Островский гроза по явлениям. Действие второе

Действующие лица

Савел Прокофьич Дико́й, купец, значительное лицо в городе .

Борис Григорьич, племянник его, молодой человек, порядочно образованный.

Марфа Игнатьевна Кабанова (Кабаниха), богатая купчиха, вдова.

Тихон Иваныч Кабанов, ее сын.

Катерина, жена его.

Варвара, сестра Тихона.

Кулигин, мещанин, часовщик-самоучка, отыскивающий перпетуум-мобиле.

Ваня Кудряш, молодой человек, конторщик Дико́ва.

Шапкин, мещанин.

Феклуша, странница.

Глаша, девка в доме Кабановой.

Барыня с двумя лакеями, старуха 70-ти лет, полусумасшедшая.

Городские жители обоего пола.

Действие происходит в городе Калинове, на берегу Волги, летом.

Между третьим и четвертым действиями проходит десять дней.

Действие первое

Общественный сад на высоком берегу Волги, за Волгой сельский вид. На сцене две скамейки и несколько кустов.

Явление первое

Кулигин сидит на скамье и смотрит за реку. Кудряш и Шапкин прогуливаются.

Кулигин (поет) . «Среди долины ровныя, на гладкой высоте…» (Перестает петь.) Чудеса, истинно надобно сказать, что чудеса! Кудряш! Вот, братец ты мой, пятьдесят лет я каждый день гляжу за Волгу и все наглядеться не могу.

Кудряш . А что?

Кулигин . Вид необыкновенный! Красота! Душа радуется.

Кудряш . Нешту!

Кулигин . Восторг! А ты: «нешту!» Пригляделись вы, либо не понимаете, какая красота в природе разлита.

Кудряш . Ну, да ведь с тобой что толковать! Ты у нас антик, химик!

Кулигин . Механик, самоучка-механик.

Кудряш . Все одно.

Молчание.

Кулигин (показывая в сторону) . Посмотри-ка, брат Кудряш, кто это там так руками размахивает?

Кудряш . Это? Это Дико́й племянника ругает.

Кулигин . Нашел место!

Кудряш . Ему везде место. Боится, что ль, он кого! Достался ему на жертву Борис Григорьич, вот он на нем и ездит.

Шапкин . Уж такого-то ругателя, как у нас Савел Прокофьич, поискать еще! Ни за что человека оборвет.

Кудряш . Пронзительный мужик!

Шапкин . Хороша тоже и Кабаниха.

Кудряш . Ну, да та хоть, по крайности, все под видом благочестия, а этот, как с цепи сорвался!

Шапкин . Унять-то его некому, вот он и воюет!

Кудряш . Мало у нас парней-то на мою стать, а то бы мы его озорничать-то отучили.

Шапкин . А что бы вы сделали?

Кудряш . Постращали бы хорошенько.

Шапкин . Как это?

Кудряш . Вчетвером этак, впятером в переулке где-нибудь поговорили бы с ним с глазу на глаз, так он бы шелковый сделался. А про нашу науку-то и не пикнул бы никому, только бы ходил да оглядывался.

Шапкин . Недаром он хотел тебя в солдаты-то отдать.

Кудряш . Хотел, да не отдал, так это все одно что ничего. Не отдаст он меня, он чует носом-то своим, что я свою голову дешево не продам. Это он вам страшен-то, а я с ним разговаривать умею.

Шапкин . Ой ли!

Кудряш . Что тут: ой ли! Я грубиян считаюсь; за что ж он меня держит? Стало быть, я ему нужен. Ну, значит, я его и не боюсь, а пущай же он меня боится.

Шапкин . Уж будто он тебя и не ругает?

Кудряш . Как не ругать! Он без этого дышать не может. Да не спускаю и я: он – слово, а я – десять; плюнет, да и пойдет. Нет, уж я перед ним рабствовать не стану.

Кулигин . С него, что ль, пример брать! Лучше уж стерпеть.

Кудряш . Ну, вот, коль ты умен, так ты его прежде учливости-то выучи, да потом и нас учи! Жаль, что дочери-то у него подростки, больших-то ни одной нет.

Шапкин . А то что бы?

Кудряш . Я б его уважил. Больно лих я на девок-то!

Проходят Дико́й и Борис. Кулигин снимает шапку.

Шапкин (Кудряшу) . Отойдем к сторонке: еще привяжется, пожалуй.

Отходят.

Явление второе

Те же, Дико́й и Борис.

Дико́й . Баклуши ты, что ль, бить сюда приехал! Дармоед! Пропади ты пропадом!

Борис . Праздник; что дома-то делать!

Дико́й . Найдешь дело, как захочешь. Раз тебе сказал, два тебе сказал: «Не смей мне навстречу попадаться»; тебе все неймется! Мало тебе места-то? Куда ни поди, тут ты и есть! Тьфу ты, проклятый! Что ты, как столб стоишь-то! Тебе говорят аль нет?

Борис . Я и слушаю, что ж мне делать еще!

Дико́й (посмотрев на Бориса) . Провались ты! Я с тобой и говорить-то не хочу, с езуитом. (Уходя.) Вот навязался! (Плюет и уходит.)

Явление третье

Кулигин, Борис, Кудряш и Шапкин.

Кулигин . Что у вас, сударь, за дела с ним? Не поймем мы никак. Охота вам жить у него да брань переносить.

Борис . Уж какая охота, Кулигин! Неволя.

Кулигин . Да какая же неволя, сударь, позвольте вас спросить. Коли можно, сударь, так скажите нам.

Борис . Отчего ж не сказать? Знали бабушку нашу, Анфису Михайловну?

Кулигин . Ну, как не знать!

Борис . Батюшку она ведь невзлюбила за то, что он женился на благородной. По этому-то случаю батюшка с матушкой и жили в Москве. Матушка рассказывала, что она трех дней не могла ужиться с родней, уж очень ей дико казалось.

Кулигин . Еще бы не дико! Уж что говорить! Большую привычку нужно, сударь, иметь.

Борис . Воспитывали нас родители в Москве хорошо, ничего для нас не жалели. Меня отдали в Коммерческую академию, а сестру в пансион, да оба вдруг и умерли в холеру; мы с сестрой сиротами и остались. Потом мы слышим, что и бабушка здесь умерла и оставила завещание, чтобы дядя нам выплатил часть, какую следует, когда мы придем в совершеннолетие, только с условием.

Кулигин . С каким же, сударь?

Борис . Если мы будем к нему почтительны.

Кулигин . Это значит, сударь, что вам наследства вашего не видать никогда.

Борис . Да нет, этого мало, Кулигин! Он прежде наломается над нами, наругается всячески, как его душе угодно, а кончит все-таки тем, что не даст ничего или так, какую-нибудь малость. Да еще станет рассказывать, что из милости дал, что и этого бы не следовало.

Кудряш . Уж это у нас в купечестве такое заведение. Опять же, хоть бы вы и были к нему почтительны, нйшто кто ему запретит сказать-то, что вы непочтительны?

Борис . Ну, да. Уж он и теперь поговаривает иногда: «У меня свои дети, за что я чужим деньги отдам? Через это я своих обидеть должен!»

Кулигин . Значит, сударь, плохо ваше дело.

Борис . Кабы я один, так бы ничего! Я бы бросил все да уехал. А то сестру жаль. Он было и ее выписывал, да матушкины родные не пустили, написали, что больна. Какова бы ей здесь жизнь была – и представить страшно.

Кудряш . Уж само собой. Нешто они обращение понимают?

Кулигин . Как же вы у него живете, сударь, на каком положении?

Борис . Да ни на каком: «Живи, говорит, у меня, делай, что прикажут, а жалованья, что положу». То есть через год разочтет, как ему будет угодно.

Кудряш . У него уж такое заведение. У нас никто и пикнуть не смей о жалованье, изругает на чем свет стоит. «Ты, говорит, почем знаешь, что я на уме держу? Нешто ты мою душу можешь знать! А может, я приду в такое расположение, что тебе пять тысяч дам». Вот ты и поговори с ним! Только еще он во всю свою жизнь ни разу в такое-то расположение не приходил.

Кулигин . Что ж делать-то, сударь! Надо стараться угождать как-нибудь.

Борис . В том-то и дело, Кулигин, что никак невозможно. На него и свои-то никак угодить не могут; а уж где ж мне!

Кудряш . Кто же ему угодит, коли у него вся жизнь основана на ругательстве? А уж пуще всего из-за денег; ни одного расчета без брани не обходится. Другой рад от своего отступиться, только бы он унялся. А беда, как его поутру кто-нибудь рассердит! Целый день ко всем придирается.

Борис . Тетка каждое утро всех со слезами умоляет: «Батюшки, не рассердите! голубчики, не рассердите!»

Кудряш . Да нешто убережешься! Попал на базар, вот и конец! Всех мужиков переругает. Хоть в убыток проси, без брани все-таки не отойдет. А потом и пошел на весь день.

Шапкин . Одно слово: воин!

Кудряш . Еще какой воин-то!

Борис . А вот беда-то, когда его обидит такой человек, которого он обругать не смеет; тут уж домашние держись!

Кудряш . Батюшки! Что смеху-то было! Как-то его на Волге, на перевозе, гусар обругал. Вот чудеса-то творил!

Борис . А каково домашним-то было! После этого две недели все прятались по чердакам да по чуланам.

Кулигин . Что это? Никак, народ от вечерни тронулся?

Проходят несколько лиц в глубине сцены.

Кудряш . Пойдем, Шапкин, в разгул! Что тут стоять-то?

Кланяются и уходят.

Борис . Эх, Кулигин, больно трудно мне здесь без привычки-то! Все на меня как-то дико смотрят, точно я здесь лишний, точно мешаю им. Обычаев я здешних не знаю. Я понимаю, что все это наше русское, родное, а все-таки не привыкну никак.

Кулигин . И не привыкнете никогда, сударь.

Борис . Отчего же?

Кулигин . Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие! В мещанстве, сударь, вы ничего, кроме грубости да бедности нагольной, не увидите. И никогда нам, сударь, не выбиться из этой коры! Потому что честным трудом никогда не заработать нам больше насущного хлеба. А у кого деньги, сударь, тот старается бедного закабалить, чтобы на его труды даровые еще больше денег наживать. Знаете, что ваш дядюшка, Савел Прокофьич, городничему отвечал? К городничему мужички пришли жаловаться, что он ни одного из них путем не разочтет. Городничий и стал ему говорить: «Послушай, говорит, Савел Прокофьич, рассчитывай ты мужиков хорошенько! Каждый день ко мне с жалобой ходят!» Дядюшка ваш потрепал городничего по плечу, да и говорит: «Стоит ли, ваше высокоблагородие, нам с вами об таких пустяках разговаривать! Много у меня в год-то народу перебывает; вы то поймите: недоплачу я им по какой-нибудь копейке на человека, а у меня из этого тысячи составляются, так оно мне и хорошо!» Вот как, сударь! А между собой-то, сударь, как живут! Торговлю друг у друга подрывают, и не столько из корысти, сколько из зависти. Враждуют друг на друга; залучают в свои высокие-то хоромы пьяных приказных, таких, сударь, приказных, что и виду-то человеческого на нем нет, обличье-то человеческое истеряно. А те им, за малую благостыню, на гербовых листах злостные кляузы строчат на ближних. И начнется у них, сударь, суд да дело, и несть конца мучениям. Судятся-судятся здесь, да в губернию поедут, а там уж их ждут да от радости руками плещут. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается; водят их, водят, волочат их, волочат; а они еще и рады этому волоченью, того только им и надобно. «Я, говорит, потрачусь, да уж и ему станет в копейку». Я было хотел все это стихами изобразить…

Борис . А вы умеете стихами?

Кулигин . По-старинному, сударь. Поначитался-таки Ломоносова, Державина… Мудрец был Ломоносов, испытатель природы… А ведь тоже из нашего, из простого звания.

Борис . Вы бы и написали. Это было бы интересно.

Кулигин . Как можно, сударь! Съедят, живого проглотят. Мне уж и так, сударь, за мою болтовню достается; да не могу, люблю разговор рассыпать! Вот еще про семейную жизнь хотел я вам, сударь, рассказать; да когда-нибудь в другое время. А тоже есть, что послушать.

Входят Феклуша и другая женщина.

Феклуша . Бла-алепие, милая, бла-алепие! Красота дивная! Да что уж говорить! В обетованной земле живете! И купечество все народ благочестивый, добродетелями многими украшенный! Щедростию и подаяниями многими! Я так довольна, так, матушка, довольна, по горлушко! За наше неоставление им еще больше щедрот приумножится, а особенно дому Кабановых.

Уходят.

Борис . Кабановых?

Кулигин . Ханжа, сударь! Нищих оделяет, а домашних заела совсем.

Молчание.

Только б мне, сударь, перпету-мобиль найти!

Борис . Что ж бы вы сделали?

Кулигин . Как же, сударь! Ведь англичане миллион дают; я бы все деньги для общества и употребил, для поддержки. Работу надо дать мещанству-то. А то руки есть, а работать нечего.

Борис . А вы надеетесь найти перпетуум-мобиле?

Кулигин . Непременно, сударь! Вот только бы теперь на модели деньжонками раздобыться. Прощайте, сударь! (Уходит.)

Меню статьи:

Драма Александра Николаевича Островского «Гроза», написанная автором в 1859 году, – очень популярная пьеса, которую играют на многих городских театральных сценах. Отличительная особенность произведения заключается в том, что герои четко делятся на угнетателей и угнетенных. Развращенные сердцами эксплуататоры не только не видят ничего зазорного в грубом отношении к зависящим от них, но считают такое поведение нормальным, даже правильным. Впрочем, чтобы вникнуть в суть пьесы, нужно ознакомиться с её кратким содержанием.

Главные герои пьесы:

Савел Прокофьевич Дикой – злобный, жадный и очень скандальный человек, купец, готовый обругать любого, кто позарится на его добро.

Марфа Игнатьевна Кабанова – богатая купчиха, властная и деспотичная женщина, которая держит в ежовых рукавицах не только своего сына Тихона, но и всю семью.

Тихон Кабанов – безвольный молодой человек, живущий по указке матери и не имеющий своего мнения. Он никак не может определиться, кто дороже – маменька, которую нужно слушаться беспрекословно, или жена.

Катерина – главная героиня пьесы, жена Тихона, страдающая от произвола свекрови, от поступков мужа, покорно подчиняющегося маменьке. Она тайно влюблена в племянника Дикого – Бориса, но до поры до времени боится признаться в своих чувствах.

Борис – племянник Дикого, испытывающий давление от своего дяди-тирана, который не желает оставлять ему положенное наследство и поэтому придирается к каждой мелочи.

Варвара – сестра Тихона, добрая девушка, еще незамужняя, сочувствующая Катерине и пытающаяся защитить её. Хотя обстоятельства и вынуждают её иногда прибегать к хитрости, Варя не становится плохой. Она, в отличие от брата, не боится гнева матери.

Кулигин – мещанин, человек, хорошо знающий семью Кабановых, механик-самоучка. Он отыскивает перпетуум-мобиле, старается быть полезным людям, воплощая в жизнь новые идеи. К большому сожалению, его мечтам не суждено сбыться.

Ваня Кудряш – конторщик Дикого, в которого влюблена Варвара. Он не боится купца, и, в отличие от других, может сказать правду ему в глаза. Однако, видно, что молодой человек, так же, как и его хозяин, во всем привык искать выгоду.

Действие первое: знакомство с героями

Явление первое.

Мещанин Кулигин, сидя на скамейке в общественном саду, смотрит на Волгу и поет. «Вот, братец ты мой, пятьдесят лет я каждый день гляжу за Волгу и все наглядеться не могу» – обращается он к молодому человеку Ване Кудряшу. Вдруг они замечают, как купец Дикой, у которого Иван служит конторщиком, ругает своего племянника Бориса. Ни Ваня, ни Кулигин недовольны злым купцом, придирающимся к каждой мелочи. В разговор включается мещанин Шапкин, и теперь беседа проходит уже между ним и Кудряшом, который хвастается, что смог бы при удобном случае усмирить Дикого. Вдруг сердитый купец и Борис проходят мимо них. Кулигин снимает шапку, а Кудряш с Шапкиным предусмотрительно отходят в сторону.
Явление второе.
Дикой сильно кричит на Бориса, ругая его за бездействие. Однако, тот проявляет полное равнодушие к словам дяди. Купец в сердцах уходит, не желая видеть племянника.
Явление третье
Кулигин удивляется тому, что Борис до сих пор живет с Диким и терпит его несносный характер. Племянник купца отвечает, что держит его не что иное, как неволя и объясняет, почему так происходит. Оказывается, бабушка Анфиса Михайловна невзлюбила его отца за то, что он женился на благородной. Поэтому родители Бориса жили отдельно в Москве, сыну и дочери ни в чем не отказывали, но, к сожалению, умерли от холеры. Скончалась и бабушка Анфиса, оставив завещание на внуков. Но наследство они могли получить только в том случае, если будут почтительны к дяде.

Борис понимает, что с таким придирчивым характером дяди наследства ни ему, ни сестре не видать никогда. Ведь если свои такому домашнему тирану угодить не могут, племянник и подавно.

«Трудно мне здесь» – жалуется Кулигину Борис. Собеседник сочувствует молодому человеку и признается ему, что умеет писать стихи. Однако, признаться в этом боится из-за того, что в городе его никто не поймет: и так достается за болтовню.

Вдруг входят странница Феклуша, которая начинает восхвалять купеческие нравы. Кулигин называет её ханжой, помогающей нищим, но издевающейся над собственной семьей.

Вообще, у Кулигина есть заветная мечта: отыскать перпетуум-мобиле, чтобы впоследствии материально поддержать общество. Об этом он рассказывает Борису.

Явление четвертое
После ухода Кулигина Борис остается один и, завидуя товарищу, сокрушается о собственной судьбе. Влюбленность в женщину, с которой этот молодой человек никогда не сможет даже поговорить, вызывает в душе грусть. Вдруг он замечает её, идущую со свекровью и мужем.

Явление пятое
Действие начинается с наставлений купчихи Кабановой своему сыну. Вернее, она приказывает ему, не терпя никаких возражений. А слабовольный Тихон не смеет ослушаться. Кабанова высказывает, что ревнует его к невестке: меньше сын стал её любить, чем раньше, жена милее родной мамы. В её словах сквозит ненависть к Катерине. Она убеждает сына быть строже с ней, чтобы жена боялась мужа. Кабанов пытается вставить слово о том, что любит Катерину, но мать непреклонна в своем мнении.

Явление шестое.

Когда Кабаниха уходит, Тихон, его сестра Варя и Катерина остаются наедине, и между ними происходит не очень приятная беседа. Кабанов признает, что абсолютно бессилен перед самовластием матери. Сестра упрекает брата за слабоволие, но ему хочется поскорее выпить и забыться, отвлекшись от реальности.

Явление седьмое

Теперь беседуют только Катерина и Варвара. Катерина вспоминает свое беззаботное прошлое, когда мама её одевала, как куклу и не принуждала ни к какой работе. Сейчас все изменилось, и женщина чувствует надвигающуюся беду, будто она висит над пропастью, а удержаться не за что. Бедная молодая жена сокрушается, признаваясь, что любит другого. Варвара советует встретиться с тем, к кому влечет сердце. Катерина боится этого.

Явление восьмое
Входит еще одна героиня пьесы – барыня с двумя лакеями – и начинает говорить о красоте, которая ведет лишь в омут, устрашая неугасимым огнем, в котором будут гореть грешники.

Явление девятое
Катерина признается Варе, что барыня напугала её своими пророческими словами. Варвара возражает, что полусумасшедшая старуха сама боится умирать, поэтому и говорит об огне.

Сестра Тихона волнуется, что надвигается гроза, а брата еще нет. Катерина признается, что ей очень страшно из-за такой непогоды, потому что, если вдруг умрет, предстанет перед Богом с нераскаянными грехами. Наконец, к радости обеих, Кабанов появляется.

Действие второе: прощание с Тихоном. Тирания Кабановой.

Явление первое.
Глаша, служанка в доме Кабановых, упаковывает вещи Тихона, собирая его в дорогу. Странница Феклуша начинает рассказывать о других странах, где правят султаны – и все неправедно. Это очень странные речи.

Явление второе.
Варя и Катерина снова беседуют между собой. Катя, на вопрос, любит ли она Тихона, отвечает, что очень его жалеет. Но Варя догадывается, что объектом настоящей любви Катерины является другой человек и признается, что беседовала с ним.

Противоречивые чувства захлестывают Катерину. То она причитает, что будет мужа любить, ни на кого Тишу не променяет, то вдруг грозится, что уйдет, и не удержать её никакой силой.

Явление третье.
Кабанова напутствует сына перед дорогой и заставляет его приказать жене, как жить, пока его не будет. Малодушный Тихон повторяет за маменькой все, что нужно исполнить Катерине. Эта сцена унизительна для девушки.

Явление четвертое.
Катерина остается наедине с Кабановым и слезно умоляет его либо не уезжать, либо взять её с собой. Но Тихон возражает. Он хочет хотя бы временной свободы – и от мамы, и от жены – и прямо говорит об этом. Катя предчувствует, что без него быть беде.

Явление пятое
Кабанова перед дорогой приказывает Тихону кланяться ей в ноги. Катерина в порыве чувств обнимает мужа, но свекровь резко обличает её, обвиняя в бесстыдстве. Невестке приходится подчиниться и тоже поклониться мужу в ноги. Тихон прощается со всеми домочадцами.

Явление шестое
Кабанова, оставшись наедине сама с собой, рассуждает о том, что молодые люди не придерживаются никакого порядка, даже попрощаться друг с другом нормально не могут. Без контроля старших над ними будут все смеяться.

Явление седьмое
Кабанова упрекает Катерину за то, что та не плачет за уехавшим мужем. Невестка возражает: «Не к чему», и говорит, что вовсе не желает смешить людей. Варвара уходит со двора.

Явление восьмое
Катерина, оставшись одна, задумывается о том, что теперь в доме будет тихо и скучно. Она жалеет, что здесь не слышно детских голосов. Вдруг девушка придумывает, как пережить две недели, пока приедет Тихон. Она хочет заниматься шитьем и раздавать бедным сделанное своими руками.
Явление девятое
Варвара предлагает Катерине тайно встретиться с Борисом и дает ей украденные у маменьки ключи от калитки с заднего двора. Жена Тихона боится, возмущаясь: «Что ты затеяла, греховодница?» Варя уходит.

Явление десятое
Катерина, взяв ключ, колеблется и не знает, как ей поступить. Оставшись одна, она со страхом рассуждает, правильно ли сделает, если воспользуется ключом или лучше выбросить его. В душевных переживаниях она принимает решение все-таки увидеть Бориса.

Действие третье: Катерина встречается с Борисом

Сцена первая


На скамейке сидят Кабанова и Феклуша. Беседуя между собой, они рассуждают о суете городской и тишине деревенской жизни и о том, что настали тяжелые времена. Вдруг во двор входит хмельной Дикой. Он грубо обращается к Кабановой, прося разговорить его. В беседе Дикой признается: он сам понимает, что жадный, скандальный и злой, однако, ничего не может с собой поделать.

Глаша сообщает, что исполнила повеление и «закусить поставлено». Кабанова и Дикой входят в дом.

Появляется Борис, который ищет своего дядю. Узнав, что он гостит у Кабановой, успокаивается. Встретив Кулигина и немного поговорив с ним, молодой человек видит Варвару, которая подзывает его к себе и с загадочным видом предлагает попозже подойти к оврагу, который находится за садом Кабановых.

Сцена вторая
Подойдя к оврагу, Борис видит Кудряша и просит его уйти. Ваня не соглашается, думая, что он пытается отбить у него невесту, но Борис по большому секрету признается, что любит замужнюю Катерину.

Варвара подходит к Ивану, и они вместе уходят. Борис оглядывается по сторонам, мечтая увидеть свою возлюбленную. Потупив взор, Катерина приближается к нему, но очень боится греха, который камнем ляжет на душу, если между ними завяжутся отношения. Наконец-то, после недолгих колебаний, бедная девушка не выдерживает и кидается Борису на шею. Они долго разговаривают, признаваясь друг другу в любви, а потом решают встретиться и на следующий день.

Действие четвертое: признание в грехе

Явление первое.
В городе, возле Волги, гуляют пары. Надвигается гроза. Люди переговариваются между собой. На стенах разрушенной галереи возможно различить очертания картин геенны огненной, а также изображение битвы под Литвой.

Явление второе.
Появляются Дикой и Кулигин. Последний уговаривает купца помочь ему в одном благом деле для людей: дать деньги на установку громоотвода. Дикой говорит в его адрес обидные слова, оскорбляя честного человека, который старается для других. Дикой не понимает, что такое «электричество» и для чего оно нужно людям, и сердится еще больше, особенно после того, как Кулигин дерзнул читать стихи Державина.

Явление третье.
Внезапно из поездки возвращается Тихон. Варвара в недоумении: что им делать с Катериной, ведь она стала сама не своя: на мужа боится поднять глаза. Бедную девушку сжигает чувство вины перед супругом. Гроза все ближе и ближе.

Явление четвертое


Люди стараются спрятаться от грозы. Катерина рыдает на плече у Варвары, еще больше чувствуя, что виновата перед мужем, особенно в тот момент, как видит Бориса, который выходит из толпы и приближается к ним. Варвара делает ему знак, и тот отдаляется.

Кулигин обращается к людям, убеждая, чтобы не боялись грозы, и называя это явление благодатью.

Явление пятое
Люди продолжают рассуждать о последствиях грозы. Некоторые считают, что она кого-то убьет. Катерина со страхом предполагает: это будет она.

Явление шестое
Вошедшая барыня напугала Катерину. Она тоже пророчит ей скорую смерть. Девушка боится ада как возмездия за грехи. Потом не выдерживает и признается домашним, что десять дней гуляла с Борисом. Кабанова в ярости. Тихон – в растерянности.

Действие пятое: Катерина бросается в реку

Явление первое.

Кабанов беседует с Кулигиным, рассказывая, что происходит у них в семье, хотя всем и так известны эти новости. Он находится в смятении чувств: с одной стороны досадует на Катерину, что согрешила против него, с другой – ему жалко бедную жену, которую грызет её свекровь. Понимая, что тоже не без греха, безвольный муж готов простить Катю, да вот только мама… Тихон признает, что живет чужим умом, и иначе просто не умеет.

Варвара не выдерживает укоров матери и сбегает из дома. Все семейство разделилось, став врагами друг другу.

Вдруг заходит Глаша и с грустью говорит, что Катерина исчезла. Кабанов хочет искать её, опасаясь, как бы жена не наложила на себя руки.

Явление второе
Катерина плачет, ища Бориса. Она чувствует непрекращающуюся вину – теперь уже перед ним. Не желая жить с камнем на душе, девушка хочет умереть. Но перед этим еще раз встретиться с любимым. «Радость моя, жизнь моя, душа моя, люблю тебя! Откликнись!» – зовет она.

Явление третье.
Катерина и Борис встречаются. Девушка узнает, что он не сердится на неё. Любимый сообщает, что уезжает в Сибирь. Катерина просится с ним, но нельзя: Борис едет с поручением от дяди.

Катерина сильно тоскует, жалуясь Борису, что ей невероятно тяжело терпеть укоры свекрови, насмешки окружающих и даже ласку Тихона.

Очень не хочется прощаться с любимой, но Борису, хоть и мучается он от нехорошего предчувствия, что Катерине недолго осталось жить, все же надо ехать.

Явление четвертое
Оставшись одна, Катерина понимает, что возвращаться к родным ей теперь не хочется совсем: опротивело все – и люди, и домашние стены. Лучше умереть. В отчаянии, сложив руки, девушка бросается в реку.

Явление пятое
Родные ищут Катерину, но её нигде нет. Вдруг кто-то закричал: «Женщина в воду бросилась!» Кулигин с еще несколькими людьми убегает.

Явление шестое.
Кабанов пытается вытащить Катерину из реки, но мать строго-настрого запрещает делать это. Когда девушку вытаскивает Кулигин, уже поздно: Катерина мертва. Но выглядит как живая: одна маленькая ранка только на виске.

Явление седьмое
Кабанова запрещает сыну оплакивать Катерину, но тот осмеливается обвинить мать в смерти жены. Первый раз в жизни Тихон настроен решительно и кричит: «Вы её погубили!» Кабанова грозится дома строго поговорить с сыном. Тихон в отчаянии бросается на мертвое тело жены, говоря: «Я-то зачем остался жить да мучиться». Но уже поздно. Увы.

“Гроза” – пьеса А.Н. Островского. Краткое содержание

Действие пьесы разворачивается в приволжском городке Калинове, где, по словам одного из жителей, местного самоучки Кулигина, царят «жестокие нравы». Об этом Кулигин рассуждает с Ванькой Кудряшом, молодым конторщиком, весельчаком и балагуром.

Они становятся свидетелями сцены, в которой известный в городе купец Савел Прокофьич Дикой ругает своего племянника Бориса. Тот приехал вместе с сестрой к дяде, чтобы получить свою долю наследства, оставленного бабушкой. Но есть условие, которое Борису никогда не выполнить: нужно быть почтительным к своему дяде. Все жители города понимают, что наследства Борису не видать, ведь Дикой, в силу своего капризного и своенравного характера, не скрываясь, заявляет, что у него есть свои дети и негоже отдавать деньги чужим. Борис продолжает терпеть унижение только ради сестры.

Появляется странница Феклуша, которая, наоборот, хвалит Калинов, его купечество, в особенности семью Кабановых. Кулигин поясняет Борису, что Кабаниха – почтенная купчиха, только вот «домашних заела совсем». В это время на площадь выходит сама Марфа Игнатьевна Кабанова, ее сын Тихон, дочь Варвара и невестка Катерина. Кабаниха распекает сына за то, что он не слишком почтителен к ней; достается и невестке, которая пытается вступить в разговор. После она уходит, Тихон отправляется в трактир, а Катерина с Варварой остаются одни и говорят по душам.

Катерина рассказывает о своем детстве, родительском доме, где она жила, «точно птичка на воле». Молодая женщина сетует, что в доме Кабановых «завяла совсем», и невольно признается, что ей нравится племянник Дикого Борис. Варвара, которая давно скрывает от матери свои любовные похождения с Кудряшом, готова устроить для Катерины любовное свидание с Борисом, когда Тихон уедет на пару недель. Но тут появляется сумасшедшая барыня и грозит Катерине, что ей гореть в аду из-за своей красоты. Девушке становится страшно от ее слов и от начинающейся грозы, и она зовет Варвару домой, чтобы помолиться перед иконами.

Действие 2

В доме Кабановых. Странница Феклуша со служанкой Глашей рассуждают о грехе. Варвара намекает, что Катерина симпатична Борису, отчего та пугается и клянется, что любит только Тихона. Если же жизнь в доме Кабанихи ей опостылеет, то она в окно выбросится или в реке утопится, уж такой она «зародилась горячей». Она вспоминает случай, когда еще в детстве, обидевшись на своих родных, бросилась к реке, села в лодку, да и отпихнула ее от берега. Только на следующее утро нашли лодку с Катериной в десяти верстах от того места.

Приходит Кабанова вместе с сыном, который собирается в дальнюю дорогу. Мать требует, чтобы он дал наставления жене, как ей себя вести, пока муж в отъезде. Это оскорбляет Катерину, и, оставшись с ним наедине, она умоляет взять ее с собой. Но Тихон заявляет, что его заездили совсем и он не чает, как вырваться из дома. Катерина бросается на колени и просит взять с нее самую страшную клятву верности, но Тихон только отмахивается.

На крыльце Кабаниха вновь стремится показать свое влияние на сына: требует, чтобы он заставил жену не на шею вешаться, а прощаться «по порядку», как было веками положено. Оставшись одна, Катерина сожалеет, что «детушек Бог не дал». Она решает, что будет верно ждать возвращения Тихона, но Варвара дает ей ключ от задней калитки, чтобы вечером встретиться с Борисом. Катерина долго борется с искушением, но все-таки кладет ключ в карман, чтобы пойти на свидание.

Действие 3

Сцена 1

Феклуша с Кабанихой рассуждают о том, что жизнь стала суетливой, правда, в других городах, где царит содом, где люди торопятся попусту. В Калинове же люди все благочестивые, поэтому им торопиться незачем. Феклуша рассказывает диковинные истории о Москве, где стали запрягать «огненного змея», об иных землях, где водятся «люди с песьими головами» и разные другие небылицы.

Появляется подвыпивший Дикой и по привычке начинает скандалить с Кабановой, но она быстро усмиряет его, и тот признается, что только она одна может его «разговорить». Кабаниха едко замечает, что воюет он всю жизнь только с бабами, а это нехитрое дело. Сердит же он от того, что все с утра у него денег просят.

Борис подходит к дому Кабановых в надежде хотя бы издалека увидеть Катерину. Он слушает рассуждения Кулигина о красоте природы, которую никто не замечает: бедным некогда, а богатые сидят за своими высокими заборами и изводят домочадцев. Появляются Кудряш и Варвара, целуются, а Варвара манит к воротам Бориса и тайно сообщает ему о месте будущей встречи с Катериной.

Сцена 2

Ночь. За садом Кабановых встречаются Кудряш и Борис. Они сначала повздорили из-за места, но потом Борису пришлось признаться, что он здесь тайно должен встретиться с замужней женщиной - Катериной Кабановой.

Появляются обе Кабановых. Кудряш уходит с Варварой, а Борис остается наедине с Катериной. Сначала она робеет, обвиняет его в том, что он желает ее погибели, хочет ввести в грех. Но потом все-таки признается в своих чувствах и заявляет, что ради своей любви не побоится ни людского осуждения, ни божьего наказания. Возвращается парочка влюбленных – Варвара и Кудряш, а Борис с Катериной уговариваются о следующей встрече.

Действие 4

Жители города гуляют под сводами полуразрушенной галереи, на стенах которой изображены картины Страшного Суда. Вдали слышны раскаты приближающейся грозы. Кулигин возмущен тем, что люди боятся грозы – этого прекрасного природного явления. Он убеждает Дикого пожертвовать деньги на солнечные часы в центре города и на строительство громоотвода, но купец суеверен: он думает, что гроза дается в наказание от Бога всем грешникам, поэтому отказывает в просьбе, а мастера называет безбожником.

Борис встречается с Варварой, и та рассказывает ему, что Тихон вернулся раньше срока, а Катерина «сделалась сама не своя». Варвара опасается, что она бухнется мужу в ноги и все расскажет: боится и за себя, и за Бориса.

Появляется семья Кабановых. Катерина напугана приближающейся грозой, ведь она набожна и воспринимает ее как божью кару. Заметив Бориса, она еще больше бледнеет. Она слышит слова прохожих о том, что гроза возвращается неспроста, говорит Тихону, что это ее должно убить молнией, и просит молиться за нее.

В это время появляется сумасшедшая барыня с лакеями и, обращаясь к Катерине, кричит, чтобы та не пряталась, а молилась о том, чтобы Бог забрал ее красоту. В конце своего монолога полоумная барыня заявляет, что лучше в омут с такой красотой. Катерина почти в обмороке. Варвара предлагает ей отойти в сторону и помолиться. Но присев возле стены галереи, Катерина видит изображение геены огненной. Она не выдерживает и прилюдно признается Тихону в том, что все десять ночей гуляла с Борисом Григорьевичем. После Катерина без чувств падает на руки мужу. В полной тишине Кабаниха со злорадством заявляет, что она предупреждала, «к чему воля-то ведет», а Тихон не слушал, вот теперь и дождался.

Действие 5

В сумерках на скамейке в общественном саду на берегу Волги сидит Кулигин. Появляется Тихон и заявляет, что вся семья их «в расстройство пришла». Он рассказывает, что в Москве загулял, а жена ему в это время изменяла. Ему тяжело, даже выпивка у Дикого не помогает. Кулигин говорит, что это его «маменька больно крута», а Катерина была хорошей женой. Тихон соглашается, что Кабаниха крута, ведь она советует Катерину живой в землю закопать, а он любит ее, теперь жалеет, но простить не может. Поэтому побил немножко, потому что «маменька приказала», а теперь пьет каждый день вместе с Диким. А Бориса Дикой отсылает в Сибирь на три года. Варвара же сбежала из дома вместе с Ванькой Кудряшом.

Глаша сообщает Тихону, что Катерина куда-то пропала, и Тихон высказывает предположение, как бы она руки с тоски на себя не наложила. Вслед за Глашей Тихон и Кулигин уходят.
Катерина знает об отъезде Бориса и ищет встречи с ним в надежде, что он увезет ее с собой в Сибирь. Но при встрече Борис говорит, что ему нельзя взять ее, ведь едет не по своей воле. Он обеспокоен тем, что их могут увидеть, торопится закончить разговор, хотя понимает, что Катерине сейчас очень тяжело. Тогда Катерина просит по дороге подавать милостыню всем нищим, чтобы они за нее молились. Борис чувствует, что женщина задумала что-то недоброе, и даже восклицает, что смерть будет для нее спасением.

1. Катерина – молодая девушка, жена Тихона. Религиозная, обладает восприимчивой душой, тяготится «домостроевскими» порядками. Влюблена в Бориса.
2. Борис – племянник Дикого, образованный молодой человек. Любит Катерину.
3. Кабанова – мать Тихона. Всех домашних держит в строгости, поддерживает «домостроевские» порядки.
4. Тихон – безвольный муж Катерины, любит выпить.

Другие герои

1. Дикой – купец, важное лицо в городе. Имеет крутой нрав.
2. Кулигин – механик-самоучка, находится в поиске перпетуум-мобиле.
3. Варвара – сестра Тихона, бойкая молодая девушка.
4. Кудряш – конторщик Дикого, возлюбленный Варвары.
5. Феклуша – странница.

Приезд Бориса в Калиново

У Кудряша и Кулигина возникает спор о природной красоте. В это время они замечают Дикого и его племянника Бориса. Спорщики начинают судачить о крутом нраве купца. К ним подходит Дикой, недовольный приездом Бориса. Из разговора между Савлом Прокофьевичем и молодым человеком становится понятным, что у Бориса и его сестры родственников не осталось, и, их долю наследства им должен выплатить дядя. Поэтому молодой человек приезжает в Калиново, чтобы наладить общение с дядей, но Дикой не хочет отдавать ему деньги.

Кудряш, Кулигин и Борис начинают обсуждать непростой характер Савла Прокофьевича. Молодой человек говорит, что ему непросто привыкнуть к Калиновским порядкам. Кулигин делится своей мечтой о создании перпетуум-мобиле. Борис жалеет механика, потому что понимает, что его мечты ими и останутся. Сам же молодой человек оставаться в этом городе не собирается. Его положение затрудняется и тем, что он влюблен в Катерину Кабанову.

Семейство Кабановых

Из церкви выходит семейство Кабановых: Марфа Игнатьевна, ее дети, Тихон и Варвара, жена Тихона Катерина. Кабанова жалуется на то, что Тихону важнее молодая жена, чем мать. Но в ее словах нет искренности. Катерина пытается переубедить ее, но свекровь еще сильнее начинает жаловаться.

Тихону надоели деспотические замашки матери, но он продолжает любезничать с ней. Наконец, Кабанова не выдерживает и говорит, что сын слабохарактерный и из-за этого у жены никакого страха перед ним и его матерью не будет. В этой фразе проявляется жесткий характер Марфы Игнатьевны и ее отношение к Катерине.

Кабанов соглашается с мнением матери. После того, как она уходит, Тихон начинает жаловаться на свою жизнь, считая, что виновата в этом мать с ее властным отношением. Его сестра Варвара говорит, что он сам в этом виноват. Кабанов уходит выпить к Дикому.

Ожидая возвращения Тихона, между девушками происходит задушевный разговор. Катерина говорит, что ей тяжело жить в такой обстановке, ее тяготят деспотические порядки Кабанихи. К тому же она совсем не любит мужа. Молодая Кабанова чувствует скорую смерть. Варвара обеспокоена состоянием Катерины. Чтобы отвлечь девушку от грустных мыслей, она предлагает устроить встречу с Борисом.

В этот момент появляется старая барыня, которую все считали сумасшедшей. И, показывая на Волгу, говорит, что красота приводит в омут. Катерину напугали эти слова. Они с Варварой дожидаются Тихона и вместе возвращаются домой.

Отъезд Тихона

Варвара считает, что Катерина в слишком молодом возрасте вышла замуж. Молодая Кабанова ничего не испытывает к мужу, кроме жалости. Варвара говорит, что нужно скрывать свои чувства, но Катерина не может жить нечестно, поэтому она приняла решение уйти от мужа, если ей будет еще труднее жить с Кабановыми.

Тихону нужно уехать на две недели. Прощание с родными проходит под руководством Марфы Игнатьевны. Она велит сыну дать наставления жене о том, чтобы слушалась свекровь и не смотрела на других парней. Тихону и Катерине становится неловко от таких слов. Молодая женщина просит взять ее с собой, но Кабанов отказывается. Тихон уезжает.

Кабановой не понравилось, что его жена не плачет после его отъезда. Ворча, она уходит. Катерина остается одна и предается размышлениям о свободе, о детях. В это время приходит Варя, которая собирается гулять и говорит Катерине, что поменяла замок на калитке. С помощью такой хитрости она хотела устроить свидание молодой Кабановой и Бориса. Катерина, несмотря на то, что свекровь не любит ее не хочет поддаваться искушению. Борис тоже не хочет идти на поводу у своих чувств, но он хочет увидеть свою возлюбленную.

Свидание Бориса и Катерины

Феклуша и Глаша, девка Кабановых, беседуют о нравственных порядках. Они сходятся во мнении, что только в доме у Марфы Игнатьевны сохранился. Порядок. В это время к дому Кабановой подходит пьяный Дикой и начинает жаловаться. Он жалуется на то, что всем от него нужны только деньги, но больше всего купца раздражает его племянник. В этот момент Борис тоже подходит к дому Марфы Игнатьевны в поисках дяди. Молодому человеку жалко, что он не может встретиться с Катериной.

К нему подходит Кулигин и предлагает прогуляться. Во время прогулки они видят, как Варвара целуется с Кудряшом. Тогда же она ему говорит о времени и месте, где он сможет встретиться с возлюбленной. Ночью молодой человек приходит на назначенное место и видит там Кудряша, который поет песню о казаке. Борис говорит ему, что влюблен в Катерину. Выходит Варя и они с Кудряшом отправляются на прогулку.

Борис дожидается возлюбленную. Катерина хочет прогнать его, но в порыве чувств бросается в объятия молодого человека. Они признаются друг другу в любви. Прощаясь, молодые люди договариваются о следующей встрече. Неожиданно в город возвращается Кабанов.

Признание Катерины

Действие происходит спустя 10 дней после первого свидания Бориса и Катерины. Собирается гроза. Кулигин просит у Дикого денег на полезное изобретение – громоотвод. Дикой, в грубой форме, отказывает механику. В это время проходит семейство Кабановых.

Катерина сильно переживает из-за того, что обманула мужа и все сильнее чувствует приближение смерти. Варвара старается успокоить ее. Раскаты грома пугают молодую Кабанову. Борис здоровается с Тихоном, Катерина бледнеет при виде молодого человека. Варя знаком говорит ему уйти.

Толпа начинает беспокоиться по поводу грозы, считая, что это кара небесная. Кулигин призывает всех к спокойствию, говорят, что они заблуждаются, что гроза – это природное явление. Но его не слушают. Катерина переживает все сильнее и никто не может понять ее внутреннее состояние.

В это время появляется сумасшедшая барыня и молодая девушка хочет спрятаться. Но старуха говорит, что ей одна дорога – в омут. Не выдержав, в расстроенных чувствах Катерина во всем сознается Тихону и Кабановой, во время отъезда мужа, она встречалась с Борисом.

Выбор Катерины

Кабанов и Кулигин разговаривают о Катерине. Тихон говорит, что его мать девушке проходу не дает. Ему жаль свою жену, но он ничего не может сделать, потому что боится материнского гнева. Из дому сбегает Варя вместе с Кудряшом. К мужчинам подбегает Глаша и сообщает о пропаже Катерины.

Катерина одна. Она считает, что погубила не только себя, но и своего возлюбленного. Борис приезжает проститься с ней: его отправляют в Сибирь и он не может взять ее с собой. Катерина просит у него прощения и просит подавать милостыню всем бедным и молиться о ней. После того, как Борис уехал, Катерина бросается в Волгу.

Люди увидели, что девушка бросилась в воду. Тихон понимает, что это была его жена и хочет пойти за ней. Но Кабанова не пускает сына. Тело им приносит Кулигин: Катерина осталась такой же прекрасной, какой и была. Кулигин обвиняет в случившемся Кабанову и Тихона и уходит. Тихон плачет над телом жены и говорит, что ей теперь хорошо.

Тест по пьесе Гроза

А.Н.Островский
(1823-1886)

Гроза

Драма в пяти действиях

Лица :

Савел Прокофьевич Дикой, купец, значительное лицо в городе.
Борис Григорьевич, племянник его, молодой человек, порядочно образованный.
Марфа Игнатьевна Кабанова (Кабаниха), богатая купчиха, вдова.
Тихон Иваныч Кабанов, ее сын.
Катерина, жена его.
Варвара, сестра Тихона.
Кулигин, мещанин, часовщик-самоучка, отыскивающий перпетуум-мобиле.
Ваня Кудряш, молодой человек, конторщик Дикова.
Шапкин, мещанин.
Феклуша, странница.
Глаша, девка в доме Кабановой.
Барыня с двумя лакеями, старуха 70-ти лет, полусумасшедшая.
Городские жители обоего пола.

* Все лица, кроме Бориса, одеты по-русски.

Действие происходит в городе Калинове, на берегу Волги, летом. Между 3-м и 4-м действиями происходит 10 дней.

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

На первом плане узкая галерея со сводами старинной, начинающей разрушаться постройки; кой-где трава и кусты за арками – берег и вид на Волгу.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Несколько гуляющих обоего пола проходят за арками.

1 - й. Дождь накрапывает, как бы гроза не собралась?
2 - й. Гляди, сберется.
1 - й. Еще хорошо, что есть где схорониться.

Входят все под своды.

Ж е н щ и н а. А что народу-то гуляет на бульваре! День праздничный, все повышли. Купчихи такие разряженные.
1 - й. Попрячутся куда-нибудь.
2 - й. Гляди, что теперь народу сюда набьется!
1 - й (осматривая стены). А ведь тут, братец ты мой, когда-нибудь, значит, расписано было. И теперь еще местами означает.
2 - й. Ну да, как же! Само собой, что расписано было. Теперь, ишь ты, все впусте оставлено, развалилось, заросло. После пожара так и не поправляли. Да ты и пожару-то этого не помнишь, этому лет сорок будет.
1 - й. Что бы это такое, братец ты мой, тут нарисовано было? Довольно затруднительно это понимать.
2 - й. Это геенна огненная.
1 - й. Так, братец ты мой!
2 - й. И едут туда всякого звания люди.
1 - й. Так, так, понял теперь.
2 - й. И всякого чину.
1 - й. И арапы?
2 - й. И арапы.
1 - й. А это, братец ты мой, что такое?
2 - й. А это литовское разорение. Битва – видишь? Как наши с Литвой бились.
1 - й. Что ж это такое – Литва?
2 - й. Так она Литва и есть.
1 - й. А говорят, братец ты мой, она на нас с неба упала.
2 - й. Не умею тебе сказать. С неба так с неба.
Ж е н щ и н а. Толкуй еще! Все знают, что с неба; и где был какой бой с ней, там для памяти курганы насыпаны.
1 - й. А что, братец ты мой! Ведь это так точно!

Входят Дикой и за ним Кулигин без шапки. Все кланяются и принимают почтительное положение.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Те же, Дикой и Кулигин.

Д и к о й. Ишь ты, замочило всего. (Кулигину.) Отстань ты от меня! Отстань! (С сердцем.) Глупый человек!
К у л и г и н. Савел Прокофьич, ведь от этого, ваше степенство, для всех вообще обывателей польза.
Д и к о й. Поди ты прочь! Какая польза! Кому нужна эта польза?
К у л и г и н. Да хоть бы для вас, ваше степенство, Савел Прокофьич. Вот бы, сударь, на бульваре, на чистом месте, и поставить. А какой расход? Расход пустой: столбик каменный (показывает жестами размер каждой вещи), дощечку медную, такую круглую, да шпильку, вот шпильку прямую (показывает жестом), простую самую. Уж я все это прилажу и цифры вырежу уже все сам. Теперь вы, ваше степенство, когда изволите гулять или прочие которые гуляющие, сейчас подойдете и видите, который час. А то этакое место прекрасное, и вид, и все, а как будто пусто. У нас тоже, ваше степенство, и проезжие бывают, ходят туда наши виды смотреть, все-таки украшение – для глаз оно приятней.
Д и к о й. Да что ты ко мне лезешь со всяким вздором! Может, я с тобой и говорить-то не хочу. Ты должен был прежде узнать, в расположении ли я тебя cлушать, дурака, или нет. Что я тебе – ровный, что ли! Ишь ты, какое дело нашел важное! Так прямо с рылом-то и лезет разговаривать.
К у л и г и н. Кабы я со своим делом лез, ну тогда был бы я виноват. А то я для общей пользы, ваше. степенство. Ну что значит для общества каких-нибудь рублей десять! Больше, сударь, не понадобится.
Д и к о й. А может, ты украсть хочешь; кто тебя знает.
К у л и г и н. Коли я свои труды хочу даром положить, что же я могу украсть, ваше степенство? Да меня здесь все знают, про меня никто дурно не скажет.
Д и к о й. Ну и пущай знают, а я тебя знать не хочу.
К у л и г и н. За что, сударь Савел Прокофьич, честного человека обижать изволите?
Д и к о й. Отчет, что ли, я стану тебе давать! Я и поважней тебя никому отчета не даю. Хочу так думать о тебе, так и думаю. Для других ты честный человек, а я думаю, что ты разбойник, вот и все. Хотелось тебе это слышать от меня? Так вот слушай! Говорю, что разбойник, и конец! Что ж ты, судиться, что ли, со мной будешь? Так ты знай, что ты червяк. Захочу – помилую, захочу – раздавлю.
К у л и г и н. Бог с вами, Савел Прокофьич! Я, сударь, маленький человек, меня обидеть недолго. А я вам вот что доложу, ваше степенство: "И в рубище почтенна добродетель!"
Д и к о й. Ты у меня грубить не смей! Слышишь ты!
К у л и г и н. Никакой я грубости вам, сударь, не делаю; а говорю вам потому, что, может быть, вы и вздумаете когда что-нибудь для города сделать. Силы у вас, ваше степенство, много; была б только воля на доброе дело. Вот хоть бы теперь то возьмем: у нас грозы частые, а не заведем мы громовых отводов.
Д и к о й (гордо). Все суета!
К у л и г и н. Да какая же суета, когда опыты были?
Д и к о й. Какие-такие там у тебя громовые отводы?
К у л и г и н. Стальные.
Д и к о й (с гневом). Ну, еще что?
К у л и г и н. Шесты стальные.
Д и к о й (сердясь более и более). Слышал, что шесты, аспид ты этакой; да еще-то что? Наладил: шесты! Ну, а еще что?
К у л и г и н. Ничего больше.
Д и к о й. Да гроза-то что такое, по-твоему, а? Ну, говори.
К у л и г и н. Электричество.
Д и к о й (топнув ногой). Какое еще там елестричество! Ну, как же ты не разбойник! Гроза-то нам в наказание посылается, чтобы мы чувствовали, а ты хочешь шестами да рожнами какими-то, прости господи, обороняться. Что ты, татарин, что ли? Татарин ты? А, говори! Татарин?
К у л и г и н. Савел Прокофьич, ваше степенство, Державин сказал:

Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю.

Д и к о й. А за эти слова тебя к городничему отправить, так он тебе задаст! Эй, почтенные, прислушайте-ко, что он говорит!
К у л и г и н. Нечего делать, надо покориться! А вот когда будет у меня миллион, тогда я поговорю. (Махнув рукой, уходит.)
Д и к о й. Что ж ты, украдешь, что ли, у кого! Держите его! Этакой фальшивый мужичонко! С этим народом какому надо быть человеку? Я уж не знаю. (Обращаясь к народу.) Да вы, проклятые, хоть кого в грех введете! Вот не хотел нынче сердиться, а он, как нарочно, рассердил-таки. Чтоб ему провалиться! (Сердито.) Перестал, что ль, дождик-то?
1 - й. Кажется, перестал.
Д и к о й. Кажется! А ты, дурак, сходи да посмотри. А то – кажется!
1 - й (выйдя из-под сводов). Перестал!

Дикой уходит, и все за ним. Сцена несколько времени пуста. Под своды быстро входит Варвара и, притаившись, высматривает.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Варвара и потом Борис.

В а р в а р а. Кажется, он!

Борис проходит в глубине сцены.

Сс-сс!

Борис оглядывается.

Поди сюда. (Манит рукой.)

Борис входит.

Что нам с Катериной-то делать? Скажи на милость!
Б о р и с. А что?
В а р в а р а. Беда ведь, да и только. Муж приехал, ты знаешь ли это? И не ждали его, а он приехал.
Б о р и с. Нет, я не знал.
В а р в а р а. Она просто сама не своя сделалась!
Б о р и с. Видно, только я и пожил десяток деньков, пока! его не было. Уж теперь не увидишь ее!
В а р в а р а. Ах ты какой! Да ты слушай! Дрожит вся, точно ее лихорадка бьет; бледная такая, мечется по дому, точно чего ищет. Глаза, как у помешанной! Давеча утром плакать принялась, так и рыдает. Батюшки мои! что мне с ней делать?
Б о р и с. Да, может быть, пройдет это у нее!
Варвара. Ну, уж едва ли. На мужа не смеет глаз поднять. Маменька замечать это стала, ходит да все,на нее косится, так змеей и смотрит; а она от этого еще хуже. Просто мука глядеть-то на нее! Да и боюсь я.
Б о р и с. Чего же ты боишься?
В а р в а р а. Ты ее не знаешь! Она ведь чудная какая-то у нас. От нее все станется! Таких дел наделает, что...
Б о р и с. Ах, боже мой! Что же делать-то? Ты бы с ней поговорила хорошенько. Неужели уж нельзя ее уговорить?
В а р в а р а. Пробовала. И не слушает ничего. Лучше и не подходи.
Б о р и с. Ну, как же ты думаешь, что она может сделать?
В а р в а р а. А вот что: бухнет мужу в ноги да и расскажет все. Вот чего я боюсь.
Б о р и с (с испугом). Может ли это быть?
В а р в а р а. От нее все может быть.
Б о р и с. Где она теперь?
В а р в а р а. Сейчас с мужем на бульвар пошли, и маменька с ними. Пройди и ты, коли хочешь. Да нет, лучше не ходи, а то она, пожалуй, н вовсе растеряется.

Вдали удар грома.

Никак, гроза? (Выглядывает.) Да и дождик. А вот и народ повалил. Спрячься там где-нибудь, а я тут на виду стану, чтоб не подумали чего.

Входят несколько лиц разного звания и пола.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Разные лица и потом Кабанова, Кабанов, Катерина и Кулигин.

1 - й. Должно быть, бабочка-то очень боится, что так торопится спрятаться.
Ж е н щ и н а. Да уж как ни прячься! Коли кому на роду написано, так никуда не уйдешь.
К а т е р и н а (вбегая). Ах, Варвара! (Хватает ее за руку и держит крепко.)
В а р в а р а. Полно, что ты!
К а т е р и н а. Смерть моя!
В а р в а р а. Да ты одумайся! Соберись с мыслями!
К а т е р и н а. Нет! Не могу. Ничего не могу. У меня уж очень сердце болит.
К а б а н о в а (входя). То-то вот, надо жить-то так, чтобы всегда быть готовой ко всему; страху-то бы такого не было.
К а б а н о в. Да какие ж, маменька, у нее грехи такие могут быть особенные: все такие же, как и у всех у нас, а это так уж она от природы боится.
К а б а н о в а. А ты почем знаешь? Чужая душа потемки.
К а б а н о в (шутя). Уж разве без меня что-нибудь, а при мне, кажись, ничего не было.
К а б а н о в а. Может быть, и без тебя.
К а б а н о в (шутя). Катя, кайся, брат, лучше, коли в чем грешна. Ведь от меня не скроешься: нет, шалишь! Все знаю!
К а т е р и н а (смотрит в глаза Кабанову). Голубчик мой!
В а р в а р а. Ну, что ты пристаешь! Разве не видишь, что ей без тебя тяжело?

Борис выходит из толпы и раскланивается с Кабановым.

К а т е р и н а (вскрикивает). Ах!
К а б а н о в. Что ты испугалась! Ты думала – чужой? Это знакомый! Дядюшка здоров ли?
Б о р и с. Слава богу!
К а т е р и н а (Варваре). Что ему еще надо от меня?.. Или ему мало этого, что я так мучаюсь. (Приклоняясь к Варваре, рыдает.)
В а р в а р а (громко, чтобы мать слышала). Мы с ног сбились, не знаем, что сделать с ней; а тут еще посторонние лезут! (Делает Борису знак, тот отходит к самому выходу.)
К у л и г и н (выходит на середину, обращаясь к толпе). Ну, чего вы боитесь, скажите на милость! Каждая теперь травка, каждый цветок радуется, а мы прячемся, боимся, точно напасти какой! Гроза убьет! Не гроза это, а благодать! Да, благодать! У вас все гроза! Северное сияние загорится, любоваться бы надобно да дивиться премудрости: "с полночных стран встает заря"", а вы ужасаетесь да придумываете: к войне это или к мору. Комета ли идет, – не отвел бы глаз! Красота! Звезды-то уж пригляделись, все одни и те же, а это обновка; ну, смотрел бы да любовался! А вы боитесь и взглянуть-то на небо, дрожь вас берет! Изо всего-то вы себе пугал наделали. Эх, народ! Я вот не боюсь. Пойдемте, сударь!
Б о р и с. Пойдемте! Здесь страшнее!

Уходят.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Те же без Бориса и Кулигина.

К а б а н о в а. Ишь какие рацеи развел. Есть что послушать, уж нечего сказать! Вот времена-то пришли, какие-то учители появились. Коли старик так рассуждает, чего уж от молодых-то требовать!
Ж е н щ и н а. Ну, все небо обложило. Ровно шапкой, так и накрыло.
1 - й. Эко, братец ты мой, точно клубком туча-то вьется, ровно что в ней там живое ворочается. А так на нас и ползет, так и ползет, как живая!
2 - й. Уж ты помяни мое слово, что эта гроза даром не пройдет! Верно тебе говорю; потому знаю. Либо уж убьет кого-нибудь, либо дом сгорит, вот увидишь: потому, смотри, какой цвет необнаковенный.
К а т е р и н а (прислушиваясь). Что они говорят? Они говорят, что убьет кого-нибудь.
К а б а н о в. Известно, так городят, зря, что в голову придет.
К а б а н о в а. Ты не осуждай постарше себя! Они больше твоего знают. У старых людей на все приметы есть. Старый человек на ветер слова не скажет.
К а т е р и н а (мужу). Тиша, я знаю, кого убьет.
В а р в а р а (Катерине тихо). Ты уж хоть молчи.
К а б а н.о в а. Ты почем знаешь?
К а т е р и н а. Меня убьет. Молитесь тогда за меня.

Входит Барыня с лакеями. Катерина с криком прячется.

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Те же и Барыня.

Б а р ы н я. Что прячешься? Нечего прятаться! Видно, боишься: умирать-то не хочется! Пожить хочется! Как не хотеться! – видишь, какая красавица. Ха-ха-ха! Красота! А ты молись богу, чтоб отнял красоту-то! Красота-то ведь погибель наша! Себя погубишь, людей соблазнишь, вот тогда и радуйся красоте-то своей. Много, много народу в грех введешь! Вертопрахи на поединки выходят, шпагами колют друг друга. Весело! Старики старые, благочестивые об смерти забывают, соблазняются на красоту-то! А кто отвечать будет? За все тебе отвечать придется. В омут лучше с красотой-то! Да скорей, скорей!

Катерина прячется.

Куда прячешься, глупая? От бога-то не уйдешь! Все в огне гореть будете в неугасимом! (Уходит.)
К а т е р и н а. Ах! Умираю!
В а р в а р а. Что ты мучаешься-то, в самом деле? Стань к сторонке да помолись: легче будет/
К а т е р и н а (подходит к стене и опускается на колени, потом быстро вскакивает). Ах! Ад! Ад! Геенна огненная!

Кабанов, Кабанова и Варвара окружают ее.

Все сердце изорвалось! Не могу я больше терпеть! Матушка! Тихон! Грешна я перед богом и перед вами! Не я ли клялась тебе, что не взгляну ни на кого без тебя! Помнишь, помнишь? А знаешь ли, что я, беспутная, без тебя делала? В первую же ночь я ушла из дому...
К а б а н о в (растерявшись, в слезах, дергает ее за рукав). Не надо, не надо, не говори! Что ты! Матушка здесь!
К а б а н о в а (строго). Ну, ну, говори, коли уж начала.
К а т е р и н а. И все-то десять ночей я гуляла... (Рыдает.)

Кабанов хочет обнять ее.

К а б а н о в а. Брось ее! С кем?
В а р в а р а. Врет она, она сама не знает, что говорит.
К а б а н о в а. Молчи ты! Вот оно что! Ну, с кем же?
К а т е р и н а. С Борисом Григорьичем.

Удар грома.

Ах! (Падает без чувств на руки мужа.)
К а б а н о в а. Что, сынок! Куда воля-то ведет! Говорила я, так ты слушать не хотел. Вот и дождался!

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

Декорация первого действия. Сумерки.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Кулигин (сидит на лавочке), Кабанов (идет по бульвару).

К у л и г и н (поет).

Ночною темнотою покрылись небеса.
Все люди для покою закрыли уж глаза... и пр.

(Увидав Кабанова.) Здравствуйте, сударь! Далеко ли изволите?
К а б а н о в. Домой. Слышал, братец, дела-то наши? Вся, братец, семья в расстройство пришла.
К у л и г и н. Слышал, слышал, сударь.
К а б а н о в. Я в Москву ездил, ты знаешь? На дорогу-то маменька читала, читала мне наставления-то, а я как выехал, так загулял. Уж очень рад, что на волю-то вырвался. И всю дорогу пил, и в Москве все пил, так это кучу, что на-поди! Так, чтобы уж на целый год отгуляться. Ни разу про дом-то и не вспомнил. Да хоть бы и вспомнил-то, так мне бы и в ум не пришло, что делается. Слышал?
К у л и г и н. Слышал, сударь.
К а б а н о в. Несчастный я теперь, братец, человек! Так ни за что я погибаю, ни за грош!
К v л и г и н. Маменька-то у вас больно крута.
К а б а н о в. Ну да. Она-то всему и причина. А я за что погибаю, скажи ты мне на милость? Я вот зашел к Дикому, ну, выпили; думал – легче будет, нет, хуже, Кулигин! Уж что жена против меня сделала! Уж хуже нельзя...
К у л и г и н. Мудреное дело, сударь. Мудрено вас судить.
К а б а н о в. Нет, постой! Уж на что еще хуже этого. Убить ее за это мало. Вот маменька говорит: ее надо живую в землю закопать, чтобы она казнилась! А я ее люблю, мне ее жаль пальцем тронуть. Побил немножко, да и то маменька приказала. Жаль мне смотреть-то на нее, пойми ты это, Кулигин. Маменька ее поедом ест, а она, как тень какая, ходит безответная. Только плачет да тает, как воск. Вот я и убиваюсь, глядя на нее.
К у л и г и н. Как бы нибудь, сударь, ладком дело-то сделать! Вы бы простили ей, да и не поминали никогда. Сами-то, чай, тоже не без греха!
К а б а н о в. Уж что говорить!
К у л и г и н. Да уж так, чтобы и под пьяную руку не попрекать. Она бы вам, сударь, была хорошая жена; гляди – лучше всякой.
К а б а н о в. Да пойми ты, Кулигин: я-то бы ничего, а маменька-то... разве с ней сговоришь!..
К у л и г и н. Пора бы уж вам, сударь, своим умом жить.
К а б а н о в. Что ж мне, разорваться, что ли! Нет, говорят, своего-то ума. И, значит, живи век чужим. Я вот возьму да последний-то, какой есть, пропью; пусть маменька тогда со мной, как с дураком, и нянчится.
К у л и г и н. Эх, сударь! Дела, дела! Ну, а Борис-то Григорьич, сударь, что?
К а б а н о в. А его, подлеца, в Тяхту, к китайцам. Дядя к знакомому купцу какому-то посылает туда на контору. На три года его туды.
К у л а г и н. Ну, что же он, сударь?
К а б а н о в. Мечется тоже, плачет. Накинулись мы давеча на него с дядей, уж ругали, ругали, – молчит. Точно дикий какой сделался. Со мной, говорит, что хотите, делайте, только ее не мучьте! И он к ней тоже жалость имеет.
К у л и г и н. Хороший он человек, сударь.
К а б а н о в. Собрался совсем, и лошади уж готовы. Так тоскует, беда! Уж я вижу, что ему проститься хочется. Ну, да мало ли чего! Будет с него. Враг ведь он мне, Кулигин! Расказнить его надобно на части, чтобы знал...
К у л и г и н. Врагам-то прощать надо, сударь!
К а б а н о в. Поди-ка, поговори с маменькой, что она тебе на это скажет. Так, братец Кулигин, все наше семейство теперь врозь расшиблось. Не то что родные, а точно вороги друг другу. Варвару маменька точила-точила, а та не стерпела, да и была такова, – взяла да и ушла.
К у л и г и н. Куда ушла?
К а б а н о в. Кто ее знает. Говорят, с Кудряшом с Ванькой убежала, и того также нигде не найдут. Уж это, Кулигин, надо прямо сказать, что от маменьки; потому стала ее тиранить и на замок запирать. "Не запирайте, – говорит, – хуже будет!" Вот так и вышло. Что ж мне теперь делать, скажи ты мне? Научи ты меня, как мне жить теперь? Дом мне опостылел, людей совестно, за дело возмусь – руки отваливаются. Вот теперь домой иду: на радость, что ль, иду?

Входит Г л а ш а.

Г л а ш а. Тихон Иваныч, батюшка!
К а б а н о в. Что еще?
Г л а ш а. Дома у нас нездорово, батюшка!
К а б а н о в. Господи! Так уж одно к одному! Говори, что там такое?
Г л а ш а. Да хозяюшка ваша...
К а б а н о в. Ну что ж? Умерла, что ль?
Г л а ш а. Нет, батюшка; ушла куда-то, не найдем нигде. Сбились с ног искамши.
К а б а н о в. Кулигин, надо, брат, бежать искать ее. Я, брат, знаешь, чего боюсь? Как бы она с тоски-то на себя руки не наложила! Уж так тоскует, так тоскует, что ах! На нее-то глядя, сердце рвется. Чего же вы смотрели-то? Давно ль она ушла-то?
Г л а ш а. Недавнушко, батюшка! Уж наш грех, недоглядели. Да и то сказать: на всякий час не остережешься.
К а б а н о в. Ну, что стоишь-то, беги?

Глаша уходит.

И мы пойдем, Кулигин!

Уходят.

Сцена несколько времени пуста. С противоположной стороны выходит Катерина и тихо идет по сцене.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

К а т е р и н а (одна) . Нет, нигде нет! Что-то он теперь, бедный, делает? Мне только проститься с ним, а там... а там хоть умирать. За что я его в беду ввела? Ведь мне не легче от того! Погибать бы мне одной! А то себя погубила, его погубила, себе бесчестье – ему вечный покор! Да! Себе бесчестье – ему вечный покор. (Молчание.) Вспомнить бы мне, что он говорил-то? Как он жалел-то меня? Какие слова-то говорил? (Берет себя за голову.) Не помню, все забыла. Ночи, ночи мне тяжелы! Все пойдут спать, и я пойду; всем ничего, а мне – как в могилу. Так страшно в потемках! Шум какой-то сделается, и поют, точно кого хоронят; только так тихо, чуть слышно, далеко-далеко от меня... Свету-то так рада сделаешься! А вставать не хочется: опять те же люди, те же разговоры, та же мука. Зачем они так смотрят на меня? Отчего это нынче не убивают? Зачем так сделали? Прежде, говорят, убивали. Взяли бы да и бросили меня в Волгу; я бы рада была. "Казнить-то тебя, – говорят, – так с тебя грех снимется, а ты живи да мучайся своим грехом". Да уж измучилась я! Долго ль еще мне мучиться? Для чего мне теперь жить? Ну, для чего? Ничего мне не надо, ничего мне не мило, и свет божий не мил! А смерть не приходит. Ты ее кличешь, а она не приходит. Что ни увижу, что ни услышу, только тут (показывает на сердце) больно. Еще кабы с ним жить, может быть, радость бы какую я и видела... Что ж: уж все равно, уж душу свою я ведь погубила. Как мне по нем скучно! Ах, как мне по нем скучно! Уж коли не увижу я тебя, так хоть услышь ты меня издали! Ветры буйные, перенесите вы ему мою печаль-тоску! Батюшки, скучно мне, скучно! (Подходит к берегу и громко, во весь голос.) Радость моя, жизнь моя, душа моя, люблю тебя! Откликнись! (Плачет.)

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Катерина и Борис.

Б о р и с (не видя Катерины). Боже мой! Ведь это ее голос! Где же она? (Оглядывается.)
К а т е р и н а (подбегает к нему и падает на шею). Увидела-таки я тебя! (Плачет на груди у него.)

Молчание.

Б о р и с. Ну, вот и поплакали вместе, привел бог.
К а т е р и н а. Ты не забыл меня?
Б о р и с. Как забыть, что ты!
К а т е р и н а. Ах, нет, не то, не то! Ты не сердишься?
Б о р и с. За что мне сердиться?
К а т е р и н а. Ну, прости меня! Не хотела я тебе зла сделать; да в себе не вольна была. Что говорила, что делала, себя не помнила.
Б о р и с. Полно, что ты! что ты!
К а т е р и н а. Ну, как же ты? Теперь-то ты как?
Б о р и с. Еду.
К а т е р и н а. Куда едешь?
Б о р и с. Далеко, Катя, в Сибирь.
К а т е р и н а. Возьми меня с собой отсюда!
Б о р и с. Нельзя мне, Катя. Не по своей я воле еду: дядя посылает, уж и лошади готовы; я только отпросился у дяди на минуточку, хотел хоть с местом-то тем проститься, где мы с тобой виделись.
К а т е р и н а. Поезжай с богом! Не тужи обо мне. Сначала только разве скучно будет тебе, бедному, а там и позабудешь.
Б о р и с. Что обо мне-то толковать! Я – вольная птица. Ты-то как? Что свекровь-то?
К а т е р и н а. Мучает меня, запирает. Всем говорит и мужу говорит: "Не верь ей, она хитрая". Все и ходят за мной целый день и смеются мне прямо в глаза. На каждом слове все тобой попрекают.
Б о р и с. А муж-то?
К а т е р и н а. То ласков, то сердится, да пьет все. Да постыл он мне, постыл, ласка-то его мне хуже побоев.
Б о р и с. Тяжело тебе, Катя?
К а т е р и н а. Уж так тяжело, так тяжело, что умереть легче!
Б о р и с. Кто ж это знал, что нам за любовь нашу так мучиться с тобой! Лучше б бежать мне тогда!
К а т е р и н а. На беду я увидала тебя. Радости видела мало, а горя-то, горя-то что! Да еще впереди-то сколько! Ну, да что думать о том, что будет! Вот теперь тебя видела, этого они у меня не отнимут; а больше мне ничего не надо. Только ведь мне и нужно было увидать тебя. Вот мне теперь гораздо легче сделалось; точно гора с плеч свалилась. А я все думала, что ты на меня сердишься, проклинаешь меня...
Б о р и с. Что ты, что ты!
К а т е р и н а. Да нет, все не то я говорю; не то я хотела сказать! Скучно мне было по тебе, вот что, ну, вот я тебя увидала...
Б о р и с. Не застали б нас здесь!
К а т е р и н а. Постой, постой! Что-то я тебе хотела сказать... Вот забыла! Что-то нужно было сказать! В голове-то все путается, не вспомню ничего.
Б о р и с. Время мне, Катя!
К а т е р и н а. Погоди, погоди!
Б о р и с. Ну, что же ты сказать-то хотела?
К а т е р и на. Сейчас скажу. (Подумав.) Да! Поедешь ты дорогой, ни одного ты нищего так не пропускай, всякому подай да прикажи, чтоб молились за мою грешную душу.
Б о р и с. Ах, кабы знали эти люди, каково мне прощаться с тобой! Боже мой! Дай бог, чтоб им когда-нибудь так же сладко было, как мне теперь. Прощай, Катя! (Обнимает и хочет уйти.) Злодеи вы! Изверги! Эх, кабы сила!
К а т е р и н а. Постой, постой! Дай мне поглядеть на тебя в последний раз. (Смотрит ему в глаза.) Ну, будет с меня! Теперь бог с тобой, поезжай. Ступай, скорее ступай!
Б о р и с (отходит несколько шагов и останавливается). Катя, нехорошо что-то! Не задумала ли ты чего? Измучусь я дорогой-то, думавши о тебе.
К а т е р и н а. Ничего, ничего. Поезжай с богом!

Борис хочет подойти к ней.

Не надо, не надо, довольно!
Б о р и с (рыдая). Ну, бог с тобой! Только одного и надо у бога просить, чтоб она умерла поскорее, чтоб ей не мучиться долго! Прощай! (Кланяется.)
К а т е р и н а. Прощай!

Борис уходит. Катерина провожает его глазами и стоит несколько времени задумавшись.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

К а т е р и н а (одна). Куда теперь? Домой идти? Нет, мне что домой, что в могилу – все равно. Да, что домой, что в могилу!.. что в могилу! В могиле лучше... Под деревцом могилушка... как хорошо!.. Солнышко ее греет, дождичком ее мочит... весной на ней травка вырастет, мягкая такая... птицы прилетят на дерево, будут петь, детей выведут, цветочки расцветут: желтенькие, красненькие, голубенькие... всякие (задумывается), всякие... Так тихо, так хорошо! Мне как будто легче! А о жизни и думать не хочется. Опять жить? Нет, нет, не надо... нехорошо! И люди мне противны, и дом мне противен, и стены противны! Не пойду туда! Нет, нет, не пойду... Придешь к ним, они ходят, говорят, а на что мне это? Ах, темно стало! И опять поют где-то! Что поют? Не разберешь... Умереть бы теперь... Что поют? Все равно, что смерть придет, что сама... а жить нельзя! Грех! Молиться не будут? Кто любит, тот будет молиться... Руки крест-накрест складывают... в гробу? Да, так... я вспомнила. А поймают меня да воротят домой насильно... Ах, скорей, скорей! (Подходит к берегу. Громко.) Друг мой! Радость моя! Прощай!
(Уходит.)

Входят Кабанова,Кабанов, Кулигин и работник с фонарем.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Кабанов, Кабанова и Кулигин.

К у л и г и н. Говорят, здесь видели.
К а б а н о в. Да это верно?
К у л и г и н. Прямо на нее говорят.
К а б а н о в. Ну, слава богу, хоть живую видели-то.
К а б а н о в а. А ты уж испугался, расплакался! Есть о чем. Не беспокойся: еще долго нам с ней маяться будет.
К а б а н о в. Кто ж это знал, что она сюда пойдет! Место такое людное. Кому в голову придет здесь прятаться.
К а б а н о в а. Видишь, что она делает! Вот какое зелье! Как она характер-то свой хочет выдержать!

С разных сторон собирается народ с фонарями.

О д и н и з н а р о д а. Что, нашли?
К а б а н о в а. То-то что нет. Точно провалилась куда.
Н е с к о л ь к о г о л о с о в. Эка притча! Вот оказия-то! И куда б ей деться!
О д и н и з н а р о д а. Да найдется! Другой. Как не найтись! Третий. Гляди, сама придет.

К у л и г и н (с берега). Кто кричит? Что там?

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Те же, без Кулигина.

К а б а н о в. Батюшки, она ведь это! (Хочет бежать.)

Кабанова удерживает его за руку.

Маменька, пустите, смерть моя! Я ее вытащу, а то так и сам... Что мне без нее!
К а б а н о в а. Не пущу, и не думай! Из-за нее да себя губить, стоит ли она того! Мало она нам страму-то наделала, еще что затеяла!
К а б а н о в. Пустите!
К а б а н о в а. Без тебя есть кому. Прокляну, коли пойдешь!
К а б а н о в (падая на колени). Хоть взглянуть-то мне на нее!
К а б а н о в а. Вытащат – взглянешь.
К а б а н о в (встает. К народу). Что, голубчики, не видать ли чего?
1 - й. Темно внизу-то, не видать ничего.

Шум за сценой.

2 - й. Словно кричат что-то, да ничего не разберешь.
1 - й. Да это Кулигина голос.
2 - й. Вон с фонарем по берегу ходят.
1 - й. Сюда идут. Вон и ее несут.

Несколько народу возвращается.

О д и н и з в о з в р а т и в ш и х с я. Молодец Кулигин! Тут близехонько, в омуточке, у берега с огнем-то оно в воду-то далеко видно; он платье и увидал и вытащил ее.
К а б а н о в. Жива?
Д р у г о й. Где уж жива! Высоко бросилась-то: тут обрыв, да, должно быть, на якорь попала, ушиблась, бедная! А точно, ребяты, как живая! Только на виске маленькая ранка, и одна только, как есть одна, капелька крови.

Кабанов бросается бежать; навстречу ему Кулагин с народом несут Катерину.

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Те же и К у л и г и н.

К у л и г и н. Вот вам ваша Катерина. Делайте с ней, что хотите! Тело ее здесь, возьмите его; а душа теперь не ваша: она теперь перед судией, который милосерднее вас! (Кладет на землю и убегает.)
К а б а н о в (бросается к Катерине). Катя! Катя!
К а б а н о в а. Полно! Об ней плакать-то грех!
К а б а н о в. Маменька, вы ее погубили, вы, вы, вы...
К а б а н о в а. Что ты? Аль себя не помнишь? Забыл, с кем говоришь?
К а б а н о в. Вы ее погубили! Вы! Вы!
К а б а н о в а (сыну). Ну, я с тобой дома поговорю. (Низко кланяется народу.) Спасибо вам, люди добрые, за вашу услугу!

Все кланяются.

К а б а н о в. Хорошо тебе, Катя! А я-то зачем остался жить на свете да мучиться! (Падает на труп жены.)