Шопен история любви. История любви: жорж санд и фредерик шопен. Совсем не медовый месяц

Здравствуйте, друзья! Живописные Балеарские острова привлекли многих творческих людей и вдохновили их на создание талантливых произведений. Так, Фредерик Шопен на Майорке (или на Мальорке) написал не менее трех десятков прелюдий и других музыкальных произведений.

Хотя и пребывал на острове вместе со своей спутницей Жорж Санд непродолжительное время – всего лишь одну зиму. Оставил свой след на Майорке и еще один гений — Антонио ...

Данный пост посвящен знаменитой паре. Останавливались Шопен и Жорж Санд в небольшом городке на западном побережье острова в Картезианском монастыре, где сейчас открыт соответствующий музей. Музей занимает бывшую келью №4, которую снимали пианист и писательница.

В качестве экспонатов музея можно увидеть не только личные предметы, но и дары, переданные потомками Шопена и Жорж Санд. Теперь обо всем по порядку:

1. Жорж Санд и Шопен на Майорке
2. Музей в монастыре

Жорж Санд и Фредерик Шопен в Вальдемоссе

Эта известная пара приехала на Майорку в ноябре 1838 года. Шопен отличался слабым здоровьем, и предполагалось, что курортный островной климат благоприятно скажется на самочувствии композитора.

Выбор пал на городок , расположенный на север от Пальма де Майорка в красивой горной местности. Забегая вперед, посмотрите, какие пейзажи открывались из окон кельи, в которой остановился Шопен и его спутница Жорж Санд со своими детьми-подростками:

Отношения этой пары вряд ли можно отнести к категории «чистой и светлой любви». Жорж Санд — страстная женщина, пережившая несколько романов, — удивлялась сама себе, чем ее так увлек меланхоличный и болезненный юноша, на 6 лет моложе ее, и которому только исполнилось 27 лет.

Настороженно приняли этот союз, а вернее отсутствие официального союза, и на Майорке. Пуританское общество отказалось предоставить Жорж Санд и Шопену частные апартаменты, и они вынуждены были обратиться с просьбой о крове в Картезианский монастырь. В 1835 году монастырь упразднили, а монашеские кельи государство сдавало в аренду богатым жителям Майорки и приезжим.

Парадоксально, но пребывание на Майорке, которая воспринимается нами исключительно как благодатный курорт, совершенно не пошло на пользу композитору. Шопен и Жорж Санд провели на острове зиму, и в это время у композитора только обострились проблемы со здоровьем.

Он скептически отзывался о монастырском жилье и крайне страдал от островной зимы. Помещение было сырым и холодным. Не справлялись с обогревом и те средневековые приспособления, которые были в распоряжении обитателей бывшего монастыря. В центре фотографии изображен как раз такой прибор – он стоит на входе из внутреннего дворика в келью Шопена:

Шопен сокрушался некомпетентностью местных врачей. За период пребывания на острове пианиста обследовали три врача и вынесли заключение одно печальнее другого. Как грустно шутил Шопен, первый из лекарей сказал, что пациент уже мертв, второй – что он уже умирает, а третий изрек, что композитор собирается умереть.

В итоге, в феврале Шопен и Жорж Санд уехали с острова во Францию. Но, несмотря на неблагоприятные условия, мальоркский период стал для композитора вполне плодотворным. На Майорке он создал ряд произведений, ставших в последствие мировым достоянием. В настоящее время уже несколько десятилетий в Вальдемоссе проходит ежегодный музыкальный фестиваль, посвященный композитору.

Музей Шопена и Жорж Санд в Картезианском монастыре

В Картезианском монастыре открыто . Келья №4 стала музеем благодаря активной деятельности внучки Жорж Санд, собравшей коллекцию материалов о жизни и творчестве писательницы. В 1969 году экспозицию дополнили материалами о Фредерике Шопене. Наряду с варшавской это самая полная коллекция, иллюстрирующая жизнь и творчество композитора и пианиста.

Перед тем, как войти в музей, посетители увидят восковые фигуры двух талантливых личностей. Помню, как в школьном возрасте я не могла оторваться от «Консуэло» — пожалуй, самого популярного произведения Жорж Санд. А кто-то, возможно, не мог прожить без музыки Шопена…

Как выглядит келья, ставшая музеем? Это своеобразные апартаменты с миниатюрным внутренним двориком, вокруг которого расположены комнаты, а одна из сторон продолжается балконом.

Думаю, что в летнюю пору Шопену понравилось бы его место проживания. Потому что природа в этом уголке несказанно красивая.

А с высоты балкона открываются те великолепные пейзажи, которые изображены на второй фотографии этого поста.

В комнатах выставлены предметы, которыми пользовались в свое время знаменитые постояльцы кельи. Наиболее впечатляющим является готическое кресло XV века – практически трон, на котором любила сидеть Жорж Санд:

Когда Шопен и Жорж Санд разместились в Вальдемоссе, композитор приобрел пианино. Но он привык к инструментам, которые изготавливала фирма Pleyel . В итоге, в декабре маленькое пианино фирмы Pleyel было доставлено из Парижа на Майорку. А в январе Шопен отправил своему другу и владельцу фирмы несколько страниц нот с новыми прелюдиями, сообщив, что смог завершить произведения именно на любимом инструменте. Но в экспозиции музея все же выставлен другой инструмент, приобретенный во время проведения международного фестиваля Шопена в Вальдемоссе:

Одно из помещений музея напоминает гостиную. Вероятно, подобную роль эта комната и выполняла. На стенах комнаты размещены портреты Фредерика Шопена и Жорж Санд. И здесь же находится более ста акварельных работ старшего сына писательницы.

Самой большой ценностью музея являются партитуры, написанные рукой композитора. Кстати, рука и посмертная маска также прилагаются:

Музей Шопена небольшой, но непродолжительная жизнь композитора оставила так мало вещественных свидетельств, что коллекция на Майорке обладает самым внушительным перечнем. Даже портретов осталось не более одного-двух…

Но самое большое богатство и достояние из жизни композитора – это его музыка. Настоящим ценителям классической музыки предлагаю послушать Скерцо в исполнении талантливой пианистки Kate Liu. Не может оставить равнодушным невероятное погружение и отточенная техника исполнительницы:

Друзья, предвижу вопрос: кто же посетил Майорку и предоставил фотографии для этой статьи? Я о Балеарских островах все еще только мечтаю))) А отдыхать на Майорку с приятной периодичностью ездит моя подруга Катя. И поскольку она останавливалась в нескольких городах острова, то уже посетила много интересных мест. Постараемся вместе с Катей рассказать о на страницах блога.

Ваш euro-проводник Татьяна

Фридерик Шопен и Жорж Санд

Фридерику Шопену было чуть больше двадцати, когда в 1831 году он покинул Варшаву ради столицы искусств.

Парижскую публику сразу покорили его полонезы, вальсы, мазурки, сохранявшие традиционную танцевальную форму, но наполненные новым содержанием — истинной поэзией и драматизмом.

К тому же Фридерик был прекрасным пианистом, он поражал слушателей не только техническим совершенством, но и глубиной, и искренностью исполнения.

Фридерик Шопен

Шопен и внешне соответствовал той музыке, которую сочинял.

У него сложилась репутация сердцееда, перед которым не могут устоять самые прекрасные женщины. Его сила была в изяществе, легкости, блестящем остроумии, не говоря уже о самом главном — музыке, которой заслушивались и восхищались.

Не менее шумная слава выпала на долю покорительницы мужских сердец Авроры Дюпен — писательницы, подписывавшей свои романы псевдонимом Жорж Санд.

Задолго до встречи с ней Шопен был наслышан о ее таланте, ее любовных связях и эпатирующих манерах: она демонстративно носила брюки и фрак, курила сигары.

Они познакомились на одном из светских приемов, и в первые мгновения беседы Шопен был очарован: эту женщину не портили ни мужская одежда, ни низкий голос с хрипотцой. Наоборот, все это делало ее загадочной, манящей.

Но стоило ей отойти в сторону, и обаяние рассеялось: в роли беспечного денди с сигарой во рту она выглядела издали почти карикатурно.

И тем не менее он очень огорчился, когда на следующий день не застал ее в доме общих знакомых…

Вскоре по Парижу разнеслась весть, что Шопен и Жорж Санд отправились в совместное путешествие. Оба были слишком заметны, чтобы эта новость не вызвала бурю в обществе. Студентки консерватории горячо обсуждали новый роман своего маэстро, у какой-то баронессы случился припадок, а один известный литератор три дня не выходил из кабака…

Парижский журналист Жюль Дюфур писал: «Какая же разумная личность станет утверждать, будто любовь двух статуй, двух памятников может продлиться дольше, чем сутки? На общем постаменте им будет до смерти скучно. А в постели памятники просто смешны…»

Оноре Бальзак, когда его спросили, что он думает об этом сенсационном романе, ответил так: «Прежние неудачи в любви мадам Санд заключены в ее непоколебимой вере в счастливую любовь. Она верит в нее и ждет как женщина. А добивается ее как мужчина…»

Со стороны трудно было понять, что их объединяло, — настолько разными они казались. Однако у них было и много общего.

До встречи с Жорж Санд музы Шопена сменяли друг друга, принося ему взлет вдохновения: Констанция, Марыля, Дельфина Потоцкая, Мария Водзиньская… Каждая из них была по-своему прекрасной, но всегда что-то мешало прочному союзу: то разный социальный статус, то борьба самолюбий, то болезнь или, наконец, просто стечение обстоятельств…

Парк вокруг замка Жорж Санд

Новый роман не был похож ни на один прежний. С Жорж Санд его связала не только страсть, но и глубокая привязанность, и истинная дружба. Ни с кем Фридерик не был так откровенен, ни с кем так глубоко не обсуждал свои профессиональные проблемы.

Он стал членом семьи Жорж Санд, близко к сердцу принимал все, что касалось ее детей, — Мориса и Соланж.

Но по характеру они были разными. Жорж Санд никогда не жаловалась на усталость. Она умела не только работать круглые сутки, но и безудержно веселиться. Шопена, болезненного смолоду, это иногда тяготило.

При этом оба были поглощены своим творчеством, которое требовало огромного напряжения. Обоим были свойственны творческие метания и даже неврастенические приступы, но Жорж Санд преодолевала их значительно легче, чем Фридерик.

Фамильный замок Жорж санд

Почти десять лет, с 1838-го по 1847-й, Шопен был постоянным посетителем фамильного замка Дюпенов. Замок Ноан славился своим гостеприимством. Как в родной дом, приезжали сюда летом многочисленные друзья, родственники, знакомые хозяйки и ее возлюбленного, которого здесь любовно называли Шопинетто.

У Жорж Санд он познакомился с Бальзаком, Луи Бланом, Пьером Леру… Все они становились большими поклонниками Шопена, но царила здесь все-таки Жорж Санд, и Фридерику иногда не удавалось преодолеть свою скованность.

Он был светским человеком, но шумная жизнь парижской богемы частенько утомляла его. В глубине души он оставался варшавянином, до конца своих дней не избавившимся от тоски по родине.

Испытание чувств преподнесла им зима, проведенная на Майорке в заброшенном картезианском монастыре «Вальдемоза».

В этом фантастически красивом месте они оба ощутили особый прилив вдохновения.

Там родился шопеновский цикл из двадцати четырех прелюдий, отражающий разные настроения, разные порывы души, но пронизанный одним страстным желанием жить и любить.

К несчастью, в самый разгар работы у Шопена пошла горлом кровь, началось тяжелое обострение чахотки. Жорж Санд, забросив сочинительство, не отходила от него ни днем ни ночью…

Вопреки злобным сплетням, пережитое испытание не только не пошатнуло их союз, но, напротив, сделало его крепче.

Их общий приятель Луи Эно, часто посещавший Жорж Санд и Шопена в Париже, расcказывал, что они прекрасно понимали и дополняли друг друга и им было очень хорошо вместе.

Однажды, когда они сидели втроем перед горящим камином, Жорж Санд принялась вспоминать свою любимую деревню в Берри. Она рассказывала так поэтично и образно, что растроганный Шопен не мог остаться равнодушным. «Если это так вдохновило вас, может быть, вы переложите мои слова на музыку?» — предложила Жорж Санд.

И такое случалось не раз: один заражал другого своим вдохновением.

Жорж Санд, любившая играть со своей маленькой собачкой, как-то заметила Шопену: «Я бы на вашем месте непременно сочинила бы какую-нибудь музыкальную пьесу в честь моей собаки…» Шопен, по воспоминаниям Луи Эно, тут же подошел к фортепьяно и сыграл мелодичный вальс, который его ученики и знакомые потом так и называли — «Вальс маленькой собачки»…

Очень музыкальная от природы, Жорж Санд тонко чувствовала и понимала музыку Шопена, преклонялась перед его талантом.

Шопен же, стоявший в стороне от литературного процесса, мало интересовался творчеством своей возлюбленной.

Поговаривали, что он даже не все ее романы прочел.

С таким равнодушием Жорж Санд трудно было примириться. Обиды накапливались.

Разлад обнаружился после выхода в свет романа Жорж Санд «Лукреция Флориани».

Любовная история, положенная в его основу, очень напоминала роман самой писательницы с Шопеном. Сколько бы Жорж Санд ни отрицала этого, Фридерик узнал ее в актрисе Лукреции, имевшей троих детей от разных мужей, а себя — в изнеженном, капризном князе Кароле.

Первой реакцией Шопена был шок: на всеобщий суд вынесена история их жизни, их любви. Причем Жорж Санд усилила в романе нарцистические черты Шопена, создав не достоверный портрет, а скорее, карикатуру, шарж.

Шопен считал, что Жорж Санд предала их любовь, которая на самом деле обогатила их обоих. На страницах книги Кароль и Лукреция, пережив трагедию несостоявшихся надежд, расстаются.

Удар по самолюбию был смертельным, и все-таки Шопен проглотил эту горькую пилюлю. Однако их отношения дали такую трещину, что любой малозначимый повод мог спровоцировать разрыв.

И повод вскоре появился. У Жорж Санд разладились отношения с дочерью из-за ее замужества, и она настаивала, чтобы Шопен прекратил общение с Соланж и ее мужем.

Шопен считал такое требование несправедливым. Это и стало причиной разрыва.

Позже Жорж Санд рассказывала, что они никогда не ссорились и не упрекали друг друга и что их первая размолвка оказалась последней. Они так и не помирились до самой смерти Шопена.

Любовные отношения — тайна за семью печатями. Со стороны невозможно понять, по чьей вине союз терпит крах. Можно проанализировать лишь то, что на поверхности.

Многие друзья и знакомые Шопена, говоря о его романе с Жорж Санд, часто выставляли его страдальцем, которому этот союз принес одни лишь мучения.

Но есть и другие воспоминания, свидетельствующие о том, что обвинения в адрес Жорж Санд сильно преувеличены. Годы, проведенные с нею, оказались самыми плодотворными в его жизни. За свою недолгую жизнь (Шопен прожил всего 39 лет) он написал два концерта и множество фортепианных пьес — сонаты, ноктюрны, скерцо, этюды, фантазии, экспромты, песни…

По воспоминаниям современников, Жорж Санд после разрыва была по-прежнему энергичной, общительной и работоспособной, а Шопен как будто лишился воздуха, он уже не мог сочинять музыку, только исполнял ее.

Но и эти наблюдения не дают основания винить во всем Жорж Санд. Разве не эта женщина, привыкшая к шумному успеху и поклонению, проводила целые ночи у постели Шопена, когда он бывал болен?

Пока их союз питал ее воображение и давал мощный импульс творчеству, она была неистощима в преданности ему и нисколько не огорчалась, что отдает больше, чем получает.

Шопен требовал много внимания и заботы, но сам не проявлял той самоотверженности, какой одаривала его она. А ведь они оба были очень талантливы, и творчество всегда оставалось главным в жизни каждого.

Расставшись с Фридериком, Жорж Санд как будто освободилась от тяжелой ноши, которую сама взвалила на себя и безропотно несла целых девять лет.

Возможно, ни он, ни она не предполагали, чем обернется для них разрыв. Жорж Санд не догадывалась, что так легко перенесет разлуку с Шопеном, а Шопен — что не сможет жить и работать без Жорж Санд. Он страдал, метался и не верил, что она не вернется к нему никогда.

Вскоре Шопен уехал в Англию. «Мне не может быть тяжелее, чем теперь, и настоящей радости я давно не испытывал… я только прозябаю и жду конца… — писал он оттуда другу. — Я чувствую себя слабее, я не могу сочинять… Я никогда не проклинал, но теперь я почти готов проклинать Лукрецию».

Шопен собирался дать в Лондоне несколько концертов, но здоровье не позволило. Удалось лишь дважды выступить в частном доме у своих знакомых.

В Париже болезнь обострилась, и в последние месяцы Шопен был настолько слаб, что не мог говорить, объяснялся жестами.

Когда Жорж Санд узнала о его болезни, она порывалась пойти к нему, но друзья не позволили, опасаясь, что сильное волнение ухудшит его состояние.

А Шопен за несколько дней до смерти сказал своему другу Франшому: «Она говорила, что не даст мне умереть без нее, что я умру у нее на руках…»

Оригинал записи и комментарии на

В истории этой любви есть своя тайна, невероятная вуаль домыслов и недоговорок. Слияние божественной мужской красоты и женского плотского несовершенства. Единство романтического начала и феминистского вызова классическим ценностям, рождавшее фантасмагорию ЕГО нежных вальсов, фортепьянных импровизаций, оставшихся неповторенными, и откровенных ЕЁ романов о любви, заставляющих при чтении смахнуть слезу даже в сегодняшнее прагматичное время.

Итак, 1847 год, Париж. Эпоха наполеоновских войн в прошлом, Европа три десятилетия обходится без конфликтов и помалу привыкает к жизни без тиранов. В заполонивших город светских салонах в один голос обсуждают новый роман известной писательницы Жорж Санд «Лукреция Флориани». Неужели эта скандалистка дошла до того, что начала досаждать читателям подробностями из собственной спальни?! Говорят, мнительный и капризный принц Кароль - не кто иной, как великий Шопен, брошенный этой фурией? А Лукреция, которая беспрестанно меняет любовников и при этом относится к своим мужчинам, как к маленьким детям, и есть сама Санд? Что ж, удивляться не приходится. Если начать составлять список её возлюбленных, выйдет внушительный манускрипт. Да и мужчин она выбирает, как правило, намного младше себя. Неудивительно, что все они представляются ей невинными младенцами - с её-то богатым опытом! Но Шопен… Неужели всё, что пишет о нем эта женщина, есть правда?

ЗНАКОМСТВО

Они узнали друг друга в 1836 году на светском вечере в особняке графини д’Агу. 26-летний Фредерик Шопен уже был известен всему Парижу. Его гениальное исполнение собственных музыкальных произведений сделали пианиста, рожденного под Варшавой и воспитанного немецкими учителями музыки, желанным гостем в лучших французских домах. А внешняя привлекательность молодого музыканта влекла к нему женские сердца. Тонкие черты вечно задумчивого лица, голубые, подёрнутые задумчивостью глаза, пепельно-русые волосы, нежный голос. Кажется, что это грустный принц, который никак не может найти свою принцессу. «Наверняка причина этой меланхолии есть любовная драма», - шептались парижские сплетницы.
После того как композитор сыграл для гостей вечера несколько своих этюдов, к нему подошла хозяйка дома и представила ему странную по виду женщину, одетую в черный мужской костюм, который дополняли высокие ботфорты и сигара во рту. Странной особой с выкрашенными рыжей хной волосами, резко пахнущей колонской водой оказалась известная салонному Парижу писательница Жорж Санд: «Один ваш вальс стоит всех моих романов!» - произнесла она низким голосом, обратившись к Шопену.
После короткого разговора, прояснившего некоторые детали любви к табаку и мужскому «о де колону», Шопен заметил хозяйке: «Какая несимпатичная женщина эта Дюпен. Да и женщина ли она, я готов в этом усомниться!»
Впрочем, Шопен был далеко не единственным, кто нашел внешность Жорж Санд крайне, даже предельно непривлекательной. Сама она открыто причисляла себя к антиподам женской красоты, доказывая, что у нее нет грации, которая, как известно, заменяет эту самую красоту. Современники описывали её женщиной невысокого роста, плотного телосложения, с мрачным выражением лица, большими глазами навыкате и пергаментным от курения цветом кожи.
Однако, при всем этом довольно многие считали Аврору Дюпен красавицей. Один из её поклонников описывал писательницу так: «Когда я увидел ее в первый раз, она была в женском кринолине, а не в мужском смокинге, которым так часто себя безобразила». И вела она себя также с истинно женским изяществом, унаследованным ею от своей знатной бабушки-дворянки.
«Я познакомился с большой знаменитостью, - пишет Шопен родным, - госпожой Дюдеван, известной под именем Жорж Санд; на её лицо малосимпатично и она мне совсем не понравилась. В ней есть даже что-то отталкивающее».

НЕМЕЦКИЙ УЧИТЕЛЬ И НЕМЕЦКИЕ ДРУЗЬЯ

Уже в детстве Шопен проявлял необыкновенные музыкальные способности. Будучи окружённым особым вниманием и заботой, ребенок подобно вундеркинду Моцарту поражал музыкальной «одержимостью», неиссякаемой фантазией в импровизациях, прирождённым пианизмом. Его восприимчивость и музыкальная впечатлительность проявлялись бурно и необычно. Он мог плакать, слушая музыку, вскакивать ночью, чтобы подобрать на фортепиано запомнившуюся мелодию или аккорд.
Одним из первых выступлений семилетнего Фредерика стал домашний концерт в резиденции великого князя Константина Романова, польского наместника русского императора Александра I. Музыканта представвил публике его первый учитель по фортепьяно Войцех Живный. Опытный воспитатель, выписанный из Богемии, привил своему ученику любовь к музыке немецких классиков и особенно к великому Бетховену. На том же концерте среди гостей присутствовал композитор Йозеф Эльснер, который станет спустя время главным проводником Шопена в мир музыкального сочинительства. После Бетховена классицизм уступил место романтизму, и Шопен, благодаря Эльснеру, стал один из главных представителей этого направления в музыке Сохранилась краткая характеристика на ученика: «Изумительные способности. Музыкальный гений».
Штудии у Эльснера и его рекомендательные письма превратили Шопена в лучшего пианиста своего времени. Его принимали как виртуоза первого ранга, ставили рядом с Мошелесом, Герцем, Калькбреннером - наиболее популярными пианистами первых десятилетий XIX века. На глазах он превращался в признанного композитора-романтика.
Больше он никогда не увидит Варшаву.Вену сменил Мюнхен, затем Париж и первые годы там для Шопена - время знакомства и усвоения многосторонних явлений европейской музыкальной культуры. Здесь итальянская опера и выдающееся вокальное искусство, достижения импровизационного пианизма. Большое духовное влияние оказывало общение с выдающимися людьми эпохи - представителями искусства, литературы. Под воздействием ярких встреч крепнет интеллект Шопена, зреет его мастерство, возрастает глубина и разнообразие музыкальных идей.
В первое время творческая работа заключалась в отделке сочинений, написанных до Парижа, над завершением начатых или воплощением ранних задумок. Середина 30-х годов знаменательна рядом творчески интересных и радостных встреч, сильных, но горестных, в конечном счете, переживаний. Весной 1834 года Шопен принял приглашение своего друга, немецкого пианиста и композитора Фердинанда Гиллера и прибыл на музыкальный фестиваль в Аахен. Там он встретился с Феликсом Мендельсоном, а затем они совершили совместное путешествие по Рейну, посетили Дюссельдорф. В Карлсбад Шопен прибыл поправить здоровье и чтобы увидеться с родителями. Эта первая и единственная встреча на чужбине принесла обоюдную, трудно описуемую радость.
Тогда же на обратном пути в Париж Шопен в Лейпциге впервые лично встретился с Робертом Шуманом, а в следующем 1836 году осенью вторично посетил Шумана в Лейпциге, много ему играл, знакомил с новыми сочинениями. Об этом памятном дне Шуман сообщил в «Новой музыкальной газете»: «Шопен был один день в Лейпциге. Он привез с собой божественные этюды, ноктюрны, мазурки, новую балладу и др. Он играл много и незабываемо».

ДРЕЗДЕНСКИЙ РОМАН С МАРИЕЙ

В Дрездене, где Шопен останавливался на пути в Париж, он встретил графиню Водзиньскую и её дочь. Со времени варшавского знакомства Мария Водзиньская, некогда «гадкий утенок», превратилась в привлекательную кокетливую панночку, кружившую головы поклонникам. Она не была лишена ума и способностей и в рамках светского любительства занималась живописью, пела и играла, сочиняя небольшие фортепианные сюжеты.
Вспыхнувшее чувство глубоко захватило Шопена. По-видимому, его любовь не оставалась безответной, и их увлеченность вскоре перестала быть тайной для родных. Летом 1836 года Шопен специально приехал в Дрезден, чтобы свидеться с Марией и сделать ей предложение. Но, когда Шопен вернулся в Париж, тон писем от Водзиньских заметно изменился. Затем письма стали приходить все реже и реже, а к концу 1837 года Шопен сам прекратил эту переписку.
Среди причин, расстроивших желанный Шопену брак, наиболее вероятной исследователи считают сословные предрассудки польской знати: шляхтичи отказались выдать дочь за сына учителя французского, у которого ничего польского в роду, какие-то крестьяне из Лотарингии... К тому же румянец на щеках молодого красавца вызывал подозрение на чахотку - одну из самых страшных и неизлечимых болезней XIX века.
В эпистолярном наследии Шопена нет данных, по которым можно было судить о его отношении к этому событию. Лишь найденный после смерти композитора сверток с письмами Водзиньских и сделанная на нем рукой Шопена надпись «мое горе» говорит о глубине переживаний.

АВРОРА С САКСОНСКИМИ КОРНЯМИ

К моменту встречи с Шопеном потомственной дворянке Амандине Авроре Люсиль Дюпен уже исполнилось 32 года. Имея в семейном древе родство с курфюрстом саксонским Августом Сильным, она и сама хотела быть сильной и независимой. Воспитанница августинской монастырской школы до того успела пережить замужество и обзавестись двумя детьми - дочерью Соланж и сыном Морисом. Возможно, именно этот не во всем удачный брак превратил Аврору Дюпен в писательницу Жорж Санд.
В 18 лет Аврора вышла замуж за артиллерийского поручика Казимира Дюдевана. Молодые поселились в имении Авроры под Парижем. Казимир Дюдеван отнюдь не отличался тонкостью натуры. На молодую жену он обращал внимания не больше, чем на кресло в гостиной, и вспоминал о супруге, лишь когда отправлялся в спальню. Впрочем, место в его постели Аврора делила с многочисленными горничными и служанками. Подобные супружеские отношения все чаще заставляли задумываться о несправедливости «мужского мира».
Постоянные ссоры между супругами тоже делали свое дело даже несмотря на наличие двоих детей, Брак разваливался и спустя 9 лет после свадьбы Аврора Дюдеван уехала с детьми в Париж. Муж не стал противиться ее решению, поскольку брак формально сохранялся.
Чтобы зарабатывать на жизнь (как замужняя женщина, она потеряла право распоряжаться своим наследством - хозяином поместья в Ноане остался её муж), Аврора решила заняться сочинительством. Придумывая псевдоним для публикации своего первого романа «Роз и Бланш», мадам Дюдеван выбирает популярное мужское имя и сокращает фамилию одного из своих любовников.
В 1832 году под псевдонимом Жорж Санд вышел роман «Индиана», который тут же принес писательнице известность. Популярности немало способствовала личность автора: приехав в Париж, Аврора начала разгуливать по улицам в мужском костюме, шокируя публику высказываниями феминистского толка. Мужчины в её спальне сменяли один другого, и при этом Жорж Санд признавалась, что большинство из них вызывает у нее материнские чувства. Историю ее любовных похождений очень быстро донесли до ушей Шопена.

ЗИМА НА МАЙОРКЕ

В ходе альнейших встреч с мадам Дюдеван Шопен с удивлением обнаружил, что эта женщина уже не кажется ему непривлекательной. Впрочем, ни о какой любви речи не шло. Но у Жорж Санд было другое мнение на этот счет. Она была буквально очарована молодым композитором, старалась бывать во всех тех салонах, где играл Шопен. На понимание того, что он не представляет себе жизнь без этой женщины, у Фредерика Шопена ушло полтора года. Ему, потерявшему родину «гражданину мира», нужны были её колкости, глубокий и критичный взгляд на потерявшее нравственне ориентиры и деградирующее общество. И заставляющая дрожать чувственность, которой проникнуты все её движения.
Кроме разницы в возрасте, они и впрямь были совершенно разными. Интеллигентный, где-то даже робкий, застенчивый Шопен и вспыльчивая, склонная к эпатажу Жорж Санд. Ему претил её мужской костюм - но в обществе своего Фредерика Жоржетта «спускалась с феминистских небес» и встискивалась в казавшиейся её уродливыми платья.
Она, дама парижского полусвета, пыталась восставать против его провинциальной консервативности и нерешительности. Позволяла даже мелкие ссоры. Шопен и в самом деле порой был невыносимо капризным - его здоровье оставляло желать лучшего и улучшения не намечалось. Но порой немужская мнительность переходила всякие границы. Он мог днями напролет лежать на кровати в теплом ночном женском чепце и с жуткми пиявками на шее.
Впрочем, несмотря ни на что, влюбленные были счастливы друг с другом. И проскочившую некогда между ними искру любви гасить не собирались.
Осенью 1838 года Жорж Санд и её новая семья - дочь Соланж, сын Морис и возлюбленный Фредерик Шопен - уплывают пароходом из Марселя на Майорку и поселяются на окраине Пальмы, чтобы отдохнуть от парижской суеты и светских сплетен. Врачи целительный климат Майорки определяли полезным для легких. Поначалу жизнь этой необычной семьи на испанском острове напоминает идиллию - муза по имени Жорж Санд ходит за сырой рыбой в деревню, готовит обед, занимается детьми, заботится о Шопене, при этом не забывая убористым почерком заполнять страницы текстами будущих романов. На Майорке ею написаны роман «Спиридон», очерк «Зима на юге Европы». Здесь же появляются и одни из самых знаменитых сонат, скерцо, прелюдий и опусов Шопена.
Однако же зимняя Майорка встретила увлеченных друг другом героев салонного Парижа проливными дождями. Шопен почувствовал себя из рук вон плохо, а его возлюбленная Жорж Санд превратилась в сиделку. Ночи напролет она у постели больного, сама готовит целебные отвары и травяные микстуры. Едва о болезни Шопена узнал хозяин дома, который снимала влюбленная пара. он потребовал, чтобы Шопен немедленно съехал. При этом требовалось заплатить за мебель, посуду, белье и побелку стен - закон предписывал все вещи, которыми пользовался заразный больной, немедленно сжечь.
Найти новое жилье было практически невозможно - весть о болезни композитора распространилась по городу и местные жители шарахались от чужестранцев. Лишь в отдаленном картезианском монастыре им дали приют. При этом Шопен не в силах расстаться со своим пианино, и Жорж Санд пришлось нанять целую роту солдат, чтобы затащить инструмент по горной тропе в одну из келий. Монастырская жизнь не добавила здоровья.
Жорж Санд старалась ни на минуту не оставлять его одного, но даже самый тщательный уход не помогал. Болезнь прогрессировала и было решено вернуться. Нагрянула новая беда: ни один корабль на материк не хотел принимать на борт больного пассажира. Жорж металась по порту, умоляя капитанов сжалиться над несчастным и предлагала любые деньги. В итоге один владелец судна согласился. Правда, Шопену и Санд предоставили самую отвратительную каюту с ужасной мебелью - сжигать хорошие вещи накладно. Другими пассажирами судна была сотня свиней. При этом Шопен сетовал, что свиньям капитан предоставил лучшие условия, нежели ему.
В штормящем открытом море Шопена настигла «морская болезнь».

ЕГО ПРОВОЖАЛ МОЦАРТ

С осени 1830 года Жорж Санд и Фредерик Шопен снова в Париже. Чаще других их дом на улице Пигаль навещает Генрих Гейне, бывают Бальзак, Делакруа, Лист, Берлиоз, Мейербер. Шопен упивается изысканном обществом, а Санд гордится своим Шопетте или Шопинским, как она шутливо его называет. Их чувство, кажется, вспыхивает с новой силой. Зимой влюбленные живут в Париже, на лето уезжают в деревушку Ноан. Жорж Санд пишет роман «Консуэло» с главной героиней певицей, а Шопен помогает любимой как музыкальный консультант. За время их романа Шопен написал свои лучшие произведения.
Они устраивают домашние представления, пародируя манеры и речь своих знаменитых гостей. Однажды Шопен пишет шутливую пьесу - музыкальное переложение проделок любимой собачки Жорж Санд. И мелодия - «Собачий вальс» - становится любимым произведением всех начинающих музыкантов. В родовом поместье Жорж Санд Шопен много сочиняет и выгодно продает свои произведения. Санд порой говорила, что живет с тремя своими детьми - третьим ребенком она называла Шопена. Их часто видели на прогулках - писательница бегала по полям наперегонки с детьми, а Шопен следовал за ними верхом на осле, одетый как на званый обед.
Но все чаще напоминает о себе чахотка. Малейшая физическая нагрузка, волнение - и композитор просто задыхается. Весной 1844 года его приходится на руках вносить на лестницу дома. Фредерик очень капризный пациент, а Жорж Санд - не святая и даже не сестра милосердия. Она искренне заботится о Шопене, но всему есть предел. В конце концов, она не готова пожертвовать собой и своим творчеством, даже ради любви. И без того хрупкий мир в этом странном семействе окончательно рушится.
Шопен уходит тихо, без скандалов. Он просто замолкает и отдаляется от музы с сигарой, которая посвятила ему почти 10 лет жизни. Впрочем, злые языки поговаривали, что любовник просто надоел писательнице - она не раз признавалась, что в постели Фредерик ведет себя, как старая больная женщина.
Спустя год после разлуки они встретились в одном из салонов. Готовая произнести слова раскаяния, Жорж Санд подошла к бывшему возлюбленному и протянула ему руку. Но Шопен не принял жест ко вниманию и вышел из зала, не промолвив ни слова...
Вернувшись домой, он сел к инструменту и с первого прикосновения к клавишам сочинил свой знаменитый на весь мир похоронный марш...
Осенью 1847 года Фредерика Шопена принимают в лондонских музыкальных салонах. На Альбион его привозит новая поклонница и покровительница, богатая шотландская баронесса Джейн Стерлинг. Желая занять в сердце уже смертельно больного Шопена место Жорж Санд, энергичная аристократка перехватывает письма Санд, адресованные Шопену, как и его письма во Францию.
Страшная болезнь Шопена обостряется в сыром английском климате, гастроли отменяются и друзья едва успевают перевезти его в Париж. В третьем часу утра 17 ноября 1849 года сердце гениального композитора перестает биться. Его последними словами была фраза: «Она обещала мне, что я умру в ее объятиях». Жорж Санд даже не прислала венок на его могилу. Она узнала о смерти Шопена из газет. На похоронах был исполнен «Реквием» Моцарта - композитора, которого Шопен ставил выше всех других.
Мадам Санд переживет Шопена на 27 лет и скончается в 1876 году в 72-летнем возрасте. Она оставалась верна себе даже на склоне лет: в свои 60 дала Парижу повод обсуждать её связь с 39-летним художником Шарлем Маршалем, которого называла не иначе как «мой толстый поздний ребенок». Она была неизменно жизнерадостна и общительна. Единственная вещь, которая могла заставить эту женщину плакать, - звуки вальсов Шопена.
Фредерик Щопен - единственный из великих людей, чьи останки находятся в разных местах По завещанию сердце Шопена было в растворе крепчайшего французского коньяка доставлено в Варшаву и заключено в склеп костела Святого Креста.

Фредерик Франсуа Шопен - великий композитор-романтик, основатель польской пианистической школы. За всю жизнь он не создал ни одного произведения для симфонического оркестра, но его сочинения для фортепиано являются непревзойденной вершиной мирового пианистического искусства.

Родился будущий музыкант в 1810 году в семье польского учителя и гувернера Николя Шопена и Теклы Юстины Кшижановской, дворянке по происхождению. В местечке Желязова Воля, что под Варшавой, фамилия Шопенов считалась уважаемой интеллигентной семьей.

Родители воспитывали своих детей в любви к музыке, поэзии. Мать была хорошей пианисткой и певицей, она прекрасно изъяснялась по-французски. Помимо маленького Фредерика в семье воспитывалось еще три дочери, но только мальчик проявил по-настоящему большие способности к игре на фортепиано.

Единственное сохранившееся фото Фредерика Шопена

Обладая большой психической чуткостью, маленький Фредерик мог часами просиживать у инструмента, подбирая или разучивая понравившиеся произведения. Уже в самом раннем детстве он поражал окружающих своими музыкальными способностями и любовью к музыке. Мальчик почти в 5 лет начал выступать с концертами, а в 7 лет уже поступил в класс к знаменитому польскому пианисту того времени Войцеху Живному. Через пять лет Фредерик превратился в настоящего пианиста-виртуоза, который по техническим и музыкальным навыкам не уступал взрослым.

Параллельно с занятиями по игре на фортепиано, Фредерик Шопен начал брать уроки композиции у известного в Варшаве музыканта Юзефа Эльснера. Помимо образования юноша много путешествует по Европе, посещая оперные театры Праги, Дрездена, Берлина.

Благодаря протекции князя Антона Радзивилла молодой музыкант стал вхож в высшее общество. Побывал талантливый юноша и в России. Его игра была отмечена императором Александром I. В качестве награды юному исполнителю был подарен бриллиантовый перстень.

Музыка

Набравшись впечатлений и первого композиторского опыта, в 19 лет Шопен начинает свою пианистическую карьеру. Концерты, которые музыкант проводит в родной Варшаве и Кракове, приносят ему огромную популярность. Но первое же европейское турне, которое Фредерик предпринял спустя год, обернулось для музыканта расставанием с родиной.

Находясь в Германии с выступлениями, Шопен узнает о подавлении польского восстания в Варшаве, одним из сторонников которого он являлся. После такого известия молодой музыкант вынужден был остаться за границей в Париже. В память об этом событии композитор написал первый опус этюдов, жемчужиной которых стал знаменитый Революционный этюд.

Во Франции Фредерик Шопен в основном выступал в домах своих покровителей и высокопоставленных знакомых. В это время он сочиняет свои первые фортепианные концерты, которые с успехом сам исполняет на сценах Вены и Парижа.

Интересным фактом биографии Шопена является его встреча в Лейпциге с немецким композитором-романтиком Робертом Шуманом. Прослушав выступление молодого польского пианиста и композитора, немец воскликнул: «Господа, снимите шляпы, это гений». Помимо Шумана поклонником Фредерика Шопена стал его венгерский последователь Ференц Лист. Он восхищался творчеством польского музыканта и даже написал большой исследовательский труд о жизни и творчестве своего кумира.

Расцвет творчества

Тридцатые годы XIX столетия становятся периодом расцвета творчества композитора. Под впечатлением от поэзии польского литератора Адама Мицкевича Фридерик Шопен создаёт четыре баллады, посвященные родной Польше и переживаниям о её судьбе.

Мелодизм этих произведений наполнен элементами польских фольклорных песен, танцев и речитативными репликами. Это своеобразные лирико-трагические картины из жизни народа Польши, преломленные через призму переживаний автора. Помимо баллад в это время появляется 4 скерцо, вальсы, мазурки, полонезы и ноктюрны.

Если вальс в творчестве Шопена становится наиболее автобиографичным жанром, тесно связанным с событиями его личной жизни, то мазурки и полонезы по праву можно назвать копилкой национальных образов. Мазурки представлены в творчестве Шопена не только знаменитыми лирическими произведениями, но также и аристократичными или, наоборот, народными танцами.

Композитор, в соответствии с концепцией романтизма, которая апеллирует прежде всего к национальному самосознанию народа, использует для создания своих музыкальных композиций характерные для польской народной музыки звучания и интонации. Это и знаменитый бурдон, имитирующий звуки фольклорных инструментов, это и острая синкопа, которая искусно сочетается с присущим польской музыке пунктирным ритмом.

По-новому открывает Фредерик Шопен и жанр ноктюрна. Если до него название ноктюрна прежде всего соответствовало переводу «ночная песнь», то в творчестве польского композитора этот жанр превращается в лирико-драматическую зарисовку. И если первые опусы его ноктюрнов звучат как лирическое описание природы, то последние произведения все больше углубляются в сферу трагических переживаний.

Одной из вершин творчества зрелого мастера считается его цикл, состоящий из 24 прелюдий. Написан он был в переломные для Фредерика годы первой влюбленности и разрыва отношений с возлюбленной. На выбор жанра повлияло увлечение Шопеном в это время творчеством И. С. Баха.

Изучая бессмертный цикл прелюдий и фуг немецкого мастера, молодой польский композитор задумал написать похожее сочинение. Но у романтика подобные произведения получили личностную окраску звучания. Прелюдии Шопена - это прежде всего небольшие, но глубокие зарисовки внутренних переживаний человека. Написаны они в манере популярного в те годы музыкального дневника.

Шопен-педагог

Известность Шопена обусловлена не только его композиторской и концертной деятельностью. Талантливый польский музыкант проявил себя ещё и в качестве гениального педагога. Фредерик Шопен является создателем уникальной пианистической методики, которая помогла многим пианистам обрести настоящий профессионализм.

Помимо талантливых учеников, у Шопена обучалось много барышень из аристократических кругов. Но по-настоящему из всех подопечных композитора прославился только Адольф Гутман, который стал впоследствии пианистом и музыкальным редактором.

Портреты Шопена

Среди друзей Шопена можно было встретить не только музыкантов и композиторов. Интересовался он творчеством литераторов, художников-романтиков, модных в ту пору начинающих фотографов. Благодаря разносторонним связям Шопена осталось много портретов, написанных разными мастерами, самым знаменитым из которых считается работа Эжена Делакруа.

Написанный в необычной для того времени романтической манере портрет композитора хранится сейчас в музее Лувра. В настоящий момент известны также фото польского музыканта. Историки насчитывают как минимум три дагерротипа, на которых по исследованиям запечатлен Фредерик Шопен.

Личная жизнь

Личная жизнь Фредерика Шопена сложилась трагично. Несмотря на свою чуткость и нежность композитор по-настоящему не испытал чувства полноценного счастья от семейной жизни. Первой избранницей Фредерика стала его соотечественница, юная Мария Водзиньская.

После помолвки молодых людей родители невесты выдвинули требование проведения свадьбы не раньше, чем через год. За это время они надеялись получше узнать композитора и убедиться в его финансовой состоятельности. Но Фредерик не оправдал их надежд, и помолвка была расторгнута.

Момент расставания с любимой музыкант переживал очень остро. Это отразилось на музыке, написанной им в тот год. В частности, в это время из-под его пера появляется знаменитая вторая соната, медленная часть которой была названа “Траурным маршем”.

Уже через год его увлекла эмансипированная особа, которую знал весь Париж. Баронессу звали Аврора Дюдеван. Она была поклонницей зарождающегося феминизма. Аврора, не стесняясь, носила мужской костюм, она не состояла в браке, а увлекалась свободными отношениями. Обладая утонченным умом, молодая леди занималась писательством и выпускала романы под псевдонимом Жорж Санд.

История любви 27-летнего Шопена и 33-летней Авроры развивалась стремительно, но свои отношения пара долго не афишировала. Ни на одном из своих портретов Фредерик Шопен не запечатлён с его женщинами. Единственная картина, на которой был изображен композитор и Жорж Санд, после его смерти была обнаружена разорванной надвое.

Много времени влюбленные проводили в частном владении Авроры Дюдеван на Майорке, где у Шопена и началась болезнь, которая в дальнейшем привела к скоропостижной смерти. Влажный островной климат, напряженные взаимоотношения с любимой и их частые ссоры спровоцировали у музыканта туберкулез.

Многие знакомые, наблюдавшие за необычной парой, отмечали, что волевая графиня обладала особым влиянием на слабохарактерного Фредерика. Тем не менее, это не мешало ему создавать свои бессмертные фортепианные произведения.

Смерть

Здоровье Шопена, которое ухудшалось с каждым годом, окончательно было подорвано разрывом со своей возлюбленной Жорж Санд в 1847 году. После этого события, сломленный морально и физически, пианист начинает свое последнее турне по Великобритании, в которое он отправился вместе со своей ученицей Джейн Стирлинг. Вернувшись в Париж, он еще какое-то время давал концерты, но вскоре слег и уже больше не вставал.

Близкими людьми, которые были рядом с композитором все последние дни, стали его любимая младшая сестра Людвика и французские друзья. Фредерик Шопен умер в середине октября 1849 года. Причиной его смерти стал осложненный туберкулез легких.

По завещанию композитора его сердце было вынуто из груди и отвезено на родину, а тело захоронено в могиле на французском кладбище Пер-Лашез. Кубок с сердцем композитора и сегодня замурован в одном из католических храмов польский столицы.

Поляки настолько любят Шопена и гордятся им, что по праву считают его творчество национальным достоянием. В честь композитора открыто множество музеев, в каждом городе стоят памятники великому музыканту. Посмертную маску Фредерика и слепок с его рук можно увидеть в музее Шопена в Желязовой Воле.

В память о композиторе названо много музыкальных учебных заведений, в том числе и Варшавская консерватория. Имя Шопена с 2001 года носит польский аэропорт, который находится на территории Варшавы. Интересно то, что один из терминалов называется «Этюды» в память о бессмертном творении композитора.

Имя польского гения настолько популярно среди знатоков музыки и простых слушателей, что некоторые современные музыкальные группы пользуются этим и создают лирические композиции, стилистически напоминающие произведения Шопена, и приписывают им его авторство. Так в свободном доступе можно найти музыкальные пьесы под названием «Осенний вальс», «Вальс дождя», «Сад Эдема», настоящими авторами которых являются группа «Secret Garden» и композиторы Поль де Сенневиль и Оливер Тусен.

Произведения

• Концерты для фортепиано с оркестром - (1829-1830)
• Мазурки - (1830-1849)
• Полонезы - (1829-1846)
• Ноктюрны - (1829-1846)
• Вальсы - (1831-1847)
• Сонаты - (1828-1844)
• Прелюдии - (1836-1841)
• Этюды - (1828-1839)
• Скерцо - (1831-1842)
• Баллады - (1831-1842)

Фридерику Шопену было чуть больше двадцати, когда в 1831 году он покинул Варшаву ради столицы искусств.

Парижскую публику сразу покорили его полонезы, вальсы, мазурки, сохранявшие традиционную танцевальную форму, но наполненные новым содержанием - истинной поэзией и драматизмом.

К тому же Фридерик был прекрасным пианистом, он поражал слушателей не только техническим совершенством, но и глубиной, и искренностью исполнения.

Фридерик Шопен

Шопен и внешне соответствовал той музыке, которую сочинял.

У него сложилась репутация сердцееда, перед которым не могут устоять самые прекрасные женщины. Его сила была в изяществе, легкости, блестящем остроумии, не говоря уже о самом главном - музыке, которой заслушивались и восхищались.

Не менее шумная слава выпала на долю покорительницы мужских сердец Авроры Дюпен - писательницы, подписывавшей свои романы псевдонимом Жорж Санд.

Задолго до встречи с ней Шопен был наслышан о ее таланте, ее любовных связях и эпатирующих манерах: она демонстративно носила брюки и фрак, курила сигары.

Они познакомились на одном из светских приемов, и в первые мгновения беседы Шопен был очарован: эту женщину не портили ни мужская одежда, ни низкий голос с хрипотцой. Наоборот, все это делало ее загадочной, манящей.

Но стоило ей отойти в сторону, и обаяние рассеялось: в роли беспечного денди с сигарой во рту она выглядела издали почти карикатурно.

И тем не менее он очень огорчился, когда на следующий день не застал ее в доме общих знакомых…

Вскоре по Парижу разнеслась весть, что Шопен и Жорж Санд отправились в совместное путешествие. Оба были слишком заметны, чтобы эта новость не вызвала бурю в обществе. Студентки консерватории горячо обсуждали новый роман своего маэстро, у какой-то баронессы случился припадок, а один известный литератор три дня не выходил из кабака…

Парижский журналист Жюль Дюфур писал: «Какая же разумная личность станет утверждать, будто любовь двух статуй, двух памятников может продлиться дольше, чем сутки? На общем постаменте им будет до смерти скучно. А в постели памятники просто смешны…»

Оноре Бальзак, когда его спросили, что он думает об этом сенсационном романе, ответил так: «Прежние неудачи в любви мадам Санд заключены в ее непоколебимой вере в счастливую любовь. Она верит в нее и ждет как женщина. А добивается ее как мужчина…»

Со стороны трудно было понять, что их объединяло, - настолько разными они казались. Однако у них было и много общего.

До встречи с Жорж Санд музы Шопена сменяли друг друга, принося ему взлет вдохновения: Констанция, Марыля, Дельфина Потоцкая, Мария Водзиньская… Каждая из них была по-своему прекрасной, но всегда что-то мешало прочному союзу: то разный социальный статус, то борьба самолюбий, то болезнь или, наконец, просто стечение обстоятельств…

Парк вокруг замка Жорж Санд

Новый роман не был похож ни на один прежний. С Жорж Санд его связала не только страсть, но и глубокая привязанность, и истинная дружба. Ни с кем Фридерик не был так откровенен, ни с кем так глубоко не обсуждал свои профессиональные проблемы.

Он стал членом семьи Жорж Санд, близко к сердцу принимал все, что касалось ее детей, - Мориса и Соланж.

Но по характеру они были разными. Жорж Санд никогда не жаловалась на . Она умела не только работать круглые сутки, но и безудержно веселиться. Шопена, болезненного смолоду, это иногда тяготило.

При этом оба были поглощены своим творчеством, которое требовало огромного напряжения. Обоим были свойственны творческие метания и даже неврастенические приступы, но Жорж Санд преодолевала их значительно легче, чем Фридерик.

Фамильный замок Жорж санд

Почти десять лет, с 1838-го по 1847-й, Шопен был постоянным посетителем фамильного замка Дюпенов. Замок Ноан славился своим гостеприимством. Как в родной дом, приезжали сюда летом многочисленные друзья, родственники, знакомые хозяйки и ее возлюбленного, которого здесь любовно называли Шопинетто.

У Жорж Санд он познакомился с Бальзаком, Луи Бланом, Пьером Леру… Все они становились большими поклонниками Шопена, но царила здесь все-таки Жорж Санд, и Фридерику иногда не удавалось преодолеть свою скованность.

Он был светским человеком, но шумная жизнь парижской богемы частенько утомляла его. В глубине души он оставался варшавянином, до конца своих дней не избавившимся от тоски по родине.

Испытание чувств преподнесла им зима, проведенная на Майорке в заброшенном картезианском монастыре «Вальдемоза».

В этом фантастически красивом месте они оба ощутили особый прилив вдохновения.

Там родился шопеновский цикл из двадцати четырех прелюдий, отражающий разные настроения, разные порывы души, но пронизанный одним страстным желанием жить и любить.

К несчастью, в самый разгар работы у Шопена пошла горлом кровь, началось тяжелое обострение чахотки. Жорж Санд, забросив сочинительство, не отходила от него ни днем ни ночью…

Вопреки злобным сплетням, пережитое испытание не только не пошатнуло их союз, но, напротив, сделало его крепче.

Их общий приятель Луи Эно, часто посещавший Жорж Санд и Шопена в Париже, расcказывал, что они прекрасно понимали и дополняли друг друга и им было очень хорошо вместе.

Однажды, когда они сидели втроем перед горящим камином, Жорж Санд принялась вспоминать свою любимую деревню в Берри. Она рассказывала так поэтично и образно, что растроганный Шопен не мог остаться равнодушным. «Если это так вдохновило вас, может быть, вы переложите мои слова на музыку?» - предложила Жорж Санд.

И такое случалось не раз: один заражал другого своим вдохновением.

Жорж Санд, любившая играть со своей маленькой собачкой, как-то заметила Шопену: «Я бы на вашем месте непременно сочинила бы какую-нибудь музыкальную пьесу в честь моей собаки…» Шопен, по воспоминаниям Луи Эно, тут же подошел к фортепьяно и сыграл мелодичный вальс, который его ученики и знакомые потом так и называли - «Вальс маленькой собачки»…

Очень музыкальная от природы, Жорж Санд тонко чувствовала и понимала музыку Шопена, преклонялась перед его талантом.

Шопен же, стоявший в стороне от литературного процесса, мало интересовался творчеством своей возлюбленной.

Поговаривали, что он даже не все ее романы прочел.

С таким равнодушием Жорж Санд трудно было примириться. Обиды накапливались.

Разлад обнаружился после выхода в свет романа Жорж Санд «Лукреция Флориани».

Любовная история, положенная в его основу, очень напоминала роман самой писательницы с Шопеном. Сколько бы Жорж Санд ни отрицала этого, Фридерик узнал ее в актрисе Лукреции, имевшей троих детей от разных мужей, а себя - в изнеженном, капризном князе Кароле.

Первой реакцией Шопена был шок: на всеобщий суд вынесена история их жизни, их любви. Причем Жорж Санд усилила в романе нарцистические черты Шопена, создав не достоверный портрет, а скорее, карикатуру, шарж.

Шопен считал, что Жорж Санд предала их любовь, которая на самом деле обогатила их обоих. На страницах книги Кароль и Лукреция, пережив трагедию несостоявшихся надежд, расстаются.

Удар по самолюбию был смертельным, и все-таки Шопен проглотил эту горькую пилюлю. Однако их отношения дали такую трещину, что любой малозначимый повод мог спровоцировать разрыв.

И повод вскоре появился. У Жорж Санд разладились отношения с дочерью из-за ее замужества, и она настаивала, чтобы Шопен прекратил общение с Соланж и ее мужем.

Шопен считал такое требование несправедливым. Это и стало причиной разрыва.

Позже Жорж Санд рассказывала, что они никогда не ссорились и не упрекали друг друга и что их первая размолвка оказалась последней. Они так и не помирились до самой смерти Шопена.

Любовные отношения - тайна за семью печатями. Со стороны невозможно понять, по чьей вине союз терпит крах. Можно проанализировать лишь то, что на поверхности.

Многие друзья и знакомые Шопена, говоря о его романе с Жорж Санд, часто выставляли его страдальцем, которому этот союз принес одни лишь мучения.

Но есть и другие воспоминания, свидетельствующие о том, что обвинения в адрес Жорж Санд сильно преувеличены. Годы, проведенные с нею, оказались самыми плодотворными в его жизни. За свою недолгую жизнь (Шопен прожил всего 39 лет) он написал два концерта и множество фортепианных пьес - сонаты, ноктюрны, скерцо, этюды, фантазии, экспромты, песни…

По воспоминаниям современников, Жорж Санд после разрыва была по-прежнему энергичной, общительной и работоспособной, а Шопен как будто лишился воздуха, он уже не мог сочинять музыку, только исполнял ее.

Но и эти наблюдения не дают основания винить во всем Жорж Санд. Разве не эта женщина, привыкшая к шумному успеху и поклонению, проводила целые ночи у постели Шопена, когда он бывал болен?

Пока их союз питал ее воображение и давал мощный импульс творчеству, она была неистощима в преданности ему и нисколько не огорчалась, что отдает больше, чем получает.

Шопен требовал много внимания и заботы, но сам не проявлял той самоотверженности, какой одаривала его она. А ведь они оба были очень талантливы, и творчество всегда оставалось главным в жизни каждого.

Расставшись с Фридериком, Жорж Санд как будто освободилась от тяжелой ноши, которую сама взвалила на себя и безропотно несла целых девять лет.

Возможно, ни он, ни она не предполагали, чем обернется для них разрыв. Жорж Санд не догадывалась, что так легко перенесет разлуку с Шопеном, а Шопен - что не сможет жить и работать без Жорж Санд. Он страдал, метался и не верил, что она не вернется к нему никогда.

Вскоре Шопен уехал в Англию. «Мне не может быть тяжелее, чем теперь, и настоящей радости я давно не испытывал… я только прозябаю и жду конца… - писал он оттуда другу. - Я чувствую себя слабее, я не могу сочинять… Я никогда не проклинал, но теперь я почти готов проклинать Лукрецию».

Шопен собирался дать в Лондоне несколько концертов, но здоровье не позволило. Удалось лишь дважды выступить в частном доме у своих знакомых.

В Париже болезнь обострилась, и в последние месяцы Шопен был настолько слаб, что не мог говорить, объяснялся жестами.

Когда Жорж Санд узнала о его болезни, она порывалась пойти к нему, но друзья не позволили, опасаясь, что сильное волнение ухудшит его состояние.

А Шопен за несколько дней до смерти сказал своему другу Франшому: «Она говорила, что не даст мне умереть без нее, что я умру у нее на руках…»