны менеджеры со степенью МВА.
С развитием технологий экономическая ценность детей пошла на спад. Для того чтобы остаться полезными с экономической точки зрения, детям было нужно ходить в школу учиться. И теперь, вместо того чтобы пополнять семейный капитал, они стали его тратить. Детей нужно было одевать, кормить и предоставлять им кров. Кроме того, с течением времени объем образования, который был им нужен, значительно увеличился, в результате чего в наши дни многие «дети», которым уже далеко за двадцать, продолжают учиться, не заработав собственным трудом ни копейки. Согласно данным ООН, среднее количество лет, затрачиваемых на учебу в ведущих 25 странах мира, составляет 15–17.
Стремление иметь как можно больше детей было по-прежнему живо в конце XIX - начале XX в. Многие из наших бабушек и дедушек или прабабушек и прадедушек родились в семьях, где было до 10 детей. Несколькими поколениями ранее считалось бы большой удачей, если бы из них выжили хотя бы трое. А теперь в живых оставались практически все. Однако в условиях экономики 1900 г. все они могли найти себе работу к тому времени, когда достигали половой зрелости, что и делали большинство из них.
10 детей во Франции XVIII в. были бы подарком небес. 10 детей во Франции конца XIX в. стали бы тяжкой обузой. 10 детей во Франции конца XX в. обернулись бы катастрофой. Для осознания этого факта понадобилось некоторое время, но в итоге стало очевидно, что большинство детей уже не умирает и что растить их крайне накладно. Поэтому люди стали рожать гораздо меньше детей, и делали это скорее ради счастья от их появления на свет, чем ради приобретения экономических благ. Новые разработки в медицине, такие как средства контрацепции, помогали в этом, но сама стоимость рождения и воспитания детей вызвала упадок рождаемости. Дети, которые до этого были кормильцами семьи, теперь стали главной статьей ее расходов. И родители стали удовлетворять свою потребность в воспитании скорее одним ребенком, чем десятью.
А теперь давайте поговорим о средней продолжительности жизни. Само собой разумеется, что чем дольше живут люди, тем больше их будет в любой определенный момент в истории. Продолжительность жизни возросла одновременно со снижением детской смертности. В 1800 г. приблизительная продолжительность жизни в Европе и Соединенных Штатах составляла 40 лет. В 2000 г. она почти равнялась 80 годам. Таким образом, за последние 200 лет она увеличилась вдвое.
Вероятнее всего, рост средней продолжительности жизни продолжится и дальше, но очень немногие люди ожидают еще одного удвоения. В странах развитого промышленного мира ООН прогнозирует рост с 76 лет в 2000 г. до 82 лет в 2050 г. В беднейших странах он возрастет с 51 года до 66 лет. Безусловно, это можно назвать ростом, но отнюдь не в геометрической прогрессии, и, кроме того, он постепенно замедляется. Все это также будет способствовать сокращению роста населения.
Процесс снижения рождаемости, произошедший много десятилетий назад в государствах развитого мира, в настоящее время можно наблюдать в наименее развитых странах. Сегодня семья с 10 детьми в Сан-Паулу - верная дорога к экономическому самоубийству. Возможно, до того, как такая традиция исчезнет, сменится несколько поколений, но рано или поздно это произойдет. И она уже не вернется, пока процесс обучения и подготовки ребенка к условиям современного рынка будет становиться все более продолжительным и дорогостоящим. Оказавшись между Сциллой снижающейся рождаемости и Харибдой замедляющегося увеличения продолжительности жизни, рост населения неизбежно будет снижаться.

Сокращение населения и изменение поведения.
Какое отношение все вышесказанное имеет к мощи держав на мировой арене в XXI в.? Как мы увидим в следующих главах, сокращение населения оказывает воздействие на все страны. Но оно также воздействует на жизненные циклы людей, составляющих население этих стран. Снижение численности населения сказывается на любых вопросах: от общего количества рабочей силы и численности войск, способных сражаться на войне, до внутренних политических конфликтов. Но процесс, о котором мы говорим, не ограничится одним изменением количества граждан той или иной страны. Он изменит в целом саму жизнь этих людей и, следовательно, поведение стран, в которых они живут.
Давайте начнем с трех ключевых фактов. Средняя продолжительность жизни в развитом промышленном мире приближается к 80 годам, уровень рождаемости падает, и на получение образования требуется все больше и больше времени. В наши дни высшее образование считается минимальным порогом, чтобы добиться успеха в обществе и на работе в развитых странах. Большинство студентов оканчивают университет в возрасте 22 лет. Если прибавить сюда юридическую школу или аспирантуру, получится, что они вливаются в число работников только около 25 лет. Безусловно, не все следуют этой схеме, но внушительная часть населения поступает именно так, и в нее входит большинство людей, которые в будущем будут отвечать за политическое и экономическое руководство своих стран.
В результате значительно изменились модели семьи. Люди откладывают вступление в брак на более поздний срок, а детей рожают еще позже. Давайте разберемся, какое влияние это оказывает на женщин. 200 лет назад женщины начинали рожать детей приблизительно с 15 лет.
Они продолжали рожать, воспитывать и, зачастую, хоронить их, пока не умирали сами. Это было непременным условием благосостояния семьи и общества. Большую часть своей жизни женщины только рожали и воспитывали детей.
В XXI в. этот порядок полностью изменится. Если учесть, что женщина достигает половой зрелости в 13 лет и вступает в климактерический период около 50 лет, она проживет вдвое дольше своих предков и больше половины своей жизни будет неспособна к деторождению. Давайте представим, что у женщины двое детей. В общей сложности ее беременность будет длиться 18 месяцев, то есть приблизительно 2 % от продолжительности ее жизни. Далее представим довольно распространенный вариант, при котором эта женщина родит двух своих малышей с разницей в 3 года, каждый ребенок пойдет в школу в 5 лет, а сама она вернется на работу за пределами дома, когда младший ребенок начнет учиться в школе.
Таким образом, общее время, которое женщина затрачивает на рождение и постоянный уход за детьми, равняется 8 годам ее жизни. Если учесть, что средняя продолжительность жизни составляет 80 лет, окажется, что количество времени, посвященного исключительно рождению и воспитанию детей, сокращается всего до 10 % продолжительности ее жизни. Из основного занятия женщины рождение детей становится лишь одним в ряду многих. Прибавьте еще и тот факт, что у многих женщин есть только один ребенок и что немало женщин отдают своих детей в ясли и другие детские учреждения задолго до того, как тем исполняется 5 лет, и вы поймете, что весь образ жизни женщины изменился.
В таком положении вещей кроется одна из причин возникновения феминизма. Раз женщины тратят меньше времени на то, чтобы рожать и растить детей, они зависят от мужчин в гораздо меньшей степени, чем какие-то 50 лет назад. В прошлом для женщины растить ребенка в одиночку было бы равнозначно экономической катастрофе. Но это уже не так, в особенности для женщин с хорошим образованием. В брак уже не вступают исключительно из экономических соображений.
Из этого следует, что основным фактором, скрепляющим брак, становится не столько практический расчет, сколько любовь. Но беда с любовью состоит в том, что это переменчивое чувство. Сегодня она есть, а завтра - нет. Если бы люди вступали в брак, руководствуясь одними эмоциями, это неизбежно привело бы к увеличению числа разводов. Снижение экономической зависимости лишает брак мощной стабилизирующей силы. Любовь может быть долговечной (и зачастую таковою и бывает), но все же сама по себе она не столь сильна, как чувство, увязанное воедино с экономической необходимостью.
Раньше новобрачные давали друг другу клятву: «Быть вместе, пока смерть не разлучит нас». В прошлом такая разлука часто наступала совсем скоро. В переходный период, когда в семье с 10 детьми в живых оставался каждый ребенок, было много примеров браков, длившихся до 50 лет. Но до этого браки распадались рано из-за смерти одного из супругов, и тот из них, кто оставался в живых, вступал в брак повторно или сталкивался с огромными экономическими сложностями. В Европе практиковалось то, что мы можем назвать серийной полигамией, при которой вдовцы (именно вдовцы, так как женщины обычно умирали при родах) за свою жизнь женились бесконечное количество раз. В конце XIX - начале XX в. браки отличались крайней долговечностью, что объяснялось данью традиции. Но ближе к середине XX в. появилась новая модель, в которой серийная полигамия вновь предъявила свои права, но на этот раз движущей силой была не смерть, а развод.
Давайте упомянем здесь еще об одной характерной особенности. Если раньше многие браки заключались, когда один или оба партнера были еще совсем подростками, то сейчас молодоженам чаще всего около 30 лет. Как правило, мужчины и женщины, которые в прошлом вступали в брак в 14 лет, не имели до этого сексуального опыта. В наши же дни было бы наивно полагать, что жених и невеста в 30 лет еще будут невинны. Это бы означало, что эти люди прожили 17 лет после наступления половой зрелости, не имея сексуальных отношений, что крайне маловероятно.

Сейчас в жизни людей бывает период, когда они хотят вести половую жизнь, но при этом еще не в состоянии обеспечить себя финансово. Также бывает период, когда они уже могут себя содержать и имеют интимные отношения, но предпочитают не рожать детей. Традиционный жизненный уклад полностью разрушается, а какой-либо определенной замены ему пока не видно. Сожительство раньше было связано с официальным, законным браком, но сейчас они не имеют ничего общего. Даже рождение детей сегодня не связано с браком и, возможно, даже с сожительством. Возросшая продолжительность жизни, снижение коэффициента рождаемости и увеличившийся период обучения - все это способствовало исчезновению социальных устоев прежней жизни.
Остановить эту тенденцию невозможно. Женщины рожают реже, потому что иметь много детей в промышленном, урбанизированном обществе равносильно экономическому суициду. Такое положение вещей не изменится. Расходы на воспитание детей не уменьшатся, а новых возможностей отправить 6-летних детей на работу уже не будет. Уровень детской смертности также не будет подниматься. Поэтому в XXI в. тенденция к рождению одного или двух, а не большего количества детей останется без изменений.

Политические последствия.
В наиболее образованных кругах общества традиционный жизненный уклад претерпел самые большие изменения. В то же время беднейшая прослойка населения, для которой с начала промышленной революции стандартной формой существования была неблагополучная семья, продолжала жить так и дальше. Хаотическое деторождение всегда было для нее нормой. Однако между классом профессионалов с университетским образованием и бизнесменов, с одной стороны, и низшими слоями общества, с другой стороны, существует обширный социальный слой, который лишь частично испытал на себе демографические изменения.
В среде «голубых» и «розовых» воротничков выделяются другие тенденции, самая важная из которых - не такое углубленное и жестко специализованное образование. Следствием чего становится сокращение срока между достижением половой зрелости и рождением собственных детей.
Такие группы раньше вступают в брак и раньше обзаводятся потомством. Они гораздо больше зависимы друг от друга экономически, и поэтому финансовые последствия развода могут ударить по ним гораздо больнее. Помимо чувств, их семьи скрепляет трезвый расчет, и развод считается в них более значимым событием, как и внебрачный и добрачный секс.
В эту группу входит много людей, придерживающихся консервативных взглядов на общество и составляющих собой небольшую, но влиятельную часть социума. Их влиятельность объясняется тем, что они представляют традиционные ценности. А ту беспорядочную систему, которая существует в более образованных кругах, еще нельзя назвать ценностями; пройдет не меньше века до того, как их образ жизни приведет к созданию упорядоченных моральных норм. Поэтому такие консерваторы имеют изначальное преимущество, четко излагая свои доводы с традиционных позиций.
Однако, как мы видели, традиционные различия между мужчинами и женщинами уходят в прошлое. В связи с тем что женщины теперь живут дольше и рожают меньше детей, обстоятельства более не вынуждают их примерять на себя те традиционные роли, которые были им отведены в эпоху урбанизации и индустриализации. Семья также уже не является тем важнейшим экономическим инструментом, которым она некогда была. Развод больше не означает экономической катастрофы, а добрачный секс - неизбежен. Гомосексуализм, как и гражданские союзы без рождения детей, также перестает быть чем-то из ряда вон выходящим. Если в основе брака лежат чувства, чем в таком случае однополые браки отличаются от гетеросексуальных? Появление первых является лишь логическим продолжением ситуации, когда деторождение уже не является неотъемлемой частью брака. Все эти перемены неразрывно связаны с коренными изменениями жизненного уклада, которые были вызваны прекращением демографического взрыва.
Поэтому представляется закономерным, что консервативно настроенные представители всех религиозных течений (католики, иудеи, мусульмане и др.) сосредоточили свои усилия на возвращении к традиционному институту деторождения. Все они отстаивают необходимость создания многодетных семей, которые у многих из них уже есть. В данном случае сохранение традиционной роли для женщины выглядит разумным, как и традиционное ожидание ранней свадьбы, непорочности молодых и долговечности брака. Главный принцип консерваторов - иметь много детей, а все остальное второстепенно.
Эта проблема неожиданно возникла не только в развитых промышленных странах. К примеру, одним из постулатов политики антиамериканизма является аргумент о том, что американское общество аморально, что оно поощряет распущенность женщин и разрушает основы семьи. Если вы читали речи Усамы бен Ладена, то заметили, что он постоянно возвращается к этой теме. По его словам, мир меняется, и мы все дальше отходим от моделей поведения, традиционно считавшихся образчиками высокой нравственности. Он хочет остановить этот процесс.
Вокруг этих вопросов ведутся жаркие дебаты как на мировом уровне, так и на внутренней политической сцене в большинстве развитых промышленных стран, в особенности в США. С одной стороны, существует четко выраженный блок политических сил, чьи корни уходят в существующие религиозные организации. С другой стороны, есть даже не столько политическая сила, сколько повсеместно принятый стиль поведения, при котором люди с безразличием относятся к политическим последствиям предпринимаемых действий. Движущей силой такого стиля поведения выступает демографическая необходимость. Никто не оспаривает факт существования движений в защиту различных аспектов этой эволюции (например, таких, как права сексуальных меньшинств), но сама трансформация протекает незапланированным образом. Она происходит сама собой.

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Джордж Фридман
Следующие 100 лет: Прогноз событий XXI века

Предисловие к российскому изданию
Игра в будущее

Предсказание будущего – занятие столь же бессмысленное, сколь и увлекательное. Чем смелее и конкретнее прогноз, тем вероятнее его успех здесь и сейчас – люди хотят видеть ясную картину, желательно с живописными деталями, а не читать общие рассуждения о трендах и вероятных сценариях. Хотя, конечно, элемент занудства – статистические выкладки, теоретические рассуждения и основы методологии – необходим, он придает футурологической беллетристике впечатление достоверности. А долгосрочность взгляда позволяет не опасаться быть уличенным в ошибках – сегодняшняя аудитория не сможет оценить, насколько сбудется прогноз на 50 или тем более сто лет, а к тому времени давние предсказания станут интересовать разве что узких специалистов.

Автор книги «Следующие 100 лет: прогноз событий XXI века» Джордж Фридман, основатель и руководитель аналитической группы «Стратфор», в совершенстве владеет приемами, позволяющими держать читателя в напряжении. Его «история будущего» – детектив с лихо закрученным сюжетом. Фабула кажется правдоподобной, поскольку автор исходит из убеждения: мир стремительно меняется, но, по сути, ничего не изменится. Фридман свято верит в незыблемость принципов геополитики, согласно которым государства и народы ведут себя в соответствии с раз и навсегда предначертанной логикой. Тактические зигзаги текущего политического курса не влияют на национальную стратегию, которая всегда и повсюду диктуется объективными условиями. Стремление к доминированию и экспансии определяет политику великих держав, а конфликты прошлого повторятся вновь.

Подход Джорджа Фридмана ценен, прежде всего, двумя обстоятельствами. Во-первых, автор призывает творчески подходить к вероятности тех или иных событий – экстраполяция текущих процессов даже на относительно близкое будущее, как правило, не позволяет увидеть истинные тенденции. Между тем, большинству официальных стратегов по всему миру свойственен как раз инерционный взгляд. Во-вторых, Фридман обходится без лицемерия, с которым политики всех стран неизменно живописуют собственные цели и намерения. Без тумана политической корректности многое становится яснее и понятнее.

Конечно, Фридману не удается выдержать объективность, на которую он претендует, вера в неизбежность величия Америки, заявленная с первой страницы книги, делает автора предвзятым. Хроника предстоящих десятилетий изобилует нестыковками, связанными отчасти с желанием подстроить доказательный ряд под заранее сформулированный вывод, отчасти с небрежностью и невниманием к реальным обстоятельствам на местах. По мере удаления от сегодняшнего дня описание все больше напоминает сценарий компьютерной игры, а анализ окончательно замещается фантазией. Тем не менее, «Следующие 100 лет» – не просто занимательная беллетристика. Глубокий анализ современных тенденций, зачастую отмеченных весьма проницательно, заставляет всерьез задуматься о современном мире и о тех вызовах, с которыми уже очень скоро столкнется Россия.

Федор Лукьянов,

главный редактор журнала

«Россия в глобальной политике»,

член президиума Совета по внешней и оборонной политике

От автора

Посвящается Мередит, музе и вдохновительнице.

Я не обладаю даром провидца. Однако у меня есть собственный метод, который помогает понять прошлое и предвосхитить будущее, пускай он и далек от совершенства. Во внешне беспорядочном ходе истории я пытаюсь разглядеть определенные закономерности – и предугадать, к каким событиям они могут привести. Может показаться, что предсказывать на 100 лет вперед – пустая затея, но, надеюсь, вы убедитесь сами, что это вполне рациональный и осуществимый процесс, который едва ли можно считать бессмысленным. Довольно скоро у меня будут внуки, и кто-нибудь из них наверняка будет жить в ХХII в., что делает все вышесказанное весьма реалистичным.

В этой книге я пытаюсь передать свое ощущение будущего. Я не претендую на безусловную точность данных, ибо моя главная задача – определить основные тенденции (например, геополитические, технологические, демографические, культурные, военные и пр.) в самом широком смысле и указать наиважнейшие события, которые могут произойти. Я буду рад, если мне удастся объяснить некоторые детали нынешнего мироустройства и как это, в свою очередь, определяет будущее. И я буду совершенно счастлив, если мои внуки, заглянув в эту книгу в 2100 г., смогут сказать: «А что, совсем неплохо!»

Все, что разумно, то неизбежно.

Георг Вильгельм Фридрих Гегель.

Пролог. Введение в американскую эру

Лето 1900 г. Представьте себе, что вы живете в Лондоне, бывшем в те времена столицей мира. Европа господствует над Восточным полушарием, и едва ли можно отыскать такое место, которое если и не управляется напрямую, то контролируется косвенным образом из одной из европейских столиц. В Европе царит мир, благодаря чему она достигла невиданного дотоле процветания. В это время взаимозависимость в Европе, обусловленная торговлей и инвестициями, столь велика, что здравомыслящие люди утверждают, что войны стали невозможны – а если и возможны, то лишь на считанные недели, потому что глобальные финансовые рынки не смогут вынести такого напряжения. Будущее кажется незыблемым: мирная, процветающая Европа будет править миром.

Лето 1920 г . Европа разорвана на части ужасающей войной. Континент лежит в руинах. Австро-Венгерская, Российская, Германская и Османская империи исчезли, и миллионы людей погибли в войне, которая длилась несколько лет. Война закончилась после вмешательства в нее американской армии численностью в 1 млн человек – армии, которая ушла столь же быстро, как и появилась. Доминирующей силой в России стал коммунизм, но еще не ясно, надолго ли он сохранится. Страны, находившиеся на периферии зоны влияния европейских государств, такие, как США и Япония, внезапно приобрели статус сверхдержав. Но в одном можно быть уверенным: мирный договор, навязанный Германии, – гарантия того, что она еще не скоро встанет с колен.

Лето 1940 г. Германия не только поднялась с колен, но и, завоевав Францию, доминирует в Европе. Коммунистический строй сохранился, и Советский Союз подписал договор с нацистской Германией. Великобритания в одиночку противостоит Германии, и, с точки зрения самых здравомыслящих людей, война закончена. Даже если бы дело не завершилось «тысячелетним рейхом», судьба Европы, безусловно, была предрешена на целый век. Германия должна была господствовать в Европе и унаследовать ее империю.

Лето 1960 г. Германия разбита в войне, потерпев поражение менее чем через 5 лет после указанной нами ранее даты. Оккупированная Европа поделена пополам США и СССР. Европейские империи рухнули, а США и СССР состязаются за право быть их преемниками. С помощью своих союзников США окружили Советский Союз и, обладая огромными запасами ядерного оружия, могли уничтожить его в считанные часы. США стали глобальной сверхдержавой, господствовавшей на всех мировых океанах, и за счет своего ядерного потенциала могли диктовать условия любой стране в мире. Советский Союз неизбежно оказывался в тупике – до тех пор, пока не вторгся бы в Германию и не завоевал бы Европу полностью. Все ждали новой войны. К тому же маоистский Китай, с присущей ему фанатичностью, все подсознательно воспринимали как еще одну угрозу.

Лето 1980 г. К этому времени США терпят поражение в 7-летней войне – не от СССР, а от коммунистического Северного Вьетнама. В глазах всего мира и по мнению самих американцев это отступление. Вслед за изгнанием из Вьетнама американцев также изгнали из Ирана. Нефтяные месторождения Ирана, которые американцы более не контролировали, казалось, вот-вот попадут в руки Советского Союза. Чтобы сдержать СССР, США заключили союз с маоистским Китаем. Президент США и председатель компартии Китая провели дружескую встречу в Пекине. Представлялось, что только этот альянс способен сдержать могучий Советский Союз, который, как казалось со стороны, стремительно развивается.

Лето 2000 г. Советский Союз полностью распался. Государственный строй в Китае, формально все еще коммунистический, на деле уже давно стал капиталистическим. Войска НАТО продвинулись в глубь Восточной Европы и даже на территорию бывшего СССР. Мир процветает и наслаждается покоем. Все понимают, что по важности геополитические соображения теперь уступают экономическим и что единственные оставшиеся проблемы носят сугубо региональный характер, даже в таких крайне сложных случаях, как Гаити или Косово.

Когда речь заходит о будущем, в определенный момент единственное, в чем можно быть уверенным, – это то, что руководствоваться здравым смыслом было бы ошибкой. Нет никакого магического 20-летнего цикла, в соответствии с которым можно было бы управлять по упрощенной схеме. Все дело в следующем: декорации, кажущиеся незыблемыми и долговечными, в любой момент истории могут поменяться с ошеломляющей быстротой. Эпохи сменяют друг друга, и в международных отношениях то, как мир выглядит сейчас, совсем не похоже на то, как он будет выглядеть через 20 лет… или даже ранее того. Падение СССР было трудно себе представить, и именно об этом и идет речь. Традиционным политическим аналитикам остро не хватает воображения. Они принимают мимолетные события за долговременные и не замечают глубинных, долгосрочных перемен, происходящих у всех на виду.

Если бы мы жили в начале XX в., предсказать все те события, которые я только что перечислил, было бы невозможно. Но некоторые события могли быть и, в сущности, были предсказаны. Например, уже тогда было очевидно, что объединившаяся в 1871 г. Германия представляла собой крупную державу, находящуюся в ненадежном положении (она была зажата между Россией и Францией) и жаждущую пересмотреть установившиеся в Европе и в мире порядки. Большинство конфликтов в 1-й половине XX в. касались статуса Германии в Европе. Если время и место той или иной войны определить было невозможно, вероятность того, что война все же будет, многими европейцами была предсказана.

Более сложной частью данного уравнения явилось утверждение, что войны будут весьма разрушительными и что в результате Первой и Второй мировых войн Европа утратит свой имперский статус. Но были люди (в особенности после изобретения динамита), которые предсказывали, что война обернется катастрофическими последствиями. Если бы прогнозирование будущих технологий объединили с прогнозированием развития геополитики, распад Европы вполне можно было бы предвидеть. Безусловно, подъем США и России был предсказан в XIX в. И Алексис де Токвиль, и Фридрих Ницше писали о превосходстве этих двух стран. Поэтому в начале XX в. было возможно предугадать его общие очертания, при условии использования четкой системы и определенного везения.

Стоя на пороге XXI в., нам нужно определить ключевое событие для данного столетия, по эффекту эквивалентное объединению Германии в XX в. Если мысленно убрать в сторону остатки европейской империи и Советского Союза, перед нами останется только одна держава, резко выделяющаяся своей мощью. Эта держава – США. Безусловно, в настоящее время складывается впечатление (впрочем, довольно традиционное), что США «наломали дров» в различных уголках земного шара. Но очень важно не дать этому преходящему хаосу сбить себя с толку. С точки зрения экономики, военно-промышленного комплекса и политики США являются самой мощной страной в мире, конкурировать с которой никто не в состоянии. Как и в случае с испано-американской войной, через 100 лет о войне США с радикальными исламистами едва ли будут часто вспоминать, несмотря на бурную реакцию, которую она сейчас вызывает в обществе.

Начиная с гражданской войны, экономика США переживала необыкновенный подъем. Из неспешно развивающейся страны Америка превратилась в государство с экономикой, по объему превышающей экономический потенциал четырех следующих стран, вместе взятых, – Японии, Германии, Китая и Великобритании. В военном отношении США проделали путь от незначительного влияния до полного господства на земном шаре. С точки зрения политики США затрагивают практически все происходящее в мире, порой намеренно, а иногда самим фактом своего присутствия. По мере прочтения этой книги у читателя может сложиться впечатление, что она ориентирована на Америку, что она написана с американской точки зрения. Возможно, это и так, но аргумент, который я выдвину в ответ, заключается в том, что мир и впрямь вращается вокруг США.

Причина этого кроется не только в мощи Америки. Это также объясняется фундаментальными изменениями, произошедшими в устройстве мира. Последние 500 лет центром международных влияний была Европа, а главной дорогой в Европу – Северная Атлантика. Тот, кто контролировал Северную Атлантику, контролировал доступ к Европе – и, одновременно, доступ Европы к остальным странам мира. География мировой политики была неразрывно связана с данной акваторией.

А затем, в начале 1980-х гг., произошло нечто удивительное. Впервые в истории сравнялись объемы транстихоокеанской и трансатлантической торговли. В связи с тем что после Второй мировой войны многие страны Европы обрели новый мировой статус, а также из-за наступивших изменений в торговой системе Северная Атлантика утратила свою ключевую роль. Теперь любая страна, контролирующая и Североатлантический, и Тихоокеанский регионы, при желании могла контролировать мировую торговую систему и, тем самым, мировую экономику в целом. В XXI в. любая страна, имеющая выход к обоим океанам, обладает огромным преимуществом.

Учитывая высокую стоимость строительства военно-морского флота и значительные расходы на его содержание в различных частях света, страна, чьи берега омываются двумя океанами, стала ведущим игроком современности в международной системе по той же причине, по которой Британия доминировала в ХIХ в.: она буквально «жила» на море, которое должна была контролировать. Таким образом, Северная Америка заменила Европу в качестве мирового центра притяжения, и тому, кто будет господствовать в Северной Америке, фактически гарантирована роль доминирующей мировой державы. В XXI в. (как минимум) такой державой будут США.

Изначально присущая мощь в сочетании с географическим местоположением делает США ключевым игроком XXI столетия, что, безусловно, не добавляет этой стране всеобщей любви. С другой стороны, сила США внушает страх. Поэтому история XXI в., в особенности его 1-й половины, будет вращаться вокруг двух противостояний. Первое из них – это попытки второстепенных государств сформировать коалиции для сдерживания и контроля США. Второе – упреждающие действия США с целью помешать созданию эффективной коалиции.

Если посмотреть на начало XXI в. как на зарю американской эры (приходящей на смену европейской эре), мы увидим, что она началась с попыток группы мусульман воссоздать Халифат – великую исламскую империю, когда-то простиравшуюся от Атлантического океана до Тихого. Естественно, исламисты были вынуждены нанести удар по США, пытаясь втянуть сильнейшую страну мира в войну, чтобы продемонстрировать ее слабость и тем самым вызвать восстание мусульман. В ответ США вторглись в исламский мир. Но страна не ставила перед собой цели победить. Было даже не ясно, что именно будет означать победу. Целью США было просто разрушить исламский мир и настроить входящие в него страны друг против друга, чтобы исламская империя больше никогда не возникла.

США не обязательно выигрывать войны. В их задачи входит планомерное разрушение всех систем жизнеобеспечения противника и, тем самым, лишение его возможности накопить достаточно сил, чтобы соперничать с Америкой. С одной стороны, XXI в. станет свидетелем серии противостояний, в которых страны «второго плана» будут пытаться создавать коалиции, чтобы контролировать поведение Америки, а США, в свою очередь, будут проводить военные операции, чтобы помешать таким планам. В XXI в. будет еще больше войн, чем в XX, но их последствия окажутся менее катастрофическими как из-за технологических изменений, так и из-за сущности геополитических проблем.

Как мы убедились, изменения, которые ведут к наступлению новой эры, всегда происходят совершенно неожиданно, и первые 20 лет этого нового столетия не станут исключением. Война США с исламским миром уже заканчивается, и новый конфликт не за горами. Россия восстанавливает свою прежнюю сферу влияния и неизбежно вступит в противоречие с интересами США. Русские будут продвигаться на запад по территории Восточно-Европейской равнины. Когда Россия вновь окрепнет, она столкнется с контролируемым США НАТО в трех прибалтийских государствах – Эстонии, Латвии и Литве, а также в Польше. В начале XXI в. будут и другие источники разногласий, но именно эта новая холодная война приведет к появлению горячих точек после окончания войны между США и мусульманами.

Россия обязательно попытается вновь установить свои порядки, а США обязательно попытаются этому помешать. Но в конечном счете Россия не сможет победить. Ее глубокие внутренние проблемы, стремительно сокращающееся население и плохая инфраструктура в итоге делают надежды России на долговременное существование призрачными. И вторая холодная война, не такая страшная и гораздо менее глобальная, чем первая, закончится схожим образом – падением России.

Многие люди предсказывают, что основным претендентом на место США будет Китай, а не Россия. Я не согласен с этим мнением по трем причинам.

Во-первых, если внимательно посмотреть на карту Китая, видно, что он находится в довольно изолированном положении, на севере гранича с Сибирью, а на юге – с Гималаями и покрытыми джунглями территориями. Если также учесть, что большинство населения проживает в восточной части страны, становится очевидно, что Китаю будет не так-то просто расширять свои границы.

Во-вторых, Китай уже много веков не является крупной морской державой, а создание флота подразумевает не только строительство кораблей, но и подготовку квалифицированных и опытных моряков, на что уйдет много лет.

В-третьих, есть более веская причина не беспокоиться по поводу Китая, так как этой стране свойственна хроническая нестабильность. Каждый раз, когда Китай открывает свои границы внешнему миру, прибрежные районы начинают процветать, но подавляющее большинство китайцев, живущих в глубине страны, по-прежнему прозябают в нищете, что и выливается в напряженность, конфликты и нестабильность. В силу этого решения в сфере экономики принимаются по политическим мотивам, что делает их неэффективными и способствует росту коррупции. Это не первый раз, когда Китай открывает внутренний рынок для иностранной торговли, и не последний, когда в результате подобного шага он приходит в нестабильное состояние. И, безусловно, в его истории не в последний раз появляется такая фигура, как Мао Цзэдун, чтобы изолировать страну от окружающего мира, сделать всех одинаково богатыми (или одинаково бедными) и начать цикл заново. Некоторые люди полагают, что мировые тенденции, наметившиеся в последние 30 лет, будут существовать в течение неопределенного времени. Я думаю, что в наступающем десятилетии китайский цикл перейдет на свою следующую и неизбежную стадию. А США, для которых Китай вовсе не является соперником, будут стараться ему помогать и удерживать от распада, чтобы сохранить его в качестве противовеса России. Нынешний динамичный рост экономики Китая не перейдет в долгосрочный успех.

В середине столетия на авансцену выйдут другие страны, о которых сейчас не думают как о сверхдержавах, но которые, по моим расчетам, станут более мощными и влиятельными в несколько ближайших десятилетий. В особенности выделяются три страны. Первая из них – Япония. Это вторая по экономической мощи держава в мире и, одновременно, самая уязвимая, так как она крайне зависима от импорта сырья, которого у нее практически нет. Можно с уверенностью сказать, что Япония, с ее милитаристскими традициями, не останется той миролюбивой, находящейся на периферии страной, которой она была в последние годы. У нее это просто не получится. Глубокие демографические проблемы и неприятие крупномасштабной иммиграции заставят Японию искать новых рабочих в других странах. Слабые стороны Японии, о которых я писал в прошлом и с работой над которыми японцы на настоящий момент справляются лучше, чем я ожидал, в конечном счете заставят эту страну изменить свою политику.

Затем идет Турция, которая в данное время занимает 17-е место в мире по экономическому потенциалу. Исторически сложилось так, что с появлением мощной исламской империи на ее первых ролях оказались турки. Османская империя рухнула в конце Первой мировой войны, оставив на своих руинах современную Турцию. Но последняя представляет собой остров стабильности посреди хаоса. И Балканы, и Кавказ, и арабский мир к югу от Турции отличаются нестабильностью. И по мере того как будет расти мощь Турции (учитывая, что ее экономике и армии уже нет равных в этом регионе), ее влияние также будет усиливаться.

И наконец, Польша. Польша не была великой державой с XVI в. Но когда-то она была таковой… и, думаю, станет снова. Достичь этого помогут два фактора. Первый – будущий упадок Германии, чья экономика, несмотря на внушительный объем и продолжающийся рост, утратила динамичность, свойственную ей последние два века. Кроме этого, в следующие 50 лет население Германии резко сократится, что подорвет и без того обескровленный экономический сектор. Вторым фактором будет нежелание немцев ввязываться в третью войну с Россией, несмотря на давление, которое Россия будет оказывать на Польшу с востока. В отличие от них, США поддержат Польшу, предложив ей всемерную экономическую и техническую помощь. Если война не приводит к уничтожению определенной страны, она стимулирует в ней экономический рост, и Польша станет ведущим игроком в коалиции государств, расположенных близ России.

Каждая из этих стран – Япония, Турция и Польша – будет считаться с мнением США еще меньше, чем это было после второго падения России. Сложится взрывоопасная ситуация. Как мы увидим в ходе чтения этой книги, отношения между этими четырьмя странами окажут огромное влияние на XXI в. и, в конечном счете, приведут к началу следующей мировой войны, военные действия во время которой будут вестись принципиально новым образом – с использованием оружия, находящегося в наши дни в области научной фантастики. Но, как я постараюсь показать в общих чертах, этот конфликт середины XXI в. будет следствием динамических сил, зародившихся на заре нового столетия.

Эта война приведет к значительному техническому прогрессу, как это было и в случае Второй мировой войны, а одно техническое новшество окажется особенно важным. По очевидным причинам, все стороны будут искать новые формы энергии, способные заменить углеводороды. Теоретически, самый эффективный источник энергии на Земле – солнечная энергия, но для ее получения требуется установка множества солнечных батарей. Такие батареи занимают много места на поверхности земли и отрицательно воздействуют на окружающую среду, не говоря уже о том, что смена дня и ночи для них разрушительна. Однако в ходе мировой войны будущего разработанные до ее начала концепции получения электроэнергии в космосе и последующей ее передачи на Землю в форме микроволнового излучения из прототипа стремительно превратятся в реальность. Развитие нового источника энергии будет финансироваться практически так же, как и развитие Интернета или железных дорог, – на государственном уровне, что даст возможность использовать всю мощь военно-космических сил для вывода на орбиту требуемого оборудования. В итоге начнется настоящий экономический бум.

Но в основе всего этого будет лежать самое важное событие XXI в.: конец демографического взрыва. По сути, начиная с 1750 г. вся мировая система строилась на ожидании постоянного прироста населения. Больше рабочих, больше потребителей, больше солдат – вот в чем состояли всеобщие ожидания. Но в XXI в. это перестанет быть актуальным, так как вся система производства претерпит изменения. К 50-м годам XXI в. население развитых промышленных стран будет убывать катастрофическими темпами. К началу XXII в. даже самые слаборазвитые страны достигнут уровня рождаемости, который стабилизирует численность их населения. Как следствие, во всем мире возрастет зависимость от технологий (в особенности от роботов, которые заменят человеческий труд) и от углубленных генетических исследований (в большей степени направленных на увеличение срока работоспособности человека, чем на продление его жизни).

Каковы же будут непосредственные результаты сокращения мирового населения? Говоря простым языком, в 1-й половине XXI в. такое сокращение вызовет массовую нехватку рабочей силы в развитых промышленных странах. В наши дни развитые страны видят проблему в том, чтобы не пускать на свою территорию иммигрантов. Но ближе к концу 1-й половины XXI в. проблемой станет именно привлечение иммигрантов. Это коснется и США, которые будут бороться за все более немногочисленных иммигрантов и принимать все возможные меры, чтобы, к примеру, уговорить мексиканцев приехать – вот каковым станет полное иронии, но неизбежное нововведение.

Такие перемены приведут к итоговому кризису XXI в. В настоящее время Мексика занимает 15-е место в мире по экономической мощи. По мере того как европейские страны будут сходить с мировой сцены, Мексика, как и Турция, будет приобретать все больший вес, пока в конце XXI столетия не станет одной из ведущих мировых экономических держав. Во время крупномасштабной миграции на север, стимулируемой США, соотношение населения на бывшей мексиканской территории (отобранной США у Мексики в XIX в.) резко изменится, и в конце концов большинство из проживающих в данном регионе станут составлять мексиканцы.

Мексиканское правительство воспримет сложившуюся ситуацию ни больше ни меньше как исправление прошлых поражений. Полагаю, что к началу 80-х годов XXI в. между США и все более сильной и влиятельной Мексикой возникнет серьезная конфронтация. Такая конфронтация вполне может иметь непредвиденные последствия для США и едва ли закончится к началу XXII в.

На первый взгляд, многое из вышесказанного может показаться совершенно неправдоподобным. То, что кульминацией XXI в. станет противостояние Мексики и США, весьма сложно себе представить в 2009 г., как трудно представить и мощную Турцию или Польшу. Но вспомните начало этой главы, где я описывал, как мир менялся в течение всего XX в. с промежутками в 20 лет, и вы поймете, к чему я клоню: полагаться на здравый смысл в данном случае будет равнозначно ошибке.

Совершенно очевидно, что чем подробнее описываются будущие события, тем выше риск допуска неточностей. Предсказать историю наступающего столетия во всех деталях невозможно – за исключением того факта, что к тому времени меня уже давно не будет в живых и я не узнаю, какие ошибки допустил, а в чем оказался прав. Но, по моему глубокому убеждению, разглядеть общие очертания грядущих событий действительно возможно, чтобы попытаться дать им какое-то определение, каким бы гипотетическим оно ни казалось. Именно об этом идет речь в настоящей книге.

Прогноз на столетие.

Перед тем как углубиться в подробности мировых войн, изменений численности и структуры населения или технологических переворотов, крайне важно рассказать о моем методе – то есть о том, каким образом я могу прогнозировать то или иное событие. Я не ожидаю, что читатели серьезно отнесутся к подробностям войны 50-х годов XXI в., которую я предсказываю. Но я очень хотел бы, чтобы они серьезно отнеслись к тому, каким образом в это время будут вестись военные действия, к центральной роли американского влияния, к вероятности того, какие именно страны, по моему мнению, будут сопротивляться такому влиянию, а какие – нет. А для этого требуется дать определенные пояснения. Мысль о конфронтации и даже войне между США и Мексикой вызовет у большинства здравомыслящих людей большие сомнения, но мне хотелось бы показать, почему и как можно делать подобные утверждения. В этой книге я уже отмечал, что именно рассудительные люди часто неспособны предвидеть будущее.

Старый лозунг «новых левых»: «Будь реалистом, требуй невозможного!» необходимо заменить новым: «Будь реалистом, ожидай невозможного!» Эта идея лежит в основе моего метода. С другой, более основательной перспективы, это называется геополитикой.

Геополитика – это не просто более вычурное название международных отношений. Это метод осмысления мира и прогнозирования того, что может произойти в будущем. Экономисты часто говорят о «невидимой руке», которая через движимую личными интересами краткосрочную деятельность направляет людей к тому, что Адам Смит называл «богатством народов». Геополитика применяет концепцию «невидимой руки» к поведению народов и других международных игроков. Преследование краткосрочных личных интересов группами людей и их лидерами ведет если и не к богатству народов, то, по крайней мере, к предсказуемому поведению и, следовательно, способности предсказывать форму будущей международной системы.

И геополитика, и экономика признают, что игроки рациональны, по крайней мере, с точки зрения осознания своих краткосрочных личных интересов, и, подтверждая свою рациональность, они понимают, что в реальности имеют ограниченный выбор. Принято считать, что в целом люди преследуют личные интересы если не безупречным образом, то уж точно не наугад. Представьте себе партию в шахматы. На первый взгляд кажется, что у каждого игрока есть 20 различных вариантов того, как сделать первый ход. На деле их гораздо меньше, потому что большинство этих ходов настолько неудачны, что они быстро приведут к поражению. Чем лучше вы играете в шахматы, тем четче видите свои варианты и тем меньше число действительно возможных ходов. Чем лучше игрок, тем более предсказуемы ходы. Гроссмейстер играет с абсолютно предсказуемой точностью… до тех пор, пока не сделает гениальный, неожиданный ход.

Целые народы ведут себя схожим образом. Миллионы или сотни миллионов людей скованы принятыми условностями. Они порождают лидеров, которые не стали бы лидерами, веди они себя иррационально. Подниматься на вершину горы из миллионов людей – это не то занятие, которому часто предаются глупцы. Лидеры заранее рассчитывают свои последующие ходы и совершают их если не безупречно, то, по крайней мере, весьма неплохо. И несмотря на то что время от времени кто-либо из экспертов может предложить (и предлагает!) абсолютно неожиданный и успешный ход, все же процесс управления в большей степени означает просто выполнение необходимого и логичного следующего шага. Когда политические лидеры руководят международной политикой страны, они действуют так же. Если лидер сходит со сцены и его заменяют, то довольно быстро появляется другой, который, как правило, продолжает то, что делал предыдущий.