Скрытая реальность Когда глаза человека не достигают звездных далей, он придумывает телескоп и приближает к себе Звездное Небо. Когда телескоп тоже оказывается бессильными, а человеку хочется заглянуть еще в глубь Космоса, он придумывает радиотелескоп и исследует

Психическая травма затрагивает человека на разных уровнях индивидно-личностной организации, в том числе на уровне картины мира. Что в данном контексте подразумевается под картиной мира? В англоязычной терминологии есть словосочетание «assumptive world», то есть мир допущений человека о реальности. Под картиной мира понимается совокупность его представлений о самом себе и о внешней реальности, а также об отношениях между «Я» и внешней реальностью. Такие представления называются базисными убеждениями. В приложении к психической травме концепция базисных убеждений была разработана американской исследовательницей Ронни Янов-Бульман. Она описала концептуальную систему репрезентации отношений человека и мира через несколько базисных убеждений.

1. Базисное убеждение о доброжелательности/враждебности мира

Первое - это убеждение о доброжелательности/враждебности окружающего мира, которое отражает отношение к миру в терминах добрый/враждебный или хороший/плохой. В целом внутренняя концепция в отношении мира большинства взрослых, здоровых, не страдающих депрессией или какими-то другими расстройствами людей такова, что в мире гораздо больше хорошего, чем плохого, что людям в целом можно доверять, что в трудных ситуациях, как правило, люди готовы прийти на помощь.

Это базисное убеждение в контексте изучения травмы разделяется на два вида: первый - это доброжелательность/враждебность персонального мира, то есть людей, и второй - доброжелательность/враждебность неперсонального мира, то есть природы.

2. Представления о справедливости, самоценности и удачливости

Второе базисное убеждение - так называемое убеждение справедливости. Это очень сложный конструкт, он по-разному соотносится с психологическим благополучием человека, но тем не менее по результатам исследований большинство людей считает, что в целом хорошие и плохие события в мире распределяются неслучайно, люди способны контролировать то, что с ними происходит, жизнь влияет на это, и в целом, если человек хороший и совершает преимущественно хорошие поступки, в его жизни в основном будут и должны происходить хорошие события. Таким образом, в некоторой степени исключается фактор случайности.

Третье базисное убеждение касается «Я» человека. Сюда входит представление о самоценности, то есть о том, насколько человек достоин любви, уважения к себе со стороны других людей. Это внутренние, глубинные структуры. Сюда же Янов-Бульман включает представления человека о его способности контролировать то, что с ним происходит, контролировать ситуации в его жизни, влиять на них, управлять ими, то есть быть в некоторой степени хозяином своей жизни.

Еще одно убеждение, которое в некоторой степени противоречит предыдущему, - это убеждение об удачливости. Человек может считать, что он слабый, некомпетентный, что он не может управлять своей жизнью, но тем не менее в жизни ему может везти. Если брать взрослых здоровых людей, то, если объединить все эти базисные убеждения, их концепция звучит так: «В жизни гораздо больше хорошего, чем плохого, и если плохое и случается, то это происходит где-то на периферии, на экране телевизора, не со мной, не рядом со мной и, возможно, с теми, кто что-то сделал не так».

3. Источники базисных убеждений

Откуда берутся базисные убеждения? Считается - и это разделяется основными теоретическими психологическими концепциями, - что эти базисные представления о себе, о мире существуют у младенца на довербальном уровне уже примерно к 8 месяцам. Ребенок имеет глубинные неосознаваемые представления о том, насколько мир доброжелателен к нему, насколько он готов откликаться на его потребности.

Таким образом, маленький ребенок уже имеет какие-то основы для базисной картины мира, и в течение жизни эти основы могут немного меняться. Но в целом считается, что эти убеждения очень устойчивы в отличие от более поверхностных убеждений и представлений. Например, представление человека о том, что он хороший профессионал, так или иначе постоянно эмпирически верифицируется, корректируется, и его изменения не вызывают в нас каких-то тяжелых и серьезных переживаний. Система базисных убеждений, если они в целом позитивные, обеспечивает человеку ощущение относительной неуязвимости и защищенности.

4. Психическая травма: нарушение базисных убеждений

Когда происходит экстремальное стрессовое событие, которое ставит под угрозу бытие человека, устойчивая и надежная опора - картина мира - нарушается. Человек начинает ощущать себя в состоянии хаоса, потому что мир уже не доброжелателен и не достоин доверия, и человек чувствует себя уже не таким сильным, компетентным, управляющим тем, что с ним происходит, потому что, как правило, травматические события происходят внезапно. Мы не можем утверждать, что картина мира рушится, но она претерпевает серьезные изменения. Далее по механизмам формирования новых когнитивных структур должна произойти либо ассимиляция этого события, то есть событие должно быть вписано в картину мира, либо аккомодация, то есть изменение картины мира под новые условия. Работа в посттравматическом периоде состоит в восстановлении картины мира.

Восстановление не происходит полностью, и обычно после переживания тяжелого травматического события в случае хорошего исхода и отсутствия тяжелых нарушений концепция мира звучит примерно так: «В целом мир доброжелателен, и в нем много хороших людей, и он в целом хорошо со мной обходится, но так бывает не всегда».

В посттравматическом периоде людям свойственно искать новые смыслы и значения травматического события для того, чтобы вписать его в картину мира. Результаты исследований показывают, что людям свойственно сравнивать себя с другими людьми, которые пережили такие же события, но попали в более тяжелую ситуацию, например, тоже лишились имущества в результате наводнения, но их потери были большими. В целом это помогает вписать эту травматическую ситуацию в картину мира, и люди начинают искать в этой ситуации новые смыслы.

5. Посттравматический рост личности

С начала 90-х годов ведутся исследования посттравматического личностного роста. В частности, было обнаружено, что у некоторых людей после переживания психической травмы наблюдаются серьезные личностные изменения в сторону большей личностной зрелости, переоценки ценностей. Эти изменения затрагивают, во-первых, образ «Я», то есть после переживания катастрофы человек ощущает себя более сильным, более достойным и более компетентным; во-вторых, происходит изменение жизненной философии, то есть после травмы, как это ни странно, люди начинают ощущать себя более живыми и начинают ценить то, что раньше казалось незначительным.

Последняя группа изменений после травмы касается отношений с другими людьми. Таким образом, позитивное изменение образа «Я», изменения в отношениях с другими людьми в виде большей близости, взаимной поддержки и изменение жизненной философии - это зоны роста, над которыми мы можем работать, в частности, в психокоррекции, психотерапии травмы.

Слово «враждебность» (от русского «варяг», «ворог», «чужестранец») у разных авторов имеет различный смысл.

В мировой литературе термин «враждебность» (англ. hostility), как правило, употребляется наряду с двумя другими, по значению тесно связанными с ним, - «агрессия» и «гнев». Дифференциация этих трех понятий была проведена еще в 1961 г. (A. Buss). В ее основе лежат представления о трех основных компонентах психических явлений - когнитивном, эмоциональном и поведенческом. В соответствии с этим были предложены следующие определения: враждебность - длительное, устойчивое негативное отношение или система оценок, применяемая к окружающим людям, предметам и явлениям; агрессия - инструментальная поведенческая реакция, носящая характер наказания; гнев - эмоциональное состояние, имеющее побудительную силу.

Несмотря на то что приведенные определения дают достаточно четкое представление о каждом из обсуждаемых понятий, термины «враждебность», «гнев» и «агрессия» по-прежнему нередко в научных публикациях подменяются одно другим. Дело в том, что они отражают разные аспекты целостного психологического феномена. Это обстоятельство делает затруднительной выработку их самостоятельных концептуальных определений, что находит отражение в исследованиях враждебности.

В толковании соотношения враждебности, гнева и агрессии исследователи (Barefoot et al., 1989; 1992) на первый план выдвигают понятие враждебности. По их мнению, враждебность - антагонистическое отношение к людям, включающее когнитивный, аффективный и поведенческий компоненты. Аффективный компонент представляет целый ряд взаимосвязанных эмоций, включая гнев, раздражение, обиду, негодование, отвращение и т. п. Когнитивный компонент содержит негативные убеждения в отношении человеческой природы в целом (цинизм) и убеждения в недоброжелательности других людей по отношению к самому субъекту (враждебные атрибуции, недоверие, подозрительность). Наконец, поведенческий компонент включает разнообразные формы проявления враждебности в поведении, часто скрытые, - агрессию, негативизм, нежелание сотрудничать, избегание общения и т. д. Все три компонента враждебности необходимо изучать отдельно. Наиболее ценным в подходе указанных исследователей представляется то, что они вышли за пределы триады «враждебность - гнев - агрессия» и описали достаточно широкий спектр поведенческих и эмоциональных коррелятов враждебности.

В некоторой степени «смазывая» резкие различия между тремя компонентами, Дж. Чаплин (J. Chaplin, 1982) определяет враждебность как тенденцию испытывать желание причинения вреда другим людям или тенденцию переживать аффект гнева по отношению к другим людям. Враждебность, таким образом, понимается как личностная черта. Такое определение враждебности позволяет довольно легко идентифицировать ее эмпирически, однако затрудняет объяснение механизмов ее возникновения и связи с другими психологическими категориями.

Т. Смит (T. Smith, 1992) предлагает определять враждебность как «комплекс негативных отношений (вражда, неприязнь, недоброжелательность), убеждений и оценок применительно к другим людям, т. е. восприятие других людей как вероятный источник фрустрации, обмана, провокации и т. п.». Таким образом, как устойчивая, общая черта враждебность подразумевает девальвацию мотивов и личностных качеств других людей, ощущение себя в оппозиции к окружающим и желание им зла (активное - причинять вред или пассивное - наблюдать причинение вреда).

Сходное с предыдущими определение дает А. Элизар (A. Elizur, 1949): «Враждебность - чувства неприязни, негодования, обиды, которые часто подавляются в нашей культуре, но почти неминуемо проявляются в искаженном отношении субъекта к людям и в поведении».

Нами было предложено рассматривать враждебность как специфическую картину мира субъекта, в рамках которой внешним объектам приписываются негативные характеристики (А. В. Садовская, 1998; 1999).

Ениколопов С. Н., Садовская А. В., 2000. С. 59

К. Изард определяет враждебность как комплексную аффективно-когнитивную черту или ориентацию личности. Враждебность имеет переживательные и экспрессивные компоненты, главными из которых являются гнев, отвращение и презрение, но не включает в себя вербальные или физические действия. Таким образом, он отделяет враждебность от агрессии. И в то же время пишет, что «поскольку враждебность отражает негативные эмоции (например, посредством гневной экспрессии), она может причинить вред тому, на кого она направлена, но этот вред бывает преимущественно психологическим» (2000. С. 286). Следовательно, чувство враждебности может участвовать в мотивации враждебного поведения (агрессии или, наоборот, уклонения от контакта) в качестве одного из мотиваторов и сопровождать эти действия (поэтому они и называются враждебными). Нечеткость и даже нелогичность в рассуждениях К. Изарда по поводу отделения враждебности от агрессии возникают из-за того, что за агрессию он принимает враждебные действия. Раз так, то надо признать, что действия по причинению вреда образуют с чувством враждебности единый неразделимый эмоционально-мотивационный комплекс. Но К. Изард, наоборот, стремится отделить враждебность и агрессию друг от друга. Правильно утверждая, что «враждебность еще не есть агрессия» (с. 287), он не учитывает, что агрессия может быть и вербальной, причиняющей, как он пишет, «эмоциональный и психологический ущерб».

Кроме того, он не пишет о том, что агрессия может осуществляться и без чувства враждебности. Поэтому сводить агрессию только к враждебным действиям («В рамках теории дифференциальных эмоций мы определяем агрессию как враждебное действие или поведение», - пишет К. Изард, с. 286) неправомерно. Собственно, он и сам, очевидно, понимает это, когда тут же пишет: «Агрессия, как правило, мотивируется враждебностью» (c. 287. Выделено мной. - Е. И.), т. е. не во всех случаях является враждебными действиями.

П. Куттер (1998) пишет, что «враждебность - это совокупность ощутимых, но незримых аффективных и когнитивных реакций, формирующих предубеждение против определенной личности» (c. 58). То есть для Куттера враждебность - это скрытое состояние человека в отличие от насилия как открытого враждебного поведения. Спилбергер c коллегами (Spielberger et al., 1985) враждебность рассматривают как личностную черту, представляющую собой набор склонностей, которые мотивируют агрессивное поведение. Однако А. Басс отмечает, что враждебность и агрессивное поведение сочетаются хотя и часто, но отнюдь не всегда. Люди могут находиться во враждебных отношениях, но никакой агрессии не проявлять хотя бы потому, что заранее известны ее отрицательные последствия для «агрессора». Бывает и агрессия без враждебности, когда, например, грабят человека, не испытывая к нему никаких враждебных чувств.

К. Изард тоже подчеркивает, что прямые агрессивные вербальные и физические действия не входят во враждебность, и это действительно так. Враждебное (агрессивное) поведение может проистекать из чувства враждебности, мотивироваться им, но само этим чувством не является. Враждебность еще не есть агрессия (хотя трудно представить себе, чтобы по отношению к объекту вражды человек не проявил косвенную вербальную агрессию, т. е. не пожаловался на него кому-нибудь, не сказал про него какую-нибудь колкость. Очевидно, у этих авторов речь идет о проявлении прямой физической и вербальной агрессии).

В. Н. Мясищев (1966) относит враждебность к эмоциональным отношениям и отмечает, что враждебность формируется в процессе взаимодействия с ее объектом и затем задает пристрастность восприятия новых объектов.

В. А. Жмуров (2012) определяет враждебность как: 1) интенсивную и длительную неприязнь, при которой негативное отношение к кому-либо проявляется как активно и открыто, так и скрытым образом; 2) желание, побуждение причинить вред кому-либо, кто воспринимается как «враг»; 3) качество личности индивида воспринимать нейтрально или доброжелательно настроенных к нему людей своими личными врагами, лицами, представляющими непосредственную угрозу собственной безопасности, без объективных на это оснований (обычно это свойственно лицам с психопатическими качествами, индуцированным в интересах агрессивной политики, или пациентам с психическим расстройством) или в силу прежнего негативного опыта общения с такими и подобными людьми.

В ряде исследований враждебность рассматривается как «негативное отношение к объектам окружающей действительности» (Barefoot, 1992; 1994; А. В. Охматовская, 2001; А. В. Ваксман, 2005). С таким пониманием - без необходимых оговорок - враждебности трудно согласиться. Я могу негативно относиться к ряду продуктов, но это не значит, что я испытываю к ним враждебность.

С. О. Кузнецова и А. А. Абрамова (2011) рассматривают враждебность как сложное, многомерное образование, как совокупность негативных отношений к актуально воспринимаемым объектам (объекту), которая характеризуется степенью выраженности (общим уровнем враждебности), степенью осознанности и генерализации, устойчивостью, степенью субъективной значимости, структурой.

Они, как и другие авторы, выделяют во враждебности когнитивный, аффективный и поведенческий компоненты. Когнитивный компонент враждебности представлен негативными убеждениями в отношении человеческой природы в целом (цинизм), убеждениями в недоброжелательности других людей по отношению к самому субъекту (враждебные атрибуции, недоверие, подозрительность), снижением самоценности (убеждением индивида в том, что он нехороший и недостойный человек), убеждением индивида в том, что он не может контролировать происходящие с ним события, убеждениями в своем невезении и убеждениями личности в максимальной роли случая в жизни, а также тенденцией к сближению оценок «положительных» и «отрицательных» стимулов. Аффективный компонент враждебности составляют взаимосвязанные эмоции, включающие гнев, раздражение, обиду, презрение, негодование, отвращение, а также подозрительность, настороженность, агрессивность и т. д. Поведенческий компонент враждебности включает разнообразные формы проявления враждебности в поведении, часто замаскированные: агрессию, негативизм, нежелание сотрудничать, избегание общения, социально пассивное поведение.

Отсюда враждебность может быть скрытой, подавленной и вследствие этого не приводить к вражде, т. е. прямой агрессии, к «войне». Поэтому во многих работах, посвященных проблеме враждебности, используется деление на проявляемую и переживаемую враждебность.

Точка зрения

Иная вражда может быть на вид «мирной» и холодной. Но… холодное отношение к другому - это тоже вражда; у любви не существует нейтральной территории. В таком смысле вражда - довольно естественное явление, с которым мы сталкиваемся на каждом шагу.

Например, я типичный интроверт, а потому склонен воспринимать любого экстраверта как поверхностного, слишком шумного, неискреннего и нетактичного собеседника. Это естественная предпосылка для создания врага: я легко делаю вывод, что такой человек мне неприятен и следует держаться от него подальше. Поскольку я знаю эту свою особенность, мне легче не спешить вносить бо?льшую часть людей в список моих врагов. Критическое отношение к своему восприятию тут слишком важно.

Часто к врагам мы относим группу людей, которых, как нам внушили, можно оправданно не любить: в отношении их у нас иные стандарты. Маленький К. С. Льюис однажды сказал отцу: «Мне кажется, что у меня есть предрассудки против французов». - «В чем же они заключаются?» - «Но, папа, - ответил мальчик, - если бы я понимал, в чем они заключаются, это бы не были предрассудки». Льюис был прав: предрассудки, порождающие вражду, растут в темноте. Человек способен сам создавать себе врагов, не подозревая, что он это делает. Тут крайне важную роль играет феномен, который психологи называют проекцией.

Завалов М., 2012

Существуют люди, для которых враждебное восприятие мира является постоянной их характеристикой, качеством личности. Для них подходит такое название, как злопыхатели . С. О. Кузнецова и А. А. Абрамова характеризуют их следующим образом. У них имеется высокий уровень враждебности, склонность приписывать другим объектам и явлениям негативные качества. В системе уже сложившихся отношений такого человека враждебность преобладает; вероятность формирования негативного отношения к новым объектам в целом выше, чем вероятность формирования позитивного, т. е. имеет место определенная предвзятость. У злопыхателей враждебное отношение может быть неадекватно обобщенным, вплоть до того что человек воспринимает любые объекты или воздействия извне как негативные, неприятные, нежелательные и т. п. В таких случаях генерализации враждебного отношения имеет смысл говорить о враждебной картине мира.

Враждебные люди не просто более интенсивно реагируют на конфликтные ситуации, а скорее провоцируют и создают их. В этом процессе существенную роль играют такие характеристики, как цинизм, недоверие, подозрительность, негативизм. Люди с высоким уровнем враждебности в большей степени склонны приписывать нейтральным объектам и ситуациям негативные качества. Многие ситуации социального взаимодействия представляются им конфликтными, фактически не являясь таковыми. Враждебные люди ниже оценивают вероятность благоприятных событий и выше - вероятность неблагоприятных. Все это создает для них множество дополнительных источников стресса по сравнению с невраждебными субъектами.

Враждебность может обладать различной степенью устойчивости. Чем конкретнее враждебное отношение, тем оно менее устойчиво. Напротив, генерализованная враждебность резистентна к изменениям.

Враждебность как отношение может быть разных видов.

Ненависть . Сильно выраженное чувство враждебности обозначается как ненависть (Олпорт, 1998). Ненавидеть можно не только отдельных людей, но и человечество в целом: «Я ненавижу человечество. Я от него бегу спеша. Мое единое отечество - Моя пустынная душа», - писал К. Бальмонт.

Стернберг (цит. по: Г. М. Бреслав, 2004), аналогизируя структуру ненависти с представленной им структурой любви, выделяет в первой три компонента: а) отрицание интимности (дистанцирование) вследствие испытываемого отвращения, омерзения; б) страсть (гнев или страх при опасности) и в) девальвация человеческого достоинства (взгляд на объект ненависти как на неполноценное). Различное сочетание этих компонентов дает, по Стернбергу, семь видов ненависти (табл. 6.1).

Нельзя не отметить, что в этой классификации совмещены чувство ненависти как устойчивое отношение к кому-либо и эмоциональные переживания чувства ненависти, возникающие внезапно (кипящая ненависть) при восприятии объекта ненависти как отвратительного (негодующая ненависть), и даже предполагаемые или желаемые действия по отношению к объекту ненависти (сжигающая ненависть). Условность этой классификации и даваемых видам ненависти названий очевидна.

Таблица 6.1. Виды ненависти по Стернбергу

Ненависть проявляется также в злопыхательстве, т. е. в исполненном злобы раздраженно-придирчивом отношении к кому-нибудь, а также в клевете, особенно если ненависть носит скрытый характер.

В то же время чувство ненависти может быть полезно для человека. Однако для моральной оценки этого чувства важно знать, на что или на кого направлена ненависть.

Озлобленность - это фрустрированность, результат частого подавления обид и злости, форма хронической неприязни ко всем и вся, ожесточение. Это хроническое состояние крайнего раздражения, доходящего до жестокости. Озлобленность формируется постепенно и часто свои истоки имеет в младенчестве. Так, «озлобленными детьми» нередко являются воспитанники детских домов. Озлобленными становятся дети вследствие жестокого обращения с ними родителей и взрослых. Они относятся к окружающим с таким же равнодушием, черствостью, бессердечием, а порой и жестокостью, с каким относились когда-то к ним. У них озлобленность призвана закрыть собой невыносимые обиды и разочарования.

Чувство враждебности проявляется в эмоциях злости (гнева), отвращения и презрения с присущими им переживаниями и экспрессией, которые приводят к агрессивному поведению. В связи с этим Ч. Спилбергер c коллегами (Spielberger et al., 1985) говорят о синдроме ВАГ: Враждебность - Агрессия - Гнев.

Враждебность в целом имеет сравнительно низкие показатели наследуемости. В то же время отдельные авторы выделяют наследственно обусловленные характеристики личности, имеющие отношение к враждебности (гнев , цинизм ).

Ф. Бэкон считал особенно подверженными зависти и связанной с ней враждебности уродов, калек и евнухов, или, говоря его словами, тех, кто не в состоянии помочь себе и поэтому стремится навредить другим. «Ибо они люди <…> которые считают, что бедствия других людей искупают их собственные страдания». Справедливость слов Ф. Бэкона, что к зависти склонны те, кто не в состоянии что-то изменить у себя, видна и в поступках людей, которые неизлечимо больны. В медицине известны случаи, когда в прежние времена больные открытой формой туберкулеза стремились заразить других людей из-за зависти к их здоровью. В наше время так же ведут себя некоторые больные СПИДом.

Враждебность является спутником «черной» зависти, проявляемой как вражда, т. е. в деструктивном агрессивном поведении, направленном на объект зависти. Будучи порожденной конкурентным чувством, агрессия зависти направлена на стремление разрушить превосходство другого, обосновываемое как устранение несправедливости.

Враждебность может играть существенную роль в этиологии различных тяжелых соматических заболеваний (Miller et al., 1996). Так, установлена связь между враждебностью и общей ранней смертностью, а также с тяжестью протекания рака (Graves, Thomas, 1981).

Во многих исследованиях показано, что враждебно настроенные люди чаще болеют ишемической болезнью сердца. Враждебным людям свойственны более интенсивные и длительные психофизиологические реакции на фрустрирующие или стрессогенные воздействия (повышение артериального давления, ускорение сердечного ритма, изменение содержания в крови некоторых гормонов). Обнаружено, что враждебным субъектам свойственно хроническое состояние бдительности (поиск и регистрация источников опасности), которое характеризуется повышенным содержанием в плазме крови тестостерона, играющего существенную роль в этиологии атеросклероза. Не случайно попытки обнаружить внутренние причины склонности людей типа А к сердечно-сосудистым заболеваниям привели к необходимости рассмотрения враждебности в качестве основного фактора (Barefoot et al., 1994; Dembroski et al., 1985; Dembroski, Costa, 1987; Houston, Vavak, 1991; Siegman, 1994; Shekelle et al., 1991; Smith, 1992; Watkins et al., 1992; Williams et al., 1985).

В ряде исследований отмечается связь враждебности с бронхиальной астмой. Сдерживаемая агрессия, адресованная внешним объектам, обращается внутрь, вызывая «вегетативную ажитацию» и создавая тем самым предпосылки для возникновения приступа удушья (Berry, Pennebaker, 1993; Groen, 1979; Mellett, 1978).

Исследователи (Leiker, Hailey, 1988) предполагают, что враждебные люди попадают в группу риска развития соматических заболеваний, по крайней мере отчасти, из-за нездорового образа жизни. Было отмечено, что враждебные субъекты чаще употребляют алкоголь и курят, меньше заботятся о собственном здоровье (имеются в виду посещения врачей, режим сна, питания), а также реже занимаются спортом. Аналогичные результаты были получены в ряде других исследований (Houston, Vavak, 1991; Krantz, Durel, 1983).

Впрочем, С. Н. Ениколопов и А. В. Садовская (2000) отмечают, что, говоря о влиянии враждебности на здоровье человека, следует иметь в виду, что здесь, как и во многих других психосоматических исследованиях, не решена проблема разведения причины и следствия. В большинстве перечисленных работ враждебность измерялась уже на этапе развития того или иного заболевания, что не позволяет сделать вывод о направлении причинно-следственной связи, а дает основание говорить лишь о существовании корреляций.

Переходя к методическому уровню изучения враждебности, следует в первую очередь отметить следующее. В то время как на концептуальном уровне враждебность может быть довольно четко отделена от смежных с ней характеристик, на операциональном уровне такой возможности практически нет: враждебность смешивается с ее частными эмоциональными, поведенческими и соматическими проявлениями, например с гневом и агрессией. Это происходит в силу того, что все три явления, как уже отмечалось, часто [соприсутствуют] и тесно связаны между собой. Существующие методики в недостаточной степени решают эту проблему, и возникает острая необходимость в создании достоверных методов, адекватных для измерения собственно враждебности и дифференцирующих ее с операционально близкими характеристиками. Эта проблема осложняется тем, что для таких методов чрезвычайно трудно выделить группу валидизации, а именно выборку заведомо враждебных субъектов. Исторически наиболее часто используемым с этой целью критерием были всевозможные виды агрессивного поведения, а это, как уже обсуждалось, ложный путь. Наконец, не следует забывать, что враждебность (как негативное отношение к внешнему миру) - социально неприемлемая характеристика. Поэтому при организации исследования необходимо с особой тщательностью учесть влияние социального фактора.

Основная методологическая сложность измерения враждебности заключается в том, что последняя не имеет однозначных поведенческих или каких-либо других внешних коррелятов и критериев, являясь по своей сути гипотетическим конструктом. По определению враждебность как таковая существует только в системе представлений субъекта о внешнем мире, которые далеко не всегда можно сформулировать в речи и количественно зафиксировать. По этой причине враждебность может изучаться лишь на основании ряда внешних критериев, которые гипотетически выводятся из ее свойств, в связи с чем возникает вопрос об объективности исследований враждебности как таковой.

Ениколопов С. Н., Садовская А. В., 2000. С. 63

Эмоции можно разделить на простые и сложные. Простая эмоция имеет только один чувственный оттенок: либо удо­вольствие, либо боль. Сложные эмоции сочетают в себе эле­менты и удовольствия, и боли. Печаль и сострадание, напри­мер, относятся к сложным эмоциям. Две эмоции или больше могут объединяться и образовывать более сложную реак­цию. В частности, чувство обиды сочетает в себе гнев и страх. На то или иное чувство часто накладываются оценочные суждения, порождая то, что я называю концептуальной эмо­цией. К этой категории относятся вина, стыд и тщеславие.

Тонкие эмоциональные реакции человека порой вооб­ще не поддаются определению. Невозможно описать сло­вами все оттенки чувств, которые способен испытать чело­век. У меня нет намерения анализировать все возможные эмоциональные реакции. Однако некоторые из них важны для понимания человеческой личности. Именно на этих чувствах мы сосредоточим свое внимание.

Существуют две пары простых, противоположных друг другу эмоций. Первую пару составляют страх и гнев; вто­рую - любовь и ненависть. Между полюсами второй пары располагаются все чувства, которые можно сгруппировать под заголовками «приятие» и «враждебность». В основном эти чувства характеризуют наше отношение к другим людям, хотя мы можем говорить о любви и ненависти по отно­шению к предметам и ситуациям.

Приятие - это обращенность к миру и другим людям, сопровождающаяся позитивным настроем и приятными ожиданиями. Она выражается в теле в виде экспансивной реакции: в результате расширения периферических кро­веносных сосудов происходит приток крови к поверхнос­ти тела. Это приносит физическое ощущение тепла. Для чувства приятия характерна такая теплота. Говоря о при­ятном нам человеке, мы используем выражение «теплые отношения». Имеют место и другие физические проявле­ния удовольствия. Мускулатура становится мягкой и рас­слабленной, замедляется сердцебиение, сужаются зрачки и так далее.

Тепло сосредотачивается главным образом в коже, ко­торая обильно насыщается кровью. В результате возника­ет желание физического контакта с человеком, являющим­ся объектом этих чувств. Таким контактом может быть ру­копожатие, объятие или поцелуй. Все нежные чувства обладают эротическим качеством и служат выражением эротического импульса, или Эроса. Эротическая составля­ющая приятия может быть рецессивной (recessive*) или доминирующей. Она рецессивна в случае дружеских от­ношений и носит доминирующий характер в отношениях сексуальных. Ярко выраженная эротическая составляю­щая является результатом высокой степени возбуждения, сфокусированного на эротических зонах. Также происхо­дит обильный приток крови к этим областям.

Противоположные чувства - а именно те, которые мож­но обозначить как враждебные, - также обусловлены то­ком крови, но движущимся уже в противоположном направ­лении. Происходит отток крови от поверхности тела, что вызывает ощущение холода. Все враждебные чувства ха­рактеризуются холодностью. Враждебно настроенный че­ловек вытесняет любые теплые чувства и становится абсолютно холоден по отношению к другому человеку. Он теряет всякое эротическое желание, и ему становится отврати­тельна идея физического контакта. Все враждебные чув­ства, следовательно, равнозначны отказу от чувств.

Ни приятие, ни враждебность не несут в себе агрессив­ного отношения. Агрессия - это функция мышечной систе­мы, которая в ситуации возникновения вышеупомянутых чувств почти не проявляет себя. Хотя агрессивный компо­нент часто примешивается к этим чувствам, переводя их в конкретные действия. Например, в случае сексуального вза­имодействия такое добавление необходимо для того, чтобы мог произойти половой акт. Когда элемент агрессии соеди­няется с враждебным чувством, это приводит к атаке или нападению, а это отличается от чисто враждебной реак­ции - характеризующейся холодностью и равнодушием.

Слово «агрессивный» в психологическом смысле про­тивопоставляется пассивности. Агрессия означает движе­ние по направлению к человеку или объекту, тогда как словом «пассивный» обозначают торможение такого дви­жения. Человек может проявлять агрессивную враждеб­ность или агрессивное принятие, точно так же как может быть пассивен в выражении враждебности или принятия. Очевидно, что слово «активный» нельзя использовать в этом контексте как противоположность пассивному, по­скольку ему недостает оттенка направления или цели. Агрессивный игрок в теннис преисполнен решимости выиграть, тогда, как активный игрок может не иметь та­кой цели.

Продемонстрировать полярность чувств приятия и враждебности, поможет обсуждение и сопоставление та­ких понятий, как дружелюбие и недружелюбие, а также любовь и ненависть.

Дружелюбие отличает наши чувства к человеку, предпочтения, мнения и установки которого близки нашим собственным, от чувств, которые мы испытываем к незнаком­цу. С другом можно разделять удовольствия. С незнакомыми людьми человек на это не решается. Однако с каждым актом разделенного удовольствия незнакомец превращается в друга.

Сдержанность, демонстрируемая в отношении к незна­комцу, ярко проявляется в поведении детей старшего воз­раста. Маленький ребенок, у которого еще не развито чув­ство «Я», не проводит различий среди своих ровесников. С другой стороны, к новичку в уже сформировавшейся группе детей отнесутся настороженно, и он сам не решит­ся сразу же подойти к детям. Некоторое время он будет наб­людать за их занятиями с некоторого расстояния, постепен­но подходя поближе. Когда они немного привыкнут к его присутствию, кто-нибудь из детей может пригласить его присоединиться к общей игре. Когда это произойдет, мож­но считать, что он принят.

Посторонний человек становится нарушителем спокой­ствия и гармонии, царящих в уже сплотившейся группе. Его присутствие может мешать привычному выражению чувств и обмену впечатлениями среди участников груп­пы, и, следовательно, может вызвать некоторую враждеб­ность или холодность. С другой стороны, незнакомец прив­носит некоторую новизну и вызывает возбуждение. По­этому к нему возникает определенный интерес, который приведет к установлению контакта. Какой из двух факто­ров будет в наибольшей степени определять реакцию на незнакомца, зависит от характеров членов группы. Уве­ренному в себе человеку намного легче принять незнаком­ца, чем неуверенному.

Дружелюбие по отношению к незнакомым людям больше свойственно тем, кто ориентирован на удоволь­ствие, чем тем, кто одержим властью. В целом можно ска­зать, что когда людям хорошо, они склонны быть более восприимчивыми к незнакомым. Удовольствие делает их доброжелательными и открытыми для нового опыта. Не­знакомого человека могут пригласить на вечеринку, при этом в обществе людей, стремящихся к власти, он, ско­рее всего, будет persona поп grata. Люди, посвятившие себя борьбе за власть, не доверяют незнакомцам и боятся их. Когда удовольствие отсутствует, незнакомца часто встречают с неприязнью и даже враждебностью. Много лет назад я видел карикатуру, ярко иллюстрирующую подобную ситуацию. Два богача-уэльсца стояли в поле, с угрюмыми лицами глядя на приближающегося к ним незнакомца.

- Ты его знаешь, Билл? - спросил первый.

- Нет, - ответил второй уэльсец.

- Швырни-ка в него камнем, - сказал первый.

Гостеприимное отношение к незнакомым людям явля­ется частью обучения иудейско-христианской традиции, а также некоторых других. Современная цивилизация, с ее безграничными возможностями для путешествий и обще­ния, казалось бы, должна разрушать существующие барь­еры между людьми. Но создается лишь видимость этого процесса. Под маской радушия и сердечности, с которой встречают туриста, всегда можно заметить скрытую сдер­жанность и холодность по отношению к незнакомцу, со сто­роны людей, жизнь которых лишена радости.

Преследование незнакомца является уже скорее выра­жением ненависти, чем просто недружелюбия. Являясь подходящим объектом для враждебных чувств, он легко становится мишенью подавленной ненависти, истоки ко­торой восходят к болезненным переживаниям детства. Люди проецируют на незнакомца те глубокие враждебные чувства, которые изначально были направлены на роди­тельские фигуры, но подавлялись под воздействием вины. Незнакомец становится козлом отпущения, на которого Могут быть излиты все враждебные чувства. Такой пере­нос обычно получает социальное одобрение и легко рацио­нализируется со стороны эго. Недружелюбие, которым встречают незнакомца, может исчезнуть при более близком знакомстве, но было бы ошибкой полагать, что ненависть к чужаку можно преодолеть с помощью воспитания и наставлений.

Подавленная ненависть требует терапевтической рабо­ты, которая могла бы помочь ее высвободить. Во-первых, необходима та или иная форма аналитической техники, способная вывести в сознание подавленный материал. Во-вто­рых, следует проработать и высвободить чувство вины, ко­торое способствует поддержанию враждебных чувств в по­давленном состоянии. И, в-третьих, должны быть предоставлены некоторые средства для физического вы­ражения враждебности в контролируемых условиях, что­бы позволить разрядиться скрытым за чувствами физичес­ким напряжениям. Когда это происходит, способность че­ловека к переживанию удовольствия восстанавливается, и «хорошие чувства» становятся естественным состояни­ем его тела.

Любовь и ненависть - известная пара противополож­ностей. Можно хорошо себе представить себе, насколько они противоположны, если вспомнить, что ненависть - это остывшая (frozen) любовь, то есть любовь, обратив­шаяся в лед. Когда любовь превращается в ненависть -это происходит не из-за простого разочарования. Посколь­ку любовь основывается на ожидании удовольствия, то в отсутствие оного она просто медленно увядает. Отвергну­тый влюбленный чувствует обиду, но не ненависть. Нена­висть возникает как следствие предательства. Если чело­век сделал признание в любви, которое было принято дру­гим, то его сердце полностью раскрывается, он всецело доверяет себя другому. Предать его доверие - все равно, что вонзить нож в сердце. Предательство вызывает у че­ловека шок, который парализует все его действия и бло­кирует все чувства. Это похоже на то, как продукты под­вергаются моментальной заморозке, останавливающей все внутренние биохимические процессы.

Только предательству под силу превратить чувство при­нятия во враждебность. Предательство дружбы обращает позитивное чувство в неприязнь. В результате предатель­ства доверия принятие оборачивается враждебностью. Степень враждебности, соответственно, оказывается пропорциональна интенсивности позитивных чувств, вложен­ных в отношения.

Чувства симпатии и доброжелательности объединяют людей и создают истинный дух сообщества, так что каж­дый человек заботится о благополучии другого. Для любви особенно характерны взаимная забота и обоюдная зависи­мость. Влюбленный человек принимает любимого в свое сердце и в то же время отдает свое сердце ему. Вполне по­нятно, почему предательство имеет такие последствия. Оно наносит глубокую рану, которая заживает очень медленно и оставляет рубец на всю жизнь.

Самым тяжким является предательство ребенка роди­телем, особенно матерью. Маленький ребенок не только целиком зависит от своей матери, но и полностью открыт ей. Мать предает его, когда выражает по отношению к нему враждебность или ведет себя деструктивно. В результате у ребенка возникает чувство, что его не любят. Проявление гнева не имеет таких последствий. Гнев - это прямое, от­крытое чувство, которое в действительности свидетель­ствует о заинтересованности. Враждебность по отношению к ребенку - это совершенно другой вопрос. Враждебность никогда не бывает биологически оправдана, поскольку ре­бенок является продолжением матери. Это выражение не­нависти матери к самой себе и перенос той враждебности, источником которой стало предательство женщины ее соб­ственной матерью.

Враждебность по отношению к ребенку обычно возни­кает, когда он перестает соответствовать образу того, ка­ким в родительском представлении должен быть ребенок. Этот образ является также их бессознательным, идеализированным образом собственного «Я». Если ребенку не удается соответствовать этому образу, родитель чувствует себя преданным. Чувство, что его предатели, превра­щает родительскую привязанность во враждебность, вызывающую впоследствии негативную реакцию у ребенка. Так создается порочный круг, из которого ни родитель, ни ребенок не находят выхода. Подобной прискорбной ситуации можно избежать, если родители будут ясно пони­мать, что их ребенок, как любое живое существо, в своем поведении руководствуется единственно принципом удо­вольствия. Воспитание из ребенка будущего члена циви­лизованного общества требует творческого подхода, ос­нованного на признании этого принципа, - если мы хо­тим избежать разрушительных последствий родительской враждебности.

Ненависть содержит в себе возможность любви. Если, например, предательство прощено, то человек оттаивает, и поток его чувств возобновляется. Такое часто происходит на поздних стадиях терапии. В самом начале терапии каж­дый пациент постепенно сознает подавляемую враждеб­ность или ненависть по отношению к родителям, вызван­ную их предательством. Потом эти негативные чувства выс­вобождаются, как описано выше. После разрядки всех напряжений и появления позитивных чувств, пациент мо­жет принять тот факт, что поведение матери определялось ее собственным воспитанием, и может простить ее. Теперь он испытывает подлинную привязанность к матери вместо принудительной любви, которой был обременен. Нена­висть постепенно сменяется любовью также и вне тера­певтических сессий, когда происходит честный обмен чув­ствами и подлинное примирение.

Известны и такие случаи, когда первоначальная реак­ция ненависти спонтанным образом сменялась любовью. Подобное развитие событий можно объяснить тем, что силь­ное влечение существовало всегда, однако течению его препятствовала боязнь предательства. Этот страх можно выразить следующим образом: «Если я позволю себе тебя любить, ты отвернешься от меня и причинишь мне боль, поэтому я ненавижу тебя». По мере снижения чувства стра­ха при дальнейших контактах любовь расцветает. Страх предательства может также скрываться за чрезмерной ревностью, заставляющей человека с подозрением следить за каждым шагом любимого человека.

Приветствую, дорогие читатели! Доводилось ли вам ощущать дискомфорт, находясь в обществе знакомых, коллег или членов семьи? Ставлю доллар на то, что доводилось и не раз. Хотите знать, почему так происходит? Некоторым людям свойственно проявлять враждебность по отношению к окружающим. Иногда ко всем сразу, иногда выборочно, иногда намеренно, а зачастую идя на поводу у игр подсознания.

Порой нам доводится сталкиваться с взрывоопасной агрессией (гневом), а иногда со скрытой враждебностью. Как понять, что Вы является жертвой агрессии и как с этим бороться? Об этом мы и поговорим сегодня.

Враждебность и ее маски

Очень часто, становясь жертвами враждебности, человек не отдает себе в этом отчет. Вы можете спросить – «Чем же грозят такие проявления, если мы их все равно не замечаем?» Я объясню, скрытый негатив, который на нас изливают окружающие, может не доходить до нашего понимания, но он неизбежно проникнет в наше . Тогда мы чувствуем себя подавленно, дискомфортно, неуверенно, можем идти на поводу у агрессоров, препятствуя развитию своего потенциала и подавляя собственное достоинство. Так быть не должно.

Враждебность — это в психологии, эмоциональное состояние человека, желающего взять под контроль людей, которые не соответствуют его ожиданиям.

Давайте разберемся на более доступном и простом примере. Свекровь глубоко убеждена, что невестка не должна работать. В основе ее представлений об идеальной жене, лежит облагораживание дома, ведение хозяйства и забота о ее ненаглядном сыночке. В то время как невестка желает строить карьеру, при этом придя к абсолютному согласию и взаимопониманию с супругом. Всякий раз, находясь с невесткой, намекать на то, что невестка недостаточно хороша для ее сына, плохая хозяйка, мать, жена и так далее.

Как проявляется такая враждебность, если не прямым нападением? Намеки, невербальные сигналы (ухмылки, вздохи, закатывание глаз, покачивание головой) и множество других способов послать бедной невестке «обволакивающую» как сказал бы Сэм Вакин агрессию, и вторгнуться в ее личные границы.

Так какой бывает враждебность? Она бывает под маской скрытой агрессии, или посредством «открытого огня». Что делать если вы столкнулись с «открытым огнем» я рассказала в статье « ».

Как понять, что вы стали жертвой и распознать скрытую агрессию?

Скрытая агрессия – уничижительное отношение, оказывающее давление на человека и затрагивающее его суверенитет. Целью агрессора обычно стоит – манипулирование и контроль над жертвой. В статье я помогаю создать правильную линию поведения. Но для того чтобы приступить к ее формированию, нужно понять действительно ли вы стали жертвой. Вот самые распространенные признаки замаскированной агрессии:

• нелестные сравнения («ты как тот крокодил из анекдота»);
• сарказм («куда нам, ты же у нас знаешь это лучше всех»);
• командный тон («делай так, как тебе говорят»);
• замечания («ты делаешь это неправильно» «это должен знать каждый»);
• снисхождение («да ладно тебе, неужели ты не знал о таких простых вещах?»);
• обобщение («ну у тебя все как обычно»);
• хвастовство («я бы давно уже все доделал»);
• напоминание о неудаче («повторится как в тот раз»);
• ложное сочувствие («держись, а то выглядишь просто ужасно»);
• мимика и жесты (те самые, которые использовала наша свекровь).

Как противостоять агрессии?

Чаще всего воплощение определения враждебности и агрессии, встречается нам на работе среди коллег. Именно поэтому справится с ней сложнее всего, ведь если взять нас под контроль пытаются наши родные, они делают это не из злого умысла, с ними можно поговорить, найти компромиссы. Что касается знакомых и людей, которых мы считаем друзьями, тут, если проблема не решаема, можно просто оборвать всякие связи. А вот когда речь о коллегах по работе, вопрос становится остро. Вы держитесь за свое место, но чувствуете, что Вас на нем не жалуют? Найти решение, поможет статья, в которой я поднимаю .

Второй способ основан на согласии с агрессором. Да, именно согласие с утверждением и издёвками, какими бы они не были колкими, поможет отвадить оппонента. Добавьте в согласие каплю иронии и сарказма и вот, волк мчит назад в свой лес.

Помните, что натура агрессора скрывает под собой собственное бессилие, неуверенность и комплексы. Унижая других, человек утверждает свое я.

Главное , ведь другие могли не замечать скрытой враждебности от оппонента, а значит именно ваше поведение, вызовет негодование. Можно попробовать и третий вариант – это диалог. Возможно, оппонент не дает адекватной оценки своему поведению, проведя спокойный, но конструктивную беседу тет-а-тет, можно добиться перемен в лучшую сторону.

Чтобы лучше понять своих коллег, и сформировать правильное поведение в команде, прочтите статью, в которой я рассказываю на что с . Если осознаете что с «тяжелыми» людьми придётся уживаться, правильную тактику, поможет найти автор книги «Как разговаривать с м*даками. Что делать с неадекватными и невыносимыми людьми в вашей жизни» — Марк Гоулстон.

На этом я прощаюсь. Подписывайтесь на рассылку и не давайте агрессорам взять над вами верх.