Категория состояния. Вопрос о категории состояния как самостоятельной части речи. Слова категории состояния, соотносительные с наречиями и существительными. Степени сравнения у слов категории состояния

В школьном курсе русского языка изучаются слова, обозначающие состояние. Школьники часто путают их с наречиями и прилагательными, хотя они имеют отличия.

Категория состояния - это слова, морфологические признаки которых позволяют относить их к наречиям, потому что они отвечают на вопросы "каково?" и "как?" и призваны описывать эмоции или настроение одушевленных предметов или физические процессы, связанные с неодушевленными предметами и средой их обитания или нахождения. Например: В доме было неспокойно .

Но не так давно безличные предикативы, или предикаты - другое название, которое носят слова категории состояния,- некоторые лингвисты стали считать Но при этом среди ученых нет единства в вопросе критериев принадлежности к ней. Слова, ее составляющие, граматически неоднородны. Иногда к ней относят краткие формы имен прилагательных, в полной форме не употребляющиеся. Например: обязан, должен, рад и т.д.

Категория состояния выражается словами, которые чаще всего бывают в безличных предложениях главными членами и занимают независимое положение. Они обозначают статическую ситуацию и имеют омонимы, поэтому их трудно отличить от наречий и кратких форм прилагательных. Например:

2. Спокойно и плавно течёт речка (наречие);

3. Животное спокойно (краткое

Категория состояния обладает следующими отличительными чертами: во-первых, называет настроение или эмоции живого существа, а также описывает среду. Во-вторых, зачастую является частью именного составного сказуемого в безличном предложении, где нет подлежащего. Например:

1. В тени прохладно и сыро .

(состояние среды обитания: прохладно, сыро, светло, тепло, и т.д.)

2. Ему больно

(физиологические ощущения живых существ: слышно, не видно, больно, тесно и душно, и т.д.)

3. Ах! Как радостно !

Человека: обидно, радостно, страшно, досадно и жаль, и т.д.)

4. Грех не видеть этого!

5. Вставали рано .

(пространственные, а также временные характеристики: поздно, рано, далеко, близко, высоко).

Если категория состояния (примеры приведены ниже) описывает одушевленные предметы, то их названия выражены формой дательного падежа. Если же - природную среду, то ее название нередко представлено в форме предложного падежа. Например:

1. Одному плохо (одному - Д.п., название лица).

2. Летом в парке тенисто и прохладно (в парке - П.п., название объекта природной среды).

У предикатов есть постоянные и непостоянные морфологические признаки. Постоянной категорией является их неизменяемость. А непостоянная - это у тех слов, что образованы были от Например:

На южной стороне теплее .

Синтаксическая роль слов категории состояния ограничивается сказуемым в односоставных безличных предложениях.

1. Хоть и трудно , а надо идти вперед!

2. Как тихо кругом!

Часто предикаты употребляются вместе со словами "будет" и "бывало", "стало" и "было", "станет" и "бывает", и т.д. Например:

1. Но было тихо.

2. Бывало и шумно.

Для того чтобы правильно определить принадлежность лексической единицы к категории состояния, учащемуся необходимо хорошо знать правила и практиковаться, выполняя упражнения. При этом, для того чтобы не спутать ее с наречием и кратким прилагательным, нужно разобрать слово по схеме указав синтаксическую роль в предложении.

С первой трети XIX в. в русских грамматиках последовательно выделялся разряд слов, промежуточных между именами и глаголами и выражающих главным образом состояние. В качестве грамматических признаков этого разряда слов отмечались: употребление их или исключительно, или преимущественно в функции сказуемого, их неизменяемость по падежам - при близости к именам прилагательным и существительным - и значение времени, неотрывное от их грамматических форм. От наречий эти слова отличались наличием своеобразных "номинативов" - иногда с формами рода, подобно прошедшему времени глагола, значением времени, отношением к лицу или оттенками безличности, а главное, тем, что эти слова не обозначали признака качества и действия. В отдельных группах этих слов бросалось в глаза сходство с краткими формами имен прилагательных. А. X. Востоков в своей "Русской грамматике" присоединяет весь этот разряд слов к категории глагола. Он относит сюда все вообще краткие формы имен прилагательных, считая их "спрягаемыми словами". Еще ярче, по Востокову, оттенок глагольности, спрягаемости выступает в некоторых безличных словах, которые похожи на существительные или на наречия, и в некоторых родовых и личных предикативных (сказуемостных) словах, которые похожи на краткие прилагательные, но которые не имеют соотносительных полных форм среди имен прилагательных. Так, слова льзя (ср. нельзя ), жаль, лень (в таком разговорном употреблении: лень было так рано вставать ) Востоков относит к безличным глаголам. Перечисляя глаголы, управляющие инфинитивом, Востоков помещает в их число рад, готов (среди глаголов, означающих расположение к действию), горазд, можно, должно (среди глаголов, означающих возможность и потребность действия).

Однако точка зрения А. X. Востокова показалась слишком радикальной большинству русских грамматистов первой половины XIX в. Во имя историко-генетических предпосылок о родстве кратких форм имен прилагательных с существительными она была отвергнута Павским и затем К. С. Аксаковым. А. А. Потебня примкнул к этой традиции. Лишь М. Катков мельком выразил согласие с востоковским определением кратких имен прилагательных как спрягаемых форм.

Кроме того, смягченные отголоски концепции Востокова можно найти в грамматических трудах обобщающего и в то же время учебного типа, вроде "Опыта общесравнительной грамматики русского языка" И. И. Давыдова или "Исторической грамматики" Ф. И. Буслаева.

Так, Ф. И. Буслаев писал: "К средним глаголам принадлежит существительный или вспомогательный быть как один, так и в соединении с именем прилагательным, для означения сказуемого... Например, он долго был болен ".

Только Н. П. Некрасов в книге "О значении форм русского глагола" выступил решительным и даже крайним последователем концепции Востокова, придя к ней с другой стороны: "Как глагол через прилагательную форму может усвоить себе значение чисто-прилагательного имени, например, родить - родимый... уметь - умелый, гореть - горелый... и др., так, наоборот, прилагательное имя, через краткую форму с окончанием среднего рода или с безразличным окончанием, может принимать значение глагола, например:

И, полно, что за счеты!..

Лишь стало бы охоты.

Здесь полно от прилагательного полный, -ая, -ое имеет значение глагола в абсолютно-личной форме на -и (т. е. в форме повелительного наклонения. - В. В.).

Нет, не смешно, когда маляр негодный

Мне пачкает мадонну Рафаэля.

Здесь смешно от прилагательного смешной, -ая, -ое имеет также значение глагола, потому что качество, выражаемое им, по смыслу речи представляется присущим предмету под условием известной продолжительности. Известно, что каждое прилагательное имя с кратким окончанием может иметь значение глагола, когда стоит на месте сказуемого в предложении. Таким образом, глагол в развитии своих форм преобразуется в имя прилагательное (ср. формы причастий и их эволюцию. - В. В.), имя прилагательное в сокращении своих форм преобразуется в глагол".

До "Очерка современного русского литературного языка" А. А. Шахматова вопрос о категории состояния оставался в таком неопределенном положении. Например, проф. В. А. Богородицкий указывал на то, что безличные выражения именного происхождения, вроде можно, нужно, теперь являются для чутья глаголами или глагольными частицами, и ссылался на формы времени, им присущие (ср. прошедшее время можно было, нужно было ).

Акад. А. А. Шахматов утвердил открытие Востокова своим авторитетом, также признав краткие формы прилагательных спрягаемыми словами. Но А. А. Шахматов в своем "Очерке современного русского литературного языка" и в "Синтаксисе русского языка" касался преимущественно отдельных морфологических и синтаксических своеобразий краткой формы имени прилагательного. Он не ставил "категории состояния" в ряд других "частей речи". Этот шаг был сделан проф. Л. В. Щербой в его статье "О частях речи в русском языке".

Категория состояния – это неизменяемые слова, обозначающие состояние, способные сочетаться со связкой и употребляемые в функции сказуемого безличного предложения или в роли сказуемого двусоставного предложения с подлежащим-инфинитивом.

Пр-р: Шурке было неловко; Прохору становилось мучительно и страшно; Как у тебя тут чудно!

Термин категория состояния подчеркивает лексическое значение этой части речи. Существует и другой термин – безлично-предикативные слова, который подчеркивает ее синтаксические функции. Ученые. Не признающие эти слова как самостоятельную часть речи, обычно называют их предикативными наречиями. Иногда пользуются термином предикативы.

ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ КАТЕГОРИИ СОСТОЯНИЯ

Группы безлично-предикативных слов по значению.

Главным отличительным признаком безлично-предикативных слов является их семантическая общность.

В зависимости от того, какое состояние они выражают, безлично-предикативные слова делятся на следующие группы:

1. Слова, обозначающие состояние окружающей среды: темно, жарко, пусто, сыро, бело и т. п. Слова этой группы обычно сочетаются лишь с обстоятельственными словами, редко с дополнением в род. падеже, но при них не может быть дательного падежа, обозначающего субъект. При наличии дательного субъекта эти слова обозначают состояние не среды, а субъекта: мне здесь душно, им там весело.

2. Слова, выражающие физическое состояние живых существ: тошно, больно, зябко, горько, холодно, дурно, щекотно и т. п. В том или ином состоянии может находиться только часть организма живого существа.

3. Слова, выражающие душевное состояние человека: жутко, обидно, горько, приятно, и т. п.

4. Слова, выражающие состояние временных и пространственных отношений: далеко, близко, глубоко, высоко, долго, широко, узко и т. п.

5. Слова, выражающие отрицательную и положительную оценку какого-либо состояния или действия: верно, правильно, прелестно и т. п. К словам этой группы примыкают видно, слышно и др. Они обычно выражают оценку состояния окружающей среды с точки зрения слуховой и зрительной воспринимаемости предметов: здесь ничего не видно, тропинку еле заметно, слышно крик петуха.

6. Безлично-предикативные слова, имеющие модальное значение: надо, нужно, можно, нельзя, возможно (невозможно), должно, необходимо и т. п.

7. К словам 6-ой группы близки слова с модальным значением, выражающие проявление чего-нибудь в достаточной, по определению говорящего, мере, обозначающие необходимость прекращения действия: достаточно, довольно, полно, хватит, будет.

8. отдельную группу составляют слова типа крышка, каюк, капут, крест, конец и т. п. , традиционно рассматриваемые в междометиях. В отличие от междометий эти слова, во-первых, грамматически связаны с другими словами: они управляют дательным падежом субъекта (ему каюк, вам крышка), сочетаются с обстоятельственными словами, обозначающими место, время (завтра ему крышка, здесь ему и каюк), во-вторых, все они обозначают состояние кого (чего)-либо, которое как бы решает его судьбу.

ГРАММАТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ КАТЕГОРИИ СОСТОЯНИЯ

Формы времени

Безлично-предикативные слова употребляются в форме трех времен: настоящего (с нулевой связкой), прошедшего (со связкой было) и будущего (со связкой будет): тепло, было тепло, будет тепло и т. п.

Формы наклонения

Указанные формы времени одновременно являются формами изъявительного наклонения категории состояния. Сослагательное наклонение образуется присоединением к безлично-предикативным словам формообразующей частицы бы и вспомогательного глагола с суффиксом –л-: было бы еще тише и т. п. В форме настоящего времени частица бы присоединяется непосредственно к безлично-предикативным словам или же значительно реже к зависящим от них инфинитивам: хорошо бы; не худо бы; уснуть бы, кажется пора и т. п. Повелительного наклонения у категории состояния нет.

Формы вида

Слова, обозначающие категории состояния имеют формы вида, которые у них возникают при сочетании с вспомогательными глаголами становиться – стать и делаться – сделаться и др. Образуются аналитические видовые пары: становилось жутко (несов. в.) – стало жутко (сов. в.), делалось грустно – сделалось грустно.

Способность управлять падежными формами

Развивается под влиянием глагола. Слова категории состояния обычно управляют дательным падежом, предложным, реже родительным (с предлогом и без предлога) и винительным падежом прямого объекта. Винительным падежом без предлога управляют обычно слова жаль, жалко, больно, нужно, надо, надобно, желательно, приметно, заметно, слышно, видно, можно.

Степени сравнения

Формы сравнительной степени имеются только у безлично-предикативных слов на –о. Ср. : Но занять, говорят, невозможно, невозможнее долг отдавать (Некрасов). Инженеру хорошо, а доктору лучше (Маяковский).

Аналитическая форма сравнительной степени безлично-предикативных слов образуется посредством присоединения к ним слов более или менее: Но здесь более людно (Тынянов). Значение превосходной степени безлично-предикативных слов выражается только описательно. Форма превосходной степени образуется присоединением слов всего, всех к форме сравнительной степени: всего скучнее, веселей всех.

Формы оценки

Слова категории состояния на –о, как и омонимичные им наречия и прилагательные среднего рода ед. числа, имеют формы оценки, которые образуются при помощи суффиксов –оват-(-еват-), -оньк- (-еньк-).

Синтаксические особенности категории состояния

Являются главным членом безличного предложения - сказуемым. Безличность является наиболее характерным синтаксическим свойством категории состояния.

1. Кратких прилагательных. Слова категории состояния отличаются тем, что не обозначают признака предмета и не имеют форм согласования, так как не изменяются по родам и числам.

2. От наречий отличаются, т. к. :

Наречие обозначает признак действия, а категория состояния вообще не обозначает признака, она выражает состояние лиц, живых существ, среды, предметов.

Наречие примыкает к глаголу, а слова категории состояния, наоборот, подчиняют себе глагол, инфинитив примыкает к ним.

Наречие обычно не управляет дательным субъекта, а для категории состояния характерно управление дательным падежом, обозначающим лицо (или предмет), находящееся в том, или ином состоянии.

3. Значительно реже, чем наречия и краткие прилагательные, в категорию состояния переходят имена существительные. При этом сущ-е теряют значение предметности и начинают выражать состояние: Лень (сущ.) портит человека и Мне лень (категория состояния) вставать рано. Во втором предложении слово лень обозначает состояние субъекта, выраженного местоимением мне.

Значение качественной оценки состояния обычно развивается у абстрактных существительных, например: грех, стыд, срам, позор, мука, каторга, жаль, охота, неохота, неволя, досада, горе, беда, пора, время, досуг, недосуг, лень, ужас и др.

Переход существительных в категорию состояния сопровождается не только изменением их лексического значения, но и потерей ими грамматических значений, свойственных существительным – рода, числа, падежа. Поэтому выступая в новой для них функции – в функции сказуемого безличного предложения, они ни с какими словами не согласуются.

В отличие от сущ-х, слова категории состояния имеют формы времени и наклонения, могут определяться качественными наречиями, имеют дательный лица и подчиненный инфинитив.

29. Модальные слова.

Модальность - понятийная категория. Выражает отношение сообщаемого к его реальному осуществлению, определяемое говорящим лицом. Вообще отношение высказывания к реальности в рус яз выражается при помощи различных средств: лексических(модальное значение входит в семантическое содержание многих слов); морфологические (формы наклонения глагола); синтаксические (вводные и вставные конструкции).

Модальные слова – неизменяемые слова, выражающие отношение всего высказывания к реальности, грамматически не связанные с другими словами, но интонационно выделяющиеся в структуре предложения.

Мод слова неизменяемы, не являются членами предложения. Обычно выступают в качестве вводных слов, могут употреблятся в качестве слов-предложений. Модальные слова пополняются за счет: 1) сущ (правда, факт); 2) кратких прил ср рода (истинно, подлинно, верно); 3) прич (видимо); 4) СКС (видно, слышно); 5) наречий (никак); 6) глаголов (кажется, разумеется); 7) лексикализованных словосочетаний (само собой разумеется; по всей видимости; в самом деле).

Этим обусловлена широкая омонимия в сфере модальных слов. Омонимы мод слов отлич-ся от них по значения и по грамматическим свойствам. Например, сущ правда: склоняется, согласуется с прил, явл-ся членом предложения, в отличие от мода слова правда, кот-ое не склоняется, не имеет форм согласования, не явл-ся членом предложения. Таким образом, при переходе в мод слова формы изменяемых слов выпадают из парадигмы склонения или спряжения и как бы «застывают» в одной форме.

Разряды мод слов по значению(не помню по кому, ту которую она нам дала.)

1) чувства говорящего (к счастью, к сожалению. .)

2) оценка степени реальности сообщаемого: а) уверенность (конечно); б) неуверенность; в) предположение; г) возможность.

3) Источник сообщаемого (по-моему. .)

4) Последовательность изложения (таким образом, во-первых…)

5) Приемы и способы оформления мысли (вернее, точнее, иначе говоря, другими словами)

6) Привлечение внимания к собеседнику: (видишь ли, понимаешь ли. .)

7) Оценка меры, степень обычности (самое большое, бывало, по меньшей мере. .)

Конспект урока русского языка в 7 классе

Учебник: Баранов М.Т., Ладыженская Т.А., Тростенцова Л.А., Александрова О.М., Григорян Л.Т., Кулибаба И.И. «Русский язык: учебник для 7 класса общеобразовательных учреждений». – М.: Просвещение, 2008.

Программа: Баранов М.Т., Ладыженская Т.А., Шанский Н.М. Программы общеобразовательных учреждений. Русский язык. 5 – 9 классы. М.: Просвещение, 2006.

Цели:

Научиться отличать слова категории состояния от кратких прилагательных и наречий.

Развивать интерес к русскому языку.

Ход урока

Слово учителя

В науке о русском языке категория состояния как самостоятельная часть речи стала рассматриваться в начале XX века, хотя на ее семантические (смысловые) и функционально-синтаксические отличия от наречий и прилагательных указывал ещё Александр Христофорович Востоков, российский филолог девятнадцатого века.

название

Предикативные наречия

В. В. Виноградов, Е. М. Галкина-Федорук, А. Н. Гвоздев

сторонники

Д. Н. Овсянико-Куликовский, А. А. Шахматов

Считают самостоятельной частью речи, в названии отразили смысловое значение.

лингвистическая позиция

Считают особой группой наречий, в названии отразили синтаксическую роль: предикативный – употребляющийся в роли сказуемого.

В зависимости от лексического значения слова категории состояния можно разделить на группы:

Слова, обозначающие состояние природы (сыро, ветрено).

Слова, обозначающие состояние человека (больно, жарко).

Слова, обозначающие оценку какого-либо состояния (плохо, хорошо).

Слова со значения возможности, долженствования, необходимости (нельзя, надо).

Морфологические признаки слов категории состояния.

Слова категориисостояния не изменяются, то есть не склоняются и не спрягаются. Большинствослов категории состояния имеет суффикс –о. Слова категории состояния на -о, образованные от качественных прилагательных, могут образовывать формы степеней сравнения, например: Тоскливее, печальней становилось на душе (А. Куприн). Некоторые СКС имеют формы оценки: холодновато, жутковато, страшновато.

С помощью какого суффикса образованы данные слова категории состояния? (эти слова образованы с помощью уменьшительно-ласкательных суффиксов –оват.)

Синтаксическая роль слов категории состояния. Слово категории состояния выполняет синтаксическую функцию сказуемого в односоставном безличном предложении, например:

Скучно , страшно , замирает

Всё вокруг,

(Ф. Сологуб)

Вясных улицах так пусто ,

Так мертво .

(Ф. Сологуб)

Слова категории состояния сочетаются с глаголами-связками (быть, стать, становиться, делаться), причём связка может иметь форму всех времён (было, будет, в настоящем времени – нулевая) изъявительного наклонения и форму условного наклонения (было бы холоднее).

Слайд 9. Слова категории состояния нужно отличать от наречий и кратких прилагательных. Краткая форма прилагательного согласуется в роде, числе, падеже с определяемым существительным и в предложении бывает сказуемым. Наречие определяет глагол-сказуемое, отвечает на вопросы: как, когда и т.д. и в предложении является обстоятельством. Слова категории состояния употребляются в безличных предложениях и являются сказуемым.

Закрепление.

Задание 1. Во всех примерах укажите, принадлежность к части речи и синтаксическую роль слова «тяжело»:

Хоть тяжело подчас в ней бремя, телега на ходу легка… (А.С.Пушкин)

И тяжело Нева дышала, как с битвы прибежавший конь. (А.С.Пушкин)

«Эй! Пошёл, ямщик!..» - «Нет мочи: коням, барин, тяжело…» (А.С.Пушкин)

Задание 2. Укажите номера предложений, в которых выделенные слова являются словами категории состояния, краткими прилагательными, наречиями.

Его лицо было грустно .

Он грустно улыбнулся.

Мне грустно .

На него смешно смотреть.

Такое поведение смешно .

Он смешно выглядит.

Сочинение интересно написано.

С ним интересно спорить.

Соревнование интересно составом участников.

Проверим себя! Выделенные слова – наречия: 2, 6, 7. Слова категории состояния: 3, 4, 8. Краткие прилагательные: 1, 5, 9.

Задание 3. Распределите слова категории состояния на группы: состояние человека, состояние окружающей среды, оценка состояния.

Состояние человека

Состояние окружающей среды

Оценка состояния

Задание 4. Образуйте от слов категории состояния сравнительную степень: тихо, красиво, плохо, опасно.

Как правильно поставить ударение в сравнительной степени от слова «красиво»?

В чём особенность образования сравнительной степени от слова «плохо»? (При образовании степени сравнения происходит замена основы, это в языкознании называется супплетивизмом основ)

Подведение итога.

Подведём итоги.

Назовите морфологические признаки категории состояния?

Список литературы

Энциклопедия для детей. Т 10. Языкознание. Русский язык. – М.: Аванта +, 2005.

Касаткин Л.Л., Крысин Л.П., Львов М.Р., Терехова Т.Г. Русский язык. Учебник для студентов педагогических институтов по специальности «Педагогика и методика начального обучения». В 2 частях. – М.: Просвещение, 1989.

Однако точка зрения А. X. Востокова показалась слишком радикальной большинству русских грамматистов первой половины XIX в. Во имя историко-генетических предпосылок о родстве кратких форм имен прилагательных с существительными она была отвергнута Павским и затем К. С. Аксаковым . А. А. Потебня примкнул к этой традиции. Лишь М. Катков мельком выразил согласие с востоковским определением кратких имен прилагательных как спрягаемых форм ().

Кроме того, смягченные отголоски концепции Востокова можно найти в грамматических трудах обобщающего и в то же время учебного типа, вроде "Опыта общесравнительной грамматики русского языка" И. И. Давыдова или "Исторической грамматики" Ф. И. Буслаева.

Так, Ф. И. Буслаев писал: "К средним глаголам принадлежит существительный или вспомогательный быть как один, так и в соединении с именем прилагательным, для означения сказуемого... Например, он долго был болен " ().

Только Н. П. Некрасов в книге "О значении форм русского глагола" выступил решительным и даже крайним последователем концепции Востокова, придя к ней с другой стороны: "Как глагол через прилагательную форму может усвоить себе значение чисто-прилагательного имени, например, родить — родимый ... уметь — умелый, гореть — горелый ... и др., так, наоборот, прилагательное имя, через краткую форму с окончанием среднего рода или с безразличным окончанием, может принимать значение глагола, например:

И, полно, что за счеты!..
Лишь стало бы охоты.

Здесь полно от прилагательного полный , -ая , -ое имеет значение глагола в абсолютно-личной форме на -и (т. е. в форме повелительного наклонения. — В . В .).

Нет, не смешно , когда маляр негодный
Мне пачкает мадонну Рафаэля.

Здесь смешно от прилагательного смешной , -ая , -ое имеет также значение глагола, потому что качество, выражаемое им, по смыслу речи представляется присущим предмету под условием известной продолжительности. Известно, что каждое прилагательное имя с кратким окончанием может иметь значение глагола, когда стоит на месте сказуемого в предложении. Таким образом, глагол в развитии своих форм преобразуется в имя прилагательное (ср. формы причастий и их эволюцию. — В . В .), имя прилагательное в сокращении своих форм преобразуется в глагол" ().

До "Очерка современного русского литературного языка" А. А. Шахматова вопрос о категории состояния оставался в таком неопределенном положении. Например, проф. В. А. Богородицкий указывал на то, что безличные выражения именного происхождения, вроде можно, нужно , теперь являются для чутья глаголами или глагольными частицами, и ссылался на формы времени, им присущие (ср. прошедшее время можно было, нужно было ) ().

Акад. А. А. Шахматов утвердил открытие Востокова своим авторитетом, также признав краткие формы прилагательных спрягаемыми словами. Но А. А. Шахматов в своем "Очерке современного русского литературного языка" и в "Синтаксисе русского языка" касался преимущественно отдельных морфологических и синтаксических своеобразий краткой формы имени прилагательного. Он не ставил "категории состояния" в ряд других "частей речи" . Этот шаг был сделан проф. Л. В. Щербой в его статье "О частях речи в русском языке" ().

Естественно, что и значения предмета, качества или качественно-обстоятельственного отношения совершенно чужды категории состояния. Слова, относящиеся к категории состояния, выражают "недейственное" состояние, которое может мыслиться безлично (досадно, стыдно ) или приписываться тому или иному лицу как субъекту, испытывающему это состояние (я рад, ты должен и т. п.) .

Так как формы времени в категории состояния аналитичны, то вся эта категория в целом носит яркий отпечаток аналитического строя. Формы: я был рад и буду рад (будешь рад и т. п.) — являются чистыми формами времени и наклонения, без всякой примеси видовых и залоговых значений . Историю категории состояния необходимо ставить в связь с исторической судьбой глагола быть и с историей категорий: глагола, кратких форм имени прилагательного и наречия.

А. М. Пешковский думал, что в разговорной речи преобладают в этом безлично-сказуемостном употреблении наречия, а в книжной — формы кратких прилагательных среднего рода. "При инфинитиве, — писал он, — вероятность безлично-наречного толкования всегда повышается, так как огромное большинство инфинитивных сочетаний носит живой, разговорный характер (Вам легко говорить ! Как тут весело работать ! и т. д.), и о среднем роде прилагательного тут думать не приходится. Но и тут есть чисто книжные сочетания, вроде Человеку свойственно ошибаться , где форма на -о явно не наречна... (так как нет наречия свойственно )... Вообще чем живее фраза, тем форма на -о ближе к наречию, чем литературнее, — тем ближе к среднему роду прилагательного" .

Но искусственность и ошибочность этого субъективно-стилистического объяснения очевидна. Наречие в современном языке настолько отлично по своим грамматическим функциям от среднего рода имени прилагательного, что смешать их синтаксическое употребление нельзя. Тем более трудно предполагать, чтобы в совершенно одинаковых синтаксических условиях фигурировало, в зависимости от степени разговорности, то наречие, то согласуемое прилагательное . Можно лишь допустить скрещение категорий наречия и имени прилагательного в какой-то новой грамматической категории. Впрочем, и сам А. М. Пешковский тут же себе противоречит, признавая, что "среди этих форм в языке есть несколько образований на -о , как раз самых употребительных, которые не могут быть ни прилагательными, ни обычными наречиями", например: можно, должно, нужно (ср.: нельзя, надо, жаль и т. п.). Ср. также: совестно, стыдно, боязно и другие подобные. Все эти слова также сочетаются с инфинитивом. Да и в других случаях, по словам А. М. Пешковского, "всегда есть разница в значении этой формы на -о по сравнению с наречиями и краткими формами имен прилагательных". А. М. Пешковскому, особенно после указаний Л. В. Щербы на категорию состояния, стало казаться более вероятным, что "мы имеем здесь особую грамматическую категорию".

С течением времени, все больше и больше проникаясь этой идеей, А. М. Пешковский тем не менее все свое лингвистическое остроумие направляет на доказательство того, что эти сказуемостные формы на -о , за очень немногочисленными исключениями, являются не краткими формами имени прилагательного, а наречиями (как будто бы от приложения к ним этого грамматического ярлыка вопрос становится яснее). А. М. Пешковский исходил из аксиомы, что "особой формы с потерей согласования наподобие безличных глаголов у прилагательных нет" (). Отсюда вытекало, что несогласуемую форму на -о , — например холодно в предложениях: Мне было холодно в летнем пальто ; Сегодня очень холодно ; Холодно идти против ветра — никак нельзя относить к категории прилагательных (ср. совсем иное значение краткой формы прилагательного в предложении Все общество было очень холодно со мною ). Ср. в разговорной речи: Дожидаться трамвая было очень холодно ; Слушать выговор было очень стыдно ; Совестно тебе не верить мне и т. п. Однако и при таком подходе, по мнению А. М. Пешковского, останется в стороне ряд предикативных безличных форм на -о , вызывающих мысль о "прилагательности". Ведь есть "определенная грань между рассматриваемым типом безличности и такими неполными личными предложениями, как было известно, было очевидно, ясно (не о погоде, конечно), достоверно, несомненно, понятно, уместно, свойственно, прилично, полезно, здорово, подло, честно, дурно (не о тошноте, конечно), умно, глупо и т. д." () . По отношению к тем из этих форм, которые употребительны в разговорной речи, А. М. Пешковский находит кое-какую лазейку в область наречия: "Возможно, что формы краткого прилагательного среднего рода уже и нет в литературно-разговорном языке и только неверно направленная грамматическая рефлексия мешает нам видеть это. А если так, то в разговорном, по крайней мере, языке все эти предложения безличны. Правда, на это можно возразить, что... в предложениях типа гулять полезно инфинитив может быть заместителем подлежащего... Но дело в том, что инфинитив вообще очень плохая замена для подлежащего — он слишком характерен и слишком глаголен для этого, и эту роль можно признавать за ним только по нужде, только тогда, когда окружающие формы непререкаемо указывают на личный характер предложения..." () Таким путем А. М. Пешковскому удается установить безличность или оттенок безличности для подавляющего большинства предикативных форм на -о и, следовательно, вывести их за границы категории имен прилагательных. Но А. М. Пешковский тут же спешит направить все безличные слова типа бесчестно, полезно, вредно и т. п. на склад наречий, как будто категория безличности, соотносительная с категорией лица, в наречиях присутствует в большей степени, чем в именах прилагательных. Все же представляется очень ценной аргументация А. М. Пешковского в защиту того положения, что эта группа безлично-предикативных слов на -о относится к какой-то другой категории, а не к именам прилагательным. Правда, А. М. Пешковскому так и не удалось преодолеть свою нерешительность в этом вопросе. Как типичный эклектик, он считал наиболее безопасным и осторожным часть предикативных форм на -о (хотя бы очень небольшую) оставить на долю имени прилагательного, отождествив их с краткими формами (например: известно, что ...; человеку свойственно ошибаться ). "В тех же случаях, — писал проф. Пешковский, — когда вещественный смысл одинаково допускает и личное и безличное понимание, а форма на -о тоже одинаково может пониматься и как наречие и как прилагательное, форма сочетания неизбежно двоится. Тут все сводится к ассоциациям данного предложения с той или другой формой сочетания... Можно указать только определенную грамматическую пропорцию: чем дальше форма на -о от среднего рода прилагательного, тем безличнее связка и тем дальше инфинитив от функции подлежащего...", например: "Мне было весело подъезжать в первый раз к незнакомому месту" (Гоголь); "чем ближе форма на -о к среднему роду прилагательного, тем более лична связка и тем ближе инфинитив к функции подлежащего" (). Например, Бесчестно было так поступать со мной ; ср.: Твой поступок был бесчестен .

Таким образом, А. М. Пешковским на живую нитку скрепляется средний род кратких имен прилагательных с наречием. Но большая часть противоречий и неясностей в анализе этих форм у А. М. Пешковского отпала бы, если бы он посмотрел на положение вещей с точки зрения категории состояния. В самом деле, если отдельные краткие формы имен прилагательных уже перешли в категорию состояния, а остальная масса их находится на пути к слиянию с этой категорией, то нет ничего удивительного, что в этой области развиваются, наряду с формами родовыми и личными, разные типы безличных форм. Естественно, что под влиянием глагола разные группы предикативно-именных слов на -о образуют сложную и пеструю гамму переходных типов от полной безличности до безличности мнимой или потенциальной. Таким образом, при допущении категории состояния находят рациональное объяснение и все колеблющиеся, двусмысленные случаи употребления предикативных слов на -о (). Между тем перед А. М. Пешковским — с его теорией перманентного колебания этих слов между категориями наречия и имени прилагательного — предстало новое, так и не побежденное им препятствие: куда же отнести безличные формы страдательных причастий на -о типа велено доложить; "Уж послано в погоню" (Пушкин); "Возле того забора навалено на сорок телег всякого copy" (Гоголь, "Ревизор"); "Для всего этого предположено было собраться у полицеймейстера" (Гоголь, "Мертвые души") и т. п.?

Ведь по своему значению они так близки к "безлично-предикативным наречиям", как назвал Пешковский слова вроде можно, должно, видно и т. п. А. М. Пешковский с недоумением признавался: "Хотя о понимании форм на -о как наречия здесь уже не может быть и речи, однако и эти предложения имеют большой наклон к безличности..." () Между тем эти формы представляют полную аналогию к таким безлично-предикативным словам, как стыдно, совестно, боязно и т. п. Ведь в них "форма на -о потеряла свое значение согласования со средним родом существительног о, и вследствие этого стали возможны страдательные сочетания и от непереходных глаголов в качестве специальной безличной формы: было сижено, хожено, езжено, плакано ... и т. д." (). В исключительных случаях здесь возможен даже винительный падеж прямого объекта. Например: "Советов тысячу надавано полезных" (Крылов); "Грош заплочено , да пять раз ворочено" (Н. Некрасов, "Жизнь и похождения Тихона Тростникова"); ср.: больно руку, видно гору и т. п. Любопытно далее, что, по словам проф. Пешковского, "в отдельных случаях и здесь возможен еще личный смысл, особенно в оборотах книжного характера" () (ср.: предположено, что ...; приказано, чтобы ... и т. п.; ср. также: не приказано принимать ; не велено пускать и другие подобные).

Аналогия между безличными формами кратких страдательных причастий и другими безлично-предикативными словами настолько тесна и поразительна, что невольно возникает общее предположение о сильном организующем влиянии кратких страдательных причастий на категорию состояния.

Следовательно, и в группе бывших кратких форм имени прилагательного на -о протекает стремительный процесс грамматических изменений, вызванный ростом категории состояния, поддерживаемый влиянием глагола и регулируемый им. Одни из этих слов получили отчетливую форму новой категории (больной дурно ; прост. моркотно ; "Мне грустно , потому что весело тебе" (Лермонтов) и т. п.). В других еще сохранились в разной степени признаки переходной стадии (ср.: мне было смешно и смешно было видеть и т. п.). Часть безлично-предикативных слов синонимична с глагольными формами и близка к ним по своим синтаксическим свойствам (ср., например: Мне желательно получить твердый ответ и Мне хочется получить твердый ответ и т. п.). В безличных формах на -о распространено влияние глагольного управления. Например: "С меня же довольно и того, что мне придется вскрывать тебя" (Чехов, "Дядя Ваня"); ср.: с меня хватит ; досадно на кого -нибудь ; ср.: досадовать на кого -нибудь ; стыдно кого -нибудь, чего -нибудь ; ср.: стыдиться кого -нибудь, чего -нибудь ; страшно кого -нибудь, чего -нибудь ; ср.: страшиться кого -нибудь, чего -нибудь ; обидно на кого -нибудь ; ср. обижаться на кого -нибудь и т. д.

Таким образом, не только безличные слова вроде горько на душе , но и однородные конструкции с инфинитивом типа "Тебе приятно слезы лить" (Пушкин) очень далеки от категории имен прилагательных и наречий. Они ближе к категории состояния.

Обозначение бытия, состояния акад. А. А. Шахматов считал синтаксическим свойством наречия. В предложении Здесь холодно он понимал холодно как наречие и относил его к признаку бытия, проявления, оставшемуся невыраженным ().

Это убеждение в способности любого наречия стать сказуемым таит в себе много опасного. По-видимому, этот грамматический предрассудок покоится на смешении грамматических систем разных эпох, на переносе прошлых языковых отношений в современность. Ведь если бы способность непосредственно сочетаться с формами времени и превращаться в сказуемое была в современном языке присуща природе качественных наречий на -о (ср. единичность выражений вроде ум — хорошо, а два — лучше и невозможность говорить и писать такими предложениями, как жизнь — коротко, работа — быстро и т. п.), то это означало бы или распад системы словоизменения прилагательных, или ослабление связи качественного наречия с глаголом и именем прилагательным, т. е. полное слияние категорий наречия и прилагательного. Между тем в современном русском языке способность предикативного употребления ощутительнее в обстоятельственных наречиях, чем в качественных на -о , -е (ср.: до города недалеко, было еще рано, уже поздно и т. п. — при невозможности сказать было вечно, будет медленно, было поспешно, будет трусливо и т. п.).

Несомненно, что в древнерусском языке возможности сказуемостного употребления наречий были гораздо шире (). Между тем в современном русском языке качественные наречия на -о и на -ски "как раз не могут быть предикативными". "По-видимому, значение признака действия в них так сильно, что не может сочетаться с отвлеченностью связки", — заметил проф. А. М. Пешковский ().

Рост категории состояния был связан с теми внутренними грамматическими противоречиями, которые обозначились в употреблении наречий в сочетаниях с вспомогательными глаголами. Эти противоречия особенно резко выступали в сочетаниях наречий со связкой быть . Эти сочетания соответствовали синтаксическим функциям наречия лишь до тех пор, пока глагол быть еще не превратился в связку, в морфему времени и наклонения. Превращение же глагола быть в отвлеченную связку усиливало "предикативность" наречий. В сочетании совестно было слово совестно уже не могло осознаваться как наречие к глаголу было . Оно сливалось с связкой-морфемой было в одну составную грамматическую форму, форму прошедшего времени от слова совестно . Но такое употребление наречий не мирилось с их функцией качественного и обстоятельственного отношения (ср. также развитие аналогичных процессов в сочетаниях кратких имен прилагательных со связкой). Ослабление и выветривание в связке быть лексических значений глагола приводило к переходу "предикативных наречий" в категорию состояния.

А. А. Потебня впервые наметил основные этапы этого грамматического перерождения "предикативных" наречий. По мнению Потебни, существительные жаль, пора и т. п., примыкая к глаголу быть , сначала превратились в наречия. В сочетаниях страх было, жаль было слова страх и жаль когда-то были наречиями (но ср. в языке XIX в.: "Ленив — подумать ужас" — Грибоедов) (). А. А. Потебня отрицательно отнесся к мысли Миклошича, "что наречие несовместимо с глаголом существования" (). Он доказывал, что в было стыдно в период лексической и грамматической полновесности глагола быть слово стыдно не могло быть ничем иным, как приглагольным наречием. Но затем, в связи с грамматическим переосмыслением глагола быть , с превращением его в вспомогательную частицу, было стыдно стало пониматься как аналитическая форма прошедшего времени от слова стыдно , которое перешло в категорию состояния .

Невозможность понимать безлично-предикативные слова (оканчивающиеся на -о ) как наречия доказывается и тем, что большая часть качественных наречий в сочетаниях с инфинитивом лишена свойства "обратимости" (т. е. способности иметь при себе инфинитив в качестве определяющего слова). Например, в сочетании напряженно думать наречие напряженно неизбежно понимается как определение инфинитива (т. е. нельзя сказать: думать было напряженно ; ср. сердечно относиться и т. п.). Правильно указывалось, что если бы весело в предложении Играть было весело было наречием, то соотношение между играть — весело и весело — играть (Дети успокоились и стали весело играть ) было бы параллельно соотношению между весел и веселый . Но такого параллелизма нет. Говоря играть — весело , мы утверждаем совсем не ту связь, которая представляется данной в сочетании играть весело (Играть весело им редко удавалось ); вторая предполагает возможность и скучной игры, первая ее устраняет.

Вместе с тем грамматические функции таких безлично-предикативных форм, как сладко, легко, весело и т. п., ничем не отличаются от функций таких слов, как можно, должно, надо, полезно, простительно, тошно, грешно, недосужно, совестно, любо, стыдно и др., которые уже никак нельзя признать наречиями. Сюда же примыкают и формы страдательных причастий, вроде велено, принято, суждено, воспрещено, дозволено, запрещено, позволено, поручено, предписано, предположено, приказано, разрешено, рекомендовано и т. п. Таким образом, грамматические различия между категорией состояния и разрядами качественных наречий на -о очевидны.

Но обособление "безлично-предикативных слов" на -о от системы наречии еще не решает общего вопроса о взаимодействии категории состояния и категории наречия в современном русском языке.

В словах, имеющих формы времени, заложено диалектическое восприятие действительности в двух аспектах: динамическом — как мира действий, движений и эволюционном — как мира качественных состояний, "бываний", в которых могут являться лица и предметы. Подобным же образом названия лиц или предметов, т. е. имена существительные, служат не только действующими субъектами или испытывающими те или иные воздействия объектами. Они могут выражать также разнообразные характеристические свойства или состояния. Это значение качественной характеристики очень рельефно выступает во многих существительных, когда они специализируются в роли сказуемого (например, тертый калач, не промах ; ср. у Лескова в романе "На ножах": "Хитра ты, да ведь и я не промах "). В этом случае существительное является выражением состояния другого предмета в его развитии. Так схематически очерчивается путь грамматического движения имен существительных в категорию состояния.

Если какое-нибудь существительное сохраняется в языке только в одной функции, в функции сказуемого, то это грамматическое ограничение обычно связывается со смысловой деформацией слова, с потерей им форм падежа и рода и с зарождением в нем оттенков времени. Впитывая в себя значение времени, имя существительное ослабляет или утрачивает свое значение предмета, субстанции. Оно начинает выражать внутренние качества или состояния другой вещи, становится отражением тех качественных состояний, через которые может проходить предмет, или тех безличных, бессубъективных состояний, которые вообще свойственны действительности. Так, имя существительное может постепенно ассимилироваться с категорией состояния .

Во многих существительных современного русского языка уже непосредственно заложена эта функция качественной характеристики. Есть множество предикативных имен существительных, которые не являются обозначениями предметов, но выражают качественное состояние предметов . Например, слово колпак , помимо своего прямого, номинативного значения, употребляется как образная характеристика простака, недалекого, ограниченного разини (ср. значения глагола околпачить ): "Ты, мол, отсталый колпак " (Тургенев, "Отцы и дети"); "Натурально вы, сплетники городские, лгуны проклятые... колпаки ..." (Гоголь, "Ревизор"); "Дрянь! Колпак ! — завопил Биндасов" (Тургенев, "Дым"); "Я не замечал, что он ездит каждый день, не заметил, что он сегодня приехал в карете. И я не видел. Колпак !" (Чехов, "Враги").

Едва ли можно сомневаться в том, что для современного языкового сознания внутренняя форма этого употребления слова колпак наполовину утрачена. Ведь шутовской, дурацкий колпак, из которого выросло метонимическое именование дурака, шута (а затем и всякого простофили) колпаком, в обстановке современного культурного быта уже потерял свою экспрессивную внушительность. Но переносное значение слова колпак еще очень ощутимо. Оно поддерживается глаголом околпачить . Ср. народные поговорки и пословицы: "По Сеньке шапка, по таковскому и колпак "; "Все люди, как люди, один черт в колпаке " и т. п.

Вот такого-то рода имена существительные, которые не называют предмет или лицо, а говорят о них, характеризуют их, выступая только или в указательной (этот колпак, этого колпака и т. п.), или предикативной функции, тянутся к категории состояния (ср. фразеологические единства и сращения: с боку припека, плоть и кровь, палка о двух концах, ни пава ни ворона, притча во язьщех, живые мощи, кровь с молоком, тертый калач , ср.: "Это тертый калач , который знает людей и умеет ими пользоваться" (Тургенев, "Певцы"); "Я знаю свет наизусть, я сам тертый калач " (Фонвизин, "Недоросль"); седьмая вода на киселе, последняя спица в колеснице и т. п.).

В грамматическом употреблении таких слов резко обозначаются оттенки времени. Они все сильнее окрашивают семантическую структуру их и парализуют в них способность склонения и родовые различия. Например, выражение не жилец в значении: человек, обреченный на смерть, человек, который не долго проживет, — применяется как к мужчине, так и к женщине (не жилец она на белом свете ). Ср. у Лескова в "Островитянах": "Марья Ивановна не жилец на этом свете, так я за это голову свою дам на отсеченье, что она не жилец " . Ср.: он, она — не промах .

22 Ср. значение выражений: "Вон из Москвы! сюда я больше не ездок"; "Я глупостей не чтец, а пуще образцовых" (Грибоедов) и т. п. Ср. замечание Потебни: "По типу обороты я не ездок, жалоба моя — древнее, чем не езжу, жалуюсь " (). Но ср. я — пас .