Роль подражания в психическом развитии ребенка. Мимесис: забытая категория педагогики. А также другие работы, которые могут Вас заинтересовать

Проблему детского подражания можно считать классической для психологии. В конце XIX - начале XX вв. она рассматривалась Г. Тардом, Э. Торндайком, Дж. Уотсоном, Р. Вудвортсом и другими крупными психологами. В отечественной психологии большое внимание подражанию в детстве уделяли П.Ф. Каптерев, И.М. Сеченов, К.Д. Ушинский. Позже роль имитации в детском развитии стала предметом размышлений и эмпирических исследований 3. Фрейда, Дж. Болдуина, П. Гийома, Ж. Пиаже, А. Валлона. Было установлено, что подражание или имитация - такая форма поведения, которая находится в непрерывном изменении и вносит важный вклад в формирование интеллекта, личности ребенка, помогает ему в освоении норм социальной жизни. В современной зарубежной психологии, в частности в американской теории социального научения, имитации придается ключевое значение, считается, что она выполняет познавательную и коммуникативную функции (А. Бандура, Дж. Аронфрид, И. Узгирис и др Существующие подходы не позволяют выявить специфику подражания ребенка, вскрыть ᴇᴦο принципиальные отличия от имитационного научения животных. Л.С. Выготский считал подражание источником возникновения всех специфически человеческих свойств сознания и видов деятельности. Это важнейшее положение было развито в работах А.В. Запорожца, С.Л. Новоселовой, Ф.И. Фрадкинои̌ и других исследователей, которые показали неразрывную связь подражания ребенка определенного возраста со специфической социальной ситуацией ᴇᴦο развития; установили функции отдельных видов подражания; выявили ᴇᴦο родство с ориентировочно-исследовательской деятельностью. Новые перспективы для понимания многообразия форм и функций имитации в детстве открывают разработанная Д.Б. Элькониным концепция периодизации психического развития и созданное П.Я. Гальпериным учение об ориентировочной деятельности как предмете психологии. Опираясь на их идеи, можно предположить, что подражание представляет собой форму ориентировки ребенка в разных аспектах окружающей действительности, необходимую для решения актуальных и специфичных для каждого возраста задач развития. На рубеже XIX-XX вв. проблема детского подражания рассматривалась в рамках классического бихевиоризма и психоанализа. Особенно большое место отводится имитации в теориях Дж. Болдуина, Ж. Пиаже и А. Валлона. Данные исследователи обратили внимание на то, что подражание как форма детского поведения последовательно изменяется и развивается˸ усложняются образцы для подражания, увеличиваются точность и быстрота воспроизведения, возрастает частота подражательных актов. Дж. Болдуин различал стадии простой и настойчивой имитации. Ж. Пиаже описал спорадическое и систематическое подражание, подражание по образцу и по представлению. Стадии копирующего, воображаемого и размышляющего подражания выделял А. Валлон. Он также подчеркивал, что детское подражание связано с движением, с воспроизведением модели во внешней, материальной форме. Было отмечено, что подражание возникает на базе особых аффективных отношений ребенка и взрослого (3. Фрейд, А. Валлон). Подражание способствует социальному развитию ребенка. По мнению Г. Тарда и Дж. Болдуина, оно помогает перенять традиции и нормы общества; обеспечивает "пропитывание" окружающей средой на самых первых этапах онтогенеза. Подражание воспринимается как путь формирования личности ребенка. В психоанализе идентификация ребенка с родителями, проявляющаяся в подражании им, выступает как способ возникновения новых структур в личности ребенка. Подражание другому человеку есть способ познать этого другого и одновременно сформировать представление о самом себе, своих возможностях. В процессе подражания у ребенка вырабатывается произвольная регуляция поведения (Дж. Болдуин, А. Валлон). Ж. Пиаже и А. Валлон отмечают существенную роль подражания в развитии интеллекта ребенка˸ репрезентативная способность признается производной от сенсомоторной имитации; подражание взрослому воспринимается как форма мотивации, не связанная с удовлетворением органических потребностей, как неисчерпаемый источник инициативы, новых знаний и умений. В американской психологии проблема имитации вот уже несколько десятилетий активно исследуется с позиций бихевиоризма и необихевиоризма. В теории социального научения (Н. Миллер, Д. Доллард, Дж. Гевирц, А. Бандура, В. Хартуп, Дж. Аронфрид, И. Узгирис и др.) подражание, идентификация, моделирование, научение через наблюдение рассматриваются как ключевые процессы социализации, как способы приобретения ребенком поведения, принятого, одобряемого в ᴇᴦο социальном окружении. Многочисленные экспериментальные работы позволили установить, что вероятность подражания ребенка разным людям неодинакова. Модель, характеризующаяся высокими показателями престижности, властности, социально-экономического положения или осведомленности, будет имитирована с большей вероятностью. Также имеют значение пол, возраст, этническая принадлежность модели, характер отношений (эмоциональный знак, активность взаимодействия) между ребенком и взрослым. Подражание свидетельствует об активной избирательной позиции ребенка; оно сопровождается "подлаживанием", подбором действий, соответствующих образцу. Действия, которые имитируются ребенком, как правило, обладают качествами сложности, новизны, "интересности". Особенно явно подражание проявляется по отношению к действию, которое только начинает формироваться. Содержание и объекты подражания претерпевают изменения по мере возникновения перед ребенком новых задач. Однако, по признанию американских психологов, "белые пятна" в эмпирическом изучении и теоретическом осмыслении детской имитации остаются до сих пор.
Размещено на реф.рф
Требуется объяснить происхождение и особенности подражания у младенцев, установить развитие подражания по мере взросления ребенка (особенно в первые три-четыре года жизни), показать роль имитации в "повседневной социализации" ребенка, узнать, чем обусловлено многообразие, многоликость феномена детского подражания.

Формы и функции подражания в детском возрасте - понятие и виды. Классификация и особенности категории "Формы и функции подражания в детском возрасте" 2015, 2017-2018.

ФОРМЫ И ФУНКЦИИ ПОДРАЖАНИЯ В ДЕТСТВЕ (По Обуховой)

Психология и эзотерика

Ими было установлено что подражание или имитация такая форма поведения которая находится в непрерывном изменении и вносит важный вклад в формирование интеллекта личности ребенка помогает ему в освоении норм социальной жизни. Связь подражания ребенка определенного возраста со специфической социальной ситуацией его развития; установили функции отдельных видов подражания; выявили его родство с ориентировочноисследовательской деятельностью. Опираясь на идеи Эльконина и его концепцию периодизации психического развития и Гальперина и его...

68. ФОРМЫ И ФУНКЦИИ ПОДРАЖАНИЯ В ДЕТСТВЕ (По Обуховой).

1. Развитие понятия «подражание».

2. Подражание в детском возрасте.

1. Проблему подражания изучали многие ученые. Ими было установлено, что подражание или имитация - такая форма поведения, которая находится в непрерывном изменении и вносит важный вклад в формирование интеллекта, личности ребенка, помогает ему в освоении норм социальной жизни.

В американской теории социального научения , имитации придается ключевое значение, считается, что она выполняет познавательную и коммуникативную функции (А. Бандура, Дж. Аронфрид, И. Узгирис и др.).

Л.С. Выготский: подражание-источник возникновения всех специфически человеческих свойств сознания и видов деятельности . Развито последователями (А.В. Запорожец, С.Л. Новоселова, Ф.И. Фрадкина и др). Связь подражания ребенка определенного возраста со специфической социальной ситуацией его развития; установили функции отдельных видов подражания; выявили его родство с ориентировочно-исследовательской деятельностью.

Опираясь на идеи Эльконина (и его концепцию периодизации психического развития) и Гальперина (и его учение об ориентировочной деятельности как предмете психологии): подражание представляет собой форму ориентировки ребенка в разных аспектах окружающей действительности , необходимую для решения актуальных и специфичных для каждого возраста задач развития.

На рубеже XIX-XX вв. проблема детского подражания рассматривалась в рамках классического бихевиоризма и психоанализа . Особенно большое место отводится имитации в теориях Дж. Болдуина, Ж. Пиаже и А. Валлона . Эти исследователи обратили внимание на то, что подражание как форма детского поведения последовательно изменяется и развивается: усложняются образцы для подражания, увеличиваются точность и быстрота воспроизведения, возрастает частота подражательных актов. Дж. Болдуин различал стадии простой и настойчивой имитации . Ж. Пиаже описал спорадическое и систематическое подражание , подражание по образцу и по представлению . А. Валлон выделял стадии копирующего, воображаемого и размышляющего подражания. Он также подчеркивал, что детское подражание связано с движением, с воспроизведением модели во внешней, материальной форме. Было отмечено, что подражание возникает на основе особых аффективных отношений ребенка и взрослого (3. Фрейд, А. Валлон).

Подражание способствует социальному развитию ребенка. Подражание помогает перенять традиции и нормы общества (Г. Тард и Дж. Болдуин) + путь формирования личности ребенка + вырабатывается произвольная регуляция поведения (Дж. Болдуин, А. Валлон).

Ж. Пиаже и А. Валлон отмечают существенную роль подражания в развитии интеллекта ребенка: репрезентативная способность признается производной от сенсомоторной имитации; подражание взрослому рассматривается как форма мотивации, не связанная с удовлетворением органических потребностей, как неисчерпаемый источник инициативы, новых знаний и умений.

Н. Миллер, Д. Доллард, Дж. Гевирц, А. Бандура, В. Хартуп, Дж. Аронфрид, И. Узгирис и др.(амер. бих. и необих.): подражание, идентификация, моделирование, научение через наблюдение - ключевые процессы социализации. Вероятность подражания ребенка разным людям неодинакова : престижность, властность, социально-экономическое положение или осведомленность + пол, возраст, этническая принадлежность модели, характер отношений (эмоциональный знак, активность взаимодействия) между ребенком и взрослым.

Оно сопровождается "подлаживанием", подбором действий, соответствующих образцу. Имитируемые дествия, как правило, обладают качествами сложности, новизны, "интересности", только начинающие формироваться. Содержание и объекты подражания изменяются по мере возникновения перед ребенком новых задач.

В изучении имитации остаются еще "белые пятна" (сами амер. ученые).

Для того чтобы объяснить явления подражания, представители теории социального научения заимствуют элементы разных научных направлений: S - R + ряд переменных, выборочно принципы психоанализа и положения концепции Ж. Пиаже, постулируют врожденность некоторых психологических механизмов.

Методологическую основу для понимания имитации в культурно-исторической психологии составляют положения теории психического развития ребенка, выдвинутые и обоснованные в трудах Л.С. Выготского, А.Н. Леонтьева, Д.Б. Эльконина, М.И. Лисиной, Л.И. Божович, А.В. Запорожца и др.

Л.С. Выготский считал подражание основным путем для приобретения ребенком таких видов деятельности, которые выходят за пределы его собственных возможностей, "источником возникновения всех специфически человеческих свойств сознания". А.В. Запорожец, анализируя структуру подражательного процесса, мотивационную сторону подражания и его значение для организации поведения ребенка, приходит к выводу о существенном сходстве, если не общности природы подражания и ориентировочно-исследовательской деятельности. С.Л. Новоселова также подчеркивает тесную связь подражания и ориентировочно-исследовательской деятельности в детстве.

Отечественными психологами установлен моделирующий характер предречевых вокализаций младенца; показано значение имитационных движений и действий ребенка раннего возраста для приобретения им культурнофиксированных способов действий с предметами; проанализирована роль подражания для первоначального понимания и освоения дошкольником различных по сложности и степени обобщенности сторон человеческой деятельности и жизни человека в обществе.

• Исследователи неоднократно подчеркивали, что подражание и его различные производные (идентификация, моделирование и др.) участвует в формировании разных сторон личности ребенка:
  • идентификация - механизм формирования личности (B.C. Мухина);
  • подражание - механизм становления субъективности, внутреннего мира человека (В.И. Слободчиков);
  • глобальная подражательность - необходимый этап в развитии личностной позиции ребенка (Е.В. Субботский)
  • моделирование - условие развития опосредованных форм познавательной деятельности (Л.А. Венгер, О.М. Дьяченко).

Экспериментальные факты свидетельствуют о наличии в ткани детских образов моторных элементов имитационного характера (Л.С. Выготский, Н.Н. Поддьяков и др.)

Анализ теоретических представлений и экспериментальных данных отечественных и зарубежных психологов позволяет выдвинуть гипотезу о том, что подражание в онтогенезе служит своеобразной, "ориентировочной частью" основных видов деятельности ребенка. С точки зрения концепции периодизации психического развития, разработанной Д.Б. Элькониным, логично ожидать, что если подражание выполняет указанную функцию, то в содержании подражания должны происходить закономерные изменения, связанные с подготовкой возникновения новой деятельности. Накопленные в психологии факты, касающиеся качественного развития подражания, могут быть рассмотрены как проявление спонтанного становления ориентировочной деятельности в онтогенезе.

2. Рассмотрим генезис имитации и соотнесем его со шкалой периодизации психического развития в детстве, предложенной Д.Б. Элькониным.

В период новорожденности и в первой половине младенческого возраста подражание только начинает свое становление как форма поведения. На этой стадии не ребенок, а мать копирует мимику, пантомимику, настроения и вокализации своего ребенка. Вследствие, этого младенческая имитация весьма обогащается. Первоначально выступающая в форме эмоционального заражения, имитация имеет существенное значение для организации непосредственно-эмоционального общения ребенка и взрослого.

Содержание подражания ребенка в возрасте 2-6 месяцев составляют мимические и пантомимические движения, среди которых высовывание языка, открывание-закрывание рта, качание головой, некоторые движения рук типа махания, стучания, сжимания-разжимания кулака, хлопков в ладоши. Предречевые вокализации ребенка имеют имитационный характер, они моделируют разные стороны речи взрослого: интонационную, ритмическую, фонематическую. На этой стадии во взаимодействии взрослого и ребенка ориентировочную функцию для ребенка выполняет мать, ребенок эмоционально заражаясь от матери подражает ее мимике, жестам, пантомимике и т.д.

Со второй половины младенчества ребенок все чаще воспроизводит новое, то, чего не было еще в его поведении. Данный период начало "настоящей имитации" (Л.С. Выготский, Ж. Пиаже и др.). Подражание детей старше 6 месяцев является в основном источником развития двух важнейших сторон поведения ребенка. 1) усложнением и обогащением средств коммуникации 2) С развитием предметных манипуляций. + Имитационные движения ребенка способствуют построению у него образа конкретного предмета. Ребенок воспроизводит специфические движения взрослого, представляющие собой паралингвистический жест ("иди сюда", "помаши тете ручкой"), или движения, входящие в состав действия с определенным предметом ("укачивание" и "ходьба" куклы, "расчесывание" волос).

Такая форма подражания, названная нами копированием , требует соблюдения ряда условий: специальной неоднократной демонстрации образца, обозначения его речевой меткой; предоставления ребенку того самого предмета, который использован взрослым при показе; эмоционально насыщенного одобрения со стороны взрослого за попытку воспроизведения.

К концу первого года ребенок может воспроизвести образец сам, но взрослый еще ориентирует его в ситуации. Самостоятельное осуществление подходящего жеста означает переход ребенка к инициативному выделению ориентиров. Первоначальное непонимание ребенком, в какой ситуации (ориентировочная ч.) и что (исполнительная часть) нужно сделать проявляется и в требовании ребенком того же самого предмета, который был использован взрослым. Во время воспроизведения действия, наряду с необходимыми для достижения цели, можно наблюдать много излишних, лишь сопровождающих показ, но не имеющих отношения к желаемому результату действий.

На втором году жизни появляется и становится преобладающим воспроизведение ребенком способов действий с предметами. Малыш уже способен использовать не только тот же самый, но и схожий по назначению предмет. Он более активен в подражании и находит образцы в самостоятельном наблюдении. Взрослый - пример для подражания, руководитель и контролер. Среди подражательных актов - "чтение вслух", размешивание ложкой в чашке, "говорение" по телефону (не как акт общения, но как "монолог" с телефонной трубкой в руке). Многократное воспроизведение общих схем использования вещей в разнообразных ситуациях перерастает в характерную для детей раннего возраста форму игры - предметно-отобразительную игру. Имитационно-моделирующие действия различного содержания приводят к построению специфически человеческих образов предметов, которые включают в себя, помимо конкретных непосредственно воспринимаемых свойств, также представление о том, что можно делать с этим предметом. Это и составляет ориентировочную основу для последующего развития орудийно-предметной деятельности ребенка.

Следующий шаг в развитии подражания в раннем детстве заключается в том, что ребенок начинает воспроизводить цепочку из нескольких связанных между собой предметных действий, отражающих в определенной степени жизненную логику событий (укладывание спать, сборы на прогулку и т.п.). То, что неизменно сохраняется и придает "ритуализованный" характер сюжетно-ознакомительной игре такого рода, - это порядок, последовательность совершения действий: при "укладывании спать" ребенок требует от партнера принятия определенной позы, закрывания им глаз, укрывает, слегка похлопывает и напевает колыбельную. Однако другие составляющие подражательной игры (время, место, "объект" укладывания, используемые при этом предметы) широко варьируются.

На третьем году жизни ребенка происходит перенос акцента в имитационно-моделирующем отображении жизненных ситуаций: выделяется взрослый как основное действующее лицо, но, как правило, это конкретный взрослый из непосредственного окружения ребенка. Сначала ребенок смотрит через взрослого на предмет, потом он начинает смотреть через взрослого и на других участников ситуации, в которой он действует.

Подражание детей дошкольного возраста обозначается многими психологами термином "идентификация", тем самым подчеркивается иная направленность имитационного процесса. Содержание подражания в этот период расширяется и углубляется, выходит за рамки непосредственно воспринимаемого: моделирование поведения обобщенного, общественного взрослого (взрослого как представителя определенного пола, взрослого как профессионала), осуществляемое в сюжетно-ролевой игре - > к отражению его взаимосвязей с другими людьми, также выполняющими определенные общественно значимые функции - > к моделированию в действиях внутренних оснований поведения отображаемого взрослого.

Подражание ребенка сверстнику создает основы ориентации ребенка не только во внешнем объективном мире, но и в собственном субъективном мире. С помощью подражания строится образ другого лица, углубляется его содержание и одновременно строится и углубляется представление ребенка о самом себе.

По литературным данным, можно наметить генетическую последовательность выделения новых аспектов образа другого человека:

• партнер по практическому взаимодействию - в раннем детстве ;
  • олицетворение реально возможных достижений в разных видах практической деятельности - в среднем дошкольном ;
  • индивидуальность в совокупности черт характера - в старшем дошкольном ;
  • личность в единстве интеллектуальных и нравственных качеств - в подростковом возрасте .

В дошкольном возрасте подражательные действия ребенка-дошкольника используются как обобщенный символ. Символическое моделирование - > в обобщенно-символическое моделирование (обеспечивает понимание ребенком задач и мотивов человеческой деятельности, создает ориентацию в смыслах и характере человеческих отношений и в собственных переживаниях). На данном этапе онтогенетического развития необходимой и возможной становится ориентировка, протекающая во внутреннем плане. Например, в ролевой игре отдельные действия с предметами лишь обозначаются символическими эквивалентами, сокращенными, схематичными, вплоть до "обозначения движением", или вообще не совершаются, а только называются.

Другие формы подражания в дошкольном возрасте НЕ исчезают. Эмоциональное заражение, копирование, символическое моделирование продолжают существовать как в виде отдельных самостоятельных проявлений, так и включаясь в более высокую форму в качестве ее составных компонентов.

= > изменение содержания подражания находится в закономерной связи со сменой типа ведущей деятельности в развитии ребенка. Указанные изменения сконцентрированы на самых начальных этапах становления новой ведущей деятельности и представляют собой ориентировочный этап в ее развитии.

Главная функция подражания - функция построения исходного ориентировочного образа - лежит в основе множества конкретно-психологических форм подражания в освоении предметного мира, мира человеческих отношений и собственного субъективного мира ребенка. Определение функций имитации как механизма построения ориентировочного образа конкретизирует выдвинутое психологами понимание имитации в качестве "основного источника новых актов поведения", "эффективной стратегии научения".

Положение о том, что продуктом подражания как ориентировочной деятельности является психологический образ, органически связано с идеями Ж. Пиаже и А. Валлона о роли моторного действия (подражательного акта) в процессе формирования умственных образов и представлений. Понимание имитации как формы ориентировки поочередно то в предметной, то в смысловой сферах деятельности ребенка указывает на активную роль подражания не только в когнитивном и межличностном развитии. Оно вскрывает сложную динамику конкретно-психологических форм этого феномена в онтогенезе психики.

Представление о детском подражании как своеобразной форме ориентировки в мире специфически человеческих видов деятельности, способов общения и личностных качеств путем уподобления, моделирования их в собственной деятельности развивает выдвинутое отечественными психологами принципиальное положение о подражании как пути культурного развития ребенка.

PAGE 1

Заражение и подражание. Одним из наиболее массовидных явлений социально-психологического общения является подражание, самым тесным образом связанное с заражением и внушением.

Вопрос о соотношении подражания, внушения и заражения является спорным. Часть исследователей рассматривает заражение как проявление подражания. Так, французские социологи А. Вигуру и П. Жукелье говорили о психическом заражении как разновидности подражания, квалифицируя, в частности, психическую заразу как случай непроизвольного подражания: «Психическая зараза является одной из форм подражания, но это подражание непроизвольное».

По мнению же французского социолога Г. Лебона, подражание, наоборот, представляет собой лишь частный случай заражения. «Подражание, - писал он, - которому приписывается такая крупная роль в социальных явлениях, в сущности составляет лишь одно из проявлений заразы».

Г. Тард считал, что подражание связано с природой гипнотизма, является разновидностью последнего.

В попытках сближения понятий заражения, подражания и внушения есть известная доля оснований, поскольку все эти механизмы социально-психологического общения не поддаются полному контролю сознания человека.

Этим, видимо, объясняется и то обстоятельство, что Б. Ф. Поршнев рассматривал подражание и внушение как различные формы психического заражения людьми друг друга, ведущие к известной стандартизации поведения, а при определенных условиях и к нивелировке личности

При этом уровень, степень интенсивности функционирования различных форм психического заражения в пределах той или иной социальной общности находятся в прямой зависимости от степени ее однородности, от уровня, присущего этой общности сознания, и чувства «мы», от степени внутренней солидарности, взаимного доверия, а следовательно, и степени взаимной внушаемости.

Чем сильнее чувство противопоставления «мы» и «они», тем выше коэффициент взаимной доверчивости и тем больше шансов для функционирования внушения и взаимной мистификации.

Вот почему, в частности, возможности для иллюзорных форм сознания столь велики (конечно, наряду с другими причинами) в условиях такой классически замкнутой формы общности людей, какой являлась, например, первобытная община.

Ясно, что опасность мистификации общественного сознания в не меньшей степени может угрожать и тем социальным общностям, которые доводят механизм противопоставления себя другим общностям до уровня сознательной изоляции от других наций и народов. Примером этого может служить история нацизма в Германии.

Стремясь подчеркнуть тесный характер взаимодействия заражения, подражания и других механизмов общения, некоторые исследователи иногда недооценивают те различия, которые существуют между этими механизмами.

Так, социальные психологи Г. Гибш и М. Форверг из факта тесного переплетения различных механизмов общения делают вывод о тождественности идентификации с сознательным подражанием: «Сознательное подражание... мы называем идентификацией. Если мы сознательно подражаем какому-либо живому существу, то мы идентифицируем себя с ним».

Конечно, сознательное подражание может в определенных случаях быть проявлением идентификации. Однако это не дает оснований для отождествления данных понятий. Анализ наблюдений и экспериментальных данных, полученных целым рядом отечественных и зарубежных психологов, приводит к заключению, что процесс идентификации личности может осуществляться не только через подражание, но и через другие механизмы социально-психологического общения: заражение, убеждение, негативизм, конформизм и т. д.

Как правило, эти механизмы тесно переплетаются и взаимодействуют друг с другом. Так, по данным Т. В. Драгуновой, образцы поведения взрослых усваиваются подростками как путем прямого подражания (моде, курению, лексикону и т. д.), так и путем самовоспитания интеллектуальных и физических качеств.

Венгерские психологи В. Геллес и М. Дьердь, исследуя условия и мотивацию татуировки в среде 9-15-летних мальчиков - воспитанников детских домов, обнаружили различные механизмы идентификации, в том числе как подражание взрослым, так и негативизм по отношению к ним.

Таким образом, на основе всего сказанного выше есть основание различать понятия подражания и заражения, равно как и другие близкие к ним термины: внушение, идентификация, мода и т. д.

Различия между заражением и подражанием, на наш взгляд, сводятся к следующему: заражение характеризует подверженность индивида определенным психическим состояниям и осуществляется через сопереживание им этих внутренних психических состояний, настроений, переживаний других людей.

Подражание направлено на воспроизведение индивидом определенных внешних черт и образцов поведения, манер, действий, поступков, которые характеризуются и сопровождаются при этом определенной эмоциональной и рациональной направленностью.

Роль, виды и функции подражания. Явление социально-псхологического подражания, подмеченное еще А. Смитом и исследованное Н. К. Михайловским, нашло отражение в работах Г. Тарда, Д. М. Болдуина, У. Мак-Дауголла, Г. Зиммеля и др.

Особенно большое значение этому феномену было придано в работах Г. Тарда. Последний разделял подражание на несколько видов: 1) логическое и внелогическое; 2) по последовательности и механизму движения - на внутреннее и внешнее; 3) по степени устойчивости - подражание-мода и подражание-обычай, 4) по социальной природе - подражание внутри класса и подражание одного класса другому и т. д.

Рассматривая подражание как универсальное социальное явление, аналогичное наследственности в биологии и молекулярному движению в физике, Г. Тард пытался объяснить при помощи подражания всю общественную жизнь. «В общественном отношении, - писал он, - все оказывается изобретениями и подражаниями; подражания - это реки, вытекающие из тех гор, что представляют собой изобретения».

Подражание, по Г. Тарду, выполняет функции воспроизведения, распространения и унификации изобретений и открытий, обеспечивая тем самым прогресс и одновременно определенную стабильность социальных отношений и учреждений.

Благодаря подражанию и моде происходит «распространение нововведений», благодаря этому же механизму население Европы, как отмечал Г. Тард, превратилось в «издание, набранное одним и тем же шрифтом и выпущенное в нескольких сотнях миллионов экземпляров».

Подражание как способ снятия психической напряженности выбора. Характеризуя природу и функции подражания, немецкий социолог прошлого века Г. Зиммель рассматривал последнее как «психологическое наследование».

Вместе с тем он видел в подражании средство приобщения индивида к системе групповых ценностей, позволяющее избавиться от тяжести персональной ответственности и мук выбора за счет предпочтения той или иной модели поведения.

«Подражая, мы не только перекладываем с себя на других требование производительной энергии, но одновременно и ответственность за совершенное деяние; так оно освобождает индивидуума от муки выбора и позволяет ему выступать как сознание группы...».

Кроме того, в подражании Г. Зиммель видел одно из существенных средств взаимного понимания. «Подражание другому, - считал он, - дает нам возможность посидеть в его шкуре».

Большое значение подражанию как механизму массового поведения придавал Н. К. Михайловский.

«Непреодолимая сила бессознательного подражания, - писал он, - выдастся иногда так резко из общих условий жизни, что относительно ее наличности не может быть никаких сомнений. Понятное дело, что в явлениях патологических интенсивность подражания должна выступать резче».

Критика концепции подражания Г. Тарда. Вместе с тем Н. К. Михайловский критиковал Г. Тарда за попытку абсолютизации роли и значения подражания как фактора массового поведения.

Случаи психической заразы, отмечал он, при отсутствии определенных единоличных центров движения, несмотря на всю яркость, с которою в них выражается зараза, доходя до коллективных галлюцинаций, ясно свидетельствуют, что к одной заразе, к одному подражанию дело не может быть сведено.

Г. Тарду, говорил он, даже в голову не приходит сделать соответствующие ограничения в области подражания. Психологическую сторону массовых движений Г. Тард понимает грубо, односторонне, а стороны социологической, можно сказать, совсем не касается.

Обстоятельная критика концепции подражания Г. Тарда с марксистских позиций была дана в работах Г. В. Плеханова. В отличие от Г. Тарда, который поставил исследование законов подражания на ложную основу, абсолютизировав подражание, приписав ему неограниченную силу, превращавшую массы в слепых последователей героев. Г. В. Плеханов говорил об относительности той роли и того значения, которое имеет явление подражания в историческом процессе.

Он отмечал, что наряду с подражанием имеет место и определенное противодействие как отдельных лиц, так и целых социальных групп друг другу.

Кроме того, различая два вида подражания в пределах одного и того же класса и между классами, Г.В. Плеханов рассматривал подражание низшего класса высшему как признак неразвитости классового самосознания первого.

«Известно, - писал он, - что низшие классы подражают высшим. Но когда они делают это? Тогда, когда они еще не достигли самосознания. Подражание низшего класса высшему есть верный признак того, что низший класс еще не созрел для борьбы за свою эмансипацию...».

Но из сказанного не следует отрицание значения подражания как фактора социальной жизни.

Свойственное человеку подражание играет весьма существенную роль в человеческом поведении, накладывая отпечаток на психику людей, и на их взаимные отношения друг с другом. Под влиянием подражания формируются не только простейшие навыки деятельности, но и духовные ценности - идеи, вкусы, наклонности и манеры поведения.

«Что подражание играло очень большую роль в истории наших идей, вкусов, моды и обычаев, - отмечал Г.В. Плеханов, - это не подлежит ни малейшему сомнению. На его огромное значение указывали еще материалисты прошлого века: человек весь состоит из подражания, говорил Гельвеций».

Особенно велико положительное значение подражания на ранних ступенях становления и развития человеческой личности.

Но не только в онтогенезе, но и в филогенезе человечества подражание играло и сейчас продолжает играть несомненно прогрессивную роль.

Как справедливо отмечает в этой связи известный польский логик Т. Котарбиньский, «нет обучения без подражания; достаточно представить себе это, чтобы понять огромное значение подражания для прогресса... Благодаря поочередному и изменчивому прибавлению актов изобретения и актов подражания накапливаются и сливаются в законченное единое целое завоевания предков, прапредков и их современных потомков».

Природа и сущность подражания. Одной из наиболее распространенных в прошлом была попытка трактовки природы подражания с позиций инстинктивной теории (В. Вундт, В. Джемс, Г. Тард, У. Мак-Дауголл, Б. Болдуин, 3. Фрейд и др.).

Подражание, по мнению В. Джемса, присуще человеку «наравне с другими стадными животными и представляет собой инстинкт в полном смысле этого слова».

Эта точка зрения, ведущая к отрицанию качественного различия между человеческими и животными формами общения, а тем самым и к биологическому редукционизму, уже была подвергнута обстоятельной критике в нашей социально-психологической литературе.

Условия и факторы подражания. Гораздо более оригинальной представляется трактовка природы подражания, предпринятая Н. К. Михайловским.

Последний различал внешние условия и внутренние факторы, предрасполагающие к подражанию.

Внешним по отношению к индивиду побудительным фактором подражания является, по его мнению, пример поведения человека, находящегося в каких-либо необычных обстоятельствах.

«Всякому случалось, - пишет он, - испытывать странное и почти неудержимое стремление повторять жесты человека, находящегося в каком-нибудь чрезвычайном положении».

Развивая свою мысль, Н. К. Михайловский конкретизирует ее на примере большой заразительной силы актов преступления и наказания, если они становятся объектом публичного созерцания. Эту же мысль Н. К. Михайловский поясняет на примере «радения» у сектантов, где подражательный элемент играет существенную роль, поскольку вид бешено крутящегося человека увлекает и других.

Наряду с внешними Н. К. Михайловский различал и внутренние, предрасполагающие к подражанию механизмы психической деятельности людей. К таким предпосылкам он относил скудность, бедность внутреннего мира индивида.

«Разнообразие общественной жизни, взятой в целом, может, как я много раз это доказывал, находиться в прямом противоречии с богатством личной жизни и даже обусловливать собою ее однообразие, скудность, односторонность. И в таком случае мы найдем, может быть, чрезвычайную наклонность к подражанию».

Однако однообразие и скудность внутренней жизни приводят к подражанию при условии предрасположенности к внешнему воздействию, внушаемости, слабости воли и недостаточно развитой способности сознательного контроля своих действий.

Подражательность, по мнению Н. К. Михайловского, «даже в наивысших своих болезненных формах есть лишь специальный случай омрачения сознания и слабости воли, обусловленный какими-то специальными обстоятельствами».

Вот почему люди терпеливые и волевые, способные на большое и длительное напряжение сознания и воли, не склонны, как правило, к подражанию. «Эти люди, так полно владеющие собой, так сильно задерживающие самые, по-видимому, неизбежные двигательные реакции на внешние впечатления, очевидно, не могут быть склонны к подражанию».

Признавая правомерность указания на роль элементов бессознательного и фактор предрасположенности к подражанию, нельзя вместе с тем абсолютизировать значение и этих моментов в самом механизме подражания.

А. М. Агальцев, на наш взгляд, совершенно справедливо и достаточно аргументировано критикует точку зрения тех психологов, которые рассматривают подражание как проявление врожденных способностей, исключающих момент научения и освоения нового жизненного опыта.

Возражая против одностороннего сведения подражания к акту автоматического и бессознательного повторения заданного образца, он вполне резонно настаивает на необходимости рассмотрения подражания как достаточно сложного социально-психологического явления, предполагающего не только слепое копирование, абсолютное повторение, но и творческое воспроизведение того или иного примера.

Но как простое копирование, так и творческое воссоздание того или иного образца поведения всегда является в более широком смысле процессом воспроизведения какого-то акта.

Отсюда уже делается и совершенно обоснованный вывод относительно формулировки самого понятия подражания, которое бы позволило наиболее полно охарактеризовать его с самых существенных сторон. Подражание есть воспроизведение образца или примера с учетом имеющегося опыта и обстоятельств воспроизведения.

Разумеется, все сказанное относительно природы, социальной роли и функций подражания как социально-психологического явления далеко не исчерпывает всех сторон рассматриваемой проблемы. В настоящее время особенно актуальной становится разработка вопроса о механизмах и структуре самого процесса подражания, об индивидуально-типологических особенностях подражания и др.

Мимесис , или подражание – категория, широко известная в первую очередь в эстетике. Со времен античности подражание природе рассматривалось, как идеал художественного произведения. Однако понимание мимесис как сугубо эстетической категории в современном значении эстетического, как ограниченного сугубо сферой искусства, не соответствует всей полноте и охвату понятия. Исследования значения слова в исторической перспективе показывает, что уже в эпоху античности понятие мимесис имело гораздо более широкое, антропологическое измерение. Вот что пишет Аристотель об антропологическом значении подражания: «Оно проявляется уже в детстве и человек отличается от прочих живых существ именно тем, что он в особой мере одарен способностью к подражанию и свои первые познания приобретает путем подражания, а также тем, какую радость доставляет подражание всякому человеку». Способность к эстетическому переживанию прекрасного, а также потребность в следовании этому прекрасному, в подражании ему, в творчестве и шире, в жизни понимались, как важнейшие характеристики человеческого бытия вообще.
В христианстве, а также в традициях древнего востока, подражанию предавалось огромное значение как средству духовного развития человека. Подражание, уподобление Христу было высшей целью и одновременно средством, методом духовной работы человека над собой. Согласно широко распространенным на востоке взглядам, уже одно лишь нахождение рядом с Учителем, без всяких словесных поучений, являлось мощным фактором духовного роста. Подражание как средство духовного развития человека, не потеряло своей значимости в этих традициях и по сей день.
О значении подражания в воспитании подробно говорит Платон в третьей книге своего «Государства». Воспитание, согласно Платону, осуществляется в значительной степени на основе подражания. Подражанию приписывается значительная сила. Она основывается на ярко выраженных врожденных подражательных задатках человека, благодаря которым, особенно в раннем детстве, идет развитие всех сторон человеческого бытия: моторной, чувственной и речевой, но также и социальной, моральной и духовной. Согласно Платону социальное поведение дети и молодые люди усваивают во встрече с другими людьми в переживании их способов и форм поведения. В этом процессе усваиваются ценности и установки тотально, всеми органами чувств и ума. Наряду с визуальным, зрительным восприятием Платон особо отмечает значение звукового, слухового элемента. Он подчеркивает значение музыкального воздействия на развитие способностей «души» к переживанию. Он различает различные музыкальные формы и приписывает им многообразное действие на «душу» молодых людей.
Аналогичное глубокое воздействие, по Платону, имеют и образцы, побуждающие молодых людей следовать за ними в своей жизни. Последними могут быть как реальные люди, так и герои литературных произведений, а также и образы богов. В эпоху Платона таковыми являлись главным образом герои поэтических произведений и, прежде всего, Гомера. Платон критикует их из-за недостатка однозначности, «смешанных» характеров героев. Так, богам и героям приписываются различные человеческие слабости и недостатки. Им свойственна непоследовательность. Платон считал, что это отрицательно влияет на воспитание молодежи. По этой причине произведения поэтов должны быть исключены из идеального платоновского государства. Их место должна занять философия, в центре которой стоят идеалы поиска Красоты, Истины и Добра. Предпосылками такой позиции являются следующие положения:
1. На основе сильного естественного подражательного инстинкта или стремления, присущего человеку и в особенности ребенку, образцы оказывают глубокое влияние на формирование молодого человека; власть образца настолько сильна, что против него нет никаких противодействующих средств. Образцы пробуждают в ребенке и молодом человеке стремление следовать им, быть как выбранный для подражания образец, уподобляться ему.
2. Власть образца, согласно Платону, обоснована антропологически. Стремление к подражанию есть свойство человеческой природы и именно так человек усваивает человеческие формы поведения.
3. Так как образцы обладают принудительной властью над человеком, то, благодаря выбору «правильных» образцов, и удалению «неправильных» можно улучшить несовершенную природу человека и, соответственно, человеческого общества.
Точка зрения Платона на развитие получает подтверждение в следующих положениях современной антропологии: Образы поведения человека не передаются по наследству ; человек рассматривается как существо, с редуцированными инстинктами. Вследствие этой редукции инстинктов образ жизни человека передается не через природные механизмы, автоматически, но через социальные образцы поведения. Неспециализированность, биологическое несовершенство и неприспособленность к жизни в определенной среде (А. Гелен) делает человека «открытым миру» (М. Шелер), первым, отпущенным на волю природой существом (Гердер). Своему человеческому бытию человек учится только от другого человека. Ниже мы приведем клинические данные, иллюстрирующие положение Платона о принудительной власти образца над ребенком.
С другой стороны, вызывает неприятие та нормативная радикальность, с которой Платон утверждает свой взгляд на воспитание и на общество в целом. Жизнь и опыт молодых поколений определяются и должны определяться только извне, на основании умозрения «лучших», «благородных» и «знающих», то есть философов. Эта сторона «платонизма» подверглась в философии ХХ столетия резкой, уничтожающей критике.
Гораздо более взвешенную позицию занимает по данному вопросу Аристотель. Хотя он также убежден в сильном воздействии примера и образца на молодое поколение, но делает из этого иные выводы. Несовершенное, не соответствующее идеалу не должно удаляться из области опыта и переживания молодых людей. Скорее, следует в соприкосновении и критическом взаимодействии с ними эмуницировать себя против их действия. Таким образом, защита от воздействия негативных образцом видится Аристотелю именно в соприкосновении и проработке негативных явлений. Пытаясь защитить детей от вредных воздействий путем их изоляции, мы достигнем обратного результата, сделав их еще более восприимчивыми и беззащитными по отношению к этим воздействиям. Подобные размышления и по сей день играют известную роль, например, в политическом образовании. Здоровые политические убеждения возникают не благодаря тому, что противоположные убеждения игнорируются, но благодаря тому, что они критически разбираются, показываются их следствия и т.д.
Сточки зрения психоаналитического подхода избегание и запрет не могут обеспечить здорового психического развития. Эти две основные позиции по отношению к подражанию и образцам в той или иной степени имплицитно содержатся в педагогической практике и по сей день.
Как мы уже отмечали выше, в современной психологии развития подражанию не уделяется какого-либо серьезного внимания. Но, если отвергнуть подражание, то тогда в качестве воспитательных средств у нас остаются только объяснение и требование , обращенные к сознанию ребенка.
Однако, если подражание и в самом деле является естественной для ребенка формой учения и усвоения мира, о чем нам говорят многочисленные наблюдения, то воспитание через объяснения и требования будет противоречить природе ребенка. Как мы уже говорили выше, подражание как педагогический принцип широко и успешно используется в настоящее время только в вальдорфской педагогике, причем для дошкольной педагогики подражание является ведущим дидактическим принципом. Безусловной заслугой Штайнера в этом отношении является то, что он рассматривает не подражание и образец и их значение в развитии вообще в платоновском и аристотелевском смысле, но расставляет акценты в зависимости от стадий человеческого развития в онтогенезе, то есть по возрастам. Платоновский подход справедлив для дошкольного возраста, в то время, как аристотелевский следует применять в средней и старшей школе. Именно привязка к конкретной ситуации развития позволяет плодотворно использовать в педагогической практике принцип подражания и примера. Рассмотрим взгляд на подражание, его значение в развитии и использование в педагогической практике в вальдорфской педагогике.
Жизнь человечества в прошлом, а также еще и во многих культурах и в настоящее время, имела такие формы, когда дети могли жить в совершенном общественном единстве со взрослыми. Они принимали участие в религиозных традициях, труде, осваивая все, что требуется для полноценной жизни в обществе через непосредственное участие в жизни взрослых. По мере усложнения жизни общества появляется необходимость в специальных институтах, в которых молодое поколение должно осваивать все необходимое для своей самостоятельной жизни. В современном индустриальном и постиндустриальном обществе дети, особенно в период раннего детства, во все большей степени становятся вообще изолированными от жизни взрослого сообщества. Такая изоляция негативно сказывается на развитии детей, так как именно совместное переживание и взаимодействие есть лучшая форма содействия совокупному развитию ребенка: его социализации, развитию речи и духовному развитию . Поэтому в настоящее время остро встала задача сознательной, искусственной реконструкции и охраны естественных форм совместной жизни детей и взрослых, неких «экологических ниш», «заповедников» детства. Такими «заповедниками» детства должны стать современный детский сад и начальная школа.
Мы исходим из положения, что основные потребности и условия здорового развития младенцев и маленьких детей не изменились на протяжении тысячелетий. Чтобы понять это рассмотрим значение и роль подражания в развитии ребенка. При этом положим в основу нашего рассмотрения целостную, трехчастную модель человека, т.е. деление человека на тело, душу и дух , как это принято в вальдорфской педагогике. Значение этих понятий будет ясно из самого изложения. При этом общая логика развития, согласно этой концепции, такова, что у маленького ребенка телесное, душевное и духовное представляет собой единство бытия, которое постепенно расчленяется, дифференцируется, становясь независимым у взрослого здорового человека.

Подражание – следование какому-либо примеру, образцу; воспроизведение одним человеком движений, действий, поведения другого человека. В развитии ребенка подражание – один из путей усвоения общественного опыта. Особенно большое значение имеет на ранних этапах развития. Ребенок раннего и дошкольного возраста посредством подражания усваивает предметные действия, навыки самообслуживания, нормы поведения, овладевает речью.

Усвоение по подражанию предметных действий, навыков предполагает достаточно высокий уровень развития общения, восприятия, моторики. В противном случае подражание превращается во внешнее, «тупиковое» повторение движений. Такой характер подражания встречается у детей с отклонениями в психическом развитии.

Нарушения в развитии подражания ведут к возникновению трудностей в усвоении общественного опыта, к нарушениям психического развития в целом.

Подражание может осуществляться непроизвольно и произвольно. Произвольное подражание используется как один из ведущих методов в общении детей раннего дошкольного возраста. Оно совершенствуется с возрастом, в процессе обучения детей.

Подражание обладает двумя определяющими свойствами. Во-первых, подражание должно быть избирательным, т.е. реакция, называемая подражательной, возникает после определенного поведения модели, а не при множестве других различных условий. Например, если ребенок улыбается, когда слышит голос отца, то его улыбка в ответ на улыбку отца не избирательна. И хотя ряд психологов утверждает, что младенцы первого месяца жизни могут подражать мимике взрослых, например, вслед за взрослыми открывать рот, остается спорным, можно ли отнести эти реакции к избирательному подражанию. Если показать двухмесячному младенцу, он тоже в ответ высунет язык, и это будет походить на подражание, но если поднести ко рту карандаш, ребенок тоже высунет язык. К 7-8 месяцам младенцы уже способны к избирательному подражанию, которое с возрастом ребенка становится все более частым и сложным. Годовалый ребенок может подражать вновь увиденному и услышанному: жестам, звукам, различным формам поведения.

К началу второго года жизни наблюдается, хотя и сравнительно редко, подражание, которое проявляется не сразу вслед за определенными действиями взрослого.

Вероятность того, что ребенок станет подражать тому или иному действию, зависит от характера самого действия. В эксперименте детям демонстрировали различные виды действий: моторные (например, взрослый передвигал кубик вдоль стола), социальные (взрослый устанавливал перед лицом малыша экран и дважды из-за него выглядывал), координированные последовательные действия. С наибольшей готовностью дети подражали моторным действиям, реже – действиям социальным. Дети младше полутора лет редко подражали координированным последовательным действиям, однако число подражаний такого рода увеличивалось между полутора и двумя годами.

Помимо живых людей, дети наблюдают, например, модели телевизионные. До двух лет они подражают гораздо реже, чем живым объектам, но к трем годам они уже способны моделировать поведение и тех, и других одинаково часто. Наблюдения показывают, что маленькие дети подражают самым разным формам поведения и что телевизионную информацию они усваивают с раннего возраста.

Способность подражать лежит в основе интеллектуального и моторного развития ребенка, так как подражание – это эффективный способ усвоения нового. Специалисты в области детской психологии полагают, что подражание связано с созреванием и является неотъемлемой способностью человеческих существ.

Подражание включает в себя множество компонентов и выполняет различные функции в зависимости от возраста ребенка.

В первые два года жизни подражание отчасти зависит от степени уверенности малыша в своей способности выполнить увиденное. Наблюдения показали, что дети более склонны подражать тем формам поведения, которыми они еще только овладевают, чем действиям, которыми уже полностью овладели или которые им еще не под силу. Мать, разговаривающая по телефону, будет привлекательной моделью для малыша 15 месяцев, не для шестимесячного и не для трехлетнего ребенка, хотя оба они обладают необходимыми для этого моторными навыками. Так же и двухлетние дети на ранних стадиях овладения речью более склонны повторять название предмета, чем называть знакомым словом знакомый предмет.

Когда ребенок подражает кому-либо из близких, взрослый обычно улыбается, начинает хвалить малыша и даже повторяет свои действия. Такая реакция близкого человека, как правило, подкрепляет подражательное поведение ребенка, развивает склонность к усвоению нового, влияет на выбор ребенком форм поведения.

На третьем году жизни ребенок начинает подражать уже не столько определенным действиям, сколько определенным людям. К двум годам большинство детей уже способны отождествлять себя с другими людьми по половому признаку. Например, мальчики, замечая свое сходство с отцом и другими мужчинами, начинают относить себя к той же категории. Осознание того, что он принадлежит к определенной категории, приводит ребенка к стремлению утвердиться в своей принадлежности к тому или иному полу. Добиваются этого дети путем подражания окружающим.

Своим родителям дети подражают чаще, чем другим взрослым, потому что родители являются для них постоянным источником эмоций – как положительных, так и отрицательных. Те, кто вызывает у ребенка эмоциональное возбуждение, привлекает его внимание, и в результате ребенок лучше усваивает поведение именно этих людей. Сходная ситуация наблюдается и у играющих вместе детей. Когда незнакомые между собой двухлетние дети играют парами, как правило, тихий ребенок подражает более уверенному в себе разговорчивому ребенку.

Таким образом, подражание вызвано стремлением к социальному одобрению, желанием походить на другого человека или достичь определенных целей. Подражание ребенка в первые три года жизни зависит от уровня его познавательного развития, определяющего, какие формы поведения ребенок сочтет привлекательными и при этом выполнимыми. Степень желания походить на другого и уровень эмоционального возбуждения, вызванного другим человеком, определяют то, кому ребенок будет подражать, а стремление к тем или иным целям определит то, чему он будет подражать.

Несмотря на внешнее сходство, за явлениями подражания на разных возрастных этапах скрыты различные психологические механизмы. В младенческом возрасте подражание движениям и звукам голоса взрослого представляет собой попытку установить первый «содержательный» контакт. Подражание в дошкольном возрасте – путь проникновения в смысловые структуры человеческой деятельности. Оно проходит ряд ступеней и изменяется вместе с изменением ведущей деятельности этого возраста – сюжетно-ролевой игры: первоначально ребенок подражает наиболее открытым для него сторонам и характеристикам взрослой деятельности, моделируемой в игре, и лишь постепенно начинает подражать тем сторонам поведения, которые действительно отражают смысл ситуации. Подражание в подростковом возрасте направлено на идентификацию подростком себя с некоторой конкретной значимой для него личностью либо с обобщенным стереотипом поведенческих и личностных характеристик. У взрослых подражание выступает элементом научения в некоторых видах профессиональной деятельности (спорт, искусство и др.)