Семья музыкантов захвативших самолет в ссср. «семь симеонов»: трагическая история семьи овечкиных. «Вы под нашим контролем»
Это случилось почти 30 лет назад, в праздничный день 8 марта 1988 года. Известная на всю страну большая и дружная семья Овечкиных – мать-героиня и 10 детей от 9 до 28 лет – вылетела из Иркутска на музыкальный фестиваль в Ленинграде.
Везли с собой кучу инструментов, от контрабаса до банджо, и все вокруг радостно улыбались, узнавая «Семь Симеонов» – сибирских братьев-самородков, играющих зажигательный джаз.
Но на 10-километровой высоте народные любимцы вдруг достали из футляров обрезы и бомбу и велели лететь в Лондон, иначе начнут убивать пассажиров и вообще взорвут самолет. Попытка угона обернулась неслыханной трагедией
«Волки в шкуре Овечкиных» – так писала о них потом ошеломленная советская пресса. Как получилось, что солнечные, улыбчивые парни превратились в террористов? С самого начала во всем винили мать, якобы воспитавшую старших сыновей честолюбивыми и жестокими. Плюс на них как-то легко и сразу обрушилась шумная слава, и это напрочь снесло им голову. Но также некоторые увидели в Овечкиных страдальцев, жертв абсурдной советской системы, которые пошли на преступление, чтобы просто «жить по-человечески».
Блеск и нищета
Недовольство и злоба копились у Овечкиных и по другой причине: всесоюзная слава не приносила никаких денег. Хотя государство выделило им сразу две трехкомнатные квартиры в хорошем доме, оставив и старый пригородный участок, они не зажили, как в сказке, припеваючи. Семья бросила заниматься сельским хозяйством, а музыкой было не заработать: им просто запретили выступать с платными концертами.
«Семь Симеонов» с матерью возле своего сельского дома
Заброшенный дом Овечкиных в наши дни
Овечкины мечтали о собственном семейном кафе, где братья играли бы джаз, а мать и сестры отвечали за кухню. Уже через пару-тройку лет, в 90-е, их мечты могли бы сбыться, но пока частный бизнес в СССР был невозможен. Овечкины решили, что родились не в той стране, и загорелись идеей навсегда уехать в «заграничный рай», о котором получили представление, побывав в 1987 году на гастролях в Японии. Три недели «Симеоны» провели в городе Канадзава – побратиме Иркутска и получили культурный шок: магазины ломятся от товаров, ярко сияют витрины, тротуары освещаются из-под земли, транспорт ездит бесшумно, улицы моют шампунем и даже в туалетах цветы, как взахлеб рассказывали сыновья матери и сестрам. Часть семьи, по тогдашнему принципу, не выпустили, чтобы гастролеры не подумали сбежать к капиталистам, обрекая оставшихся на родине на позор и нищету.
Итог трагедии
Погибли 9 человек – Нинель Овечкина, четверо старших сыновей, бортпроводница и трое пассажиров. Были ранены 19 человек – 15 пассажиров, двое Овечкиных, включая самого младшего 9-летнего Сережу, и двое омоновцев. Только шестеро из 11 Овечкиных, бывших на борту, остались живы – Ольга и 5 ее несовершеннолетних братьев и сестер. Из выживших под суд отправились двое – Ольга и 17-летний Игорь. Остальные по возрасту не подлежали уголовной ответственности, их передали под опеку замужней сестры Людмилы, непричастной к захвату. Открытый суд состоялся в Иркутске той же осенью. Зал был битком, сидячих мест не хватило. Пассажиры и экипаж выступали свидетелями. Оба подсудимых, давая показания, заявили, что «как-то не думали» о пассажирах, когда планировали взорвать самолет. Ольга признала свою вину частично и просила о снисхождении.
Ольга в суде. В тот момент она была на 7-м месяце беременности.
Игорь то признавал частично, то полностью отрицал и просил, чтобы его простили и не лишали свободы.
Причем на суде Игорь, которого мать в дневнике охарактеризовала как «слишком самоуверенного и плутоватого», попытался взвалить всю вину за случившееся на бывшего руководителя ансамбля, иркутского музыканта-педагога Владимира Романенко, благодаря которому «Симеоны» и попали на джазовые фестивали. Мол, это он внушил старшим братьям мысль, что в СССР джаза нет и можно добиться признания только за границей. Однако очной ставки с учителем подросток не выдержал и признал, что оклеветал его.
Владимир Романенко репетирует с братьями. Игорь – за фортепиано. 1986 г.
В адрес суда приходили мешки писем от советских граждан, которые жаждали показательной кары. «Расстрелять с показом исполнения по телевизору», - пишет ветеран-афганец. «Привязать к верхушкам берез и разорвать на части», - призывает женщина-педагог(!). «Расстрелять, чтобы знали, что такое Родина», - советует партийный секретарь от имени собрания. Гуманный советский суд эпохи перестройки и гласности решил иначе: 8 лет тюрьмы – Игорю, 6 лет – Ольге. В реальности они отсидели по 4 года. Ольга в колонии родила дочь, ее тоже отдали Людмиле.
Ольга с ребенком в тюрьме
Дальнейшая судьба Овечкиных
Последний раз журналисты справлялись о них в 2013 году, на 25-летие трагедии. Вот что было известно на тот момент. Ольга торговала на рынке рыбой, постепенно спивалась. В 2004 году была забита насмерть пьяным сожителем в ходе бытовой ссоры. Игорь играл на пианино в ресторанах Иркутска, спился. В 1999-м с ним общалась журналистка «МК» – он тогда возмущался свежим фильмом «Мама» с Мордюковой, Меньшиковым и Машковым, снятым по мотивам истории Овечкиных, и грозился подать в суд на режиссера Дениса Евстигнеева. В конце концов получил второй срок за продажу наркотиков и был убит сокамерником.
По прошествии лет ясно одно. От гордыни ли, недостатка ума или отсутствия информации, Овечкины искренне верили, что их встретят за границей с распростертыми объятиями, а не сочтут опасными террористами, захватившими в заложники невинных людей. «Симеоны» были ослеплены приемом в Японии – аншлаги, овации, обещания славы и богатства от местных журналистов и продюсеров… Они не осознавали, что вызывали интерес иностранцев скорее как цирковые обезьяны, забавный сувенир из закрытой страны с ее Сибирью и «гулагами», нежели как музыканты. Как сделало вывод одно иркутское издание, «это были простые грубые люди с простыми грубыми мечтами – жить по-человечески. Это их и погубило».
Почти четверть века спустя после вердикта суда общественное мнение так и не готово однозначно ответить: Овечкины - бандиты или страдальцы?
Сообщение о том трагическом весеннем дне 1988-го появилось через 36 часов: "Пресечена попытка захвата авиалайнера. Большая часть преступников уничтожена. Имеются погибшие. Пострадавшим на месте оказана помощь. Прокуратурой СССР возбуждено уголовное дело". На третьи сутки выяснится: стюардесса и трое пассажиров застрелены, четверо террористов и их мать покончили с собой, десятки людей покалечены, самолет сгорел дотла. И - невероятное: угонщики - многодетная джазовая семья, прославленные иркутские "Симеоны".
В художественной киноверсии Дениса Евстигнеева "Мама" никто из них, рванувших за три года до распада страны к закордонному счастью, не умирает. Оставшиеся на воле и те, кто на время лишился ее, в один прекрасный момент собираются вокруг матери, и пока бегут финальные титры, невольно думаешь: а если б в реальной жизни эпоха перемен наступила пораньше? Может, тогда вообще не случилось бы ни смертей, ни тюрьмы, ни последующих потерь?
Пороховое наследство
Видели, что осталось от избушки их детства на улице Детской, 24? Жуткая метафора. А поначалу счастье там, казалось, било ключом...
Преподаватель Иркутского госуниверситета Татьяна Зырянова, в начале 80-х редактор Восточно-Сибирской студии кинохроники, по сути, и открыла Овечкиных.
Так вот о счастье... Жуткий застой, тоска, вдруг на одном из смотров самодеятельности вижу семерых братьев, творящих джаз! Девятилетний Миша - на маленьком тромбоне, купленном в цирке лилипутов, пятилетний Сережка - на крохотном банджо! Я сразу сказала себе: "Снимать - немедленно!" Обратилась с идеей к документалистам Герцу Франку и Владимиру Эйснеру, и стали мы делать картину "Семь Симеонов", которая (как потом и трагическое продолжение - "Жили-были Семь Симеонов") обойдет весь мир. Домой к ребятам пришли - вся дружная команда траву косит, воду таскает в хлев. Они ведь жили в предместье Рабочем, а это, хоть и в городе, - деревенька. На восьми своих сотках овощи выращивали, трех коров держали, пять свиней, кур, кроликов. Нинель Сергеевна встретила по-доброму. Делилась: хочу, мол, чтоб дети тепло в душе сохранили и всегда были вместе. В ходе съемок, однако, ожесточилась. Выдвинула условие: "Оплатите мне зубы вставные". Мы оформили ее консультантом. Потребовала увеличить гонорар. Оформили и дочку - Ольгу. В итоге фильм матери все равно не понравился. "Вы нас унизили, - заявила. - Овечкины артисты, а не крестьяне". Но в душу ведь не полезешь - мы и не спорили...
Душа главы семейства так и останется потемками. Впрочем, некоторые истоки ее железного характера все-таки прояснятся. То, например, что в 43-м маму пятилетней Нинель, вдову фронтовика, застрелил пьяный сторож. За восемь картофелин, выкопанных в колхозном поле. Мечту о большой родне девочка воплотит после детдома в собственном потомстве. Когда вторая дочь появится мертвой, твердо решит: абортов не делать. И, несмотря на больное сердце и астму, родит еще десятерых. Никого никогда не шлепнет, ни на кого голоса не повысит. Кричала, только когда пьяный муж начинал палить по ним из ружья. И то - лишь одно слово-команду: "Ложись!" "Отца не стало, она и за маму была, и за папу, - скажет повзрослевшая Татьяна. - Ласковая была, но и строгая: мы не пили, не курили, по кино и танцам не бегали".
И соседи, и одноклассники подтверждают: мир за забором был не важен для них - только семья.
Красный день календаря
Она всем улыбалась. Мать-героиня, гордая за себя и свою разновозрастную - от девяти до тридцати двух лет - ораву. Трое из четырех дочерей шли сейчас рядом вслед за семью братьями, которых в зале ожидания, конечно же, узнавали и с восторгом приветствовали. Контрабасный футляр в рентгеноскоп не протиснулся. "Да проходите уже, артисты", - умиленно махнула девушка на досмотре.
Было восьмое марта. Красный день календаря. Кто ж мог подумать, что на сей раз эквиваленту праздничной даты суждено обрести буквальный смысл. В восстановленный следствием хронометраж, зафиксировавший смесь наивного расчета, безумия и жестокости, и сегодня трудно поверить.
13.09. Ту-154 с бортовым номером 85413, следующий по маршруту Иркутск - Ленинград, совершает промежуточную посадку в Кургане. Саша и Олег играют в шахматы. Дима показывает стюардессе Тамаре Жаркой семейные фото. 13.50. После взлета передает ей записку для экипажа: "Следовать в Англию - Лондон. Не снижаться, иначе самолет взорвем. Вы - под нашим контролем". Она смеется: "Это ведь шутка?" Он достает из футляра обрез: "Все - на места!" 15.01. Земля - командиру: "Сядете на военном аэродроме Вещево под Выборгом, угонщиков дезинформируйте - в обмен на освобождение пассажиров гарантируется пролет в Хельсинки". 15.50. Самолет накреняется. "Это маневр, - успокаивает бортпроводница. - Топлива не хватает, идем на дозаправку в финский город Котка. 16.10. Визг тормозов. Дмитрий вглядывается в запотевший иллюминатор. За бензовозом с русским словом "огнеопасно" - наши солдаты. 16.15. Он бросается к Жаркой и убивает в упор. 16.24. "Ни с кем не говорить! - кричит мать. - Брать кабину! Нам терять нечего!"
Больше двух часов безуспешно крушили складной лестницей бронированную пилотскую дверь. Она отворится внезапно: пробравшиеся через смотровые форточки "штурмовики" - дилетанты, обычные бойцы внутренних войск, - прикрываясь щитами, ворвутся в салон, заливая его беспорядочным шквальным огнем. Одновременно другие, проникшие в хвостовой люк, атакуют сзади.
Зажатый дикой сутолокой Игорь умудряется спрятаться в туалете. Подростки Таня и Миша, малыши Ульяна и Сергей, раненый шальной пулей, в ужасе жмутся к беременной Ольге. У них на глазах Василий покончит с матерью, выстрелив по ее же приказу в голову, после чего, сцепившись за руки с Дмитрием, Олегом и Сашей, замкнет провода бомбы. Но взрыв лишь опалит брюки и подожжет кресла. Тогда каждый из четверых поочередно, по возрастному ранжиру направит ствол на себя и спустит курок. 26-летний Василий будет последним.
Тем временем выпрыгивавших из горящего самолета людей на земле встречали удары солдатских сапог и прикладов. "Мать Овечкиных вела себя как волчица, - скажет потом потерявшая в этом аду ногу Марина Захвалинская. - Но то, что творили штурмовавшие..."
Трое пассажиров погибли, 36 получили ранения, 14 из них были госпитализированы с тяжелейшими переломами, в том числе позвоночника. Однако когда начальника штаба группы захвата попросят об интервью, он задохнется от возмущения: "Чтобы милиция вам комментировала?! Не будет этого! Я сейчас в обком позвоню!"
Под выездное заседание Леноблсуда почти на три недели приспособили бывший кассовый зал иркутского аэропорта. К уголовной ответственности привлекались выжившие совершеннолетние - Ольга и Игорь. Несмотря на письма некогда благодарных зрителей, требоваших "Повесить! На площади привязать к верхушкам берез и расстрелять!", ему дали восемь лет, ей - шесть.
Вскоре в неволе у Ольги родится Лариса, которую, как накануне и братьев-сестер - Мишу, Сережу, Татьяну, Ульяну - заберет в свою большую семью Людмила. Самая старшая из Овечкиных, выйдя замуж, она давно переехала из иркутского домика детства в домик у кладбища на окраине шахтерского городка Черемхово. Восьмого марта отдыхала от трудов на обогатительной фабрике, девятого собиралась всех навестить...
Иллюзий маленький оркестрик
Название коллективу придумал Василий, вспомнивший сказку из "Родной речи" о семи братьях, каждый из которых делал свою работу. Это он, уловив перспективу, обратится к опытному педагогу Владимиру Романенко, подготовившему самоучек к джазовым фестивалям в Тбилиси, Кемерово, Москве. Он же перед рижским фестивалем от услуг Романенко откажется: "Руководить буду сам".
Местная власть окрылена: мгновенно прославившийся семейный диксиленд, этакий сибирский сувенир-матрешка - уникальный пример преимуществ советского образа жизни, жирная галочка в отчетах. Выступать с платными концертами Овечкиным не разрешают, зато дают две трехкомнатные квартиры, талоны на дефицит, помогают с инструментами. Старших без экзаменов "прописывают" в Гнесинке. Но уже через год Василий гордо бросает ошарашенным наставникам: "Здесь учить некому, наше место в Амстердаме". И везет братьев обратно.
Лишившись огорода и живности, мать обивает обкомовские пороги: "Нам не на что жить! Зарплаты ребят - 80 рублей, моя пенсия - 52, и я отказываюсь от нее!" В разгар сухого закона она демонстративно торгует водкой. Днем - на рынке. Ночью - в собственном подворье: специальное окошко в их заборе знала вся округа.
В мае 87-го ансамбль приодели и в составе иркутской делегации отправили в город-побратим Канадзаву. Отель "Жемчужина Азии", рекламная феерия улиц, магазинная роскошь привели в шок. После концерта еще и английская фирма грамзаписи крупный контракт предложила. "Рвем в Токио, в американское посольство, попросим убежища", - загорелся Олег. Но пока ловил такси, поостыл: "А мать, сестры - разве их бросишь?"
Из Японии вернулись взбудораженные. "Там, - прошептал маленький Сережа, - в туалетах... цветы!"
Вместе уйдем или погибнем, - подытожила мать.
Полгода готовились. Футляр для контрабаса нарастили, чтоб в досмотровый аппарат не прошел. Из охотничьего ружья 16-го калибра, приобретенного у знакомого за 150 рублей, соорудили обрез. Взрывные устройства испытывали на пустыре. Токарь облпотребсоюза за бутылку водки изготовил резьбу и заглушки, мастер производственного обучения за 30 рублей выточил металлические стаканы. Слесарь птицефабрики снабдил порохом...
Мы снимали не просто о жизни и смерти этой, во многом типичной семьи, в которой, боюсь, кроме сказки про Симеонов никто ничего не читал, - говорит "РГ" оператор нашумевшей документальной дилогии Евгений Корзун. - Мы в конечном итоге снимали о тоталитарной стране, в которой отдельного человека можно забросить на недосягаемую высоту, а можно и в яму швырнуть. Но до сих пор четче всего помню кусочек сельской идиллии посреди областного центра: склоненных над зелеными грядками пацанов, свежескошенную траву под солнцем. И городскую квартиру, откуда несколько дней назад, торопясь в аэропорт, они ушли навсегда: разбросанные жалкие вещи, кастрюлю на плите с прокисшими, пенящимися щами...
Волки и овцы
О страшном замысле никто в Иркутске, понятно, не догадывался. Однако робкое предчувствие, что накатывающий хвалебный вал добром не закончится, возникало не раз. Доподлинно знаю: осторожно сказать об этом попыталась одна местная газета. Материал заверстали в номер, но цензоры сообщили в обком КПСС. "Вы что? - сурово спросил редактора от имени всемогущего государства партийный начальник. - Людей не любите?!" Верстку пришлось разобрать. Через несколько месяцев от имени любящего людей государства командиру эскадрильи истребителей полковнику Слепцову будет отдан приказ: "Сопровождать самолет с преступниками. В случае попытки пересечь государственную границу самолет уничтожить".
..."Такой вот выбор - прорваться или взорваться", - звучит в "Жили-были Семь Симеонов" закадровый голос Франка, позже сформулировавшего эту свою мысль еще конкретнее: "Овечкины решили пробиться или покончить с собой, но живыми не сдаваться. Убийцы, мародеры, террористы так не поступают, борются за свою жизнь до последнего".
Татьяна Зырянова перебирает старые фотографии:
Знаете, как сверстники их называли? "Овцы, отара". Они и были "овцами", простой крестьянской семьей. Настоящие же волки рядились в овечьи шкуры. Их и сейчас не меньше. На мою дочь недавно в подворотне напали. А в Академгородке студенты (один - мединститута!) несколько недель подряд молотками забивали стариков и беременных...
Так что же было бы с фамильной "звездой", взойди она в наши свободные дни?
Да нормально все было бы, - уверяет музыкант, которому довелось вместе с отбывшим первый свой срок Игорем Овечкиным подрабатывать в ресторанном оркестре. - Они ведь о чем мечтали-то? О семейном кафе, где братья лабали бы свой джаз, а мать и сестры готовили блюда. Кормили б народ, играли да бабки делали. А тогда ничего этого не светило, вот и ломанулись в чугунную стену...
Ну, конечно, - вступает в заочный спор давний знакомый Олег Маленьких. - Стена, страна-тюрьма, жертвы режима...
В конце 80-х от деревенской нищеты и валившихся на голову трагедий он тоже рванул за счастьем. Шоферил у городского фирмача. Пробовал кормиться профессиональной игрой в боулинг. Очищал Байкал от пластиковых бутылок. Потом удивительных мастеров, способных отлить из металла и смешную фигурку, и редкий вензель, собрал вместе. Едва ли не все главные скверы и площади Иркутска обрамили причудливыми коваными заборчиками.
Живет, ни на кого особенно не рассчитывая, но и не подставляя никого. Дом построил. Сосну посадил. Дочку растит, сына.
А Людмила Дмитриевна Овечкина по-прежнему в своем горняцком городке Черемхово, все в том же крайнем домике у кладбища. На днях жду ее у ворот - ведет из школы маленького Васю. Проводила за калитку, вернулась, присели на лавочку.
Что сказать... Нашим троим дали с супругом высшее образование, четверо внуков растут. Сестра Таня в техникуме здесь отучилась, в Иркутск давно перебралась. А вот другие... Не уберегла мама семью, и я не сумела. Ольгину Ларису, родившуюся в тюрьме, подняла, институт заканчивает, теперь Вася стал мне сынком. Оли-то нет уже - сожитель убил по пьянке. И Игорька нет. Пианист от Бога, после освобождения он музыку и играл, и сочинял, но за наркотики получил второй срок и там погиб от сокамерника. Ульяна, несчастная, хоть и жива, пила, под машину кидалась, сделалась инвалидом. Сережу давно не можем найти, да и Миша ничего о себе знать не дает. Вроде бы в Барселоне где-то на улице подрабатывает со своим тромбоном...
Денис Мацуев, заслуженный артист России:
Никто в моем родном Иркутске не мог поверить в случившееся. Мне было тогда тринадцать. Всех "Симеонов" хорошо помню, с одним из них, Михаилом, занимались потом в параллельных группах училища искусств - очень талантливый тромбонист...
Многие будут говорить: мол, до времени свободы им лишь нескольких лет не хватило. Но, по-моему, все намного сложнее. Не известно ведь, что на самом деле творилось внутри этой семьи, что подвигло их (а скорее всего, думаю, все-таки мать) на тот страшный шаг. Оправдать его, конечно же, невозможно, однако, насколько я знаю, как бы ни были Овечкины обласканы властью, окружены и всеобщим восторгом, и поддержкой, жили они в условиях ужасающих, в постоянном безденежье.
Но проблема часто - не в скромном достатке, а в перемене, мгновенно происходящей с некоторыми родителями, педагогами. Маленькую искорку нужно ненавязчиво ограждать от иллюзий, соблазнов и постепенно, каждодневным совместным трудом огранять, а ей сразу начинают вбивать в голову: "Ты - звезда!" Рисуют фантастические гастроли, деньги огромные.
Или наоборот: специально не дают развиваться - из боязни упустить семейную прибыль. Любая подобная история чрезвычайно опасна. Сколько ребят, подававших надежды, ушли в поденщину, в рестораны, погасли навсегда, а то и просто спились...
КОМПЕТЕНТНО
Анатолий Сафонов, спецпредставитель президента РФ по вопросам международного сотрудничества в борьбе с терроризмом и оргпреступностью, генерал-полковник:
Тот суровый урок заставил радикально пересмотреть не только порядок досмотра авиапассажиров и багажа, но и алгоритм антитеррористических операций. После Вещево, где из-за жесткого цейтнота штурм проводили абсолютно неподготовленные солдаты МВД, в подобных обстоятельствах стали действовать исключительно профессионалы спецслужб. При этом четко обозначилось главное: безопасность заложников. Благодаря новой стратегии удалось избежать жертв в декабре 88-го, когда преступникам, захватившим школьников, предоставили транспортный Ил-76 и разрешили вылет в Израиль. И в 90-м, когда под угрозами угонщиков с 7 июня по 5 июля шесть пассажирских бортов наших внутренних авиалиний вынуждены были, сменив курс, приземлиться в Турции, Финляндии, Швеции.
Спустя полтора месяца мне самому довелось руководить спецоперацией: 15 заключенных, которых перевозили из Нерюнгри в Якутск, захватили тогда Ту-154 вместе с охранниками и пассажирами. Приземлившись на дозаправку в Красноярске, потребовали автоматы, рации, парашюты. Мы были готовы к штурму, однако, многократно просчитав "за" и "против", решили не рисковать. Точно так же поступили и коллеги в Ташкенте, выпустив самолет в Карачи.
Разумеется, каждый из виновников этих ЧП тоже "рвался к счастью". Но все были обезврежены или преданы суду, категорически отвергшему чудовищный принцип: "Цель оправдывает средства". Между прочим, на толерантном Западе даже попытки обсуждения причин, толкнувших террориста на преступление, считаются теперь дурным тоном. Однозначное неприятие самой природы теракта зафиксировано и в документах ООН. К осознанию этой истины - от оправдания русской "бунтарки" Веры Засулич до осуждения смертников, обрушивших американские башни-близнецы, - человечество продвигалось более века.
Справка "РГ"
Впервые в советской истории угнать рейсовый борт за кордон удалось Пранасу Бразинскасу и его сыну Альгирдасу. 15 октября 1970 года, убив бортпроводницу Надежду Курченко, ранив двух членов экипажа и пассажира, они заставили посадить Ан-24 в турецком Трабзоне, где получили по восемь лет тюремного заключения. Всего же в СССР с июня 1954-го по ноябрь 1991-го произошло более 60 попыток захвата и угонов гражданских самолетов. В новой России с февраля 1993-го по ноябрь 2000-го - семь попыток захвата и один угон.
8 марта 1988 года, во время очередного полёта из Иркутска в Ленинград, человек, пронесший на борт самолёта в футляре с контрабасом обрез и самодельные взрывные устройства, передал записку стюардессе, которую через час сам и расстрелял в упор. В записке гласилось: «взять курс в Лондон. Не снижаться, иначе мы взорвём самолёт. Сейчас же выполнить наши требования». Рядом с этим человеком сидел его сообщник, его девятилетний брат Сергей, восемь других братьев и сестёр и любимая мать всего семейства, которая была убита позже в тот же день.
За период с 1950 года до распада СССР в 1991 году угонщики пытались взять контроль над более чем шестьюдесятью советскими самолётами. Требования похитителей всегда были одинаковы: перенаправить самолёт в другую страну за «железным занавесом».
Чтобы сбежать из Советского Союза, угонщики рисковали жизнью других людей. Мало кто из них дожил, чтобы увидеть своими глазами пункт назначения: одни были расстреляны, только ступив на землю, другие были сразу арестованы, и только малая часть сбежала.
Статья про угон самолета семьей Овечкиных в «Восточно-Сибирской правде», 3 марта 1988 года
Среди угонщиков были диссиденты-интеллектуалы, которых не ценили, были недовольные офицеры и даже школьники. Тем не менее, ни один из них не был столь необычным, как семейство Овечкиных. Мать и её одиннадцать детей выросли в абсолютной нищете в Сибири. Они приобрели международную известность, погибнув ужасной смертью в результате плана побега, не столь дерзкого, сколько наивного.
Мать Нинель Овечкина в первый раз случайно выстрелила, когда ей было пять лет. Она провела своё детство в сиротском приюте. Позже вышла замуж, но муж был алкоголиком и после очередного запоя пытался стрелять в своих сыновей из охотничьего ружья. Тогда частная коммерческая деятельность официально запрещалась, но небольшая ферма Овечкиных выживала, продавая продукцию на местных рынках.
Нинель Овечкина
Семья росла, муж периодически исчезал на несколько недель, и тогда Нинель стала фермером, а её дети батраками. Дети доили коров, раскидывали навоз под бдительным присмотром заботливой матери, раздававшей точные инструкции. Нинель была принципиальной, но доброй. Она любила своих детей. Позже один из сыновей, Михаил, вспоминал о матери: «Мы не могли сказать ей нет. Не то, чтобы мы её боялись, мы даже не могли подумать о том, чтобы игнорировать её просьбу». Михаил играл на тромбоне, во время побега ему было тринадцать лет.
Отец семейства Дмитрий умер в 1984 году. Мать заменила детям отца. Татьяна, которой на момент угона было четырнадцать лет, рассказывала позже: «Мы были хорошими детьми, никогда не пили и не курили, никогда не ходили на дискотеки». Соседи отмечали, что Овечкины редко говорили с посторонними, находясь после школы в своей компании. Каждая новая покупка или важное решение обсуждались на семейном совете.
Сибирский диксиленд
Простую жизнь семьи на окраине промышленного города Иркутска изменила одна встреча. Владимир Романенко, учитель музыки заметил любовь братьев и сестёр Овечкиных к джазу во время исполнения их группой народной песни после школы. В его голове за несколько секунд сформировалась вызывающая идея: эти ребята из одной семьи станут Диксиленд группой из Сибири. Романенко разделил ребят на группы и учил их играть Луи Армстронга и другие интерпретации. Так родился коллектив «Семь Симеонов», названный в честь русской сказки.
Успех пришёл к ним мгновенно. Когда горбачёвская перестройка сделала западную культуру не только модной, но и законной, появился феномен «джаз оркестр крестьянской семьи». Семья начинает гастролировать по советским дворцам культуры. У нас джаз не понимали. Люди вежливо аплодировали в конце песен, не зная как реагировать и хлопать в незнакомых ритмах, не смея встать со стульев. В группе было семь мальчиков. Их сёстры не учились музыке. И, хотя старшие братья были опытными музыкантами, глаза зрителей всегда были прикованы к двум маленьким мальчикам, Михаилу и Сергею, которые играл на банджо, казавшемся больше по размеру чем они сами.
В Иркутске они стали сенсацией и символом города. Из своей усадьбы Овечкины переехали в две большие смежные квартиры, им выделялись дополнительные купоны на питание (так было в СССР с середины 80-х годов до его распада), самого старшего из двух ребят отправили в престижную музыкальную школу в Москве. Но в новой квартире часто не было воды, не хватало продуктов питания, и снова, чтобы выжить, Нинель начинает гнать водку и продавать незаконно на рынке днём или в квартире по ночам. Овечкины понимали, что они заслуживают лучшей жизни. Существование, когда после концертов они возвращались в квартиру, где не хватало еды, стало просто унизительно. Лидер группы Василий разочаровался и бросил музыкальную академию, утверждая, что профессора, обученные классике, не могли его научить джазу. Свои горизонты он видел гораздо дальше. Поворотным моментом стала поездка в Японию. Оставшиеся в живых после угона братья рассказывали, что испытали в Японии шок, увидев неоновое освещение, полки супермаркетов, забитые пищей, покупаемой без купонов, и что потрясло их, цветы в туалетах. Семь Симеонов могли бы пойти по пути, проторённому другими советскими перебежчиками, такими, как танцоры Рудольф Нуриев и Михаил Барышников. Во время гастролей в туре могли бы попросить о предоставлении убежища в одном из западных посольств. Но их мать, оставшаяся дома, скорее всего столкнулась бы с вопросами агентов спецслужб, и даже возможно, против неё было бы возбуждено уголовное дело за не своевременное информирование органов власти о возможной измене. Они бы никогда не увидели её снова.
План
С 1920-х годов и до распада СССР советские граждане не могли покинуть страну свободно, только единицы путешествовали по служебным командировкам или в культурных турах. Овечкины понимали, что как национально известным исполнителям, им бы никогда не позволили эмигрировать. У них родился план. Михаил позже рассказывал: «Прежде, чем что-то предпринять, мы договорились - если угон не удастся, мы покончим жизнь самоубийством, а не сдадимся в полицию. Мы умрём все вместе». Овечкины купили охотничье ружьё у одного знакомого. Фермер продал им порох, из которого они изготовили несколько примитивных самодельных взрывных устройств. Наконец, они взяли инструментом контрабас, футляр которого не мог из-за своих размеров пройти через сканер безопасности. У знаменитостей, следующих на рейс в Ленинград для следующего концерта, полиция не стала обыскивать инструменты, и Нинель, её три дочери и семь сыновей сели в самолёт.
Одни из многочисленных фотографий семьи музыкантов
Семья продала всё, что у них было, оделась в новые наряды, в которых мировые СМИ будут приветствовать их при выходе из самолёта в Лондоне. Однако, как и у многих предыдущих угонщиков, их пункт назначения остался фантазией. В ТУ-154, на котором они летели, не было достаточно топлива, чтобы полететь дальше Скандинавии. Сотрудник службы безопасности советовал экипажу: «Посадите самолёт на советской стороне границы с Финляндией, скажите им, что они уже в Финляндии. Обещайте им, что в обмен на освобождение пассажиров, им предоставят безопасный проход в Хельсинки». Власти хотели использовать ту же тактику и тот же аэропорт, что во время угона пять лет назад, но при посадке, когда самолёт остановился, Дмитрий заметил русские надписи на заправочных грузовиках. В качестве предупреждения он расстрелял стюардессу Тамару Жаркую, и потребовал, чтобы самолёт взлетал прямо сейчас.
На закате советской эпохи в Иркутске рождается джазовый ансамбль «Семь Симеонов» - джаз-бенд . В его составе 7 родных братьев Овечкиных . Самому младшему 9 лет, старшему – 26. Основатель и продюсер в одном лице - их мать Нинель Сергеевна. Биографию этой суровой женщины можно уложить в строчку: выросла в детдоме, рано потеряла мужа, оставшись с 11 детьми на руках. Овечкины были талантливыми музыкантами и числились на особом положении у чиновников из горотдела культуры. За участие во всесоюзных фестивалях им даже дали две квартиры в девятиэтажке, назначили юным музыкантам оклад и выхлопотали места в институте им. Гнесиных .
Только вдруг эти сливки общества превратились во что-то дурно пахнущее и кровавое, - говорит известный фоторепортер Александр Князев .
В 1987 году братья Овечкины отправились на гастроли в Японию . После возвращения из-за границы у них и возникло желание вырваться из нищеты и тотального дефицита. Кроме того, на гастролях в Токио ансамблю намекнули о заманчивом контракте с европейской звукозаписывающей студией: в Лондоне сибиряки рассчитывали получить убежище и зажить на широкую ногу. Полгода Овечкины готовили теракт! Младших детей в планы не посвящали. Мать сумела на черном рынке купить ружья и патроны за копейки - якобы для охоты, вместе со старшими сыновьями сделала бомбу и… 8 марта 1988 года «Семь Симеонов» отправились на захват самолета, следовавшего по маршруту Иркутск – Курган - Ленинград .
Или все улетим, или все умрем, - заклинала Нинель детям.
Курс на Лондон
76 пассажиров на борту, 8 членов экипажа. Погибли 9 человек… О самом громком теракте в СССР снимали документальные и художественные фильмы, выходили циклы телепередач и статей в газетах.
Спустя 30 лет «Комсомолке» удалось разыскать членов экипажа того самого рейса. Главному герою - бортинженеру Иннокентию Ступакову , который вел переговоры с террористами, рискуя жизнью, сейчас 87 лет. Он рассказывает о том, чего не мог озвучить в советские времена.
Не хочется вспоминать тот день - хватило! - говорит Иннокентий Дмитриевич. – Хорошо, что это закончилось без большого кровопролития. До сих пор не дает покоя мысль, что невинные погибли (бортпроводница и трое пассажиров. - Прим. авт.) и самолет сгорел, как спичечный коробок, за 15 минут. Но это не вина экипажа. Я ведь часто думаю об этом… О том, как мать могла так держать сыновей! Они без заслонок, беспрекословно, как под гипнозом, исполнения все, что она говорила. Вернее, кричала: «Убивайте!»
Но мы вспомним тот день. Утро 8 марта 1988 года. Овечкины всей семьей приехали в иркутский аэропорт (с ними не было только старшей сестры Людмилы - она вышла замуж и жила отдельно. - Прим. авт.). Сказали, что летят на фестиваль, даже подарили цветы сотрудницам воздушной гавани. Всеобщих любимцев, видимо, даже толком не досматривали. Овечкины это знали и спрятали оружие и взрывчатку в футляр для контрабаса.
Он не входил в интроскоп (прибор-рентген. – Прим. авт.), поэтому инструмент не досматривали, - объясняет штурман того рейса Виталий Зосимович. Сейчас ему 67 лет. – Первая половина полета прошла спокойно. Напротив, у всех было прекрасное настроение. Даже шутили: мол, с музыкой полетим. Но после дозаправки в Кургане наши девочки раздали пассажирам еду и на подносе принесли нам записку от Овечкиных: «Следовать в Лондон. Не снижаться, иначе самолет взорвем. Вы под нашим контролем».
Экипаж сначала решил, что это розыгрыш. Но все же отправили к музыкантам бортинженера Ступакова. Два старших брата Овечкиных, Василий и Дмитрий, стояли с обрезами в руках, а на полу красовался тот самый контрабас, уже помеченный красным крестом.
На борту террористы, 11 человек. Оружие, взрывчатка, - сразу связался с руководителем полетов в Москве командир корабля Валентин Куприянов .
Мы были шокированы, но старались не теряться, следовали инструкции, - продолжает штурман Виталий Кравченко . – Ведь и те времена были теракты: например, угон Ан-24 в Турцию , где погибла стюардесса Надежда Курченко . В инструкции был список аэродромов, куда можно было сесть в случае нештатной ситуации. Ближайший к нам оказался военный аэродром Вещево под Выборгом . На него и взяли курс…
Мать - королева террористов
Почему? Пилоты понимали, что если пересекут воздушную границу, то все погибнут. Захваченный «Семью Симеонами» Ту-154 сопровождали истребители. И приказ у них был простой: при пересечении границы открывать огонь на поражение. Даже ценой жизни стольких людей! Поэтому специально для террористов экипаж придумал легенду – посадить самолет якобы на дозаправку, ведь до Лондона топлива не хватит. А Выборг внешне похож на европейский городок. Овечкины поверили, что приземляются где-то в Финляндии и поэтому на сделку с экипажем пошли. Бортинженер Ступаков от имени руководства поставил лишь одно условие: в аэропорту дозаправки все пассажиры должны покинуть Ту-154.
Нинель Овечкина. Кадр из фильма "Семь Семионов", Восточно-Сибирская студия кинохроники.
Эти полтора часа до Выборга казались целой вечностью… - говорит Виталий. – Самолет взял высоту 10 тыс. метров. Одно неверное слово, одно неверное движение - и Овечкины бы открыли стрельбу. Малейшая дырка от пули - и полная разгерметизация салона, а значит, гибель… Мы не могли этого допустить. Девочки-стюардессы делали невозможное: успокаивали пассажиров, «обхаживали» Овечкиных. Подносили водичку, улыбались, любезно разговаривали с ними.
Настоящий герой того рокового полета - бортинженер Ступаков. Ему досталась роль вести переговоры с вооруженными до зубов музыкантами. И он сыграл ее как по нотам. Говорил, что лайнер уже в воздушной гавани Финляндии и вот-вот совершит посадку. Удивительно, но Овечкины верили и вели себя спокойно. Мать Нинель сидела в кресле последнего ряда, как королева. Взгляд, поза - она предвкушала красивую лондонскую жизнь. Рядом находилась дочь Ольга, повадками и манерами копировала мать. Двое старших сыновей с обрезами в руках, как верные церберы, туда-сюда ходили по салону, постоянно спрашивая мать, что делать дальше.
Когда начали заходить на посадку в Вещево, слышали гул Ту-134, - вспоминает Виталий. - В нем, как нам передала земля, находилась профессиональная группа захвата из Москвы. Но сесть лайнер не мог. Взлетка в Вещево маленькая. Два таких больших самолета, как наш и Ту-134, одновременно не сели бы. Силовиков развернули и отправили в Ленинград. Оттуда группу захвата должны были перебросить в Выборг вертолетом. И это, считаю, было не совсем верно. Если бы нас попросили проехать дальше от той точки, где нам приказали встать на стоянку, то Ту-134 спокойно мог бы приземлиться. Быть может, нам не пришлось бы в страхе и ужасе еще 3,5 часа сидеть в лайнере в полной неизвестности. И, главное, быть может, никто бы не погиб…
План Б
Но история сделала другой виток. Случилось то, что случилось.
Мы стояли на взлетной полосе, заправляли самолет и ждали непонятно чего, - продолжает штурман. – Овечкиным мы говорили, что такова процедура: cначала, мол, нужно осмотреть судно на техническую исправность. А бортинженер просто тянул время. Примерно через час-два в форточки кабины пилотов забрались шесть человек. Это были сотрудники местной дежурной части милиции. Мы помогли им забраться, надеть бронежилеты и каски. Овечкины схватили стремянку и ею стали выламывать бронированную дверь кабины пилотов. Приоткрыв дверь в салон, милиционеры начали палить по братьям! Но вместо этого пули рикошетом ранили их самих.
Попали пули и в нескольких пассажиров первого салона. Это вызвало страшную панику и разозлило преступников. Потом убили стюардессу Тамару…
Экипаж понимал: это только начало. И не ошиблись. Овечкины, понимая, что окружены, подожгли футляр контрабаса, где спрятали самодельную бомбу. Взрыв оказался слишком слабым, но вызвал пожар. Дым, гарь, едкий запах… Пассажиры в панике вскочили с мест и бросились к аварийному люку. Сумев открыть его, они стали выпрыгивать с 6-метровой высоты.
Мы, почувствовав запах дыма, открыли дверь в салон, но ничего уже не было видно, - вспоминает штурман. – Как раз в этот момент в иллюминаторы увидели, как бегут солдаты (та самая группа захвата из Ленинграда), подъезжают автобусы. Мы по канатам спустились вниз, а пассажиры по специальным желобам головой вниз скатывались в сугробы. Женщин и детей сажали в автобусы, мужчин держали под дулом автомата - в темноте же не разобрать, где преступники, а где обычные люди. Помню, как по желобу скатилась Ольга Овечкина. Она первой села в автобус. Эта сцена до сих пор перед глазами стоит.
А что с остальными преступниками? Позже экипаж узнает, что пока самолет горел, четверо братьев Овечкиных застрелились, а прежде один из них убил мать. Они прекрасно понимали: рассчитывать им больше не на что, никто из них на свободе не останется.
И этот план был планом Б.
После случившегося весь экипаж отправили на месяц в санаторий, - вспоминает Виталий Кравченко. – Нам всем нужно было время, чтобы прийти в себя…
Что стало с оставшимися в живых
После теракта в живых остались 5 Овечкиных, не считая Людмилы, которая не полетела с семьей в Лондон. Но на скамье подсудимых оказались лишь двое - 28-летняя Ольга и 17-летний Игорь. Остальные в силу возраста избежали наказания. Ольга свою вину не признала, говоря о том, что до последнего не хотела участвовать в этом деле. Ее приговорили к 6 годам. Смягчающим обстоятельством стала ее беременность. Игорь получил 8 лет колонии. И брат, и сестра провели за колючей проволокой лишь половину срока, обоих освободили досрочно по амнистии. Но дальнейший их путь был не радужным: в 2004 году Ольгу убил сожитель в пьяной ссоре, а Игорь после освобождения некоторое время жил в Санкт-Петербурге , зарабатывал на жизнь музыкой (играл в ресторанах), но стал наркоманом и снова получил срок. В 1999 году был убит в камере другим задержанным.
Младшие братья, Михаил и Сергей Овечкины, тоже вместо славы и почета оказались за бортом жизни. Талантливый Миша жил в Санкт-Петербурге, где работал в разных джазовых коллективах. В 2002 году перебрался в Испанию . Но пьянство погубило его: из коллектива выгнали, и он стал уличным музыкантом. В 2012 году он перенес инсульт, став инвалидом. По данным 2013 года, он проживает в хосписе в Барселоне . О Сергее же ничего неизвестно. Говорят, пропал без вести. Младшая сестра Овечкиных страдает алкоголизмом. Благополучно сложилась судьба только двух сестер. Татьяна сменила фамилию, выйдя замуж. Людмила - единственная, кто не участвовал в теракте, - живет в Черемхове . Женщины не жалуют журналистов и не хотят бередить незаживающие раны.
Как бы мы сейчас жили? Где-нибудь за границей. Мы бы все равно уехали - музыканты же они хорошие были. Все наперекосяк. Вся жизнь, - признавались оставшиеся в живых Овечкины в интервью 5 лет назад иркутскому телеканалу.
Сейчас они наотрез отказываются давать комментарии. Да и не нужно. Жизнь сама расставила все точки над i.
МНЕНИЕ
Валерий НИКИФОРОВ , бывший штурман, экс-руководитель Иркутского авиационного технического колледжа:
«Они не хотели жить в ССССР и мечтали о больших деньгах»
Овечкины чувствовали себя великими музыкантами. А после поездки в Японию их обуяло безудержное желание хорошей жизни, хотели больших денег, хотели быть знаменитыми, как Битлз! Не меньше! Все это на фоне особенных взаимоотношений внутри семьи, где мать тоталитарно верховодила всем, где у каждого были четко распределены роли, строжайшая дисциплина, ориентир на добывание денег: ничего бесплатно они не делали. Нинель Овечкина была очень властной, волевой женщиной. В точности такой, какой ее сыграла Нона Мордюкова в фильме «Мама». Да, не всем придет в голову изготовить бомбу ради лучшей доли, но это как раз говорит о неадекватности этой семьи. Малограмотные, ограниченные люди, которые жили, словно в собственной секте и им было невдомек, что через 3 года СССР развалится. Им в голову не приходило изучать историю, следить за тенденциями, которые в то время в мире происходили. Поэтому в этой истории не надо ничего домысливать. Овечкины хотели жить за границей и, наверное, ненавидели Советский Союз!
8 марта многодетная иркутская семья Овечкиных, состоявшая из матери и 11 детей, совершила попытку захватить самолет Ту-154 с целью бегства из Советского Союза за границу. Однако их затея потерпела неудачу: после того как воздушное судно приземлилось не там, где им было нужно, оно было взято штурмом. При этом погибло пять новоиспеченных террористов: мать, Нинель Овечкина, и четверо ее старших сыновей. Над оставшимися в живых детьми был произведен показательный суд. Мы хотели бы осветить эту тему и рассказать, как семья Овечкиных захватывала самолет. СОСТАВ КОМАНДЫ
В тот злополучный год семья Овечкиных состояла из матери, Нинель Сергеевны, и 11 детей в возрасте от 9 до 32 лет. Была еще одна, самая старшая дочь Людмила, но к тому времени она уже вышла замуж и жила от своей родни отдельно, а потому в захвате самолета не участвовала. Был когда-то в семье и отец, но он умер еще в 1984 году от сильных побоев, которыми наградили его старшие сыновья. Однако тогда никаких доказательств не оказалось, а если и был такой инцидент в биографии Овечкиных, то за что сыновья избили родного отца - непонятно.
Слева направо: Ольга, Татьяна, Дмитрий, Нинель Сергеевна с Ульяной и Сергеем, Александр, Михаил, Олег, Василий
Мужской состав семьи Овечкиных состоял из семи братьев, которые с ранних лет занимались музыкой. Они даже в 1983 году обратились за помощью к преподавателю Иркутского училища искусств, чтобы он посодействовал им в создании семейного джазового ансамбля, так называемого джаз-бенда. Учитель был не прочь, и в итоге появилась джазовая группа «Семь Симеонов».
Постепенно новоиспеченная группа начала набирать популярность. Братьев начали приглашать играть на местные мероприятия, проходившие в Иркутске. Они даже выступали в городском парке на праздниках. Но по-настоящему крупный успех к ним пришел в 1984 году, когда они приняли участие в фестивале «Джаз-85» общегосударственного уровня. После него «Семь Симеонов» стали приглашать на съемки в телепрограммы и даже сняли о них документальный фильм. В 1987 году семью Овечкиных в составе матери и сыновей пригласили на гастроли в Японию. Именно тогда глава семейства Нинель Овечкина, побывав по ту сторону железного занавеса, пришла к выводу, что им крупно не повезло родиться и жить в Советском Союзе. Поэтому и появилась идея бежать из СССР.
ДОЛГАЯ ПОДГОТОВКА
Во время гастролей по Японии все пришли к выводу, что с таким талантом и успехом они могли бы добиться настоящей славы за рубежом. После возвращения домой семья Овечкиных во главе с Нинелью Сергеевной начала вынашивать план побега. Так как в СССР всех за границу не пустили бы, то семейство решило захватить самолет на внутренних авиалиниях, а затем направить его в другую страну.
Реализацию плана назначили на 8 марта 1988 года. В тот день вся семья Овечкиных, кроме старшей дочери Людмилы, которая была не в курсе дел, купила билеты на самолет Ту-154, следовавший рейсом Иркутск - Курган - Ленинград. Знакомым и сотрудникам аэропорта было заявлено, что Овечкины полетели на гастроли и потому берут с собой множество музыкальных инструментов. Естественно, тщательного досмотра им не устроили. В итоге преступникам удалось пронести на борт воздушного судна два оружейных обреза, сто патронов и самодельную взрывчатку. Все это добро было спрятано в музыкальных инструментах. Более того, семья Овечкиных к моменту захвата самолета уже успела продать все вещи из дома и купить новую одежду, чтобы за границей сойти за своих.
ЗАХВАТ САМОЛЕТА
Девятилетний Сергей Овечкин
Уже в самом конце своего пути, когда самолет подлетал к Ленинграду, Овечкины через стюардессу передали записку с требованием лететь в Лондон или любую другую столицу стран Западной Европы. Иначе они грозятся взорвать самолет. Однако экипаж воздушного судна решил схитрить и сообщил террористам, что у самолета не хватит топлива, а потому нужна будет дозаправка. Было заявлено, что самолет будет заправляться в Финляндии, но связавшиеся с наземными службами пилоты посадили самолет на военном аэродроме неподалеку от советско-финской границы.
ТРАГЕДИЯ НА БОРТУ
Ольга Овечкина на суде
Заметив на аэродроме советских солдат, Овечкины поняли, что их решили обмануть, и открыли огонь. Один из старших братьев застрелил стюардессу, после чего все вместе пытались взломать дверь в кабину пилотов. Тем временем начался штурм. Поняв, что их постигла неудача, Нинель Сергеевна потребовала, чтобы ее застрелили, после чего произвели взрыв самолета. Один из старших братьев застрелил мать, но взрыв бомбы оказался направленным, и должного эффекта достигнуть не удалось. Но в результате него погибли три пассажира и еще 36 получили ранения. После этого старшие братья - Василий, Олег, Дмитрий и Александр - по очереди застрелились из обреза. Из-за взрыва начался пожар, в результате которого самолет полностью выгорел.
ПОСЛЕДСТВИЯ
8 сентября 1988 года был проведен суд над оставшимися в живых Овечкиными. Старшие брат Игорь и сестра Ольга получили восемь и шесть лет заключения соответственно. Несовершеннолетние Овечкины были первоначально отданы в детский дом. Однако затем их взяла под свою опеку старшая сестра Людмила. Ольга, у которой уже в тюрьме родилась дочь, и Игорь отбыли лишь по половине своих сроков и были освобождены.