С кем воевал царь горох. Царь горох и его шут. Что это за царь, которого мы упоминаем
Попытки объяснить его происхождение предпринимались неоднократно.
Обычно вспоминают, что имя это встречается в русских сказках: в давнее время, когда реки текли молочные, берега были кисельные, а по полям летали жареные куропатки, жил-был царь Горох, правитель глуповатый, но, как полагается сказочному монарху, добрый. Однако ссылки на такие повествовательные фольклорные тексты для понимания истоков выражения не дают ничего: почему властителя зовут Горох, остается невразумительным. Не помогает и привлечение сказок с распространенным сюжетом «война грибов», в локальные варианты которого упоминание царя Гороха вовлечено, может оказаться, уже после его сложения.
Знаменитый фольклорист позапрошлого века Александр Николаевич Афанасьев в своем фундаментальном культурологическом труде «Поэтические воззрения славян на природу» предложил сопоставление имени сказочного царя со словом грохот (которое кроме «грома» значит и «крупное решето»). Логика его рассуждений такова: метафорический язык сближает небесный гром с обмолотом зерен; бог-громовник Перун был почитаем и как податель земного плодородия, отсюда общность слов горох и грохот. Слабость такого объяснения, что называется, на виду: горох в отличие от хлеба не обмолачивают, а лущат, поэтому все этимологические сближения и смысловые параллели, которые Афанасьев предлагает в подкрепление высказанной версии, как и само вычитывание древнего мифологического мотива «небесной молотьбы», оказываются напрасными. Но прежде всего отвергнуть его предположение заставляет невероятность фонетических соотношений: звукоподражательный корень слова грохотать для праславянского состояния реконструируется в виде *grox-, тогда как название гороха на праславянском уровне восстанавливается как *gorx- (ср. рус. грохот, польск. grochot, болг. грохот - но рус. горох, польск. groch, болг. грах - как рус. корова, польск. krowa, болг. крава).
Столь же неубедительными выглядят и другие догадки о происхождении фразеологизма при царе Горохе, выдвигавшиеся разными авторами.
Не только любительская, но нередко и научная этимологизация фразеологии грешит тем, что языковой факт рассматривается отдельно, без соотнесения с иными показаниями как данного, так и других языков, и даже вне всякого культурно-языкового контекста. Между тем именно фразеология в первую очередь для своего истолкования нуждается в выявлении и приведении параллельных фактов.
Обратимся к ним.
Толкуемое русское выражение не одиноко: в белорусском языке существует фразеологизм за каралём Гарохам, в украинском - за царя Гороха, за короля Горошка (в те далекие времена, ...як було людей трошки, як снiг горiв, а соломою тушили, як свинi з походу йшли, ...як луб’яне небо було, а шкуратянi грошi ходили).
В народных фразеологизмах с тем же значением «давным-давно» встречается множество забавных имен государей: при царе Косаре (видимо, подгонка в рифму заимствованного слова кесарь), при царе Копыле (это слово в диалектах имеет многочисленные «технические» значения - «стояк», «скрепа», «клюка, костыль», «рукоятка топора», «колодка», «каблук» и т. д., служит заменой названий выдающихся частей тела - «головы», «носа», «ноги», «копыта», «зуба», обозначением «внебрачного ребенка» и др.). У поляков ходят выражения za krоўla Cўwieczka - буквально «при короле Гвоздике», za krоўla Sўwierszczka - «при короле Сверчке»; у чехов za krаўle Cvrcvka - «при короле Сверчке», za krаўle Holce (kdyzv byla za gresvli ovce) - «при короле Голыше (когда овца стоила гроши)», za Marie Teremtete (заимствовано из венгерского: венгер. teremtеўs «создание, существо», ср. a teremtеўsit «тысяча чертей! черт возьми!»); украинцы говорят также за царя Тимкаў, за царя Томкаў, за царя Панькаў, за царя Хмеля...
Если же мы выйдем за пределы славянского мира, то найдем у англичан in the year dot, что можно приблизительно передать как «во времена (некоего?) Тютельки», у испанцев en tiempo de maricastana «давным-давно, при Каштане», а немцы в соответствие нашему выражению ставят формулу Anno Tobak, буквально «в лето Табаково», - перекройку латинского anno Domini... «в лето Господне (такое-то), то есть в (таком-то) году от Рождества Христова».
Нетрудно увидеть, что перечисленные смешные имена сказочных и пословичных царей и королей в большинстве своем строятся на использовании названий мелких предметов («Гвоздик»), насекомых («Сверчок») - подобно тому, как маленького ребенка мы ласково называем кнопкой или клопом. Чеш. holec, мотивированное идеей «голизны», употребляется в смысле «безусый юнец, мальчик, недоросль», holecek - «ребенок, дитя». Имя Копыл в таком случае может означать «малорослый человек» - ср. прозвище по признаку малого роста Копылок, записанное на Северной Двине (впрочем, полностью отбрасывать смысл «незаконнорожденный» не следует: в нем тоже присутствует смысловой момент неполноценности, некоей социальной «малости»). Реальные человеческие имена в затронутых фразеологизмах (Тимко, Панько и др.) тоже окрашены уменьшительностью. Вероятно, основанием для включения в этот ряд «гороха» является малый размер его семян - горошин.
Уже немецкая параллель с упоминанием табака (ко всему прочему, этот фразеологизм возник относительно недавно, никак не ранее XVII века, поскольку табак в Европу ввезен из Америки) показывает, насколько неуместны уверения в посвященности растения гороха богу грома, а отсюда гадания о том, что выражение царь Горох - эвфемистическая замена имени бога-громовержца. Кроме названия гороха фольклорными «монархическими» именами становятся, как видим, названия каштана, хмеля, табака, а в русском народном быту еще и овса: на просьбу ребенка рассказать сказку уклоняются шутливой отговоркой: Жил-был царь овес, он все сказки унес.
Все упомянутые выражения окрашены добродушной насмешкой. Вряд ли следует искать в них следы древней мифологии. Разумнее видеть в них здоровые плоды народной «раблезианской филологии» - игры смыслами, словесных экспериментов по совмещению несовместимого, юмористического снижения образа властителя.
И все же было бы неправильным утверждать, что реальная история в этой фразеологии не отражается. Поиски подлинных исторических лиц и событий, стоящих за теми или иными выражениями рассматриваемого ряда, могут быть не лишенными оснований. Например, украинское за короля Сибкаў (як була земля тонка, що носом проб’єш, та й води ся нап’єш) связывается с именем польского короля Яна Собеского. Польский фразеологизм za krуla Sasa объясняется памятью о польском короле Августе II, курфюрсте Саксонском (польск. saski - «саксонский»); он перенят и украинским фольклором: За царя Саса… наlЁлись люде хлiба й м’яса; а як настав Понятовський [последний польский король], то все й пiшло по-чортовськiй…; За царя Саса, тодi добре було: lЁж хлiб, хоч роспережи паса [«распоясывайся»] и под. Не забудем при этом, что в украинском языке сас, буквально «саксонец», означает и «таракан, прусак» (называние этих досадных насекомых именами соседних этносов распространено чрезвычайно широко и у нас, и в Европе). Далеко ли отсюда до упоминавшегося выше польского и чешского «сверчка»?
Горох в русской фразеологии рассыпан щедро. Вспомним еще одно выражение: шут гороховый. Нет резона оспаривать мысль, что изначально оно синонимично фразеологизму чучело гороховое (то есть непосредственно «пугало на гороховом поле»). Однако фразеология часто многослойна, допускает разнонаправленные связи, позднейшие смысловые пересечения. Мы можем осторожно предположить, что косвенным образом, во вторичном сближении, шут гороховый с царем Горохом сопряжены: фигура шута-острослова при монархе слишком популярна, чтобы ассоциации такого рода не оказались возможными.
Анатолий ЖУРАВЛЕВ, доктор филологических наук, заведующий отделом этимологии и ономастики Института русского языка РАН
При царе горохе
«Это было при царе Горохе » говорят, имея ввиду «в стародавние времена», давным-давно. Но что это за царь Горох , почему именно горох, а не редис, например?
В отличие от многих других фразеологизмов и устойчивы х выражений, которые имеют понятное происхождение, у фразы При царе горохе нет однозначного толкования. Есть около десятка версий, из которых наиболее правдоподобными выглядят две
1. Выражение связывают с именем глупого царя из русской народной сказки
"В то давнее время, когда мир божий был наполнен лешими, ведьмами да русалками, когда реки текли молочные, берега были кисельные, а по полям летали жареные куропатки, в то время жил-был царь по имени Горох ".
2. Во времена становления русского государства, столицу Восточной Римской империи город Константинополь на Руси называли Царь-град. Возможно, объясняя какие-то вещи, действия, моду, обычаи русские говорили «по царегородски». Византия распалась и рухнула окончательно в 15-м веке. И когда впоследствии речь шла о чем-то, связанным с Царьградом или с временами Византии, в речи употребляли характеристику «по царегородски», то есть давно, тогда, когда еще существовала Византия. Выражение просто превратилось по похожести звучания в п ри царе Горохе . То есть давным-давно, в старину, невесть когда давно…
(1856, а как актуально!)
Другие интересные выражения из русской речи:
Газетная утка это заведомо неверная информация, опубликованная в газете. Проще говоря, вранье, вымысел, неправда. Цели газетных уток могут быть как вполне
Гадание на кофейной гуще возникло едва ли не одновременно с появлением кофе как напитка. Знаете ли вы, что родиной кофе является Эфиопия – страна на северо-востоке
Один из мифов о подвигах Геракла (великана из греческой мифологии, который под именем Геркулеса перекочевал к этрускам и римлянам) повествует о том, что во время
" О, нашел, что вспомнить! Да когда это было? Еще при царе Горохе!"
Бывает и такое выражение проскользнет в нашей речи.
Что это за царь, которого мы упоминаем?
Это некий фольклорный персонаж, дошедший до нас из народного творчества. Есть даже такая сказка про царя Гороха и множество всевозможных присказок.
Образ царя Гороха - это идеал: он миролюбив, шутлив, живется народу при нем хорошо, сытно и вольготно. Совсем нереальные вещи творились при нем:
«В давнее время, когда реки текли молочные, берега были кисельные, а по полям летали жареные куропатки, жил-был царь Горох, правитель глуповатый, но, как полагается сказочному монарху, добрый»
Сам царь напоминает образ скомороха, этакий правитель из народа. Имя Гороха можно связать с шутовством. Помните выражение " шут гороховый"? Оно происходит от названия пугала, которое ставили на гороховых полях, такое смешное и неказистое.
И правил этот царь так давно, что все и забыли, когда это было.
Осталась лишь одна ностальгия по тем временам.
Поэтому это выражение и упоминание данного царя и используют для определения давности времен.
Как, например, от рождества Христова.
Почему все же горох?
Есть несколько версий на этот счет:
Возможно все идет от поговорки, существовавшей еще в Древней Греции, которая переводится, как "древнее чем Кодр". (Кодр - царь Аттики, последний афинский царь, пожертвовал собой ради отечества.) Считается, что это имя чем-то созвучно с Горохом.
Может его имя связано с Покатигорошкем - русским богатырем, который родился из горошины, которую съела его мать.
Возможно происхождение от слово "грохот", и связано с громовержцем Перуном.
Или это видоизменение русского названия города Константинополя, на Руси этот город называли Царь-град. И считалось, что этот город как рай на земле, чудеснейшим местом, и его жители жили не иначе как по-царегородски.
А возможно, это просто народный юмор. Ведь такой добрый правитель существовал не только в русских сказках, но и в сказаниях других народов:
Польша - король Гвоздик.
Чехия - король Сверчок.
Англия - Тютелька и др.
Все эти имена уменьшительно-ласкательные, что говорит о том, что народ специально давал правителям имена - названия маленьких вещей, чтобы сделать их не грозными, а такими добрыми милашками.
Предлагаю заглянуть сюда и узнать:
- Что означает это выражение: "Гадать на бобах"?
- Почему в колыбельной поют: " баюшки-баю", что это значит?
Кто такой царь Горох?
© А. Ф. ЖУРАВЛЕВ, доктор филологических наук
Фразеологическое выражение при царе Горохе "очень давно, в незапамятные времена" всем хорошо известно. Но многие ли могут сказать, как оно возникло?
Попытки объяснить его происхождение предпринимались многократно.
Обычно сразу же вспоминают, что имя это встречается в русских сказках: в давнее время, когда реки текли молочные, берега были кисельные, а по полям летали жареные куропатки, жил-был царь Горох, правитель глуповатый, но, как полагается сказочному монарху, добрый. Однако ссылки на такие повествовательные фольклорные тексты для понимания истоков выражения не дают ничего: почему властителя зовут Горох, остается невразумительным. Не помогает и привлечение сказок с распространенным сюжетом "война грибов", в локальные варианты которого упоминание царя Гороха вовлечено, может оказаться, уже после его сложения.
Знаменитый фольклорист позапрошлого века Александр Николаевич Афанасьев в своем фундаментальном культурологическом труде "Поэтические воззрения славян на природу" предложил сопоставление имени сказочного царя со словом грохот (которое кроме "грома" значит и "крупное решето"). Логика его рассуждений такова: метафорический язык сближает небесный гром с обмолотом зерен; бог-громовник Перун был почитаем и как податель земного плодородия, отсюда общность слов горох и грохот. Можно сделать заключение, что за фигурой царя Гороха стоит сниженный образ верховного бога славян. Слабость такого объяснения, что называется, на виду: горох, в отличие от хлеба,
не обмолачивают, а лущат, поэтому все этимологические сближения и смысловые параллели, которые Афанасьев предлагает в подкрепление высказанной версии, как и само вычитывание древнего мифологического мотива "небесной молотьбы", оказываются напрасными. Но прежде всего отвергнуть его предположение заставляет лингвистический момент - невероятность историко-фонетических соотношений: звукоподражательный корень слова грохотать для праславянского состояния реконструируется в виде *grox-, тогда как название гороха на прасла-вянском уровне восстанавливается как *gorx- (ср. рус. грохот, польск. grochot, болг. грохот - но рус. горох, польск. groch, болг. грах - как рус. корова, польск. krowa, болг. крава).
Столь же неубедительными выглядят и другие догадки о происхождении фразеологизма при царе Горохе, выдвигавшиеся разными авторами.
В нем усматривали звуковые "искажения" греч. presbyteros Kodroy "более древний, чем Кодр (по историческим преданиям, последний правитель Аттики)". Это сближение назначено подчеркнуть смысл "давно": фигура Кодра утонула в таком далеком прошлом, что о нем, кроме имени, никто ничего не знает. Однако русское Горох с греческим Kodros тоже, как в случае, уже разобранном, не может быть связано никакими выявленными исторической фонетикой закономерностями, и сближение это следует оставить как в высшей степени натянутое и бесперспективное.
Предлагали и такую логику: имя царя Гороха напоминает имя сказочного богатыря Покатигорошка, который есть не что иное как деградировавший образ языческого бога-громовника Перуна, представления о котором, в свою очередь, связаны с обликом медведя (один из персонажей русских сказок, "разновидность" Покатигорошка, носит имя Ивашка Медведко), а в скифском языке, в древности соприкасавшемся со славянскими, медведь называется arsa, откуда и до Гороха (из *gorx-) совсем, якобы, недалеко. Воспроизведенная цепь рассуждений явно переусложнена, и отдельные ее звенья, от влияния скифов до трактовки g- в имени собственном Горох как необходимой надставки перед начальным гласным (подобно тому, что мы находим в паре укр. гострий - рус. острый), отнюдь не являются серьезно обоснованными.
Наконец, имя царя Гороха пытались вывести из имени некоего, истории пока, к сожалению, не известного (!), славянского вождя, сопротивлявшегося набегам степняков-киммерийцев около X века до нашей эры (!), - недоказуемая гипотеза одного маститого археолога (академика), который славился склонностью в фольклорных мотивах, персонажах и именах видеть реальные (или, часто, реконструируемые, но весьма сомнительные) исторические события и лица...
Не только любительская, но нередко и научная этимологизация фразеологии грешит тем, что языковой факт рассматривается отдельно, без
соотнесения с иными показаниями как данного, так и других языков, и даже вовсе вне всякого культурно-языкового контекста. Между тем именно фразеология в первую очередь для своего истолкования нуждается в выявлении и показе параллельных фактов.
Обратимся к ним.
Толкуемое русское выражение не одиноко, наши ближайшие родственники и соседи его хорошо знают: в белорусском языке существует фразеологизм за каралём Гарохам, в украинском - за царя Гороха, за короля Горошка (в те далекие времена, ...як було людей трошки, як стг горiв, а соломою тушили, як свиш з походу йшли, ...як луб"яне небо було, а шкуратят грошi ходили).
В народных фразеологизмах с тем же значением "давным-давно" встречается множество забавных имен государей: при царе Косаре (видимо, подгонка в рифму заимствованного слова кесарь), при царе Копыле (это слово в диалектах имеет многочисленные "технические" значения - "стояк", "скрепа", "клюка, костыль", "рукоятка топора", "колодка", "каблук" и т.д., служит заменой названий выдающихся частей тела - "головы", "носа", "ноги", "копыта", "зуба", обозначением "ублюдка, внебрачного ребенка" и др.).
У поляков ходят выражения za króla Cwieczka - буквально "при короле Гвоздике", za króla Swierszczka - "при короле Сверчке"; у чехов za krále Cvrcka - "при короле Сверчке", za krále Holce (kdyz byla za gresli ovce) - "при короле Голыше (когда овца стоила гроши)", za Marie Teremtete (заимствовано из венгерского: венгер. teremtés "создание, существо", ср. a teremtésit "тысяча чертей!, черт возьми!"); украинцы говорят также за царя Тимга, за царя Томга, за царя Паньш, за царя Хмеля.. .
Если же мы выйдем за пределы славянского мира, то найдем у англичан in the year dot, что можно приблизительно передать как "во времена (некоего?) Тютельки", у испанцев en tiempo de maricastaña "давным-давно, при Каштане", а немцы в соответствие нашему выражению ставят формулу Anno Tobak, буквально "в лето Табаково", - перекройку латинского anno Domini... "в лето Господне (такое-то), то есть в (таком-то) году от Рождества Христова". Большинство формул, в которые вписаны странные и забавные эти собственные имена, в исходном стандарте прежде всего отсылает к именам правителей (как мы говорим: "при Екатерине", "при Николае", "при Хрущеве").
Нетрудно увидеть, что перечисленные смешные имена сказочных и пословичных царей и королей, как правило, строятся на использовании названий мелких предметов ("Гвоздик"), насекомых ("Сверчок") - подобно тому, как маленького ребенка мы ласково называем кнопкой или клопом. Чеш. holec, мотивированное идеей "голизны", употребляется в смысле "безусый юнец, мальчик, недоросль", holecëk - "ребенок, дитя".
Имя Копыл в таком случае может означать "малорослый человек" -ср. прозвище по признаку малого роста Копылок, записанное на Северной Двине (впрочем, полностью отбрасывать смысл "незаконнорожденный" не следует: в нем тоже присутствует смысловой момент неполноценности, некоей социальной "малости"). Реальные человеческие имена в затронутых фразеологизмах (Тимко, Панько и др.) тоже отмечены уменьшительностью (и, кроме того, явно выпадают из состоявшихся монархических именников: царей по имени Тимофей или Панкрат славянская история не знает). Вероятно, основанием для включения в этот ряд "гороха" является малый размер его семян - горошин.
Уже немецкая параллель с упоминанием табака (ко всему прочему, этот фразеологизм возник относительно недавно, никак не ранее XVII века, поскольку табак в Европу ввезен из Америки) показывает, насколько неуместны уверения в посвященности растения гороха богу грома, а отсюда гадания о том, что выражение царь Горох - эвфемистическая замена имени бога-громовержца. Кроме названия гороха фольклорными "монархическими" именами становятся, как видим, названия растений - каштана, хмеля, табака, а в русском народном быту еще и овса: на просьбу ребенка рассказать сказку уклоняются шутливой отговоркой Жил-был царь овес, он все сказки унес.
Все упомянутые выражения окрашены откровенной, но добродушной насмешкой. Вряд ли следует искать в них глубокие следы древней мифологии. Разумнее видеть здесь здоровые плоды народной "раблезианской филологии" - игры смыслами, нарочитого алогизма, словесных экспериментов по совмещению несовместимых вещей, юмористического снижения образа властителя, то есть того, что историки культуры называют сознательным профанированием сакрального.
И все же было бы неправильным утверждать, что реальная история в этой фразеологии не отражается. Поиски подлинных исторических лиц и событий, стоящих за теми или иными выражениями рассматриваемого ряда, могут быть не лишенными оснований. Например, украинское за короля Сибка (як була земля тонка, що носом проб"еш, та й води ся нап"еш) связывается с именем польского короля Яна Собеского. Польский фразеологизм za кго1а Sasa объясняется памятью о польском короле Августе II, курфюрсте Саксонском (польск. saski - "саксонский"); он перенят и украинским фольклором: За царя Саса... наыись люде хлiба й м"яса; а як настав Понятовський [последний польский король], то все й тшло по-чортовськш..; За царя Саса, тодi добре було: iж хлiб, хочроспережи паса ["распояшься"] и под. Не забудем при этом, что в украинском языке польское заимствование сас, буквально "саксонец", означает и "таракан, прусак" (называние этих досадных насекомых именами соседних этносов распространено чрезвычайно широко - и у нас, и в Европе). Далеко ли отсюда до упоминавшегося нами польского и чешского "сверчка"?
АНДРЕЕВА ЛАРИСА АНАТОЛЬЕВНА - 2013 г.
ГОРОХОВ АНАТОЛИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ - 2014 г.
Происхождение фразеологизма
Имя царя Гороха упоминается в русских сказках, например, одна начинается так:
Однако почему властителя зовут Горох, остается непонятным, а связь с локальными вариантами сюжета о «войне грибов» могла возникнуть после его сложения .Напишите отзыв о статье "Царь Горох"
Примечания
- // Толковый словарь живого великорусского языка : в 4 т. / авт.-сост. В. И. Даль . - 2-е изд. - СПб. : Типография М. О. Вольфа , 1880-1882.
- Афанасьев А. Н. . - М .: Современный писатель, 1955. - С. 264.
- - статья из Энциклопедический словарь крылатых слов и выражений. - М.: «Локид-Пресс». Вадим Серов. 2003.
- Журавлёв, Анатолий . Учительская газета (6 октября 2009). Проверено 13 января 2014.
- Народные русские сказки А. Н. Афанасьева. - Academia, 1936. - Т. 1.
- Е. Л. Вилинбахова // Материалы XXXVIII Международной Филологической конференции. - 2009.
- Кузнецова Т. Б., Лукинова Н. Н. // Материалы XIII региональной научно-практической конференции «Педагогическая наука и практика - региону» / Под ред. Л. Л. Редько, С. В. Бобрышова. - Ставрополь: Изд-во СГПИ, 2011. - С. 244 . - ISBN 978-5-91090-080-0 .
- [царьгорохъ.рф/index.php/smi-o-nas/5-rodina-tsarya-gorokha Родина Царя Гороха - Официальный сайт Царя Гороха]
- Новиков, Леонид . Известия (16 марта 2006). Проверено 13 января 2014.
Ссылки
- Алексей Шестопалов. (сентябрь 2008). - Подборка существовавших версий происхождения устойчивого сочетания.
Отрывок, характеризующий Царь Горох
– Вот тут сейчас, – сказала девка, и, пробежав двор, она отворила калитку в тесовом заборе и, остановившись, указала Пьеру на небольшой деревянный флигель, горевший светло и жарко. Одна сторона его обрушилась, другая горела, и пламя ярко выбивалось из под отверстий окон и из под крыши.Когда Пьер вошел в калитку, его обдало жаром, и он невольно остановился.
– Который, который ваш дом? – спросил он.
– О о ох! – завыла девка, указывая на флигель. – Он самый, она самая наша фатера была. Сгорела, сокровище ты мое, Катечка, барышня моя ненаглядная, о ох! – завыла Аниска при виде пожара, почувствовавши необходимость выказать и свои чувства.
Пьер сунулся к флигелю, но жар был так силен, что он невольна описал дугу вокруг флигеля и очутился подле большого дома, который еще горел только с одной стороны с крыши и около которого кишела толпа французов. Пьер сначала не понял, что делали эти французы, таскавшие что то; но, увидав перед собою француза, который бил тупым тесаком мужика, отнимая у него лисью шубу, Пьер понял смутно, что тут грабили, но ему некогда было останавливаться на этой мысли.
Звук треска и гула заваливающихся стен и потолков, свиста и шипенья пламени и оживленных криков народа, вид колеблющихся, то насупливающихся густых черных, то взмывающих светлеющих облаков дыма с блестками искр и где сплошного, сноповидного, красного, где чешуйчато золотого, перебирающегося по стенам пламени, ощущение жара и дыма и быстроты движения произвели на Пьера свое обычное возбуждающее действие пожаров. Действие это было в особенности сильно на Пьера, потому что Пьер вдруг при виде этого пожара почувствовал себя освобожденным от тяготивших его мыслей. Он чувствовал себя молодым, веселым, ловким и решительным. Он обежал флигелек со стороны дома и хотел уже бежать в ту часть его, которая еще стояла, когда над самой головой его послышался крик нескольких голосов и вслед за тем треск и звон чего то тяжелого, упавшего подле него.
Пьер оглянулся и увидал в окнах дома французов, выкинувших ящик комода, наполненный какими то металлическими вещами. Другие французские солдаты, стоявшие внизу, подошли к ящику.
– Eh bien, qu"est ce qu"il veut celui la, [Этому что еще надо,] – крикнул один из французов на Пьера.
– Un enfant dans cette maison. N"avez vous pas vu un enfant? [Ребенка в этом доме. Не видали ли вы ребенка?] – сказал Пьер.
– Tiens, qu"est ce qu"il chante celui la? Va te promener, [Этот что еще толкует? Убирайся к черту,] – послышались голоса, и один из солдат, видимо, боясь, чтобы Пьер не вздумал отнимать у них серебро и бронзы, которые были в ящике, угрожающе надвинулся на него.
– Un enfant? – закричал сверху француз. – J"ai entendu piailler quelque chose au jardin. Peut etre c"est sou moutard au bonhomme. Faut etre humain, voyez vous… [Ребенок? Я слышал, что то пищало в саду. Может быть, это его ребенок. Что ж, надо по человечеству. Мы все люди…]
– Ou est il? Ou est il? [Где он? Где он?] – спрашивал Пьер.
– Par ici! Par ici! [Сюда, сюда!] – кричал ему француз из окна, показывая на сад, бывший за домом. – Attendez, je vais descendre. [Погодите, я сейчас сойду.]
И действительно, через минуту француз, черноглазый малый с каким то пятном на щеке, в одной рубашке выскочил из окна нижнего этажа и, хлопнув Пьера по плечу, побежал с ним в сад.
– Depechez vous, vous autres, – крикнул он своим товарищам, – commence a faire chaud. [Эй, вы, живее, припекать начинает.]
Выбежав за дом на усыпанную песком дорожку, француз дернул за руку Пьера и указал ему на круг. Под скамейкой лежала трехлетняя девочка в розовом платьице.
– Voila votre moutard. Ah, une petite, tant mieux, – сказал француз. – Au revoir, mon gros. Faut etre humain. Nous sommes tous mortels, voyez vous, [Вот ваш ребенок. А, девочка, тем лучше. До свидания, толстяк. Что ж, надо по человечеству. Все люди,] – и француз с пятном на щеке побежал назад к своим товарищам.
Пьер, задыхаясь от радости, подбежал к девочке и хотел взять ее на руки. Но, увидав чужого человека, золотушно болезненная, похожая на мать, неприятная на вид девочка закричала и бросилась бежать. Пьер, однако, схватил ее и поднял на руки; она завизжала отчаянно злобным голосом и своими маленькими ручонками стала отрывать от себя руки Пьера и сопливым ртом кусать их. Пьера охватило чувство ужаса и гадливости, подобное тому, которое он испытывал при прикосновении к какому нибудь маленькому животному. Но он сделал усилие над собою, чтобы не бросить ребенка, и побежал с ним назад к большому дому. Но пройти уже нельзя было назад той же дорогой; девки Аниски уже не было, и Пьер с чувством жалости и отвращения, прижимая к себе как можно нежнее страдальчески всхлипывавшую и мокрую девочку, побежал через сад искать другого выхода.
Когда Пьер, обежав дворами и переулками, вышел назад с своей ношей к саду Грузинского, на углу Поварской, он в первую минуту не узнал того места, с которого он пошел за ребенком: так оно было загромождено народом и вытащенными из домов пожитками. Кроме русских семей с своим добром, спасавшихся здесь от пожара, тут же было и несколько французских солдат в различных одеяниях. Пьер не обратил на них внимания. Он спешил найти семейство чиновника, с тем чтобы отдать дочь матери и идти опять спасать еще кого то. Пьеру казалось, что ему что то еще многое и поскорее нужно сделать. Разгоревшись от жара и беготни, Пьер в эту минуту еще сильнее, чем прежде, испытывал то чувство молодости, оживления и решительности, которое охватило его в то время, как он побежал спасать ребенка. Девочка затихла теперь и, держась ручонками за кафтан Пьера, сидела на его руке и, как дикий зверек, оглядывалась вокруг себя. Пьер изредка поглядывал на нее и слегка улыбался. Ему казалось, что он видел что то трогательно невинное и ангельское в этом испуганном и болезненном личике.