1588 год разгром непобедимой армады. Побежденная непобедимая. Разгром Непобедимой армады – исторический миф

В XXI веке СМИ очень часто упрекают в создании новостных фейков, направленных на достижение определенных пропагандистских целей.

В действительности подобная практика стара как мир. Во времена Крымской войны английские СМИ пестрели сообщениями корреспондентов, рассказывающих о зверствах русских моряков, добивающих после морского сражения несчастных турок. Британские обыватели, ужасаясь жестокости «официального Петербурга», горячо ратовали за военную экспедицию против «кровавых русских».

Протестанты против католиков: немного веры, много бизнеса

Но это мелочи. Были в истории фейки и куда масштабнее. Со школьной скамьи многие помнят, что выражение «непобедимая армада» стало символом сокрушительного поражения, военной катастрофы. И пошло это название от имени грандиозного испанского флота, разгромленного англичанами. Причем разгромленного настолько, что это якобы привело к утрате Испанией статуса великой морской державы.

В действительности дело обстояло несколько иначе.

В 1585 году между Англией и Испанией вспыхнула война. Поводом к ней стала поддержка Лондоном повстанцев-протестантов в Нидерландах, являвшихся владением испанской короны.

Проблема на самом деле была не только в Нидерландах. Находившиеся на английской службе пираты атаковали караваны судов, везших в Испанию золото и другие ценности из колоний в Америке, нанося Мадриду существенный ущерб. Кроме того, англичане пытались распространить свое влияние на соседнюю с Испанией Португалию, поддерживая в борьбе за трон лояльного им кандидата. Испания, в свою очередь, оказывала помощь повстанцам в Ирландии, выступавшим против английского владычества.

Большая мечта Филиппа II

Король Испании Филипп II решился на крайние меры. Собрав флот из 130 судов, разделенных на 6 эскадр, он планировал высадить в Британии войско численностью около 30 000 человек, разгромить английские силы и восстановить в стране католичество.

Нельзя сказать, что надежды Филиппа II были беспочвенны. Позиции католиков в Англии в ту пору были довольно сильны. Напирая на религиозную составляющую похода, король Испании собрал для флота, названного «Непобедимой Армадой», целую «армию» священников — 180 человек.

Идея экспедиции принадлежала испанскому адмиралу Альваро де Базану, маркиза Санта-Крус . Однако в тот период, пока велась подготовка, адмирал умер, и командование передали Алонсо Пересу де Гусману, герцогу Медина-Сидония .

Герцог был хорошим организатором, но талантами флотоводца наделен не был, что серьезно повлияло на исход всей кампании.

Герцог пророчит беду

29 мая 1588 года из гавани Лиссабона вышли около 130 судов, на которых находились 30 500 человек, из них 18 973 солдата, 8050 матросов, 2088 рабов-гребцов, 1389 офицеров, дворян, священников и врачей.

Уйти далеко «Армаде» не удалось — из-за мощного шторма пришлось сделать остановку в порту Ла-Корунья.

Герцог Медина-Сидония, оценив обстановку, честно доложил королю — ситуация неблагоприятная, запасов продовольствия недостаточно, среди матросов много больных. Командующий предупреждал, что велик риск провала всей затеи. Но Филипп II уже настроился на победу католицизма в Англии и не собирался менять планы.

Ни о какой внезапности в таких условиях не могло быть и речи. Когда «Непобедимая Армада» все-таки подошла к берегам Англии, там ее встречали собранные королевой Елизаветой I силы, состоящие не только из регулярного военного флота Британии, но и из голландских кораблей, а также пиратов во главе с Фрэнсисом Дрейком .

Иллюстрация из книги «Королевский флот».

«Решающее» сражение

Испанские суда были гораздо тяжелее, а основу их вооружения составляло большое количество пушек ближнего боя. Легкие британские корабли имели преимущество в маневре, а за счет дальнобойных пушек могли поражать врага, оставаясь неуязвимыми для ответного огня.

В мелких стычках в первых числах августа 1588 года более всего преуспели пираты. Дрейку, к примеру, удалось захватить один из сильно поврежденных испанских кораблей. Однако решительного преимущества англичанам это не принесло.

«Армада» встала на якорь у Кале, ожидая подхода союзных сил во главе с испанским наместником Нидерландов герцогом Пармским . Однако действия англичан, сильный ветер и течение помешали испанцам получить помощь.

8 августа 1588 года состоялось Гравелинское сражение, которое и считается главным в истории разгрома «Непобедимой Армады». Британские корабли к этому времени смогли получить новые запасы пороха и ядер, а у испанцев ситуация была близка к критической.

Девятичасовая перестрелка показала, что британская артиллерия имеет существенный перевес над испанской. Англичане потопили два корабля противника, еще несколько повредили. Несколько кораблей сели на мель из-за повреждений и были захвачены британцами и их союзниками.

Испанское орудие с корабляDuquesa Santa Ana. Музей Ольстера. Фото: Commons.wikimedia.org / Bazonka

Шторм и болезни страшнее пушек

Однако ни о какой решительной победе речи не шло. Англичане осторожничали, опасаясь абордажного боя. Командующий «Армадой» Герцог Медина-Сидония, в свою очередь, пришел к выводу, что в сложившихся условиях поставленных целей выполнить не сможет, и отдал приказ уходить.

Британцы не вели длительного преследования, опасаясь испанской хитрости и понимая, что сил у «Армады» еще достаточно. Но на самом деле испанцы, обогнув Шотландию, вышли в Атлантику и взяли курс домой.

И вот здесь-то и произошла настоящая катастрофа. Это район был плохо знаком испанским капитанам. Корабли «Армады» разметало штормами, часть их разбилась у берегов Ирландии, часть просто утонула. На тех кораблях, что уцелели, многих моряков смыло за борт, остальные страдали от голода и болезней.

К середине октября 1588 года в Испанию вернулись около половины судов, участвовавших в походе.

Удар для Испании был серьезным, но далеко не смертельным. Более всего пострадало самолюбие Филиппа II — идея о восстановлении католичества в Англии потерпела полный крах.

Ответный визит «Английской армады»

Англичане принялись превозносить свой успех, заявляя, что он стал возможным исключительно благодаря Божьей воле.

Британцы настолько убедили себя в том, что Испания разбита в пух и прах и более никогда не поднимется, что что в 1589 году отправили к берегам Испании свой флот, известный как «Английская армада».

Поход стоил немалых денег, поэтому спонсировать его пришлось «вскладчину» — самой Елизавете I, английским и нидерландским богачам. Каждый из «спонсоров» имел свои рассчеты на этот поход и каждый пытался поставить свои цели перед флотом. В итоге перед «английской армадой» поставили сразу несколько трудных (и разнонаправленных) задач: сжечь военный флот Испании в Атлантике, захватить идущие из Америки корабли с грузом серебра, организовать антииспанское восстание в Португалии и создать базу английского флота на Азорских островах. Существенная часть «спонсоров» (включая самого Дрейка) прямо надеялись окупить свои затраты с помощью грабежа слабозащищенных испанских городов.

Командование было поручено все тому же Дрейку. В состав «Английской армады» входили шесть королевских галеонов, 60 английских вооруженных торговых судов, 60 голландских плоскодонок и около 20 пинасов.

Поначалу все складывалось для англичан неплохо — напав на Ла-Корунью, они уничтожили 13 судов в гавани, захватили часть города, убив несколько сотен испанцев и получив в свое распоряжение винные погреба.

Провал Фрэнсиса Дрейка

Однако полностью Ла-Корунью англичане так и не взяли — защитники выдержали осаду, нанеся серьезный ущерб противнику. Ничем закончилась и осада Лиссабона, взять который не представлялось возможным без тяжелых орудий. Во всяком случае, именно на отсутствие таких орудий сослался Дрейк.

В довершение всего пираты что-то напутали и захватили торговые суда французов. При том, что Франция не только была «нейтральной» в данном случае страной — Английская казна за время последних войн влезла в огромные долги, в том числе и перед Францией. Извиняться пришлось самой Елизавете.

Вскоре Дрейк понял, что пора убираться — потери росли, «джентльмены удачи», присоединившиеся к походу в надежде на легкую добычу, массово дезертировали, на кораблях начинались эпидемии.

Как и испанцы, англичане основные потери понесли на обратном пути — если испанцами было уничтожено 14 кораблей «Английской армады», то в результате штормов погибло более 20. Убитыми, ранеными и умершими от болезней «Английская армада» потеряла до 15 000 человек.

Мир на условиях «статус-кво»

Англо-испанская война продолжалась до 1604 года, завершившись Лондонским миром, который заключали уже преемники прежних монархов — Яков I и Филипп III . Фактически соглашение было оформлено на условиях «статус-кво» — стороны не приобретали никаких территорий, испанцы обязались более не поддерживать католицизм в Англии, а англичане отказывались от дальнейшей помощи бунтующим Нидерландам.

В одном испанцы проиграли — в пиаре. Им и в голову не пришло так возвеличить разгром «армады» Дрейка, как это сделали британцы с победой над «Непобедимой Армадой».

430 лет назад, 8 августа 1588 года, в ходе Англо-испанской войны английский флот нанес сильный удар испанской «Непобедимой армаде». Огромный испанский флот, предназначенный для высадки десантной армии в Англии, был наполовину уничтожен английскими кораблями и бурей. Начинается эпоха господства британского .

Предыстория

В XVI столетии европейцы смогли совершить рывок за пределы Старого Света. Началась эпоха т. н. «Великих географических открытий». Западные хищники добрались до Америки, обогнули Африку и «открыли» Индию, Китай и другие страны Южной и Юго-Восточной Азии. Начался раздел мира. Европейцы «открывали» новые земли (чаще всего они были известны, но раньше до них не могли добраться лапы европейских убийц и мародеров), захватывали, грабили и порабощали. Их жертвами стали миллионы, десятки миллионов людей по всей планете. Погибли целые цивилизации и культуры, пали и были разграблены древние государства, уничтожались и превращались в рабов ранее могучие народности и племена.

Ведущая роль в хищной колонизации в это время принадлежала Испании и Португалии, которые даже поделили мир между собой (с благословения римского папы). Неумолимые конкистадоры уничтожали целые государства, испанские корабли владычествовали над океанами и везли в метрополию золото, серебро, драгоценные камни и т. д. После того, как в 1578 году молодой португальский король Себастьян I сложил голову в Северной Африке - битва при Эль-Ксар-эль-Кебире, а вместе с ним погибла и большая часть португальской армии, Португалия оказалась в глубоком кризисе. Король не оставил наследника, начался династический кризис и война за престол. Испанский король Филипп II в 1580 году, применив военную силу, добился признания своих прав на португальский престол (по материнской линии его дедом был король Португалии Мануэль I, а бабушкой Мария Арагонская, так что он имел формальное право претендовать на трон). В 1581 году Филипп II прибыл в Лиссабон и был коронован как португальский король Филипп I. Наступил период Иберийской унии - личной унии корон Испании и Португалии в 1580-1640 годах. Как король Португалии Филипп получил и ее заморские владения: Бразилию и порты в Африке и Азии. Также во время его правления Испания установила контроль над Филиппинами и рядом других островов в Тихом океане (Филиппины были названы так в честь короля Филиппа II.) Изучив ветра и течения Тихого океана, испанцы установили регулярный торговый маршрут между мексиканским Акапулько и Манилой.

Карта Испанской и Португальской империй в период унии

Испанская империя достигла пика своего могущества. Золото, серебро, пряности, ткани нескончаемым потоком прибывали на Пиренейский полуостров. Богатство привело к культурному подъёму – т. н. «Золотой век» Испании. Но, видимо, именно этот золотой и серебряный поток остановил развитие страны. Испанская верхушка разлагалась и обогащалась, забыв о развитии. Огромные доходы уходили на роскошь и восстановление господства католической церкви в Европе (Контрреформация) и доминирование Габсбургов в европейской политике. При этом самая могущественная держава Запада оставалась в основном аграрной, в стране продолжали действовать старые феодальные порядки, ведущей идеологией был нетерпимый католицизм. Католическая церковь и инквизиция оказались тесно связаны с государственным аппаратом и проводили кровавые репрессии в отношении мавров, морисков (мавры, принявшие христианство) и евреев, которые во многом и представляли наиболее развитую часть торгово-ремесленного населения страны. Испания постоянно воевала (с Турцией и африканскими мусульманскими пиратами, Англией, врагами католичества во Франции, нидерландскими мятежниками, противниками Габсбургов в Германии), на что уходили огромные средства, необходимые для развития страны. Так, испанская политика привела в 1566 году к Нидерландскому восстанию и революции (Нидерланды тогда находились под властью Испании). Для финансирования войн, нужд двора и испанской знати вводились разорительные для населения налоги, брали внешние и внутренние займы. При короле Филиппе II (годы правления – 1556 – 1598) налоговая нагрузка на кастильцев выросла почти в четыре раза. Филипп унаследовал от своего отца около 20 млн. государственного долга и оставил наследнику в пять раз больший долг. Во время его правления его казначейство три раза (1557, 1575 и 1596) объявляло о частичном дефолте по своим краткосрочным займам генуэзским, германским и нидерландским банкирам, однако многие из них снова давали в долг испанской короне, зная, что с ними расплатятся американским серебром. Все это ухудшало положение основной массы населения и ещё больше подавляло развитие торговли и ремесел, взывало деградацию народного хозяйства, что в перспективе привело и военно-стратегическому поражению Испании от протестантских стран Северо-Западной Европы.

Понятно, что господство Испании в Новом Свете не устраивало других европейских хищников. Её богатства и владения вызвали жгучую зависть. В частности, во второй половине XVI в. все активнее заявляет о своих территориальных притязаниях и Англия. Англичане также хотели поучаствовать в глобальном грабеже («первоначальном накоплении капитала»). При этом Лондон претендует на место нового «командного пункта» европейской (западной) цивилизации. Старым «командным пунктом» были Рим. В Лондоне осели представители итальянской аристократии - средиземноморская торговля уже не приносила прежних доходов, путь на Восток заблокировала Османская империя. В Англии начинают формировать новую форму рабовладельческого порядка – капитализм. В отличие от Испании Англия быстро продвигалась по пути технического, политического и социального прогресса. Крестьян путем жесточайшего и кровавого «огораживая» сгоняют с земли и превращают в полностью бесправных «свободных» от земли, орудий труда рабочих мануфактур. Нищих и бродяг, которые не шли в работные дома, без разговоров отправляли на плаху и виселицы. В правление Елизаветы казнили десятки тысяч человек. Путем жесточайшей эксплуатации работников мануфактур (людей буквально загоняли в гроб) формируются капиталы. Купцы, владельцы мануфактур и судов усиливали свое влияние, росли города. Английская церковь не подчинялась Риму, главой ее стал сам английский монарх. Таким образом, Лондон постепенно становится новым «командным пунктом» Запада, создаются предпосылки для создания глобальной колониальной империи, «мастерской мира» и «владычицей морей». Но для полной победы Англии нужно было сокрушить морскую гегемонию Испании.

Начинается конфликт двух западных хищников – старой и молодой модели «нового мирового порядка». Испания представляла «старый порядок» - на основе католицизма, традиционного феодализма; Англия – «новый порядок», протестантизм с его разделением людей на «избранных» (богатых) и неудачников (бедных) и хищнический капитализм с жесточайшей эксплуатацией простонародья. Таким образом, это была борьба Англии и Испании (и стоящего за ней папского престола) за лидерство в западном проекте и за господство в мире.

Портрет короля Испании Филиппа II работы неизвестного художника (XVI век)

Война

Формально интересы двух держав в это время сталкивались в ряде мест. Во-первых, испанский король Филипп II имел претензии на английский престол. Ещё будучи наследником престола, в 1554 году, Филипп женился на Марии Тюдор, королеве английской. Когда Мария умерла, он хотел жениться на её преемнице Елизавете, но последняя отклонила это сватовство. Во-вторых, испанский король желал возвращения Англии в лоно католицизма. К этому его подталкивал и папа Григорий XIII (ум. в 1585), и его преемник Сикст V. Да и английские католики-эмигранты неоднократно призывали Филиппа распространить Контрреформацию на Англию. Испанского короля раздражало то, что Елизавета I вела жесткую политику в отношении английских католиков и была духовным главой протестантов по всей Европе. Испанская аристократия хотела наказать английских «еретиков».

В-третьих, Англия поддерживала нидерландских мятежников. Испания с 1567 года вела борьбу с повстанцами в Нидерландах. Англичане неофициально поддерживали мятежников, но английская королева Елизавета I, желая избежать лобового столкновения с могущественной Испанией, не провозглашала своего вмешательства в Нидерландскую войну официально. В 1584 году Филипп II заключил Жуанвильский договор с французской Католической лигой, чтобы не допустить на трон Франции гугенота Генриха Наваррского. Опасаясь, что Испания будет действовать в союзе с Францией, 1585 году английская королева направила в Нидерланды в качестве лорда-регента графа Лестера с 6-тыс. отрядом. Также Лондон пообещал выплачивать ежегодные субсидии на борьбу с испанцами. Это стало важнейшим принципом политики Англии, а в будущем США – финансово поддерживать различных повстанцев, мятежников, революционеров, ослабляя и подрывая силы своих конкурентов. Филипп II закономерно воспринял это как объявление войны.

В-четвертых, английские пираты постоянно беспокоили испанские корабли и наносили урон колониальной империи, её торговле и морским коммуникациям. Прежние лидеры разбойного промысла, французы, погрязли в своей гражданской войне, зато англичане быстро освоили прибыльный «бизнес». Главной базой пиратов стал Плимут. С разрешения и при поддержке Лондона в море выходили многочисленные пиратские суда, нападавшие на испанские суда, которые везли колониальные товары и серебро, совершавшие набеги на испанское побережье в Новом Свете. Постоянные нападения английских пиратов на испанские владения в Америке и корабли, проходившие при негласной поддержке лично Елизаветы I (она была в доле с пиратами), подрывали экономику империи Габсбургов и королевские финансы, наносили удар по престижу Испании. Испанцам пришлось ввести запрет на одиночные плаванья и снарядить Серебряный или золотой флот (исп. Flota de Indias - «флот Индий»), предназначавшаяся для вывоза из американских колоний в Европу разнообразных ценностей.

Ещё одной статьей дохода английских «джентльменов удачи» стала работорговля. Португальцы не могли контролировать всё побережье Африки. Португалия вывозила невольников в основном из Конго и Анголы, а англичане орудовали севернее, в Нигерии, скупая людей у местных вождей и везли их в Америку. Испанские землевладельцы охотно покупали людей, рабочие руки были в цене (индейцы были плохими рабами – быстро умирали в неволе).

Самые удачливые пираты становились богачами и национальными героями. Джон Хокинс разбогател на работорговле, пиратствовал, стал членом парламента и казначеем королевского флота. Его сын Ричард разграбил г. Вальпараисо. Молодой пират Уолтер Рэли совершил два рейда в Вест-Индию, за что получил рыцарство и стал фаворитом королевы. Елизавета осыпала его милостями и наградами. Рэли стал одним из самых богатых людей в Англии.

Одним из знаменитых пиратов, отмеченных милостью английской короны, был Френсис Дрейк. Его кругосветное путешествие в 1577 – 1580 гг. (второе в после Магеллана) преследовало разведывательные и грабительские цели. Хищнический поход был крайне успешным – Дрейк прошёл Магелланов пролив, вдоль тихоокеанского побережья Южной Америки на север, атакуя испанские порты, в том числе Вальпараисо, а затем исследовал побережье значительно севернее испанских колоний, приблизительно до современного Ванкувера. 17 июня 1579 года Дрейк высадился, как предполагается, в районе Сан-Франциско (по другой гипотезе, в современном Орегоне) и объявил этот берег английским владением («Новый Альбион»). Затем Дрейк пересёк Тихий океан и вышел к Молуккским островам. Обойдя Африку с юга, Дрейк вернулся в Англию привезя награбленные сокровища на 600 тыс. фунтов стерлингов, сумму, в два раза превышающую размер ежегодного дохода английского королевства. Дрейк был встречен как национальный герой и удостоен рыцарского звания. Во время очередной экспедиции в Вест-Индию Дрейк разорил испанские гавани Виго, Санто-Доминго (на острове Гаити), Картахену (в Новой Гранаде) и Сан-Аугустин (во Флориде). В 1587 году прославился дерзким нападением на испанский порт Кадис. Не удивительно, что его именем пирата испанцы пугали своих детей, в их литературе он аллегорически изображался в виде дракона.

При этом Дрэйк применил новую тактику морского боя. Раньше победителем считался корабль с большим количеством орудия. Дрейк противопоставил большим и неповоротливым испанским кораблям скорость и маневренность. На своем галеоне «Золотая лань» Дрейк не раз доказывал это. С помощью специальных снарядов – книппелей (состоял из двух массивных чугунных деталей - ядер, соединённых железным стержнем, позднее цепью), пираты разрушали такелаж вражеского судна, обездвиживая его. После чего судно можно было спокойно расстрелять, склонить к сдаче или взять на абордаж.

Таким образом, у Мадрида были все основания для осуществления масштабной операции по ликвидации враждебного и наглого елизаветинского режима. Прямым поводом для начала наступления стали пиратские набеги на испанские корабли и поселения в Карибском море, совершенные Дрейком в 1585–1586 гг. Наконец, в феврале 1587 г. за участие в заговоре против Елизаветы была казнена Мария Стюарт, шотландская королева, также претендовавшая на английский престол, и Филипп желал отомстить за ее смерть. Началась подготовка грандиозной военной экспедиции в Англию.

Испанский командующий "Армадой" Дон Алонсо Перес де Гусман-и-де Суньига-Сотомайор, 7-й герцог Медина-Сидония

Непобедимая армада

При финансировании экспедиции испанский король рассчитывал на займы итальянских и немецких банкиров, обычные поступления в королевскую казну, и богатства, собранные в колониях. Он собрал со всех флотов (средиземноморского и атлантического, португальского, а также у союзников) более 130 больших и средних кораблей (общим водоизмещением более 59 000 тонн с 2630 орудиями на бортах) и 30 вспомогательных. Эскадра была названа испанцами «Непобедимой армадой». Флот готовили в Кадисе и Лиссабоне. На кораблях размещалось 8 тыс. матросов и 19 тыс. солдат. К ним для высадки десанта в Англии должно было присоединиться 30-тыс. войско, находившееся в Нидерландах под командованием Александра Фарнезе, герцога Пармского.

Во Фландрии строили небольшие плоскодонные суда. На них планировали осуществить переброску войск на корабли «Армады». Стоит отметить, что высадка десантной армии в Англии была здравой идеей, так как Англия фактически не имела армии. Королева имела небольшую гвардейскую охрану и оборона страны возлагалась на местные ополчения – плохо подготовленные и вооруженные, которые испанские солдаты и европейские наемники легко бы рассеяли. То есть если бы испанцы смогли высадить армию, то режим Елизаветы пал.

Организацией эскадры вначале занимался один из героев Лепанто опытный адмирал дон Альваро де Басан, маркиз Санта-Крус, но он не дожил до её отплытия. На место Санта-Круса был назначен Алонсо Перес де Гусман, герцог Медина-Сидония, человек умный, но мало знакомый с морским делом и нерешительный. Понимая свою некомпетентность, он даже пытался дать самоотвод, но безуспешно.

Испанский флагман, галеон "Сан-Мартин" в бою с английскими кораблями. Автор Корнелис Хендрикс Вром. Корабль был построен в 1580 году. У галеона была полная длина приблизительно 55 метров, ширина приблизительно 12 метров. Он нёс более 40 тяжёлых пушек, стоящих на двух палубах, и массу меньшего калибра. Судно имело водоизмещение примерно 1000 тонн. Корабль избежал гибели и вернулся в Испанию.

Рейд Дрейка

Англичане и голландцы знали о этих планах Филиппа ещё с 1586 г. Чтобы не допустить соединения сухопутной армии герцога Пармского с испанским флотом, главнокомандующий английским флотом лорд Говард, барон Эффингемский, отрядил небольшие эскадры под командой Винтера и Сеймура на патрулирование побережья вместе с голландцами. А Фрэнсис Дрейк предложил Елизавете I нанести упреждающий удар и атаковать испанские корабли прямо в портах. 12 апреля 1587 года английский флот отплыл из Плимута и направился к берегам Испании. Елизавета передала под командование Дрейка четыре галеона («Бонавентура», «Золотой лев», «Не бойся ничего» и «Радуга») и около 20 вооруженных судов. 29 апреля Дрейк и его корабли вошли в Кадисскую бухту. Их появление стало для испанцев полной неожиданностью. Матросы многих судов находились на берегу, и корабли не были готовы к бою. Тем временем эскадра Дрейка вступила в бой с галерами, охранявшими порт. Две из них были выведены из строя, а остальные отошли под защиту береговой артиллерии. Англичане принялись захватывать испанские корабли один за другим: самые ценные грузы захватывались, после чего сами корабли поджигались.

На следующий день Дрейк возглавил флотилию пинасов (небольшое парусно-гребное судно), которая прорвалась на внутренний рейд. Там англичане сожгли галеон, принадлежавший самому испанскому командующему Альваро де Басану. Ночью с 30 апреля на 1 мая испанцы попытались применить против английских пиратов брандеры, но неудачно, и лишь увеличили неразбериху и пожар в порту. На рассвете 1 мая английская эскадра покинула гавань Кадиса. Из 60 каракк (большое парусное судно) и большого количества других судов, стоявших там, англичане сожгли или отправили на дно от 24 (оценка испанцев) до 38 судов (по версии самого Дрейка). Затем англичане взяли курс на север вдоль иберийского побережья. У Сагреша англичане высадили десант и захватили городскую крепость, а также форты Белише и Балеейра. Дрейк приказал перевезти тяжёлые орудия из Сагреша на свои корабли, а саму крепость - разрушить. Затем флот остановился в Кашкайше, недалеко от Лиссабона. На всём пути вдоль побережья эскадра Дрейка уничтожала торговые и рыболовецкие суда, грузы которых (вода, вино, солонина, корабельный лес и пр.) предназначались преимущественно для испанского флота.

Де Басан, находившийся в Лиссабоне вместе со своими кораблями, не рискнул выйти в море и дать бой противнику: его галеоны и галеры были не до конца оснащены, их команды - не укомплектованы. Англичане не могли атаковать порт из-за его сильных укреплений. Дрейк послал де Басану предложение принять сражение, но получил отказ. Поняв, что выманить испанцев из Лиссабона не удастся, Дрейк увёл свои корабли обратно в Сагреш. 1 июня, после десяти дней отдыха, эскадра вышла из Сагреша. По пути Дрейк захватил богатый приз – каракку, шедшую из Гоа с большим грузом золота, пряностей и шёлка (на 108 тыс. фунтов стерлингов). За всё время похода у берегов Португалии и Испании эскадра Дрейка уничтожила более 100 судов с различными запасами. Это отсрочило выступление «Непобедимой армады» более чем на год, однако не смогло заставить испанцев полностью отказаться от идеи высадиться в Англии.

Английский пират и адмирал Френсис Дрейк

Поход «Армады»

В этом же году, для того чтобы подготовить базу на нидерландском побережье, войска Фарнезе осадили и 5 августа захватили порт Слейс, оборонявшийся английским гарнизоном. Также был прорыт канал из Сас-ван-Гент в Брюгге и углублен фарватер Иперле от Брюгге до Ньюпорта, чтобы подходящие к берегу суда не попадали под огонь голландского флота или пушек крепости Флиссинген. Из Испании, Италии, Германии и Бургундии перебрасывались войска и стекались добровольцы, желавшие принять участие в экспедиции против Англии. Фарнезе видел, что имевшиеся в распоряжении испанцев гавани Дюнкерка, Ньюпорта и Слейса слишком мелки для того, чтобы в них могли войти тяжелые корабли испанского флота. Он предлагал перед отправкой «Армады» к побережью Англии захватить более глубоководный порт Флиссинген. Однако Филипп поторопился как можно скорее начать операцию.

«Армада» вышла из Лиссабона 9 мая 1588 года. Главные силы флота были разделены на 6 эскадр: «Португалия», «Кастилия», «Бискайя», «Гипускоа», «Андалусия» и «Левант». Кроме солдат, матросов и гребцов, на судах находилось 300 священников, готовых возродить католичество на Британских островах. Шторм загнал «Армаду», в Ла-Корунью, откуда после ремонта корабли вновь вышли в море лишь 22 июля.

После долгих споров английский командующий Чарльз Говард согласился с планом Дрейка вывести из гавани Плимута 54 лучших английских корабля и попытаться уничтожить испанский флот, прежде чем тот выйдет в море. Однако перемена ветра помешала этой операции, и 29 июля 1588 г. «Армада» показалась вблизи островов Силли у западной оконечности полуострова Корнуолл. Первое столкновение произошло в виду Плимута 31 июля. Испанцы лишились здесь трех кораблей, а англичане не понесли почти никакого урона.

Английские корабли превосходили испанские в маневренности, ими командовали опытные адмиралы Дрейк, Говард, Хокинс, Фробишер. К англичанам на помощь пришли и голландские корабли, управляемые опытными моряками. Английские корабли не везли десант с различными запасами, что давало преимущество в скорости и маневре. В боях англичане использовали и преимущество своей артиллерии, не подпуская противника ближе чем на расстояние пушечного выстрела и тем самым не давая им пойти на абордаж, используя численное преимущество экипажей. У испанцев были в основном тяжелые, неповоротливые высокобортные суда, со множеством пушек малой дальнобойности. С массивными башнями на носу и корме, они напоминали плавучие крепости, хорошо приспособленные для ближнего боя. Корабли англичан были ниже, но манёвреннее. Кроме того, они были оснащены большим количеством дальнобойных пушек. На каждый выстрел корабля «Армады» англичане отвечали тремя.

«Армада» продолжила плавание на северо-восток, в глубь Ла-Манша. Испанский флот располагался полумесяцем: по краям находились самые сильные военные корабли, под их прикрытием в центре группировались медлительные торговые и грузовые суда. Кроме того, ближе к противнику был выставлен авангард (фактически арьергард) из самых лучших кораблей под командованием Рекальде. С какой бы стороны ни подошёл противник, этот отряд должен был развернуться и отразить атаку. От остального флота требовалось держать строй и не терять взаимной поддержки. Пользуясь преимуществом в манёвренности, англичане с самого начала вышли испанцам на ветер. С этой выгодной позиции они могли атаковать или уклоняться от боя по желанию. Англичане преследовали «Армаду» по мере её движения Ла-Маншем, беспокоя её атаками. Однако разорвать оборонительный порядок испанцев долго не удавалось.

На всём протяжении Ла-Манша оба флота вели перестрелку и провели несколько небольших сражений. За Плимутом последовали стычки при Старт Пойнт (1 августа), Портленд-Билл (2 августа) и острове Уайт (3-4 августа). Занятая испанцами оборонительная тактика оправдала себя: англичанам с помощью дальнобойных орудий так и не удалось потопить ни одного испанского корабля. Однако испанцы потеряли два сильно поврежденных корабля. Герцог Медина-Сидония направил флот навстречу герцогу Пармскому и его войскам. Ожидая ответа от герцога Пармского, Медина-Сидония приказал флоту встать на якорь у Кале.

Английский флот вновь приблизился к испанскому глубокой ночью с 7 на 8 августа, когда «Армада» встала на якорь напротив Кале в Дуврском проливе. Лорд Говард направил восемь горящих брандеров прямо в центр испанского флота. С флагманского судна был поднят сигнал «немедленно вставать под паруса». Многие из испанских судов имели время лишь на то, чтобы обрубить якорные канаты, после чего в панике и беспорядке ринулись прочь. Один большой испанский галеас сел на мель, многие суда получили значительные повреждения.

Не давая противнику возможности перегруппироваться, англичане наутро вновь атаковали испанцев (Гравелинское сражение). Во время восьмичасового сражения испанские корабли сносило на банки к северо-востоку от Кале, против Гравлина. Казалось, что испанский флот вот-вот неминуемо сядет на мель, доставив легкую победу англичанам. Однако северо-западный ветер сменился юго-западным и вынес испанские корабли в воды Северного моря. Англичанам удалось потопить один или два испанских корабля и повредить ещё несколько. Потеряв управление, один испанский корабль сел на мель у Кале, три корабля, отнесённые ветром на восток, где они тоже сели на мель, были вскоре захвачены голландцами. Англичане не потеряли ни одного корабля, потери личного состава за несколько дней непрерывных сражений составили около 100 человек. Испанцы в этом бою потеряли 600 человек убитыми и около 800 ранеными.

Разгром Непобедимой Армады 8 Августа 1588 года. Картина англо-французского художника Филиппа-Жака (Филиппа-Джеймса) де Лутербурга

В результате сражение не принесло англичанам полной победы, к тому же у них закончились боеприпасы, которые они не могли быстро пополнить. Испанцы об этом не знали и не решились атаковать противника, тем более что его собственный запас пороха и ядер подходил к концу. Испанский адмирал решил, что с имеющимися у него силами установить контроль над проливом невозможно, и о том, чтобы двигаться к устью Темзы не могло быть и речи, поэтому 9 августа, не предупредив Парму, он направился на север, намереваясь обогнуть Шотландию и спуститься на юг вдоль западного берега Ирландии (окончательное решение было принято 13 августа). Возвращаться назад Медина-Сидония также не решился, опасаясь новых атак английского флота. Англичане преследовали противника до залива Ферт-оф-Форт на восточном побережье Шотландии, где 12 августа шторм разъединил противников.

Англичане получив известие о том, что армия герцога Пармского готова к погрузке на суда - герцог все ещё надеялся, что «Армада» подойдёт к Дюнкерку и прикроет его транспорты, повернули назад, чтобы отразить возможный десант. О планах испанцев англичане не знали, предполагали, что «Армада» может пополнить запасы у берегов Дании или Норвегии и вернуться назад, поэтому английский флот ещё длительное время находился в боевой готовности.

Испанцам пришлось оставить мысль о соединении с силами герцога Пармского, и они предприняли плавание вокруг Британских островов – обогнули с севера Шетландские острова, прошли вдоль западного побережья Ирландии, а затем возвратились в Испанию. Испанские моряки плохо знали этот район, навигационных карт на него у них не было, начались осенние бури. На обратном пути сильная буря около Оркнейских островов раскидала во все стороны и так изрядно потрепанный флот. Много кораблей затонуло, разбилось о скалы, тысячи трупов были выброшены на берег. Некоторых высадившихся на берег испанцев убили или захватили в плен. В испанский порт Сантандер на берегу Бискайского залива между 22 сентября и 14 октября возвратилось около 60 кораблей и менее половины матросов и солдат. Так бесславно закончился поход «Непобедимой Армады». Таким образом, природная стихия нанесла наиболее ощутимый удар по «Армаде», когда испанский флот уже возвращался домой. В ходе экспедиции было потеряно более 60 кораблей (причём только 7 из них - боевые потери).

Итоги

Испания понесла тяжёлые потери. Домой вернулось всего лишь около 60 (из 130) кораблей; потери в людях оценивались от 1/3 до 3/4 численности экипажей. Тысячи человек были убиты, утонули, многие скончались от ран и болезней по пути домой. Однако это не привело к немедленному крушению морского и колониального могущества Испании. Империя Габсбургов успешно защищалась и контратаковала. Попытка англичан организовать «симметричный ответ», добить «Армаду» в портах Португалии и Испании, взять Лиссабон с последующей реставрацией Португалии как независимой державы, привела к провалу и поражению английского флота в 1589 году (поражение «Английской армады»). Затем испанский флот нанёс английскому несколько поражений в Атлантическом океане. В 1595 году Елизавета послала Дрейка к испанской Вест-Индии, чтобы разграбить её и захватить «серебряный флот» Испании. Однако экспедиция провалилась с немалыми потерями, испанским колониальным войскам и флоту удалось наладить эффективную оборону Кубы, Панамского перешейка и всех своих укреплений побережья Карибского моря, а недостаток воды и пищи и непривычный климат вызвали у англичан вспышку болезни (умер и сам Дрейк). Испанцы извлекли урок из неудачи «Армады», отказавшись от тяжёлых кораблей в пользу более лёгких судов, оснащённых дальнобойными орудиями.

В результате после смерти королевы Елизаветы финансы Англии оказались в состоянии коллапса. Взошедший на английский престол шотландский король Яков I пошел навстречу требованиям испанцев, и в 1604 году стороны заключили Лондонский мир. По нему Испания признавала легитимность протестантской монархии в Англии и отказывалась утверждать господство католицизма в этой стране, в обмен Англия сворачивала помощь Нидерландам и открывала пролив Ла-Манш для испанских кораблей.

Но в стратегическом отношении поражение «Испанской Армады» было победой Англии. Мадриду пришлось отказаться от идеи реставрации католицизма в Англии и вовлечь её в сферу влияния империи Габсбургов. А Англия сделала важный шаг на пути к будущему положению «владычицы морей» и лидерству в Европе и мире. Ухудшились позиции испанцев Нидерландах, что в итоге привело к поражению и возникновению ещё одной морской и торговой державы – Голландии (Республика Соединённых провинций), ещё одного конкурента Испанской империи. Испания начнёт клониться к упадку. Утрачивать господство на море, колонии теперь будут захватывать не испанцы, а англичане, голландцы и французы.

Причём для народов и племен Америки, Африки и Азии это будет хуже, чем господство испанцев. При всей своей жестокости, испанцы всё же считали покоренные народы, особенно когда они принимали христианство, людьми, подданными короля, защищенными законом. Поэтому испанцы легко брали в законные жены аборигенок, их дети были вполне полноправными подданными. Протестанты же были махровыми расистами – местных жителей они за людей не считали, и будут истреблять и уничтожать всеми способами (оружие, голод, болезни, алкоголь и пр.), расчищая под себя «жизненное пространство». Не зря позднее Гитлер и его помощники восторгались Британской колониальной империей, они считали себя учениками британских расистов.

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

Противостояние Испании и Англии в XVI столетии — один из самых впечатляющих сюжетов европейской истории. Великая империя, «в которой никогда не заходит Солнце», и маленький остров, вооруженный лишь выгодным стратегическим положением и духом национальной исключительности. И вот к английским берегам король Филипп II отправляет крупнейший военный флот своего времени. Однако испанскую Непобедимую армаду ждала участь побежденного.

В конце августа 1588 года во всех католических городах Европы не переставая звонили колокола — так праздновалась великая победа над еретиками. У соборов и на городских площадях «свидетели» событий в красках расписывали, как пират Фрэнсис Дрейк попал в плен, а испанская армия при развернутых знаменах и пушечных залпах торжественно вошла в Лондон .

По ту сторону Ла-Манша, напротив, царило крайнее уныние, и это несмотря на то, что здесь знали правду: корабли грозного противника рассеяны, непосредственная опасность миновала. Но пока участвовавшие в сражении с Армадой английские моряки умирали от тифа (эпидемия вспыхнула вскоре после баталии), их соотечественники ждали скорого возвращения испанцев. Англичане были уверены, что пройдет немного времени, и «гонитель Альбиона» Филипп II, залечив свои раны, с новыми силами нападет на несчастный остров, и тогда его уже ничто не спасет.

И ни те, ни другие — ни добрые паписты, ни пламенные протестанты — не могли себе представить, что пройдет несколько столетий, и во всех учебниках станут писать об июле — августе 1588-го как о «черных месяцах» Испании , как о начале конца католической империи.

Политика против веры

Англия и Испания — настоящие символы религиозного и политического противостояния, охватившего Европу в XVI столетии.

Как известно, еще в 1530-х годах Генрих VIII Тюдор первым пошел на разрыв с Римом и объявил себя главой английской церкви. На тот момент это был абсолютно беспрецедентный шаг, причем поводом для него послужило желание развестись с испанской принцессой Екатериной Арагонской. Сегодня односторонний выход крупной державы из ООН вызвал бы меньший шок.

И конечно, Испания — «любимая дщерь церкви» — не могла остаться равнодушной к подобному событию. Святой престол, в свою очередь, рассчитывал с помощью испанского оружия вернуть контроль над бунтующим островом.

Парадокс, однако, в том, что, несмотря на религиозные противоречия, довольно долго прямые дипломатические отношения между Испанией и Англией оставались дружескими. В 1543 году эти страны даже объединились против Франции . А еще через 10 лет заключили междинастический союз: Филипп II женился на старшей сестре Елизаветы — Марии (своей двоюродной сестре, дочери Екатерины Арагонской).

И даже при Елизавете обе державы были более обеспокоены нарастающей мощью Франции, нежели амбициями друг друга. Их усилия сводились к разжиганию тлевшего там конфликта (дни династии Валуа подходили к концу). Правда, одни поддерживали гугенотов Генриха Наваррского , а другие — католиков герцога де Гиза, но формально все соблюдали дипломатический нейтралитет.

Подлинным же камнем преткновения стал Новый Свет. Вернее, поступавшие оттуда богатства .

Государство и бизнес

В 1562 году англичанин Джон Хоукинс бросил якорь в одном из карибских портов. Его корабль привез ценнейший груз эпохи — черных невольников из Западной Африки. Вернувшись на родину, капитан подвергся было опале за торговлю людьми. Но когда до Елизаветы дошли точные данные о фантастическом доходе с этого предприятия, человеколюбие отступило. Дочери расточительного Генриха VIII достались только пустая казна и долги перед дельцами из Сити. В результате королева не только простила Хоукинса, но и посвятила его в рыцари, а также приказала снарядить под его командованием новую экспедицию с секретным заданием — при случае грабить потенциального противника Англии.

Сэр Джон Хоукинс (1520—1595) — один из героев, противостоявших Армаде. Фото: INTER FOTO/VOSTOCK PHOTO

Плавания такого рода вскоре стали во множестве организовываться по обычному принципу акционерных обществ. Хоукинс и тут поначалу оказался успешнее всех — ведь в его компании на правах пайщика участвовала сама Елизавета, а следовательно, он получил право ходить под королевским флагом.

Примеру главы государства последовали и многие высшие чиновники. Возникло то, что сейчас бы назвали частно-государственным партнерством, замешенным на контрабанде, грабеже и работорговле.

Конечно, такая деятельность немедленно вызвала резкий протест в Испании. Вместо того чтобы по пути в Америку заходить в ее порты и платить за это пошлину, англичане теперь не только отправлялись туда напрямую, но и нападали на суда Филиппа.

Ответной реакции долго ждать не пришлось: когда в 1568 году эскадру Хоукинса потрепал шторм и она зашла для ремонта на остров Сан-Хуанде-Улоа близ побережья вице-королевства Новая Испания (ныне Мексика), его военные корабли открыли огонь и потопили почти все суда корсара.

Елизавета, изображая невинность, ожидала извинений за эту карательную акцию от «возлюбленного брата» Филиппа. Тот, в свою очередь, законно обвинил английскую королеву в лицемерии и скрытой враждебности.

Отношения двух стран были безнадежно испорчены. И, к несчастью для испанской короны, единственным спасшимся после столкновения кораблем командовал небогатый моряк по имени Фрэнсис Дрейк.

El Draque

Драконом (El Draque) испанцы прозвали Дрейка, конечно, из-за фамилии. Но в противостоянии двух держав ему предстояло сыграть истинно «драконью» — ключевую роль.

Среди собратьев по ремеслу Дрейк отличался двумя важными качествами: он был столь же жесток, сколь удачлив. Именно этот «властный и раздражительный человек с бешеным характером» первым захватил целый караван серебра, направлявшийся в Севилью из колоний. Англичанину досталось около 30 тонн драгоценного металла, и даже гибель в этой операции двух родных братьев не омрачила его триумф.

Дрейка, естественно, заметили. В 1577 году именно ему Елизавета поручает командование экспедицией к западному побережью Америки, официально — с целью поиска новых земель в открытом океане. Испанцам же намекнули, что на самом деле английский флот повернет в Средиземное море, чтобы атаковать османскую Александрию… В общем нападения английских судов на перуанские порты стали для них полной неожиданностью.

Добыча англичан составила около 500 000 фунтов, при том что годовой доход короны исчислялся тогда всего 300 000. Через не сколько месяцев Елизавета прямо на палубе посвятила Дрейка в рыцари. А испанцы впоследствии назвали его «причиной всех войн с Англией».

Естественно, на этом фоне англо-испанские противоречия только усугублялись — на всех направлениях. В 1566 году, когда нидерландские подданные Филиппа II восстали, Елизавета первой протянула руку материальной помощи собратьям-протестантам. Еще через два года после начала этой революции в Плимут вошло судно из Кадиса с жалованьем для правительственных войск во Фландрии. Формально состояние войны тогда еще не было объявлено, но, к несчастью для испанцев, как раз в эти дни до Англии дошла весть о событиях у Сан-Хуан-де-Улоа. Местные власти на «компенсаторных» основаниях немедленно конфисковали груз, а сам корабль отправили восвояси.

Двор в Эскориале пришел в крайнее волнение. Там утверждали, что Елизавета использует мелкие заморские обиды как предлог, чтобы поддерживать голландских мятежников. На самом деле вплоть до 1570 года английская королева хоть и санкционировала финансовую поддержку единоверцев, к идее свержения законной власти монарха на одной из подвластных ему территорий относилась прохладно. Рядом с ней поднимала голову собственная оппозиция, и претендентов на трон Тюдоров, имевших к тому же для претензий основания, хватало.

Так что конфликт разгорался медленно, и, возможно, развязка задержалась бы очень надолго, если бы медвежью услугу Испании вдруг не оказал папа римский. После того как Елизавета подавила одно из восстаний католиков и казнила нескольких зачинщиков, Пий V объявил ее подданных свободными от присяги. К этому королева уже не могла оставаться безучастной: теперь английские фунты рекой потекли в Нидерланды, а английские офицеры отправились поднимать упавший было боевой дух повстанцев.

Акция устрашения

В январе 1588 года, узнав о раскрытии очередного заговора, Елизавета, наконец, «с тяжелым сердцем» санкционировала казнь своей пленницы, бывшей французской и шотландской королевы Марии Стюарт . Лишение жизни «праведной католички» вызвало громкие протесты во всей континентальной Европе. Все взоры вопросительно обратились в сторону Мадрида. Появился повод для решительных действий. В Испании началась общенациональная подготовка к войне.

Впрочем, изучение источников показывает: планы Эскориала были далеко не так масштабны, как раздула их историческая молва. Вопреки распространенному среди рядовых англичан мнению — «мол, если бы не Дрейк, мы все бы сейчас говорили по-кастильски» — никакой колонизации острова Филипп не планировал, хотя и заявлял о своих личных правах на английский трон как муж покойной Марии.

Все, на что рассчитывал «владыка полумира», как явствует из его же многочисленных писем и распоряжений, — нанести сокрушительный упреждающий удар и тем лишить англичан большей части флота, а значит, устранить, хотя бы на время, пресловутую корсарскую угрозу. Кроме того, на восстановление морского потенциала противнику потребовались бы большие деньги.

Современники и историки вообще считали, что главным государственным талантом Филиппа II был экономический — ничто он так хорошо не умел и не любил, как подсчитывать свои и чужие средства, за что и получил прозвище Don Felipe el Contable, Дон Фелипе Счетовод. А значит, рассуждал король, голландские мятежники лишатся основного спонсора и скоро выдохнутся. Конечно, испанский король не забывал и о благородных побуждениях — надо протянуть руку помощи английским католикам, покровителем которых он всегда себя считал. Испания требовала отменить положение об англиканской церкви как о государственной… Вот в общих чертах и все.

Но на противоположном берегу Ла-Манша всерьез готовились к высадке несколько вражеских армий под общим командованием герцога Пармского. По сей день некоторые историки утверждают, что Армада задумывалась как прикрытие для десанта, которому предстояло соединиться с восставшими в нужный момент католиками. Более того, они ссылаются на некоторые маневры командующего Великим флотом, герцога Мединского, которые косвенно на это указывают. Но все же это маловероятно, или же вторжение было крайне плохо подготовлено. Не исключено также, что слухи о нем испанцы распустили в целях устрашения.

И противник действительно устрашился, тем более что тому благоприятствовала атмосфера. 1580-е годы и без того проходили в Англии под знаком апокалиптических ожиданий. То тут, то там случались события, которые трактовались как знамения пророчеств Иоанна Богослова.

И вот слухи о конце света «удачно» совпали со слухами об ужасном испанском нашествии. (Между прочим, подобная истерия охватит британцев 220 лет спустя, когда на острове ожидали десант наполеоновской Великой армии.) Говорили, что Армада насчитывает то ли 200 судов и 36 000 человек, то ли 300 судов, из которых половина — гигантские, невиданные в истории; что даже аббатства в Нидерландах превращены в пекарни, чтобы обеспечить нужды матросов.

Не было недостатка и в рассказах об ужасах, которые ждут Англию в случае поражения. Здесь тоже масла в огонь подливали голландские иммигранты, основавшие после бегства с родины целые поселения, например в Эссексе. Они в красках живописали муки за веру на кострах инквизиции.

Их соотечественники в освобожденном Амстердаме тем временем печатали памфлеты с перечнями бичей, плетей и прочих пыточных инструментов, которые ожидают своего часа в трюмах испанских кораблей. Молва твердила, что изувер Филипп твердо решил предать страшной смерти все взрослое население Англии. Оставшихся сирот отдадут на попечение тысячам уже специально отобранных кормилиц, которые будут сопровождать их до испанских берегов. Дальнейшая судьба младенцев Альбиона — новое «вавилонское пленение».

В общем, именно в воспаленных от страха и религиозного экстаза головах англичан родилась Непобедимая армада. А из портов Пиренейского полуострова в июне 1588 года выходил флот, не очень-то и готовый к крупному сражению.

Скованные страхом

Совсем не в радужном настроении пребывал дон Алонсо Перес де Гусман, герцог Мединский, рыцарь ордена Золотого Руна, когда в конце мая 1588 года наблюдал за последними приготовлениями Великой армады к отплытию. Он никогда не был моряком, не имел никакого представления о сражениях на водах, но тем не менее оказался во главе флота — «по старшинству», знатности и решению короля.

Фон для выступления был явно неблагоприятным. Годом раньше Дрейк совершил налет на Кадис и разграбил этот главный провиантский склад Армады. Личный состав экспедиции также не внушал командующему доверия: 30 000 человек пришлось собирать, где только возможно — в портах, тюрьмах (старая пиренейская традиция — отпускать из темниц под обязательство завербоваться во флот), в деревнях среди крестьян, задолжавших землевладельцам — под прощение долга, среди авантюристов-добровольцев, никогда не видевших океана. Амбициозные аристократы — капитаны отдельных кораблей, как водится, постоянно враждовали между собой и интриговали против адмирала. Придворные астрологи вдруг совершенно некстати предрекли на 1588 год большую катастрофу. А главное, еще за несколько месяцев до отплытия начались эпидемии, унесшие жизни большей части матросов. Людей стало не хватать еще до того, как прозвучали первые выстрелы.

Тем не менее 28 мая с якоря в Лиссабоне снялся огромный флот: 134 корабля, в том числе 20 галеонов, 4 галеры и столько же галеасов.

При этом звонили колокола всех городских церквей, а всем матросам и офицерам по традиции предварительно отпустили грехи в кафедральном соборе. Но как-то незаметно в мелочах все сразу разладилось. Сначала встречный ветер очень долго не позволял судам отдалиться от берега. А когда, казалось, с ним удалось совладать, флот стало сносить к югу. Потом с большим трудом курс удалось выправить, но сразу же Армаду настигла новая напасть: в бочонках для провианта, сделанных из сырой древесины (сухие Дрейк сжег в Кадисе, а новые сделать не успели), завелись черви, и начались массовые отравления. Командующий уже готов был остановить дальнейшее продвижение, но за него это сделала сильная буря, заставившая зайти на ремонт в Ла-Корунью.

Герцог Мединский, подобно его сюзерену, был известен как ревностный защитник веры. Он одно время состоял даже членом трибунала Святой инквизиции и верил, конечно, что его флот идет на святое дело. Даже флагманские корабли (формально в Армаду входило шесть флотилий: «Андалусия», «Кастилия», «Португалия», «Бискайя» «Левант» и «Гвипуско») подчеркнуто назывались именами святых: «Сан Мартин», «Сан Франсиско», «Сан Лоренсо», «Сан Луис». На знамени общего флагмана «Сан Мартин» был изображен лик Христа, а на корме реяло полотнище с Пресвятой Девой. Все указывало на то, что сам Господь несет Англии заслуженную кару… Но реальные обстоятельства заставляли усомниться в возможностях Армады. Пока корабли латались в доках, адмирал писал королю, что «идти в наступление, даже имея в своем распоряжении силы, отнюдь не превосходящие неприятеля, дело рискованное, а когда этих сил меньше, тем более что людям не хватает опыта, этот риск увеличивается многократно». По его словам, «мало кто из моих людей (если таковые имеются вообще) способен оказаться на высоте поставленной перед ними задачи». Методически перечислив все затруднения, герцог Мединский заключил письмо словами: «Риска можно было бы избежать, заключив с противником почетный мир».

Филипп, хоть и славился не меньшей осторожностью, чем его гранд, все же остался недоволен полученным известием. Дело в том, что этому выдающемуся монарху было свойственно еще одно примечательное качество — мистицизм натуры на грани визионерства. Об этом писали многие его современники — от Лопе де Веги до Маргариты Наваррской. Король пришел к выводу, что сам Господь, покровительствующий Испании как вернейшей из его стран, испытывает твердость ее веры. Филипп был настолько убежден в этом, что решил играть и вовсе в открытую: положившись на Бога, он даже разгласил численность своих сил — по городам Европы ходили официальные списки судов Армады. 12 июля из Эскориала пришел приказ — во что бы то ни стало продолжать поход.

А с пребывавшей в унынии Англией при получении точных сведений о начале похода вдруг произошла неожиданная метаморфоза. Повсюду формировалось ополчение, к июню тысячи новых и уже вымуштрованных пехотинцев собрались в Тилбери. «Приятно было наблюдать за солдатами на марше, — свидетельствует современник. — Лица у них раскраснелись, отовсюду слышались воинственные возгласы, люди от радости чуть не плясали». Стихийно усилились преследования католиков — «пособников агрессора». Подозрительных немедленно задерживали, несмотря на закрепленную еще Великой хартией вольностей презумпцию невиновности (собственно, Англия и возродила эту юридическую норму, забытую с римских времен). Плотники-корабельщики трудились и днем и ночью — на верфях не смолкали звуки топоров. Итогом стало невиданное возрастание боевой мощи флота в столь короткие сроки. Армаду готовы были встретить 140 новых кораблей. А еще весной 1588-го королевский флот насчитывал всего 34 судна.

Странная победа

19 июля с холма Святого Михаила близ Гластонбери в Сомерсете (где, по преданию, похоронены король Артур и королева Гиневра) кто-то заметил на горизонте увеличивающуюся черную точку. Побежал «бикфордов шнур» сигнальных костров — через несколько часов вся Англия знала, что к ее берегам вышел испанский флот.

Штабные офицеры советовали герцогу Мединскому как можно скорее прорываться к портам противника, чтобы уничтожить его корабли на приколе — тут у мощной артиллерии были бы все преимущества. Однако адмирал отчего-то отверг предложение — и, возможно, это сыграло роковую роль в истории Великого флота. Как бы там ни было, уже пару дней спустя английская флотилия под командованием Фрэнсиса Дрейка и лорда Чарлза Ховарда внезапно атаковала неповоротливую Армаду и сразу захватила два галеона — «Росарио» и «Сан Сальвадор». Испанцы попытались укрыться для перегруппировки за островом Уайт, но противник не дал им опомниться, повторив атаку сразу с трех сторон в узком проливе. Адмирал колебался, отстреливаясь, и в конце концов все же велел уходить в открытое море, а затем за неимением поблизости более удобной гавани — во французский Кале.

Что же касается герцога Пармского с сухопутным корпусом (численность которого из-за эпидемий снизилась с 30 000 до 16 000), то его в это же самое время в Дюнкерке отрезала от Армады подоспевшая эскадра голландских повстанцев. Командующий рассчитывал на помощь испанских кораблей, но герцог Мединский, удрученный предшествующими событиями в английских водах, решил пока воздержаться от боев. Впрочем это ему не удалось.

В ночь на 29 июля 1588 года эта увлекательная историческая драма достигла своей кульминации. Перед испанскими моряками внезапно предстало ужасающее зрелище: прямо на корабли Армады, которые стояли на якоре в Дуврском проливе, напротив Кале, двигались восемь подожженных больших судов, наполненных серой, смолой, дегтем и порохом. В замешательстве испанцы стали поднимать якоря и прорываться кто куда. Курса флагмана «Сан Мартин» уже никто не придерживался, и ему пришлось отправиться в открытое море… навстречу англичанам.

Крупнейшее морское сражение XVI века произошло близ Гравелина — укрепленного форта на границе Испанских Нидерландов и Франции. Именно здесь, как считается, была одержана великая победа над испанским флотом. Однако, приглядевшись внимательнее к тому, что случилось у фламандского побережья, можно заметить несколько фактов, противоречащих этому мнению. Из них великая и окончательная победа не вырисовывается.

«Столько пороха потратили, столько времени были в бою, и все впустую», — так высказался английский артиллерийский офицер сразу после Гравелинского сражения. И действительно: обычно вспоминают о том, что англичане не потеряли тогда ни одного судна, но ведь и испанские потери отнюдь не сокрушительны: уничтожено было только десять кораблей, захвачено пять, да и то поврежденных. Если бы не остроумная атака в Кале, придуманная Дрейком, они бы ни за что не покинули порт.

У Гравелина, впрочем, стало ясно, что англичане превосходят испанцев в военно-морском искусстве. За время маневров Армады в районе Ла-Манша английские моряки хорошо изучили ее тактику. В самом начале боя они вплотную подошли к испанским судам, зная, что сразу же после первого выстрела испанцы чуть ли не в полном составе бегут экипироваться и готовиться к абордажу. Так вот, с минимального расстояния английские артиллеристы успели сделать несколько точечных выстрелов по противнику в тот момент, когда на палубах никого не было, и вражеские суда на время перестали маневрировать. В результате причиненные разрушения вообще не дали солдатам герцога Мединского броситься в атаку.

И все же вряд ли это превосходство англичан и самый результат Гравелинской битвы сыграли главную роль в решении герцога Мединского — вернуться в Испанию. Активно маневрирующий английский флот в Ла-Манше все равно уничтожить не удалось бы, снабжение гигантской Армады велось плохо, матросы болели, смертность увеличилась. Столкновение было адмиралу навязано, как Бородино Кутузову , и как только стало понятно, что выйти из него с победой вряд ли удастся, прямо посреди боя он приказал отступать на север, в сторону Шотландии.

Отход испанских кораблей ничем не напоминал паническое бегство, происходил он вполне организованно и спокойно. А вот англичане как раз не чувствовали в себе сил преследовать противника. Более того, их еще несколько дней после битвы не покидали тревожные чувства. Они ждали возвращения вражеского флота уже на следующий день, с переменой ветра. Не дождавшись, стали опасаться скорого вторжения герцога Пармского: английские войска остались в устье Темзы с тем, чтобы еще долгое время защищать Лондон от десанта.

И когда, наконец, стало ясно, что опасность миновала, именно туда 8 августа отправились королева и двор — на целой флотилии небольших речных судов с герольдами и офицерами гвардии. При высадке на берег толпа приветствовала Ее Величество тысячами восторженных возгласов — так продолжалось, по свидетельству очевидца, несколько часов, несмотря на то что Елизавета предварительно просила всех воздержаться от выражения верноподданнических чувств. Даже солдаты, охранявшие славный шатер, скандировали: «Боже, храни королеву!»

Утром 9 августа Елизавета произнесла перед народом вдохновенную речь — она вошла в хрестоматийные анналы англоязычных народов, вплоть до школьных учебников, и воспроизведена в десятках исторических фильмов: «Мой возлюбленный народ! — Королева на военно-мифологический манер облачилась в серебряную кирасу и взяла в руки серебряную же палицу. — Мы были убеждены теми, кто заботится о нашей безопасности, остеречься выступать перед вооруженной толпой из-за страха предательства; но я заверяю вас, что я не хочу жить, не доверяя моему преданному и любимому народу. Пусть тираны боятся, я же всегда вела себя так, что, видит Бог, доверяла мои власть и безопасность верным сердцам и доброй воле моих подданных; и поэтому я сейчас среди вас, как вы видите, в это время, не для отдыха и развлечений, но полная решимости, в разгар сражения, жить и умереть среди вас; положить за моего Бога, и мое королевство, и мой народ, мою честь и мою кровь, обратившись в прах». — Резкий (по отзыву Дрейка) голос 55-летней женщины был отчетливо слышен лишь неподалеку, но вид ее производил большое впечатление: «Я знаю, у меня есть тело, и это тело слабой и беспомощной женщины, но у меня сердце и желудок короля, и я полна презрения к тому, что Падуя, или Испания, или другой монарх Европы может осмелиться вторгнуться в пределы моего королевства; и прежде чем какое-либо бесчестье падет на меня, я сама возьму в руки оружие, я сама стану вашим генералом, судьей и тем, кто вознаграждает каждого из вас по вашим заслугам на поле боя… Мы вскоре одержим славную победу над врагами моего Бога, моего королевства и моего народа».

В заключение Елизавета обещала простить солдатам все долги — личные и служебные. Это заявление, естественно, вызвало бурю энтузиазма.

А Непобедимая армада тем временем встретила на своем пути то истинное бедствие, которое нанесло ей решающий удар. Не английские корабли, а шторм у берегов Шотландии в сентябре 1588 года доконал ее. Часть кораблей отбилась от основной группы и пристала к ирландским берегам. Многие моряки так там и остались. Другие суда попытались нагнать Армаду, третьи предпочли прорываться в родные порты самостоятельно. До отечества добрались 67 кораблей и около 10 000 человек.

Но появились новые поводы для печали и у англичан. На флоте вспыхнули эпидемии тифа и дизентерии — они унесли 7000 жизней за несколько месяцев. Казна подсчитала убытки от страшного напряжения сил перед войной с Армадой. Деньги закончились как раз тогда, когда пришло время награждать солдат. Обещанного монархом прощения долгов также не случилось.

Симметричный ответ

Тем не менее массовые празднества по случаю спасения от смертельной угрозы продолжались. «Пришла, увидела, бежала» — с такими плакатами расхаживали люди, отмечая чудесную победу. Все верили, что только милость Божья («Господь — англичанин», — обмолвился Фрэнсис Бэкон) помогла им справиться с флотом, который, по словам поэта, «было тяжело нести ветру и под тяжестью его стонал океан». Возможно, это было одно из главных последствий поражений Армады: отныне в протестантской истории появился момент, показавший расположение высших сил.

А при дворе в дни народных гуляний шла напряженная работа — там готовились отправить к Пиренейскому полуострову собственную Армаду! «Симметрично ответить» было поручено Дрейку и сэру Джону Норрису. Но вместо того чтобы уничтожить остатки Армады, стоявшие на ремонте в северных портах Испании, адмиралы отправились к югу полуострова в поисках более крупного денежного куша для себя самих. Историческая несправедливость заключается в том, что поражение английской Армады в этом походе оказалось не менее сокрушительным, чем поражение Армады испанской, но о нем за пределами Испании мало знают. Сначала англичан подкосила болезнь, нападение на Лиссабон натолкнулось на прекрасно организованную оборону и провалилось. В конце концов, с трудом пробившись сквозь штормы на север, флот вернулся домой со значительными потерями.

В целом 90-е годы XVI века прошли под знаком успешной защиты Испанией, казалось бы, пошатнувшихся позиций. Попытки английских полководцев развить успех наталкивались на умелое сопротивление. Причем били англичан они их собственным оружием. Как в прямом, так и в переносном смысле: флот Филиппа II смог очень быстро перестроиться на новую тактику морского боя — ту, что использовал их враг в битве при Гравелине. Испанцы отказались от массивных пушек и тяжелых, неповоротливых кораблей. Стали строить более легкие суда, оснащенные дальнобойными орудиями, которые позволяли делать в одном бою по нескольку десятков выстрелов. После поражения Армады, как ни парадоксально, испанские эскадры стали значительно сильнее, чем когда-либо до этого. Об этом свидетельствовали неудачи английских экспедиций в Америку в следующее десятилетие. В 1595 году у берегов Панамы потерпел поражение и погиб Дрейк.

Упадок Испании, действительно начавшийся в следующем, XVII столетии, был лишь косвенно связан с поражением Армады. Куда большую роль сыграли внутренние причины. Прежде всего политика преемников Филиппа II, которые, словно в насмешку над ним, отличались расточительностью и несколько раз объявляли правительство банкротом. К тому же огромное количество драгоценных металлов, поступавших из Америки, вызвало гиперинфляцию в экономике.

Да и для Англии победа над Великой армадой стала лишь шагом на пути к статусу владычицы морей. Еще один шаг — покончить с испанским господством в Атлантике в короткий срок — она совершить не смогла. Этой возможности ее отчасти лишил Фрэнсис Дрейк, «проваливший» войну с Испанией в 1590-х. Исправлять его ошибку пришлось 150 следующих лет.

Летом 1588 года Испания построила огромный флот, назвала его Непобедимой армадой и отправила к берегам Англии. Англичане пустили армаду ко дну, испанской гегемонии в мире пришел конец, а Британия стала именоваться «владычицей морей»…
Так представлено это событие в исторической литературе. На самом деле разгром Непобедимой армады - исторический миф.

XVI век: Англия против Испании

Разгром Непобедимой армады - исторический миф

Испания в то время во главе с королем Филиппом II была громадной державой, включавшей в себя Южную Италию, Нидерланды, части Франции, Португалию и обширные территории в Африке, Индии, на Филиппинах, в Южной и Центральной Америке. Говорили, что «во владениях испанского короля никогда не заходит солнце». Численность населения Испании составляла более восьми миллионов человек. Ее армия считалась лучшей в мире, флот - непобедимым. Из Перу и Мексики шли суда, груженные золотом, а из Индии - караваны с пряностями. И вот Англия решила оторвать кусок от этого «пирога».

В 1498 году Колумб уже расценивал Англию как морскую державу и предлагал королю Генриху VII организовать западную экспедицию в поисках Индии. Король отказал, и скоро ему пришлось пожалеть о своем решении. Вслед за Колумбом англичане отправили свою экспедицию, открывшую Ньюфаундленд, но пушнина и древесина Северной Америки англичан не вдохновили. Все жаждали золота.

Грабеж как средство пополнения казны

Королева Британии Елизавета

Вступившей на английский престол в 1558 году Елизавете I достались пустая казна и долги. И тогда она дала негласное разрешение грабить испанские суда и поселения в Вест-Индии. По всей Англии организовывались акционерные общества. Пайщики снаряжали судно, нанимали команду головорезов, и корабль отправлялся в путь. А Елизавета I все это время занималась, выражаясь современным сленгом, крышеванием, на все письма «возлюбленного брата Филиппа» отвечая: «Виновные будут найдены и наказаны!» − но никого не находила и не наказывала.

В 1577 году королева решила поставить грабеж Испании на государственную основу, снарядив экспедицию и отправив ее «открывать новые земли». Во главе экспедиции стоял Фрэнсис Дрейк, имевший славу разбойника с большой дороги. Дрейк посетил испанские порты в Перу и привез добычу на 500 000 фунтов, что в полтора раза превышало годовой доход страны. Филипп II потребовал выдачи пирата - а Елизавета I посвятила Дрейка в рыцари.

Доходы Филиппа падали, а Елизаветы росли. Только в 1582 году Испания была ограблена английскими приватирами на 1 900 000 дукатов!

Вдобавок Елизавета I поддержала восстание Нидерландов против испанского владычества, отправив туда в 1585 году воинский контингент из 5000 пехотинцев и 1000 кавалеристов.

Вмешательство Британии в свои дела Филипп воспринимал как бунт вассалов: после четырехлетнего брака с королевой Англии Марией I (старшей сестрой Елизаветы) формально Филипп мог претендовать на трон Туманного Альбиона. Советники нашептывали королю, что угнетаемые в протестантской Англии католики будут счастливы увидеть на престоле верного служителя Католической церкви.

Во главе армады

Идею организации военной экспедиции с целью завоевания Англии предложил Филиппу в 1583 году боевой адмирал маркиз Санта-Круc. Монарху идея понравилась, и он назначил маркиза ответственным за подготовку операции.

Все это время англичане мешали подготовке экспедиции: перехватывали и топили корабли с грузами, организовывали акции саботажа.

В 1587 году Дрейк совершил налет на порт Кадис, где разграбил и сжег провиантские склады для строящегося флота. Пять лет Санта-Крус работал, чтобы выполнить волю короля. В феврале 1588 года маркиз умер, и армада осталась без командира.

Король назначил на место умершего маркиза герцога Медина-Сидония, своего кузена, человека совсем не военного.

Герцог умолял короля отменить назначения, но тот был непоколебим. Боевой флот повел человек, над чьими военными «успехами» упражнялся в остроумии Сервантес.

Casus belli

Официальным поводом для отправки эскадры стало полученное испанцами известие о казни в Англии шотландской королевы Марии Стюарт. Справедливости ради надо сказать, что Мария не была невинной жертвой. Она неоднократно оказывалась в центре заговоров с целью свержения и убийства Елизаветы I. В январе 1587 года был раскрыт очередной заговор. Мария предстала перед судом, были предъявлены изобличающие ее письма, и Елизавета «со слезами на глазах» подписала смертный приговор.

Казнь «праведной католички» вызвала бурю возмущения в Испании. Филипп решил, что пора приступать к решительным действиям. Срочно вспомнили об угнетаемых в Англии католиках, которых надо спасать. 29 мая 1588 года матросам и офицерам эскадры отпустили грехи, и под звон колоколов Непобедимая армада покинула Лиссабон.

Это была действительно армада: более 130 судов, из них половина боевые, 2430 орудий, около 19 000 солдат, почти 1400 офицеров, матросы, священники, лекари − всего 30 500 человек. Кроме того, испанцы рассчитывали воссоединиться с воевавшей во Фландрии армией герцога Пармского - еще 30 000 человек. Моряки собирались высадиться в Эссексе и, опираясь на поддержку местных католиков, двинуться на Лондон. Угроза вторжения была более чем реальна.

В Англии, узнав об отплытии армады, срочно принялись формировать ополчение и строить новые суда. К лету был готов флот из 100 кораблей. 29 июля с берегов Корнуолла англичане увидели армаду.

Морские сражения

Мария Стюарт идет на эшафот. Ее казнь послужила формальным поводом к вторжению

31 июля под Плимутом испанцы понесли первые потери: «Розарио» столкнулся с «Санта-Каталиной» и остался без мачты, на «Сан-Сальвадоре» вспыхнул пожар. Медина-Сидония приказал бросить ставшие обузой поврежденные суда. 1 августа англичане захватили их и отпраздновали первую победу. Следующие четыре дня прошли в стычках, в ходе которых ни одна из сторон не потеряла ни одного корабля. 8 августа два флота встретились близ Гравелина.

Сражение начали англичане. Развернувшись в боевой порядок, они открыли артиллерийский огонь. Испанцы вяло отвечали. Медина-Сидония имел четкие инструкции от короля избегать боя: цель похода - десант, а не уничтожение английского флота. Сражение продолжалось более девяти часов. Два корабля англичане пустили на дно, четыре поврежденных испанских судна сели на мель, были оставлены командами и впоследствии захвачены англичанами и голландцами. И хотя англичане не потеряли ни одного корабля, общее мнение о сражении выразил один из офицеров королевского флота: «Столько пороха потратили, и все впустую».

А потом поднялся сильный ветер и стал отгонять армаду от берега. Поскольку от герцога Пармского никаких известий не было, Медина-Сидония принял решение отступить и двинуться на север, намереваясь обогнуть Шотландию. Когда армада ушла, на берег вышла армия герцога Пармского. Она опоздала буквально на несколько дней.

Путь домой

«Сражение Непобедимой армады с английским флотом». Неизвестный британский художник (XVI век)

Возвращение испанского флота было ужасным. Суда требовали ремонта, не хватало воды и продовольствия, у моряков не было карт этих районов. У северо-западных берегов Ирландии армада попала в сильнейший двухнедельный шторм. Здесь и состоялся ее разгром. В Испанию вернулись 60 судов из 130 и около 10 000 человек. Это был действительно разгром, только англичане не имели к этому никакого отношения.

В 1588 году англичане честно признавались: «Господь спас Англию» − и не приписывали себе лишнего. Отдышавшись и оценив подарок, они стали срочно готовить ответный визит и к 1589 году снарядили свою армаду из 150 кораблей. Конец английской армады был такой же, как у испанской, только в этот раз обошлось без Божьего участия. Испанцы, усвоив урок неудачного похода, вместо огромных неповоротливых кораблей стали строить небольшие маневренные суда и оснастили их дальнобойной артиллерией. Обновленный испанский флот отбил нападение англичан. А через два года испанцы нанесли англичанам несколько серьезных поражений. Действительно «владычицей морей» Британия стала только через 150 лет.

Нужны ли исторические мифы?

У каждого народа есть свои исторические мифы. Французы каждый год празднуют День взятия Бастилии, хотя ее штурм - такая же сказка, как штурм большевиками Зимнего в 1917 году. Англичане приравнивают сражение при Эль-Аламейне к Сталинградской битве, хотя по масштабам это все равно что приравнять слона к кролику. Для воспитания гражданственности и патриотизма просто необходимы подходящие примеры. Если таких нет - их выдумывают.

А испанский десант в Англии все-таки состоялся! В 1595 году 400 бывших участников трагического похода высадились в Корнуолле. Местное ополчение разбежалось. Чужеземцев встретили 12 солдат во главе с командиром, они вступили в бой и все погибли. Испанцы на поле боя отслужили католическую мессу и пообещали, что в следующий раз на этом месте будет заложен храм.